Чертёнок для Варии

      Пробуждение Занзасу далось тяжело. Да даже после попойки, когда он впервые познал похмелье, ему не было так плохо! Во рту была настоящая пустыня, и Скайрини не был уверен, что сможет выдавить из себя хотя бы звук, пока не сделает глотка воды. Память услужливо молчала, не заставляя и без того болящую голову напрягаться ещё сильнее.       На плече ощущалась тёплая тяжесть, кто-то доверчиво посапывал чуть ли не в самое ухо боссу Варии, и это заставило его напрячься – единственный, с кем бы он без опаски уснул бы в обнимку – Скуало, но у капитана имелась дурная привычка вести здоровый образ жизни. Пока Занзас пил алкоголь, Суперби цедил минералку, портя настроение окружающим.       А ещё вокруг было подозрительно темно. Что лежать жёстко – ладно, бог с ним, не первый раз он спит на полу, но чтоб темнота как у негра в заднице… Такого ни в одной из жилых комнат Замка Варии не было.       Тут-то память и решила подбросить подарочек…       — Твою ж мать…— выдохнул Занзас, вспомнив и бунт, и чем он закончился.       Сквозь лёд ничего не было видно или слышно, зато ощущать сковывающий тебя холод и размышлять техника Примо Вонголы не мешала. Скайрини не знал, сколько времени он провёл в заточении, но ему показалось, что минула целая вечность. Но теперь он был свободен…       На правой ладони вспыхнуло пламя Ярости, разгоняя непроглядную тьму. Старая кирпичная кладка и решётки были вполне узнаваемы – казематы для владельцев Пламени, вырваться из которых не удавалось никому. Занзас нашёл их в детстве, через несколько месяцев после усыновления, когда открыл для себя существование сети тайных ходов в поместье Вонголы.       Скосив взгляд на так и не проснувшегося сокамерника, босс Варии едва сдержал рвущийся с языка мат. Одного взгляда на вывезенного из Японии воспитанника было достаточно, чтобы понять, что всё плохо. Мальчик, за то время, что он его не видел, осунулся, да и в целом выглядел так, словно его били, и не только ногами…       Скайрини прикрыл глаза, пытаясь логически выстроить цепочку событий. Если мелкого подбросили к нему в тюрьму, а самого его вытащили изо льда, значит, наверное, будут казнить, и очень даже может быть, что обоих. А раз Тсунаёши здесь, да ещё и в таком виде, то помощи от отряда независимых убийц ждать не приходится – все офицеры бы скорее сами мучительно сдохли, чем позволили бы кому бы то ни было нанести хоть малейший вред своему любимому подопечному.       — Чёртов мусор,— пробормотал Занзас, пытаясь осознать, что все его Хранители, похоже, мертвы.       Эта кошмарная мысль не укладывалась в голове. Он злился на них, вечно орал и ни в грош не ставил, звал мусором… но это был его мусор! Ударение ставить на слово «его». И то, что не будет воплей «Врой!» по поводу и без, ши-ши-шикающего смеха в самый неожиданный и неподходящий момент, нудежа по поводу растрат, комментариев о «милых мальчиках» и возведённого в Абсолют почитания без капли собственной гордости, было куда страшней заточения в Колыбели. Да босс Варии без колебаний вернулся бы в ледяной мрак заточения, если бы это спасло его офицеров. Ключевое слово, опять же, «его».       Тут Тсуна, разбуженный светом, заворочался и, смешно наморщив нос, приоткрыл глаза.       — Занзас!— кинулся он с объятиями на приёмного сына Девятого.       — Мелкий,— Скайрини свободной от огня рукой прижал ребёнка к себе и уткнулся носом в лохматую макушку, от которой пахло пылью и лесом.       — Я… я так испугался,— всхлипывал мальчик, прижимаясь лицом к груди юноши.       — Рассказывай, что стряслось,— тяжело вздохнул Занзас, предчувствуя, что дела крайне плохи.       — Сейчас,— Тсунаёши отстранился и потянулся рукой за пределы освещённого круга.       Оттуда появился небольшой, как раз мальчишке по размеру, рюкзак, из которого были извлечены пара пайков и… пистолеты Скайрини.       — Так,— брови юноши изумлённо приподнялись.— Так…       — Держи!— мальчик проигнорировал удивление старшего товарища, и быстро вскрыл свою упаковку пайка, не забыв перед этим включить фонарик.       Погасив пламя, босс Варии приступил к еде, всем своим видом показывая, что жаждет объяснений. Вздохнув, Тсуна, с набитым ртом, начал свой рассказ:       — После той миссии, все, кто выжил, кроме тебя, вернулись утром…       — Что с Хранителями?— нетерпеливо перебил его Занзас, стремясь развеять свои опасения.       — Скуало и Луссурия спят всё время. Ни разу не проснулись, хотя все эти приборы так противно пищат… Я слышал, врачи что-то говорили про «кому», но я не понял, что это.       Скайрини глухо выругался. Потерять на весьма долгий срок двух сильнейших бойцов… но они хотя бы были живы. А Тсунаёши, тем временем, продолжал:       — Леви призраком шатается по Замку, у него рука сломана, ну и бойцов на тренировках гоняет. Мармон ругается и ведёт фи-нан-со-вую войну с кем-то, говорит, что иначе Варию разорят и съедят. А Бел матерится и работает за босса, он чуть без глаза не остался, поэтому пол-лица у него в бинтах… но их под чёлкой почти не видно…       Занзас с облегчением выдохнул, запрокинув голову. Живы. Все живы. С остальным справятся, и Тимотео пожалеет, что их не убил, пока был шанс. Но не сейчас, нет… Вария восстановит силы, отрастит вырванные зубы и клыки… и Вонгола падёт.       — Сколько прошло времени?— хрипло спросил подросток.       — Почти месяц…— вздохнул Тсуна, вложив в эту пару слов всю усталость и боль ожидания.       — Хорошо… А как ты оказался здесь? Коронованный мусор с тебя разве что пылинки не сдувал, он бы не отдал тебя Вонголе.       — А мы у Вонголы?— искренне удивился мальчик.— Просто, я услышал, как Принц с Леви ругались, и Бел сказал, что им приходится слушаться старпёров, пока ты в заложниках…       — Каких ещё старпёров?— подался вперёд Занзас.       — Ну… они дня через два приехали, ходят по Замку, нос задирая, а Принц их всем трогать запретил, а то бы им давно шеи свернули. Суются не в свои дела, командуют так, как будто всех, кто остался, убить хотят…       — Понятно. Так как ты тут очутился?       — Ну, просто я единственный из Варии, за кем не следили… Эй, не смейся!       Скайрини, зажав рот ладонью, давился смехом. Нет, о том, что воспитанник считает себя не просто ребёнком на попечении, а настоящим членом мафиозной семьи, никто, и он сам в том числе, не догадывался, хотя фантазия у детей, всё же, что надо. Но услышать от малыша четырёх лет, что он вариец… На смех бы пробило и более сдержанного человека! Особо забавно это было от того, что мальчик сейчас был одет в форму офицера Варии, совсем как у Скуало. Занзас помнил, сколько копий сломали его подчинённые, размышляя, разрешить ли мальчику получить желаемое, или перебьётся. Он сам тогда разрешил споры, сказав, что от них не убудет. И вот итог – перед ним боец Варии. Которому четыре года, да… Хотя, против правды не попрёшь – мальчик уже выполнял мелкие поручения в поместье, хоть и связанные с принеси-подай-иди-нафиг-не-мешай. Да и оружие ему доверяли вполне себе настоящее…       — Ладно, ладно, вариец, дальше рассказывай,— отхохотав, выдавил из себя босс.       — Так вот, не следили из всех только за мной. А ещё я умею… ну… как Люк Скайвокер, когда он не глядя выстрелы отражал и стрелял, чтобы Звезду Смерти подорвать! Предчувствую, что ли… Я на тебя настроился, взял оружие, и пошёл к тебе.       — Я пришибу королевский мусор. Как он мог тебя отпустить? Ты, может, и неплох, но, мать его, ребёнок!..       Тсуна что-то пробурчал под нос, потупив глаза.       — Мелкий, повтори-ка, я не расслышал.       — А он и не отпускал…— быстро пробубнил мальчик, не поднимая глаз.       — Ты сбежал, что ли?!       — Угу. Но ты же был в беде! Я смог помочь!..       — Вернёмся – выдеру,— спокойно пообещал Занзас.— За то, что кинулся на помощь – спасибо, конечно, но ты представляешь, как они сейчас себя чувствуют?       Судя по тому, как изменилось лицо мальчишки, о чувствах людей, оставшихся в поместье, он думал в последнюю очередь, если вообще думал.       — Хи…— только и выдохнул он.       — Понятно, осознал и раскаиваешься. Но всё равно выдеру, чтобы крепче помнил. Ну так сбежал ты, и что дальше?       — Ну, я по лесу шёл, шёл, а там речка. Пошёл рядом с ней, а потом в лаз, откуда она вытекает. А это вход в эти подземелья… Ну, я тебя искал… и нашёл. Там, в комнате, очень холодно было, и ты стоишь, замороженный. Так страшно!..       Не выдержав, Тсунаёши снова полез с объятиями. Скайрини не оттолкнул ребёнка и чуть сменил позу, устраивая мальчика у себя на коленях. На то, чтобы успокоиться, малыш потратил несколько минут.       — Я хотел этот лёд растопить… Мне Лусс из морозильника кубик льда давал, он у меня на ладошке растаял, правда, холодно было. И я к тебе прижался, порезался, правда, чуть-чуть, а потом как полыхнёт!..       — Что полыхнёт?       — Огонь. От меня. Мне совсем-совсем не больно было, только тепло! Лёд сразу растаял, а ты на пол упал. Я тебя в проход затащил, там стенка поворачивается! Вернул её на место и потащил тебя к выходу, но смог только досюда. А потом уснул…       Занзас судорожно прижал мальчишку к себе покрепче. Рассказать кому – не поверят. Ребёнок, не умеющий пользоваться Пламенем, растопил Колыбель… Босс Варии мысленно благодарил Судьбу за сделанный подарок – кто знает, если б он не решился тогда, в Японии, не убивать этого малыша, а взять с собой, сколько бы времени он ещё провёл в плену?.. И что бы за это время стало с Варией?..       — Спасибо, Тсуна,— выдохнул он в макушку мальчика, не ослабляя объятий.— Спасибо.       Тсунаёши только довольно сопел, уткнувшись носом в яремную впадинку, доверчиво прижимаясь к юноше. Его мир пришёл в порядок – босс жив, здоров и на свободе, а значит, всё остальное точно будет хорошо, как бы этому ни пытались помешать, просто потому, что иначе и быть не может.       Скайрини перебирал спутанные прядки волос ребёнка и давил в себе неуместный гогот. Вонгола, обставленная карапузом! И не аркобалено, а обычным четырёхлетним мальчишкой… пусть и с сильной интуицией… даже, можно сказать, гиперинтуицией… Вдруг перед глазами встало донесение полугодовой давности, просмотренное и позабытое за ненадобностью. О том, что в Японии пропал сын Внешнего Советника… являвшийся наследником крови Примо.       Скосив взгляд вниз, подросток, присмотревшись, различил едва заметное, но имеющееся сходство найдёныша с Емитсу. Отметив это, впрочем, Занзас об этом тут же почти забыл – если Савада как-то ухитрился потерять своего сына, то вот босс Варии своего подопечного не потеряет. Всякий, кто вступает в независимый отряд убийц, отказывается от своего прошлого, а будущее связывает с семьёй… и кто сказал, что мелкий не член Варии? Да Тсуна, похоже, за такой намёк вполне способен и покалечить. Так что япошка может катиться колбаской – Тсунаёши один из Варии, и на любые притязания на него со стороны ответ будет один – выстрел пламенем Ярости. А лучше – несколько выстрелов…       Смотря на готового снова задремать ребёнка, Скайрини почему-то вспомнил здоровенный, на две с лишним сотни пунктов, кодекс Тёмного Властелина, зачитанный однажды скучавшим Бельфегором. Одним из пунктов было наличие пятилетнего советника, который должен был пытаться разгадывать планы и пароли, чтобы вовремя их поменять, если их ребёнок раскусит. Да, Ноно, определённо, стоило бы с этим кодексом ознакомиться и взять кое-что на заметку…       — Пойдём домой?— вздохнул мальчик, с неохотой разжимая объятия.       — Пойдём. Все вещи собрал?       Тсунаёши кивнул. Всё было на своих местах, они даже мусор на полу не оставили.       — Тогда пошли,— Занзас легко закинул рюкзак себе на плечо, а мальчика подхватил на руки, оставляя правую свободной, чтобы можно было в любой момент выхватить пистолет.— Фонарь держи.       Юноша прекрасно помнил, где находится тайный выход из поместья, о котором, наверное, сейчас никто больше и не знал. Ему не было нужды поворачивать в каждый тупичок, поэтому до места, где на поверхность выходила подземная речка, маскирующая выход, они добрались примерно за час. Правда, фонарик довольно скоро погас, и пришлось освещать себе дорогу Пламенем, но тут пригодились оставленные как бы ни Первым-Вторым поколением факелы, держать которые можно было доверить и ребёнку.       Свет угасающего дня больно хлестнул по глазам, привыкшим к полумраку подземелий.       — Красиво…— выдохнул Тсуна, глядя на оранжевые, алые и золотисто-розовые полосы облаков в наливающемся тёмной синевой небе.       — Согласен. Дорогу до дома помнишь?       Мальчик помотал головой.       — Значит, будем добираться с комфортом.       Сказав это, Занзас развернулся спиной к речушке и ринулся штурмовать кусты, скрывавшие это место.       Минут через двадцать, когда уже почти стемнело, варийцы выбрались к трассе, сейчас пустующей. Голосующий на обочине подросток с ребёнком выглядел достаточно безобидно, чтобы кто-нибудь согласился их подвезти. И то ли так встали звёзды, то ли леди Фортуна и не думала отводить взгляд от Тсунаёши, но первым, кто откликнулся, был мотоциклист, на куртке которого был вышит герб Вонголы.       Затормозив, мужчина, больше внимания до того уделявший перепачканному малышу, внезапно понял, кто стоит перед ним, нехорошо ухмыляясь, но было уже поздно – один короткий выстрел из позаимствованного у Тсуны револьвера, и никаких доказательств о причастности Варии к убийству этого мафиози.       — Жалеешь его?— спросил Скайрини, видя, что подопечный не отрывает взгляда от трупа.       — Нет. Он бы убил нас, если бы смог,— ответил мальчик.— А его не будут искать?       — Не сразу,— Занзас оттащил тело в кусты.— Тогда чего ты на него так пялишься?       — Пытаюсь понять… когда он затормозил, я почувствовал… не знаю, как это называется,— вздохнул малыш.       — Хорошее?       — Нет. Хотелось, как таракана, пришлёпнуть, и руки помыть, вот. Или удрать…       — Иди сюда,— юноша, оседлав мотоцикл, усадил Тсунаёши перед собой.— Держись за меня, и если что-нибудь не так – сразу говори, понял, мелкий?       — Ага…       На мотоцикле расстояние, которое мальчик преодолел, грубо говоря, за день, потребовало всего сорока минут поездки. Остановившись немного не доезжая до места, где от трассы отходила дорога к особняку Варии, Занзас слез с мотоцикла и пинком отправил его под откос, где среди густых кустов текла не слишком глубокая, но быстрая речка.       — Пошли,— снова взяв Тсуну на руки, Скайрини шагнул на едва заметную тропинку, которую человек, не посвящённый в её существование, почти наверняка не заметил бы.       На самом деле, проникнуть в Замок незамеченным труда бы не составило никому, имеющему более-менее подходящую подготовку, особенно теперь, когда рядового состава почти не осталось, да и тот пытался заткнуть собой все дыры. Другое дело, что выйти из поместья было не так-то просто… Если вы, разумеется, сами не вариец. Занзас, даже не скрываясь особо, прошёл через парк, вошёл в здание и даже почти дошёл до лазарета, но никто ему на встречу не попался. Раздавшиеся впереди приглушённые голоса заставили юношу и мальчишку замереть и прислушаться.       — … уверен?       — Это их отвлечёт.       — А как эта хрень отключается?       — Да из розетки выдерни!..       Скайрини, закинув Тсунаёши на закорки, рванул вперёд. Вовремя! Отвлекшиеся на распахнувшиеся двери чужаки ничего не успели сделать с медицинской техникой, а там им уже никто не дал шанса завершить своё дело.       — И что это вы тут творите, ублюдочный мусор?— криво усмехнулся Занзас, крепко держа обоих мужчин за горло.       Те, позабыв о том, что они, вообще-то, вооружены, безуспешно пытались разжать стальные пальцы, перекрывающие путь воздуху.       — Мелкий,— окликнул приёмный сын Девятого.       — Да, босс?       — Свяжи этот мусор чем-нибудь.       — Есть, босс!       Тсуна бросился обратно в коридор, где, не заботясь о соблюдении тишины, сдёрнул одну из тяжёлых портьер, обрушив на пол заодно ещё и гардину. Прихватив с собой полотнище, мальчик помчался обратно в лазарет, даже не подумав о том, что грохот может привлечь чьё-нибудь внимание.       Распоров одним из стилетов портьеру на широкие полосы, Тсунаёши споро связал обоих мафиози, всё ещё удерживаемых Скайрини. Конечно, это были далеко не профессиональные узлы, и приложив силу и желание из них можно было выпутаться, но на это ушло бы время, которого им никто давать не собирался.       Дверь лазарета с грохотом влетела в стену, пропуская внутрь Бельфегора и Леви в полной боевой готовности, за которыми ввалились в помещение и троица оставшихся соглядатаев.       — Босс?!— радость Принца-Потрошителя мгновенно обернулась молниеносной атакой на приставленных Девятым контролёров.       Короткий свист рассекаемого воздуха, глухие удары стилетов в деревянные панели коридора, лёгкое движение рук, и вот уже все трое оплетены паутиной, готовой в любой миг не удавить, так разрезать.       — Босс!..— глаза Леви горели обожанием.       — И что за хрень здесь творится, мусор?— алые глаза Занзаса сощурились, не предвещая ничего хорошего.— Какого чёрта вы тут сидели, себя жалеючи, не потрудившись поднапрячь мозг, или чем вы там думаете?..       — Босс!— в голосе Кавалини слышалось негодование.— Мы сделали всё, чтобы защитить Варию, а помочь вам просто не было шанса…       — Четыре года сопляку,— подтолкнул Тсуну в спину Скайрини, заставляя его сделать пару шагов вперёд.— Никаких особых умений, никакого плана, он даже не знал, где я. Два дня, большая часть ушла на дорогу. И вот он я, тут. Нахрена вы мне вообще сдались, если от него одного пользы больше?       — Босс,— Тсунаёши поднял на него свои огромные глаза, придавая лицу самое умильное выражение.— Ну не злись на них, пожалуйста!..       Занзас закатил глаза. Он планировал от души наорать на Хранителей, не справившихся толком ни с чем, да только когда на тебя так смотрят… тут и камень устыдится, не то что живой человек.       — Ваше счастье, мусор,— бросил он.— Этих в тюрьму, сбегут – головы поотрываю.       Предводитель отряда независимых убийц хотел было уйти, когда его кто-то беззастенчиво схватил за запястье. Развернувшись, Скайрини хотел было объяснить наглецу на итальянском матерном, почему так делать не стоит, а может ещё и с помощью рукоприкладства, но его встретил больной взгляд бесконечно усталых серых глаз, в которых полопалось столько сосудов, что почти весь белок был залит алым.       — Очнулся, — констатировал Занзас, наклоняясь к лицу Скуало и запуская пальцы в отросшие волосы подчинённого, намеренно причиняя боль.— Выздоравливай, мусор, и только рискни здоровьем сбежать от меня на тот свет… Из Ада вытряхну и пришибу, понял, патлатый? Ты мне, мать твою, всё ещё нужен, и так просто от своей клятвы ты не избавишься, усёк?       Суперби слабо улыбнулся одними уголками губ и устало прикрыл глаза, давая боссу понять, что он был услышан.       Выпрямившись, глава Варии дал дополнительные указания:       — Коронованный мусор, ты в медицине шаришь, мелкому чертёнку помоги. Ему порядком досталось. Всё остальное – завтра.       Глядя на захлопнувшуюся за боссом дверь, Бельфегор спросил:       — Как ты его вытащил?       Тсунаёши пожал плечами и неловко улыбнулся, садясь на пол рядом со Скуало и прижимаясь лицом к ладони мечника.       — Я… просто…— только и смог выдавить из себя мальчик.       — Ага, я только тихо сказал: эни-бени-раба, и мысленно щёлкнул хвостом,— непонятно над чем хохотнул Кавалини.       Тсуна, которому капитан Варии сейчас перебирал волосы, ничего не понял, но чувствовал, что дальше всё будет намного, намного лучше… Ведь все же в сборе!