Чертёнок для Варии

       — … он просто демон из самых глубин ада!       Реборн с любопытством прислушался к разговору двух школьников. Речь шла о каком-то члене местного отряда юных дружинников, следившего за порядком в средней школе Намимори. Репетитор с досадой поморщился – всё у японцев не как у людей. Вот кто просил этих проклятых узкоглазых началом учебного года выбрать весну? Из-за этого Аркобалено упустил кучу времени!        — Да ладно тебе, — хохотнул парень. — Этот первогодка не может быть хуже Хибари. Кея такой единственный и неповторимый!        — Сэмпай, вы-то триместр в больнице пролежали, а я учился… и я вам скажу вот что: Хибари Кея – невинный агнец в сравнении с Эспозито Тсунаёши!       Перед мысленным взглядом киллера встали два досье. Отзывы об обоих названных учениках были просто превосходными… и тут такие подробности.        — Гонишь?        — Обижаете, сэмпай! Хибари-то что – камикорос, потом больничка… А Эспозито… Зверь! Вы слышали про смерть Нэзу-сэнсэя?        — Да, по телеку говорили. На Танабату, перебрав, свалился с главной храмовой лестницы и свернул шею. При чём тут это? Случай, конечно, печальный, но не сказать что слишком необычный…        — Не необычный… Говорят, что это Эспозито ему помог. С первого урока смерти сэнсэю желал, а тут такой момент удобный… Нэзу его сразу невзлюбил, выскочку итальянского, наезжал сильней, чем на отстающих. Ну и вот донаезжался…        — Подожди, Минато-кун, поправь меня, если я не прав: иностранный отморозок у нас в школе творит, что ему вздумается, и Хибари даже не шевелится? — парень постарше даже остановился. — Он же ненавидит, когда кто-то на его территории начинает наглеть!        — Я вам больше того скажу, Кадзи-сэмпай, он всё это творит с недвусмысленного одобрения главы Дисциплинарного Комитета. Он на второй день учёбы в Комитет вступил и быстро подвинул Кусакабе-сэмпая с места правой руки. Хотя там всё запутано… Кусакабе-сэмпай как был на побегушках при Хибари, так и остался, только им теперь и этот итальяшка помыкает, а Кея и не против. И самое главное – Хибари этого Эспозито зовёт «Зверёк»!..       Как мог Реборн судить по выражению лиц школьников, дело и впрямь обстояло странно. Да и в досье главы Дисциплинарного комитета было написано, что тот ревностно охраняет свою территорию, и любой покусившийся на то, что потомок первого Облака Вонголы считает своим, будет жестоко избит. Аналитики семьи не смогли даже предположить, кем нужно быть, чтобы в полной мере унаследовавший дурной характер Алауди подросток поделился хотя бы крупицей своей власти. А тут внезапно возникает такой кадр…       Искать никого не пришлось – оба фигуранта стояли у ворот школы, ленивым взглядом сытых хищников встречая учеников. Реборн невольно поёжился, хотя ни разу не встретился взглядом с подростками – так могли смотреть опытные мафиози, готовые убить цель миссии. Но Аркобалено был готов присягнуть на собственных шляпе и соске, что перед ним обычные подростки. Хотя и отличные заготовки под мафиози… Причём в обоих чувствовалось яркое и чистое Пламя Облака.       Реборн даже глаза протёр и ущипнул себя. Но нет, картинка не изменилась. Два Облака спокойно делили, если выражаться языком зоологов, охотничьи угодья, не испытывая, судя по всему, никакого дискомфорта. Вопреки всему, что было известно мафии о Пламени и его Хранителях…       Прозвенел звонок, и школьники, не успевшие уйти со двора, со всех ног помчались к классам. Стоявшие же у ворот подростки в одинаковых форменных пиджаках с алыми нарукавными повязками даже не шевельнулись.        — Семерых не увидел, — вяло заметил обладатель буйной каштановой шевелюры. — И был один новенький.        — Кадзи Сай, третий А, — лениво ответил Хибари. — Весь триместр в инфекционном отделении больницы пролежал – на каникулах ездил куда-то за границу и слёг. Как съездил на родину?        — Замечательно! — широко улыбнулся Тсуна. — Один минус – пока меня не было, Нэзу сам себе шею свернул, скотина…        — Сам? — Кея всматривался в кого-то на другом конце улицы. — А то упорно ходят слухи, что ты ему помог…        — Я тут абсолютно не при чём. Получил табель, и тем же вечером улетели.        — А, то есть, ты поэтому такой кислый – планов успел настроить, а нехороший сэнсэй тебя обломал. Опять.        — Да, была у него такая дурная привычка… — итальянец с японскими корнями прислонился плечом к воротам и мечтательно уставился в небо. — А я такой план придумал… с постепенным развитием у сэнсэя тяжёлой паранойи… Представь себе, как бы веселей стало на естествознании!        — Дёргающийся от любого внимательного взгляда учитель? Хм, — протянул Хибари. — Не пойдёт, это уже было.        — Ты опередил меня? — лицо Тсунаёши мгновенно стало воплощением обиды.        — Тебя опередила Роулинг в первой книженции про шрамоголового.        — Вот дерьмо! — цыкнул Эспозито. — И правда, не новая идея…       Аркобалено почувствовал, что у него начинает дёргаться глаз. Нет, пакостный характер для Облака так же нормален, как снег на Южном Полюсе. Другое дело, что подростки обсуждали гибель своего учителя с таким же равнодушием, как смерть какого-нибудь второстепенного персонажа в третьесортном боевике. Нет, даже хуже – они сокрушались, что не приняли в его кончине участия…        — Жуткие детишки, да, Леон? — вполголоса произнёс Реборн. — Леон?.. Зараза чешуйчатая, куда!..       А хамелеон бодро топал по дорожке к парням…        — Хибари, ты посмотри, какая прелесть! — Тсунаёши быстрым движением подхватил ящерицу.        — Ты опять? — тяжело вздохнул глава Дисциплинарного Комитета. — Ну, теперь хотя бы не жаба. И не улитка. И не…        — Да это же хамелеон! — перебил его счастливый до идиотской улыбки Эспозито. — У, лапочка ты моя зелёная! Кто ж тебя, прелесть чешуйчатая, потерял?        — Ну, слава Ками, что не крокодил, — Кея был спокоен, как удав. Он и сам любил животных, но предпочитал пушистых и пернатых братьев наших меньших. Тсунаёши же был духовным братом Хагрида – чем мерзкопакостней и опасней найденная им гадина, тем больше она ему по душе.       Довольный хамелеон развалился в руках подростка и только подставлял шею под почёсывания.        — Умник ты мой хвостатый, — ворковал над находкой потерянный для мира Тсуна. — Любишь на ручках сидеть?       Аркобалено не знал, что ему делать. С одной стороны, он верил в своего напарника и не хотел пока что показываться перед кандидатами на должность Хранителя Облака Вонголы Десятого Поколения. С другой стороны, с хамелеона сталось бы сменить надоевшего владельца, уделяющего ему так мало внимания… Вон как млеет зелёный предатель в руках мальчишки! Нет, Леона было необходимо забрать.        — Чаоссу!       Тсунаёши, с трудом оторвавшись от хамелеона, посмотрел вниз. По спине Облака Варии пробежали мурашки – перед ним стоял лучший киллер Девятого Поколения, Аркобалено Солнца Реборн. Правда, подросток тут же себя мысленно одёрнул – не Реборн перед ним, а выряженный под мафиози дошколёнок. Ведь сам Тсуна – итальянский баран с японскими корнями, с мафией знакомый только по фильмам, книгам и СМИ. А значит…        — Привет, малыш. Что ты здесь делаешь? Младшая школа в соседнем районе… — подросток присел на корточки, чтобы сравняться ростом с проклятым младенцем.        — Я не малыш, — серьёзно ответил киллер.        — Ну да, ты взрослый, — тоном воспитателя детского сада ответил Скайрини. — Но у нас в школе тебе делать нечего, малыш.       Судя по всему, Аркобалено до дрожи в руках хотелось побить подростка за пренебрежение, но что-то заставляло его сдерживаться.        — Отдайлеонабудьдобр! — скороговоркой выдал Реборн.        — Прости-прости? — помотал головой Тсуна, не поняв ни слова. С подобной скоростью не тараторил даже Мармон по телефону, экономящий на времени звонка.        — Будь добр, отдай Леона, — членораздельно повторил киллер.        — Леона?        — Так зовут моего хамелеона, — чуть напыщенно произнёс Аркобалено.        — Тсуна, да отдай ты ему ящерицу, — подал голос Кея. — Сюда несётся Савада.        — О, замечательно! — просиял подросток и тут же поднялся, с силой впихнув рептилию в руки киллеру. — И как раз мой черёд!        — Остальные – мои, Зверёк.        — Как обычно, — небрежно махнул рукой Скайрини, а потом намного громче обратился к подбегающему Соре:        — Савада, а приходить вовремя религия не позволяет? Или ты мазохист?        — Эспозито, сгинь в туман! — рыкнул в ответ кандидат на место Десятого босса Вонголы.        — Ответ неверный, — спокойно произнёс член Дисциплинарного Комитета, бережно ударяя противника в челюсть.       Удар был аккуратным, но Сора оказался на земле. Савада с трудом встал на четвереньки, мотая головой – в ушах у него звенело. Уж в чём глава школьной банды был уверен, так это в том, что удар его однокласснику ставил боксёр – удивительно профессионально его Тсунаёши отправил в нокдаун. Опять. А мог бы и убить, уж в этом-то сын Внешнего Советника Вонголы не сомневался… Следующий удар, попавший точно в лоб, вновь опрокинул Сору на землю.        — Зверёк, время, — бросил Хибари, разворачиваясь к школе.        — Твоё счастье, Савада, — фыркнул Тсуна, следуя за Кеей. — И купи ты уже себе будильник, достало, честно, через день о твою физию кулаки чесать!        — Через день? — Реборн решил, что для знакомства с подопечным момент вполне подходящий.        — В понедельник, среду и пятницу меня бьёт Хибари, — не глядя, буркнул Сора, отряхивая брюки. — Очередь установили, с-с-сволочи…        — А ты не пробовал приходить вовремя? Или бить в ответ? — Аркобалено начало казаться, что не так уж и не прав был Эспозито насчёт мазохизма его ученика.       Савада только отмахнулся, не удостоив киллера вниманием, и побежал на урок.        — Что ж, Леон, это, несомненно, будет забавно – вырастить из мелкоуголовного элемента истинного Десятого… — носитель жёлтой пустышки любил непростые задания…       …но он и предположить не мог, что же в его деле окажется самым трудным.        — Зверёк, мне кажется, или ты развлекаешься без меня? — Хибари с ленцой привалился к надстройке на крыше.       Тсуна запрокинул лицо к солнцу, сощурив глаза, точно кот, и расплылся в широкой улыбке.        — О-о-о… — протянул Облако Варии. — Официально я просто гоняю настырного малолетку, за каким-то надом пробирающегося раз за разом на территорию Средней Школы Намимори. А неофициально… неофициально за моё развлечение очень многие отдали бы руку, обе почки и как минимум один глаз. Но и выжить, будь мне «официально» известно, кто он, после такого было бы нереально.       Говорить о «неофициальном» можно было спокойно, три минуты назад Реборн, пребывая в растроенных чувствах, отправился в кафешку, которую прекрасно было видно со школьной крыши – Тсунаёши, в душе скакавший от радости бешеной макакой, в седьмой раз заметил «малыша» и выдворил его из школы.        — И, как я понимаю, об этом, Зверёк, ты мне тоже расскажешь «как-нибудь в следующий раз», верно?       Вздохнув, Скайрини обернулся к своему другу и на несколько мгновений открыл своё истинное лицо мафиози, обычно тщательно спрятанное за маской вечного ребёнка. Немногие его таким видели, ещё меньше людей после этого остались в живых. Хибари ответил долгим внимательным взглядом, не изменившись в лице. Большего подросткам, чтобы понять друг друга, не потребовалось.        — До следующей зимы, — произнёс Тсуна, возвращаясь к своему привычному облику. — Всё разрешится до следующей зимы.        — Договорились. Будешь отмалчиваться… первого декабря следующего года – камикорос!        — По рукам… Кея, ты не поверишь! Саске из 3-В за углом курить пристроился!        — Его бьёт тот, кто прибежит первым, — сорвался с места глава Дисциплинарного Комитета, только хлопнула дверь да застучали по бетону ступеней ботинки.       Тсунаёши же подошёл к ограждению крыши, сложил руки рупором и крикнул:        — Кусакабе-кун, добивай придурка скорее, к вам бежит Хибари-сан!       Реборн медитировал, обхватив ладонями огромную чашку с каппучино. Да, обычно киллер предпочитал крепкий несладкий кофе, но сейчас ему было необходимо успокоить нервы, а не взбодрить организм, поэтому сахара в напитке было едва ли не больше, чем молока. За всю свою пусть не слишком долгую, но зато весьма насыщенную бытность репетитором, Аркобалено впервые столкнулся с такими трудностями. Невозможный мальчишка из Дисциплинарного Комитета словно задался целью довести Реборна до смерти своими внезапными появлениями в самых неожиданных местах. Да что там, это его ласковое «Ну что ты к нам опять забрался, малыш?» было в шаге от того, чтобы потеснить с первого места в рейтинге ночных кошмаров Шахматноголового!       И если бы этот Эспозито проявил бы хоть капельку неуважения или агрессии, его можно было бы спокойно отпинать. Слегка, так, чтобы не покалечить перспективного парня… Но нет! Безжалостный к нарушителям дисциплины, с проклятым младенцем Тсунаёши вёл себя как старший брат, нежно любящий младшего. Это обескураживало и даже почти пугало киллера. А ещё, неслыханное дело, у Реборна просто рука на подростка не поднималась…        — Вот так живёшь, живёшь, и внезапно о себе узнаёшь что-то подобное, — вздохнул носитель жёлтой пустышки. Хамелеон же был идеален в качестве молчаливого слушателя. — И где этот парень такому научился?.. Тринадцать моих провалов за неполный день… ещё чуть-чуть, и, помяни моё слово, Леон, у меня разовьётся комплекс неполноценности!       Рептилия, смерив хозяина усталым взглядом, превратился в пистоль.        — Что за грязные инсинуации? Ты имеешь ввиду, что я старый? — взвился Аркобалено, позабыв про хандру.       В качестве ответа хамелеон вновь изменил свою форму – на этот раз он стал длинной тяжёлой цепью, заканчивающейся вполне аутентичными кандалами. Реборн расхохотался, тут же простив напарника.        — Намекаешь на Вендиче? Леон, ну и фантазии у тебя, зелёный, любой Туман обзавидуется! Ребёнок, воспитанный Вендиче… так, что-то мне стало как-то не по себе. Хотя да, кое-что общего у Эспозито с Судьями есть – стоит подумать, что уже всё закончилось, и ты обыграл противника, как он возникает из ближайшей тени… Но я ему не проиграю! Хотя бы потому, что я опытней…