Паладином Юрке наскучило быть уже давно. После исчезновения Розабэт, напарницы-криоманта, клирик окончательно впал в печаль и поселился на Снежном Хребте. Крестоносец пил, пропивая сперва остатки своих денег, потом стал потихоньку тащить золото со склада гильдии... хотя через пару недель ему стало за это стыдно, и потому Юрка покинул гильдейский дом окончательно. Перебивался клирик редкими поручениями от гильдии наемников. Этих денег едва хватало, но пить паладин так и не бросил.
Днем, когда клирик отсыпался, во сне ему являлась Розабэт. Живая. Почти настоящая. Вскоре Юрка начал всерьез задумываться о самоубийстве, и только ежедневные молитвы помогали ему как-то держаться за этот мир.
Пару раз клирик видел издалека Рэнрин и Арабеску, но на глаза им не показывался.
Возникновение логов Черного и Красного драконов, суета вокруг Монолита - все эти новости, конечно, доходили до Снежного Хребта, но здесь они никому не были интересны.
Однако неделю назад на Хребет заявилась Рэнрин.
Юрка в то время, как обычно, сидел в трактире, задумчиво изучая стоявшую перед ним бутылку кагора. Внезапно бутылка вместе со столом вздрогнула, сдвинулась, а на ее месте появилось очень недовольное лицо кали.
- Все пьешь?
- Я дис... диз... инфицирую душевные раны, - заплетающимся языком пробормотал Юрка.
- Все по Розе страдаешь? - понимающе кивнула жрица и подвинула бутылку обратно. - И долго еще так будешь страдать? На себя посмотри, не стыдно, во что превратился?
- Не знаю, - сумрачно пробормотал клирик, выливая кагор в кружку. - Кому я такой нужен? Мало того, что пьянь, так еще и паладин. Сейчас везде только инквизиторы нужны да хранители...
Юрка печально уронил голову на сложенные руки и всхлипнул.
- Ты мне не заливай тут. Я тебя нормальным помню. И что мешает тебе стать инквизитором?
- Ты знаешь, сколько стоит переобучение? - не поднимая головы, пробормотал Крестоносец.
- Знаю, - жрица хмыкнула. Об стол что-то брякнуло. - Тут полная сумма, можешь не считать.
Юрка приподнял голову. На столе лежал шелковый мешочек, набитый монетами.
- Узнаю, что пропил - убью и заставлю отрабатывать. И не думай, что я это делаю для тебя, гильдейской лайт-пати нужен инквизитор.
- А ты как всегда, о гильдии, - подколол паладин.
- И еще Роза не обрадовалась, увидев тебя таким, - парировала Асура, тыкнув в уязвимое место.
Крестоносец огляделся, прикидывая, чем можно кинуть в вредную кали, но когда он повернулся обратно, Рэнрин уже исчезла. Хлопнула входная дверь трактира. Только мешочек с монетами на столе напоминал о появлении жрицы.
Юрка хмыкнул и сунул золото в карман. Терять ему уже было нечего.
***
Юрка задумчиво осмотрел себя. Новая форма с нашивкой Святой Инквизиции была непривычна. Так же непривычен был убранный за пояс жезл. Бывший Крестоносец вздохнул, представляя, как ему достанется от Арабески, когда Фурия узнает, что он подался в инквизицию... но сделанного было не воротить.
Первым же утренним воздушным кораблем новоявленный Инквизитор отправился в Гавань.
***
Вспоминая город, клирик бродил по улицам и сам не заметил, как очутился на площади у аукциона.
- Какие люди! - раздался звонкий знакомый голос.
Бывший паладин прикинул возможности бегства, но деваться было некуда. Позади была толпа аукциона, а впереди... Юрка протер глаза.
Перед ним стояла незнакомая кали. Ее светлые, почти как у самого Юрки, волосы были убраны в высокий хвост. Одежда под цвет волос заканчивалась раньше, чем надо бы, а на поясе висели синие диски, больше похожие на веера.
Между тем кали слезла со своего снежного облачка и демонстративно раскланялась.
- Арабеска? - осенило Юрку. Что-что, а эти движения было сложно с чем-то спутать...
- Ты меня еще и не узнал, противный паладин!
- Священник, - поправил Юрка.
- Что?!
Фурия, недовольно фыркая, осмотрела Юрку со всех сторон, пощупала нашивку Инквизиции на плеча и кажется, даже обнюхала клирика.
- Да ты... в Инквизиторы подался, святоша?! - завопила она на всю площадь.
- Тише ты, падшая женщина. - Юрка подумал и добавил, - Сожгу ведь.
- ЧТООО?! - Фурия выхватила диски и взмахнула ими у самого носа клирика. - Да я тебя... На колесико намотаю! Стой, кому говорят, все равно не убежишь же! Догоню - пущу на святые котлеты!
Смеющийся священник со всех ног улепетывал от разьяренной танцовщицы. Кажется, ради этого стоило вернуться.
