Чертёнок для Варии

       — Ты сделал что? — Тсунаёши было достаточно одного голоса Занзаса, чтобы, будто воочию, увидеть подавшуюся вперёд фигуру, широко распахнутые в изумлении глаза и отвисшую челюсть. — Маньяк адреналиновый!        — Это было восхитительно! — лукаво улыбнулся подросток.       За пару дней до прибытия Реборна колпак наблюдения за Намимори значительно ослаб и стало возможным хотя бы созваниваться с Варией.        — Слушай сюда, авантюрист мелкий! — рык Занзаса, должно быть, услышали даже в Англии. — Ты зачем к япошкам поехал, а?! Не смей доводить этого коротышку, Кнопка, ты Варии живым нужен!        — Хорошо, я тебя понял, — спокойным тоном ответил Тсуна. — Обещаю быть осторожнее.        — А теперь повтори то же самое, но не скрестив пальцы.       Тяжёлый вздох подростка мог бы разжалобить и камень, но босса независимого отряда убийц этим было не пронять.        — Давай-давай, мелкий, я жду.        — Обещаю быть осторожнее, — покорно повторил Скайрини-младший, на этот раз не скрестив пальцы, а сложив фигу.        — То-то же.       Разочаровывать отца Тсунаёши не стал. В конце-концов, Занзас, пожалуй, был единственным, кто был готов увидеть в сыне взрослого равноправного партнёра. Носитель Пламени Ярости никогда не сюсюкался с Тсуной, и, пожалуй, вопреки всем своим заверениям, никогда не видел в нём ребёнка. А вот менее опытного и не достигшего предела своего развития бойца – пожалуй, всегда, с момента эпичного похода приёмыша на Вонголу. Правда, на приступы «Защитим-Кнопку-от-всего-на-свете» это никак не влияло, но это была общая болезнь всех старших друзей и членов семьи Тсунаёши…       Но не издеваться над Реборном… нет, это было выше его сил. Тем более, пока что он мог делать это совершенно безнаказанно. Это потом, когда мафиози раскроется Соре и тем, кого выберет в Хранители, нужно будет держаться осторожнее, но до того… до того светлого момента можно было вполне законно есть киллеру мозг десертной ложкой. И непременно подключить к этому богоугодному делу Хибари.       Утром следующего дня Тсуна встретил у входа в школу совершенно ошарашенного Кею. Кто-нибудь, кто бы не знал так хорошо главу Дисциплинарного Комитета, ничего бы и не заметил, но Скайрини, натренировавшийся на Леви, у которого было более сотни абсолютно бесчувственных выражений лица на большую часть случаев жизни (в прочие моменты он взрывался вулканом эмоций), смог без труда заметить, что Хибари был выбит из колеи.        — Что стряслось? Потоп, пожар… Санта повесился, и Рождество отменили?        — Хуже, — Кея был мрачен, как палач при исполнении.        — Хеймдаль затрубил в этот свой рог, и по свету скачут Всадники Апокалипсиса? — Тсунаёши с готовностью выдавал одну бредовую идею за другой, общение со Скаллом изрядно подстегнуло его воображение. — Незу восстал и припёрся на уроки? Рептилоиды с Нибиру не вымысел?        — Савада пришёл вовремя.        — Да ладно. Ты шутишь! Это как если бы телепузики реально существовали, а не были результатом наркотического прихода! Сора не способен прийти вовремя, даже если от этого будет зависеть его собственная жизнь!        — Две минуты назад он промчался мимо меня. В одних трусах.       Тсуна ощутил, что его лицо, вопреки всем попыткам удержаться в рамках приличия, вытягивается в изумлении.        — Он в таком виде планирует на уроках сидеть? — выдохнул юный мафиози.        — Ты меня спрашиваешь? — выгнул бровь Хибари. — Вы с ним в одном классе, иди и разберись!       Скайрини только кивнул в ответ. О да, он разберётся! Как хорошо иметь разрешение на избиение наследника Вонголы…       Выбравшись утром из кровати, Сора почувствовал, что случится что-то страшное. Интуиция его подводила редко… да что там, он не помнил, чтобы интуиция хоть раз ошиблась! Другое дело, что он не всегда понимал, что именно она хочет сказать, и вот тогда-то неприятностей было не избежать. И даже весёлое солнце, светившее с ясного неба, не могло разогнать дурного предчувствия.       Заправив постель, подросток пересадил на неё со стола плюшевого зайца. Заяц был зелёным, старым и в мальчишечьей комнате смотрелся крайне неуместно, но предложи кто Саваде избавиться от него… пришлось бы ребятам из CEDEEF срочно прятать труп. Этот подарок был для кандидата на место Десятого Босса Вонголы дороже всех земных богатств.       Внизу на кухне суетилась Нана. Сора не признался бы в этом и под пытками, но в такие моменты мама его раздражала. Не так сильно, как отец, тот шёл в списке ненавидимых людей под третьим номером, но всё же. В коридоре подросток недолго постоял, едва касаясь кончиками пальцев двери в бывшую детскую, но так и не зашёл.       А на кухне его ждал сюрприз. Сюрприз этот радостно грыз домашнее печенье, притворяясь маленьким ребёнком, но Савада не обольщался – с Реборном он был уже заочно знаком, и искренне надеялся, что репетитором к нему приставят не Солнце Аркобалено… но так повезти ему не могло. Нет, кому угодно, но не ему.        — Привет, Реборн, — вздохнул Сора, заходя на кухню. — Доброе утро, мам.        — О, Сора, ты уже знаком со своим репетитором? — защебетала Нана.        — Да, отец мне говорил, — подросток изо всех сил пытался не дать понять, как же он расстроен прибытием киллера. — Дедуля не мог не поучаствовать.        — Чаоссу! — махнул рукой проклятый младенец. — Емитсу говорил обо мне?        — Сказал, что дедуля выбирает мне репетитора и рассказал обо всех кандидатах, — Савада сел на табуретку и положил голову на стол, надеясь урвать хотя бы доли секунды сна.       Сделал он это зря. Один пинок Реборна, и табуретка птицей вылетает из-под подростка…        — Ый! – подскочил Сора, держась за челюсть. — Ты мне шею свернуть решил?        — Ты должен всегда быть настороже, — авторитетно заявил Аркобалено, забирая из вазочки последнюю печеньку. — Иначе враги семьи быстро с тобой покончат.        — Ты ещё и всё печенье схомячил!.. — взъярился Савада и попытался выбить стул из-под киллера.       Бесполезно – подросток и сам не понял, как очутился на полу.        — Собирайся, Никчёмный Сора, — провозгласил Реборн. — Сегодня ты не опоздаешь в школу!       А вот это показалось Саваде похожим на вызов…       …уже позже, поспешно натягивая на себя в школьном туалете запасной комплект формы, наследник Вонголы понял, что его личный рейтинг «Прикончу при первой же возможности» видоизменился – теперь почётное второе место занял коротышка-репетитор, подвинувший вниз Эспозито Тсунаёши. Сора честно попытался опоздать – он плёлся со скоростью смертельно раненой улитки, останавливался поболтать со всеми знакомыми, но выпущенная Реборном Пуля Посмертной Воли и предательски промелькнувшая мысль о том, что он так и не добрался до школы, решили всё за подростка. Голова стала звеняще-пустой, мир – необычайно простым… В себя Савада пришёл, пробегая мимо ошарашенного Хибари. Подростку хватило доли секунды, чтобы осознать, в каком виде он появился перед главой Дисциплинарного Комитета… и добавить скорости, спасая свою жизнь. Конечно, Кея был на удивление либерален по отношению к тем, кто несколько нарушал дресскод, что было странно для пламенного поборника правил школы, но он бы не простил явление в столь эпатажном виде…        — Ух ты… — раздавшийся над ухом голос Тсунаёши не предвещал ничего хорошего. — Грядёт конец света? Или во всём мире настанет коммунизм? Ктулху проснётся? Савада, мне этот мир нравится таким, какой он есть, зачем ты пришёл вовремя!..        — Ты меня уже задрал, Эспозито! — подскочил Сора. — Какого хрена ты вечно ко мне цепляешься, что, других нарушителей твоих обожаемых правил нет?        — Какого?.. — итальянец ненадолго задумался. — Да просто потому что могу. Вот ты набрал прихлебателей и докапываешься до всех в вашем районе. Тебе же ни к чему те деньги, что ты вытрясаешь из попавшихся неудачников, просто нужно доказать себе и всем вокруг, что ты сильнее. Хоть кого-то. Работая вместе со своими шестёрками. А ты мне не нравишься и вечно нарушаешь школьные правила, какой ещё повод нужен, м?       Саваде показалось, что его взгляд затягивает багровая пелена. Наглый итальянец мгновенно вернул утраченные пятнадцать минут назад позиции в рейтинге на убиение. Дечимо. Просто. Ему. Не нравится. Сора жаждал крови и с рыком рванул вперёд…       …чтобы получить желаемое, пусть и не в том виде, в каком предполагал. Тсунаёши не стал церемониться и разбил своему противнику нос. Боль мгновенно отрезвила Саваду и тот, пообещав итальянцу мучительную кончину, пошёл в медпункт.               — Ты выяснил, что с Савадой? — лениво поинтересовался Хибари на большой перемене, вытягиваясь во весь рост на крыше.        — Я и так догадывался, — не менее лениво махнул рукой в ответ Тсуна, копируя позу главы Дисциплинарного Комитета. — Но, увы, это опять из разряда «Узнаешь позже». С сегодняшнего дня всё, считай, началось. Помнишь, чей он наследник? Вот и началась отделка щенка под капитана.        — Что-нибудь посоветуешь? — Кея успел узнать невыносимого итальянца ровно настолько, чтобы доверять ему почти как самому себе. Себе он доверял капельку меньше.        — Если тарарам будет посреди толпы народа – будь собой, невинных, тех, кто не в теме, не тронут и постараются, чтобы они так не в теме и остались. Если с Савадой будет несколько человек, с которыми он внезапно сойдётся, всё же, в средней Намимори у него даже приятелей нет, стань слепоглухонемым. Чуть позже я тебе точно скажу, при ком стоит быть осторожней.        — Принято, — кивнул Хибари.        — Хочу домой, — раскинув руки, пробормотал Скайрини. — Там нет Савады…       Больше подростки не сказали ни слова.       После уроков, когда Тсуна уже хотел идти домой, примчался Кусакабе. Старший подчинённый Кеи выглядел так, словно разрывался между тщательно скрываемыми в душе злорадством и сочувствием.        — Эспозито-кун, скорее, идём в клуб кэндо, — торопливо сказал он. — Там сейчас Саваду бить будут!        — О, Дева Мария, что на этот раз? — Тсунаёши решил, что если мечники не прибьют Сору, он им в этом с удовольствием поможет.        — Он признался в любви Киоко… — гнусно ухмыльнулся парень.        — Это что ли сестре нашего Бешеного Боксёра? Экстрима-а-ал…       Подростки не сдержали смешка. Глава клуба бокса был парнем с весьма оригинальным мышлением и лужёной глоткой. У Скайрини после первой же попытки Сасагавы затащить итальянца в клуб возникло желание замерить громкость крика «Экстрим!» и сравнить его с «Вро-о-ой!» Скуало. Чтобы потом или радоваться отдыху ушей, если капитан Варии всё же громче, или жаловаться своим «братикам», отправившим его в такое страшное место, где встречаются люди, способные непринуждённо и естественно орать громче Суперби. А в особо жестоких мечтах Тсуна организовывал их совместную тренерскую работу с рядовыми… правда, в мечту довольно быстро вмешивались вышедший на тропу войны Мармон, занудно причитающий о дружно лопнувших окнах, и разъярённый Занзас, лишившийся разом всего содержимого бара…        — Савада не нашёл ничего лучше, чем предложить ей встречаться на глазах у Мочиды, — на ходу рассказывал Кусакабе.        — А, это с ним Сасагава-тян гуляет сейчас, да? — вот что Тсунаёши не интересовало в школьной жизни, так это кто с кем и зачем встречается. Этого ещё ему не хватало! Боже, да какие там великие чувства и неземная вечная любовь в четырнадцать… У девчонок – жажда романтики, подстёгнутая фильмами и книгами, у парней – прилив крови не к той голове, и у обеих групп дикий коктейль из гормонов в крови, вот и вся любоФФ!        — Верно, с ним, — подтвердил замглавы Дисциплинарного Комитета. — Теперь будут биться за неё, как рыцари – Киоко-тян достанется победителю.        — Рыцари? Скажешь тоже! — фыркнул Скайрини, пробираясь сквозь набившуюся в додзе толпу зрителей и не замечая, что к нему внимательно прислушиваются. — Как олени, так будет точней. Им не Сасагава-тян нужна, а рогами померяться хочется.       Школьники дружно грянули смехом. Нерасслышавшим пересказали, так что веселье разошлось, как круги по воде.        — Курокава, — окликнул одноклассницу Тсуна.        — Чего, Эспозито?        — Держи Сасагаву крепче, а то, боюсь, как бы нашим придуркам от неё сообща защищаться не пришлось. Нужно ей о них кулаки отбивать…        — Спасибо за заботу, Эспозито-кун, — улыбнулась Киоко. — Я не стану вмешиваться, пусть бодаются.        — Что-то планируешь? — негромко спросил Тсунаёши.        — Увидишь, — всё с той же неизменной улыбкой на губах пообещала девочка.       На благородную дуэль произошедшее в додзе походило мало, и дело было вовсе не в том, что Савада впервые в жизни взял в руки боккен. Пуля Посмертной Воли – лучший из допингов в мире, пусть и действует всего пять минут. Это было даже не избиением младенцев, Тсуна не мог подобрать адекватного описания происходящему. Сора просто взял и выщипал Мочиде все волосы…        — Оуч, — на лице Курокавы было написано сочувствие сродни тому, что возникает у парней, когда на их глазах кто-то получает по бубенчикам. — Бедолага… Это адски больно! Тут, брови правя, десяток выщипнешь – потом полдня болит, а это…        — Савада, зачётные труселя! — крикнул кто-то из толпы.       Нервно оглядывающийся Сора покраснел и попытался прикрыться, что у него не очень-то получилось – вся школа уже успела отлично разглядеть зелёные в жёлтую звёздочку семейники. Если бы наследник Вонголы не смутился, никто бы на этом зацикливаться не стал, но Савада показал, что его это зацепило… Что удивляться тому, что из разных концов додзе полетели предположения о том, какое же ещё бельё есть у главного хулигана школы? Победа над Мочидой тут же была забыта…        — Савада, если стесняешься – чего раздевался? — не мог не вставить комментарий Тсунаёши, прекрасно знавший о побочном эффекте Пули. — Или думал девочек соблазнить своими мослами? Впечатление ты, конечно, на всех произвёл… Я ж теперь не усну, а то вдруг ты приснишься!       От лица Соры можно было прикуривать. Масла в огонь подлила и Киоко, демонстративно фыркнувшая в сторону победителя и не менее демонстративно подхватившая под руку Скайрини. Савада кипел от ненависти, но ничего поделать не мог. Тсуна только усмехнулся и ушёл вместе с Сасагавой, всем своим видом показывая, как же счастлив от такого исхода.       Во дворе девочка чуть отстранилась.        — Прости, Эспозито-кун, что втянула тебя…        — Пустяки, Киоко-тян, — весело улыбнулся Тсунаёши. — Я прекрасно понимаю, что у нас в школе есть только три человека, которые не постесняются разделаться с Савадой в случае чего, причём, один из них – твой старший брат…        — …а второй – Хибари-сан, — кивнула Сасагава. — Но всё же мне следовало попросить тебя…        — Да я же сказал, что пустяки, Киоко-тян, — перебил её Скайрини. — Но для закрепления легенды нам стоит хотя бы неделю-другую изображать из себя парочку. Обещаю руки не распускать!       Девочка звонко рассмеялась.        — Спасибо, что так меня выручаешь, Тсу-кун, — не могла она сдержать робкого румянца.        — Ты приятный человек, — Тсунаёши тоже был несколько смущён. — Так что мне даже в радость тебе помочь. Да и потом, так уесть Саваду…        — Мне порой кажется, что ты почти что угодно сделаешь, чтобы насолить Соре.        — Он меня бесит! — развёл руками Скайрини. — И он первым начал. Ненависть с первого взгляда!        — Я помню, — кивнула Киоко. — Он опрокинул твою парту, а ты облил его чаем.        — Очень сладким чаем, — ухмыльнулся Тсуна. — А потом пришла Юмэ-сенсей со своим Журналом Смерти…       Девочка захихикала в кулачок. Юмэ-сенсей без толстого журнала видели настолько редко, что это считалось дурным предзнаменованием. Молодая женщина без стеснения пускала его в ход, чтобы сбить пыл с разошедшихся школьников. Что удивительно, срабатывало на всех…        — И я так и не понял, — продолжил Скайрини. — С чего он меня так невзлюбил. Нет, я понимаю, что я не золотой слиток, чтобы всем нравиться, но я же не успел ему никакой гадости сделать!        — Это из-за его брата, — вздохнула Сасагава.        — Прости?        — А, ты же приезжий! Прости, Эспозито-кун, всё время забываю об этом. Была у нас девять лет назад неприятная история… У Соры был младший брат, у них разница всего в год была. И однажды он пропал, когда они в парке на площадке с другими детьми играли. Исчез, как не было его – ни тела не нашли, ни требований никто не выдвигал, если б похитили… По Саваде так сразу и не скажешь, но он к нему очень привязан. До сих пор ждёт, что когда-нибудь его младший брат вернётся. А у вас с ним одинаковые имена – его тоже звали Тсунаёши, да и внешне… мы общались тогда, у меня дома старая фотография есть, так ты очень похож на младшего Саваду. Сора… он, наверное, из-за этого так на тебя и взъелся – он просто одержим идеей разыскать брата, а тут ты, похожий – но не он…       Тсуна недолго помолчал, обдумывая услышанное, а потом ответил:        — История, конечно, грустная, но Савада сам дурак. Бил его и буду бить, если он себя удержать не сможет. Я-то не виноват.       Про себя же Скайрини решил раздобыть при первом же удобном случае крови Соры и провериться на родство. Он знал, что варийцы его нашли в Японии. Тсунаёши плохо помнил то время, но знал, что потерял память, а офицерам Варии нужно было срочно покинуть страну, поэтому его вывезли, скорее всего, ещё до того, как начались активные поиски. Из-за этого, если он действительно сын Внешнего Советника Вонголы, его и не вернули семье. Впрочем, проверка была нужна чисто для собственного спокойствия – оставлять свою семью, что вырастила его, пусть даже и ради родных по крови людей, Тсуна не собирался. Он десять лет считал Емитсу вредителем, что жаждет если не уничтожить Варию, то посадить на короткий поводок, и сильно сомневался, что Савада с рапростёртыми объятиями встретит Хранителя Облака Занзаса, пусть даже это будет его пропавший сын. А мать… сама мысль об этом заставляла внутренне содрогнуться. Ещё одна Анна… нет, это было бы слишком!       Ему вполне хватало членов Варии, семьи Каркасса и стражей Вендиче, чтобы чувствовать себя частью большой и любящей семьи. А что за мамочку там мастер муай-тай небесно-синей ориентации, за отца – двое вспыльчивых юнцов, годящихся самому Тсунаёши только в старшие братья, пост всех бабушек и дедушек разом занимает аркобалено Мрака, а остальные несколько сотен человек вполне себе сойдут за толпу кузенов, так это мелочи жизни… они всё равно были семьёй.       Сора жаждал крови. Кого угодно, но лучше бы этого проклятого репетитора. Коротышка заметил взгляды, которые Савада бросал на одноклассницу, и попытался не то устроить ему личную жизнь, не то от него избавиться руками капитана клуба кэндо. Пуля, мелькнувшая мысль… и вот он уже признаётся Киоко в своих чувствах, и хорошо ещё, что не на глазах у Рехея. А потом снова Пуля, жестокая расправа над Мочидой и становление всеобщим посмешищем, а Сасагава уходит под ручку с Эспозито. Да, Реборн заслужил свою ненависть сполна, и Савада приложит все усилия, чтобы Аркобалено Солнца до старости не дожил…