Чертёнок для Варии

      Тсунаёши лежал на кровати на животе и страдал. Делал он это, правда, не громко, потому что большие мальчики не плачут. Занзас сдержал своё слово и не поленился отходить своего подопечного ремнём по попе. Это было не столько больно, сколько дико обидно, поэтому малыш гордо не выходил из своей комнаты. Полученные за путешествие ссадины и порезы жутко чесались, доводя до исступления, а уши просто-напросто горели – Бельфегор с Мармоном выбрали абсолютно одинаковое средство наказания и, как обычно, не договорились, что вылилось в двойную порцию надранных ушей.       Разве что Леви, чьи мысли были целиком и полностью заняты вернувшимся Скайрини, Скуало, соблюдающий постельный режим после напутственного рыка Занзаса, поймавшего капитана на попытке бегства из лазарета, да всё ещё не пришедший в себя Луссурия не выразили своего недовольства поступком мальчика. Причём, наказывали не за то, что полез во взрослые разборки и опасные места, а за то, что не предупредил и заставил поволноваться.       Сейчас Тсуна скучал над книжкой с картинками – читал он ещё очень плохо, только-только начал учиться, поэтому всё, что ему оставалось, рассматривать рисунки да искать знакомые слова.       Вария перешла едва ли не на осадное положение, ожидая ответного визита Вонголы. Как, смеясь, сказал Кавалини, то, что Тсунаёши по сути дела украл у них Занзаса, легло пятном на репутацию сильнейшей мафиозной семьи. Хотя, разумеется, о Тсунаёши в сильнейшей мафиозной семье знают одно – живёт какой-то малец при Варии сыном полка. Соглядатаев, после недолгого допроса, прикопали в парке под нежно любимыми Принцем маргаритками, поэтому о роли мальчика в освобождении Скайрини они никому рассказать не могли.       Тсуна душераздирающе вздохнул, на случай, если за ним следят, и стал собираться. Их с Ником на три дня отсылали в Палермо под видом японских туристов, и мальчик с радостью принял новую игру. А за это время «недоразумение», как охарактеризовал Занзас сложившуюся ситуацию, потратив пару минут на поиск синонима, который можно было бы произнести в приличном обществе, должно было разрешиться. Так или иначе.       На защиту особняка были мобилизованы все имевшиеся под рукой силы и средства, Мармон так даже лично реквизировал у воспитанника капканы и пристроил их в клумбах под окнами, не забыв повесить рядом неизвестно где добытую табличку «Осторожно! Мины!». Табличек таких по всему парку висело столько, что если бы Тсунаёши не знал, что в большинстве случаев это просто «пустышка», он бы постарался удрать на другой конец света – даже взрыв супервулкана в Йеллоустонском национальном парке, которым стращали вулканологи с канала Дискавери, на таком фоне показался бы китайской подмокшей петардой.       Итак, пока Вария неполным офицерским составом готовилась устроить последний день Помпеи Вонголе, Тсунаёши в маленькой трёхдверной машине жизнерадостного салатового цвета вместе со своим нянем мчался в сторону главного города Сицилии…       Сперва всё было хорошо – в отличие от Луссурии, Ник не фанател от шоппинга, зато был рад вместе с подопечным пройтись по излюбленным туристами достопримечательностям. Такое времяпрепровождение Тсунаёши понравилось куда больше, и он и думать забыл о своей обиде на вселенную в целом и воспитателей в частности. Одно только всё портило – толпа. За толпой взрослых многого было не рассмотреть, всё терялось за спинами в пиджаках, футболках, блузках, топиках и рубашках.       Решение было найдено быстро, достаточно только было чуть-чуть повертеть головой по сторонам. Одна маленькая просьба, и вот уже мальчик едет на шее переквалифицировавшегося в няньку мафиози, радостно рассматривая всё вокруг с высоты.       До взрыва, который ещё несколько недель будет главной темой всех выпусков новостей почти во всём мире, оставалось меньше часа…       Занзас нагло стоял прямо в широко распахнутых воротах, положив руки на рукояти пистолетов, глядя, как на него несутся машины Вонголы. Юноша уже хотел выхватить оружие и открыть огонь, но кто бы ни управлял этим отрядом сильнейшей мафиозной семьи, он явно не был дураком, и машины затормозили в отдалении, оставшись, впрочем, на дистанции стрельбы. Скайрини, не переменившись в позе и лице, оставлял следующий шаг за гостями, готовый в любой миг отступить к огневой точке, сейчас прикрытой иллюзией Мармона.       Да, в поднятом им восстании Варию изрядно потрепало, людей осталось хорошо если на один полноценный отряд Атрибута, но в своём особняке они могли выдержать почти любую атаку. И сейчас каждый из двух неполных сотен варийцев занимал своё место за его спиной, чтобы по сигналу начать атаку.       Дверь машины, прибывшей в середине колонны, распахнулась, и Занзас недовольно прищурился – от Ноно он ожидал любого безумства и подлости, конечно, но заявиться самолично… Хранители Девятого повыскакивали было из других машин, как горох из стручка, но, повинуясь властному взмаху руки своего Неба, вернулись на свои места.       Тимотео обладал внешностью добродушного старика, едва не рассыпающегося от возраста, которая могла бы обмануть многих. Многих, но не его приёмного сына. Скайрини равнодушно смотрел в лучащиеся теплом и светом глаза, прекрасно различая под этой маской холод оружейной стали. Вонгола, пусть и шёл, чуть прихрамывая, опираясь на трость, уже много лет был и по-прежнему оставался страшным соперником. Однажды Занзас об этом забыл, и больше повторять такую ошибку был не намерен.       — Здравствуй, сын. Рад тебя видеть,— даже голос Девятого был полон лживой приязни, что сейчас ощущалось особенно чётко, как будто Тсунаёши поделился со своим боссом капелькой своей удивительной интуиции.       — Не могу сказать того же, старикан,— Скайрини прекрасно знал, какой вид ему придают свежеприобретённые шрамы и был по-своему ими доволен – они прекрасно вписывались в создаваемый им пугающий образ.       — Жаль. Не пригласишь меня войти?       — Разве только что в пыточную,— криво усмехнулся юноша, изо всех сил сдерживая желание накинуться на врага диким зверем и испепелить его к чертям собачьим.       — Зачем?— только и спросил Тимотео с неподдельной болью в голосе, но был прекрасно понят.       — Ты лгал. Ты дал мне надежду, цель, назвал Наследником… И затянул. А потом я узнал правду. Нахрена мне твоя грёбанная жалость? Нахрена ты, старик, сказав одно, пошёл на попятную? Кто должен был занять моё место? Место, принадлежащее мне по праву!— Занзас говорил негромко, чтобы никто, кроме Ноно, не узнал правды.       — Сын Емитсу, Сора. У мальчика удивительно сильное пламя Неба. И он потомок Примо,— честно ответил глава Вонголы.       — Вот как…— нехорошо ухмыляясь, произнёс Скайрини, найдя для себя шанс сохранить сейчас Варию, а потом и прибрать к рукам Вонголу.— Значит, наследственность у мусора хорошая… Сколько ему лет, старик?       — Пять. Ты будешь воевать с ребёнком, Занзас?!       Вариец в ответ расхохотался.       — Так вот что ты обо мне думаешь… И ещё смеешь называть сыном!.. Ну ладно, раз уж тебе так дорог этот сопляк… я, цени, дам ему шанс. Десять лет.       — Что?— непонимающе сощурился Девятый.       — За десять лет ты ещё не превратишься окончательно в развалину, не прибедняйся. Пусть твой цепной япошка натаскивает свой соплячий мусор, я в его сторону и плевать не стану… а там и разберёмся.       — Конфликт колец?— понял, наконец, задумку своего приёмного сына Тимотео.— Хорошо. А до тех пор…       — А до тех пор мы дружно делаем вид, что нихрена месяц назад не было. Вария по-прежнему будет рвать глотки тем, в кого ты ткнёшь пальцем, а ты, старик, больше не будешь пытаться свести мой отряд в могилу. Мы друг друга за яйца держим, решишь вдруг упечь меня в Вендиче – в соседнюю камеру сядешь.       Ноно, не желавший ни бойни, ни потери лица, радостно уцепился за предложенное Скайрини перемирие.       — Пусть так, сын, пусть так…— и, проигнорировав то, как скривилось лицо юноши на этих словах, задал один из терзавших его вопросов.— Мне докладывали о живущем в твоём особняке мальчике… Кто он?       Нечаянно Девятый задел запретную тему. Переменившись в лице и нехорошо сощурившись, пряча вспыхнувшее в глазах Пламя, Занзас подался вперёд и угрожающе прошипел, едва не срываясь на рык:       — К моему сыну ты подойдёшь только через мой труп!       — Сыну…— растерянно замер Тимотео, ожидавший чего угодно, кроме этого.— Но ему же около четырёх… ты хочешь сказать, что в одиннадцать…       — Грёбаный старый извращенец! Нет, естественно! Но, напоминаю, кое-кто, не буду тыкать в тебя пальцем, помог мне эмансипироваться пару лет назад… а некоторые люди за небольшие деньги способны отдать под опеку подростку и совершенно ему чужого по крови ребёнка. Но если ты или твои холуи только рискнут подумать о том, чтобы к нему хотя бы подойти…       — Ты убьёшь нас?— усмехнулся совладавший с чувствами Девятый – всё же, защищающий кого-то с таким пылом Занзас зрелище, мягко говоря, весьма экзотическое.       — Нет. Перестану сдерживать королевский мусор и гейского попугая. В обратном порядке. Сами сдохнуть предпочтёте.       — Как скажешь, сын. Так, быть может, ты всё же пригласишь меня внутрь? У меня есть серьёзное задание для Варии.       — Заваливайся,— Скайрини сделал полшага в бок, разворачиваясь, и проорал сидящим в засаде подчинённым:— Отбой, мусор, махач отменяется.       Ноно кричать не пришлось, пара взмахов узловатой старческой руки, и на площадке перед воротами остаётся всего три машины, а Хранитель Грозы Вонголы возникает за плечом своего босса точно из ниоткуда.       — Не опасно ли верить Занзасу?— негромко спросил он, склонившись к уху своего Неба.       — Мой сын не способен на подлость, он для этого слишком прям,— с теплом откликнулся девятый.— Не скажу, что это хорошо, но сейчас он нападать не станет. Мы выиграли десять лет для подготовки следующего босса Вонголы. И всё это время он будет держать своих психов на поводке.       — И вы не покараете его…       — Он достаточно наказан,— перебил своего подчинённого Девятый.       Выдача задания много времени не заняла, не в первый и не в последний раз Вария должна была проредить состав обнаглевшей семьи, не понимающей ни намёков, ни того, что лезет с зубочисткой на танк. Отказавшись от предложенного Тимотео компромисса, семья Тестацеа сама выбрала свою судьбу. И ведь не сказать, что молодая и глупая, нет, шесть поколений боссов, доживавших пусть не до глубокой старости, но до преклонных лет… Седьмой эту традицию прервёт, вся надежда на Восьмого.       Когда договорённость была достигнута и Тимотео собирался покинуть негостеприимный особняк, дверь кабинета резко распахнулась. Такое себе мог позволить всего один человек на планете…       — Врой! Чёртов босс!       Занзас всё так же, развалившись, сидел в кресле, но у него отчётливо задёргалась бровь.       — Патлатый мусор, что я тебе говорил о твоих побегах от грёбанных докторишек?       — Босс, к чёрту этих рыцарей клизмы! По новостям сказали, в Палермо взрыв, куча жертв!       — А?— кровь отлила от лица Скайрини, превращая его в восковую маску.       — Связи нет,— помотал головой Скуало.— Я почему и подорвался!       Несколько раз глубоко вдохнув и успокоившись настолько, насколько это вообще было возможно для него в такой ситуации, босс Варии начал раздавать указания.       — Сейчас ты возвращаешься в лазарет, и если ещё хоть раз оттуда сбежишь, я вырву тебе ноги, понял, патлатый мусор? По пути пинаешь первого попавшегося, чтобы он вызвал ко мне коронованную каракатицу и шипованного кретина. Быстро!       Напутственный рявк заставил едва стоявшего на ногах мечника умчаться, точно у него крылья за спиной выросли. В стену влетел стакан с недопитой минералкой – разговаривать со своим приёмным отцом Занзас предпочитал на трезвую голову, да и вообще, с появления в особняке ребёнка, он как-то стал меньше пить.       — Сын?— обеспокоенно спросил Девятый.       — Я отослал туда мелкого под охраной на время разборок,— мертвенно-безэмоциональным голосом произнёс Скайрини, закрыв глаза.— У грёбанной няньки полностью заряженный спутниковый телефон. Если связи нет…       Больше ничего объяснять было не надо.       — Нужна помощь?— всё-таки поинтересовался Ноно.— Взрыв на нашей территории… Это нельзя оставлять безнаказанным.       — Я скажу «Фас» своему мусору, без твоих холопов обойдёмся,— принимать чью бы то ни было помощь юный босс отказывался.       — Просто имей в виду, что мои специалисты в твоём распоряжении,— вздохнул Тимотео, прекрасно зная характер сына.       Поднявшись, босс Вонголы покинул кабинет, прекрасно зная, что в минуты слабости лучше от таких людей, как Занзас, держаться подальше – они не каждому способны простить то, что показали себя без маски несокрушимого сильнейшего человека.       Навстречу уходящему Девятому попались вызванные Скайрини офицеры. Оба были в форме, но принц Бельфегор поражал своим умением носить любую одежду так, словно она ему велика на два размера, даже если на самом деле деталь гардероба ему безнадёжно мала. Вот и теперь рубашка сползла на бок, обнажая плечо, а рукава скрыли кончики пальцев… Другое дело а-Тан, абсолютная противоположность, форма сидит так, словно её прямо на Грозе и шили…       Вошедшие в кабинет босса мафиози были неприятно поражены открывшейся картиной. Занзас точно постарел лет на двадцать, сейчас его никто бы не рискнул назвать юношей или подростком. Бледное лицо никак не шло смуглому от природы итальянцу, потемневшие пустые глаза не вязались с неудержимым вспыльчивым характером, а уж представить босса Варии с дрожащими руками не со страшного перепоя или похмелья и не от подлитого врагами яда… Скайрини Занзас не мог и не должен был так выглядеть. Но это было.       — В Палермо взрыв с кучей жертв,— голос босса звучал глухо.— С мелким и его грёбанной нянькой никакой связи.       Леви и Кавалини потрясённо молчали, вслушиваясь в короткие рублёные фразы, не рискуя прервать Занзаса – имелся риск получить заряд пламени Ярости в упор.       — Вы, два кретина, едете туда. Клал я на то, как, но не позднее вечера или мелкий будет дома, или у меня на столе будет поимённый перечень виноватых. Старик дал зелёный свет, можете особо не скрываться, но и не наглеть. Вон!       Гроза и Ураган мгновенно испарились, не желая испытывать на прочность нервы босса, и без того сегодня порядочно расшатанные визитом Девятого.       — Ши-ши-ши…— улыбка Принца не предвещала ничего хорошего тому, кто виноват во взрыве.— Я их убью… медленно-медленно…       — Если тебя к ним босс подпустит,— хмыкнул а-Тан, теребя себя за правый ус.       — Тоже верно. Берём мой отряд и из твоих десяток,— привычно принял на себя командование Бельфегор.— Коротышку берём?       — Босс его не звал, значит, он остаётся в поместье.       — Логично. Через пятнадцать минут в гараже.       Леви кивнул и быстрым шагом отправился прочь, собирать силовую группу.       Вообще, в Варии не зря рядовые были разделены между офицерами. За каждой группой атрибута была закреплена своя задача, на выполнение которой был заточен отряд. И не так часто они занимались «чужими» делами.       Ищейки Урагана, самые «интеллектуально одарённые», как насмешливо заявлял Кавалини, были хороши в работе со свидетелями и информаторами. Вытрясти всё, даже то, о чём сам допрашиваемый не помнил, и правильно интерпретировать – в этом им не было равных. Куда там самому Шерлоку Холмсу!..       Группа Солнца – медики, техники и прочая группа поддержки, не самые сильные бойцы, но без которых было не обойтись. К тому же, сапёры и минёры тоже состояли в подчинении Луссурии…       Солдаты Грозы. Может быть, не самые сильные из рядовых, зато, однозначно, самый незаметный боевой отряд. Для ситуации не полноценной войны, а маленьких стычек, о которых, в идеале, никто не должен узнать.       Отряд Дождя, Гвардия Варии. Сильнейшие бойцы, натасканные самим Вторым Императором Мечей не только на уничтожение целей, но и на их защиту. Каждый из них стоил небольшого отряда обычных рядовых любой другой семьи.       Рабочая группа Тумана, отдел Тумана, как шутил Мармон, занимались сокрытием действий Варии от прочих мафиози и законопослушных граждан. Даже в лучшие времена в нём была всего пара десятков рядовых, среди которых иногда работали и женщины, единицы, разумеется, но всё же. Подтасовка фактов, шантаж, подкуп, подлог… Слабые иллюзионисты, натасканные гением своего дела… Именно благодаря подчинённым Тумана Варии остальные отряды могли безбоязненно творить почти любой беспредел.       До Палермо мафиози добрались настолько быстро, насколько это было возможным. И сразу же разделились – Леви и отряд Урагана были отправлены по информаторам и свидетелям (под видом психологов, естественно), а сам Бельфегор, поправив форменную рубашку, чтобы все желающие видели герб Варии, прямым ходом направился к одной своей знакомой, которая точно была в курсе. Бойцы Грозы остались у машин, готовые в любой миг сорваться в бой по первому сигналу офицеров Варии.       Офицер полиции Роза МакКален была потомком шотландского переселенца, жутковатой женщиной, лицом похожей на хищную птицу, и одной из посвящённых в дела мафии. Более того, она нередко сотрудничала с Варией, не желая добавлять себе работы – мафиози предпочитали сами вычищать своих самых разошедшихся коллег, а не оставлять это полиции. И Розу откровенно не волновало, что она тем самым нарушает закон – любой, кто видел, как работают сильнейшие мафиози, не захочет с ними лишний раз ссориться. И собутыльница предыдущего босса Варии не видела ничего зазорного в том, чтобы одни преступники разбирались с другими.       — Так и знала, что ты припрёшься,— бросила она подошедшему к ней Принцу, краем глаза следя за согнувшимся пополам подчинённым, избавлявшимся от остатков своего обеда.— Всегда припираешься, когда ваши опять вылазят.       — Ши-ши-ши, наши?— Бельфегор опёрся спиной на стену рядом с женщиной.       — А кто ещё? Безумные учёные – это по вашей части. Вон, видишь, блюёт – на место взрыва посмотрел…       — Безумные учёные?— в голосе Кавалини была неприкрытая заинтересованность.       — Это было нихрена не обычное взрывное устройство, явно кто-то из ваших молодцов постарался,— МакКален смяла в пальцах вытащенную из пачки сигарету.— Окружность в сорок метров диаметром. Всё, что за её границами – целёхонько, будто и не было ничего. Всё, что внутри – собачий фарш. И, мать, ровненько так, как по циркулю!..       Потрошитель нахмурился.       — В смысле «собачий фарш»?       — В смысле, опознавать погибших только по записям с камер, даже тесты ДНК делать бесполезно – фарш он и есть фарш, даже если из толпы людей.       Подросток грязно выругался на всех ему известных языках.       — Мы найдём этих выблядков,— мрачно пообещал он.— И живые позавидуют мёртвым. Поделись записями с камер, и я сгину, и появлюсь только о результатах сообщить.       — Нахрена? Уверена, исполнитель сдох там же.       — Если и сдох, могу засечь знакомую морду, а там уже дело техники, семья ли работала, или вольный стрелок… И у нас с парой наших связь пропала. Если они были тут…       — Вендетта?— хмыкнула Роза, напоминая сейчас злую ведьму из сказок.       — Она самая,— Бельфегор тяжело вздохнул, а потом всё-таки признался.— Один из пропавших – мелкий сопляк, сын босса.       — О,— полицейская закинула в рот сигарету, но прикуривать её не стала.— На записи всего один ребёнок, иди сюда, смотри.       Кавалини пошёл вслед за своей провожатой к полицейскому фургону, в котором была установлена техника. Никто и не думал его останавливать – герб Варии отбивал всякое желание лишний раз в его сторону даже дышать… Это Сицилия!.. Все всё знают, но молчат, делая вид, что не знают ничего.       — Бен,— обратилась МакКален к сидящему внутри подчинённому.— Прокрути то место, где с ребёнком.       Мужчина, не задавая вопросов, поставил запись.       Принц-Потрошитель смотрел до конца, хотя узнал людей на видео мгновенно. Сидящий на плечах у Ника Тсунаёши, радостно размахивая руками, что-то просит, мафиози кивает головой и аккуратно опускает своего подопечного на землю, после чего ребёнка перекрывают стоящие рядом взрослые, но взгляд одного из подчинённых Луссурии своим направлением указывает, где стоит малыш. Ещё несколько секунд, и видео обрывается.       — Камера была в зоне поражения,— вздохнула Роза.       — Я не знаю, кто в этом виноват,— выдавил из себя севшим голосом Бельфегор.— И мне не хватает воображения представить, что с ними будет, когда об этом узнает босс.       — Ваш?— в этот момент сочувствия полицейская неожиданно стала почти красивой.       — Наш,— кивнул Ураган.— Удачи, синьора.       Солнце ещё не успело прикоснуться к краю горизонта, когда вернулся Леви с подчинёнными Кавалини.       — Они не то дураки, не то под кайфом,— мрачно произнёс Гроза.— И не пытались особо скрываться. Тестацеа.       — Не подставили их?— Бельфегор крутил в руках конверт с диском, на котором была та самая запись, сидя на капоте автомобиля и совершенно не по-королевски болтая ногами.       — Нет. Похоже, они пронюхали про наш конфликт с Вонголой и решили под шумок урвать кусок послаще, нагло забив на омерту.       — Откуда ж им знать, что босс со стариканом так быстро успокоятся…— протянул Принц, а потом внезапно, без перехода, произнёс:— Мелкий погиб. Там и хоронить нечего…       Леви негромко сматерился.       — Босс нас убьёт,— голос а-Тана был полон мрачного предчувствия.       — Очень надеюсь, что нет, ши-ши-ши,— от извечного шипящего смешка за милю несло наигранностью, безуспешно пытающейся прикрыть нервозность.       Вопреки ожиданиям подчинённых, Занзас их не прибил, как прежде частенько бывало с гонцами, принесшими неприятную весть. Нет, он просто ещё сильнее помрачнел, хотя, казалось бы, куда больше!       Скуало вместе с наконец-то очнувшимся Луссурией пришлось в прямом смысле привязать к кроватям, пока Вария полным составом изничтожала семью Тестацеа. В живых остались только те, кто был хоть как-то причастен к взрыву в Палермо, но они этому были не рады – офицеры отряда независимых убийц во главе со своим почти обезумевшим боссом запытали их до того, что смерть бы остатки Тестацеа восприняли бы как милость… Но о милосердии Варии, а точнее, его отсутствии, не даром ходили легенды и анекдоты.       — Неожиданно,— только и прокомментировал один из Судей Вендиче, забирая изувеченных пленников.       — Смерть – это конец их мучений,— на лице Занзаса отчётливо проступили даже те шрамы, что не были вовсе заметны в моменты его спокойствия.— А лёгкого конца я им не хочу.       — Ты потерял то, что было дорого?— в жутком голосе чудовища, обычно безэмоциональном, была слышна едва уловимая нотка сочувствия.       — Да,— спокойно признался Скайрини, глядя туда, где под плотными бинтами, предположительно, прятались глаза.— Сына. Надоедливую мелочь, лезущую всюду, искренне считающего себя взрослым… Поэтому в смерть этим ублюдкам не сбежать.       — Что ж, твоё желание будет учтено,— чуть качнул цилиндром Судья, исчезая во вспышке пламени Мрака.       Босс Варии, когда Вендиче исчезли, рухнул на колени – не так-то просто спокойно разговаривать и стоять с гордо поднятой головой напротив того, от кого все инстинкты велят удирать со всех ног.       — Пойдёмте домой, босс,— тяжело вздохнул Леви, помогая Занзасу подняться.       — Почему?..— внезапно прошептал Скайрини.— Если Бог решил покарать меня лично или всю Варию, мелкого-то за что было!..       — Босс,— Бельфегор неожиданно откинул чёлку и заглянул в глаза своему Небу.— Не вздумай сдаваться, иначе мелкий нас и с того света со свету сживёт!       — Его звали Тсунаёши,— внезапно выдал Мармон, натягивая свой капюшон едва ли не до самого подбородка.— Его звали Тсунаёши!..