Записки на гоблинских повязках

Мышь уверенно перехватывает бластер и, давно отточенным движением подняв руку, направляет воздушный поцелуй Черному Дракону. О, этот легендарный Король Питер, страшный соперник и недостижимая мечта победы над ним... Доктор хмыкает и вскидывает бластер, расплескивая вокруг коктейль. Черный дракон был пройден несколько месяцев назад, когда Доктор со злости от очередного неудачного похода с гильдией преодолела свое стеснение и зашла в случайную группу у Перекрестка Измерений. Весело улыбающаяся лучница окинула взглядом снаряжение алхимика и кивнула: "Годишься". С перепугу Мышь путала умения и не всегда вовремя кидала Целебный душ, но на минотавре четко вставала на свои 3 часа, на палаче быстро выпутывалась из цепей и бросалась в портал, и даже нашла спрятавшегося в бочке Растрепу. Ей постепенно овладевала та неудержимая радость успешного прохождения - когда все получается, когда логово поддается и открывается тебе, когда ты помогаешь группе и тебе бросают торопливое "Спасибо!". Раньше, с согильдийцами, Мышь едва доходила до Голема, - большая часть пати повисала смущенными призраками, а Ривенджи, не желая тратить время, командовал "Оружие в ножны, Мышка. Дракон сегодня уснет голодным". За первым проходом, пусть и не сразу, последовал второй. И третий. На заработанное золото Доктор подновила снаряжение, хотя герб из Логова Мантикоры так и не выкидывала, считая счастливым талисманом. Часть золота Мышь, не слушая возражений, передала Рэнрин, твердо сказав "На птички и набор. Гильдия должна развиваться". В ее гильдии Доктору прощали и походы не со своими, и излишне колкие замечания. Закончив восстановление дома гильдии после давнего пожара, Ривенджи как-то столкнулся ранним утром с Мышью в гостиной и, ничего не объясняя, сунул ей в руку офицерский значок. Пожалуй, это был первый раз, когда Доктор видела главу гильдии смущенным. Значок теперь украшал воротник Мыши, а ее положение в гильдии отчего-то стало слишком исключительным. Ривенджи теперь звал ее в каждый поход по логовам и шутливо называл "личным хилом"... Первый месяц она гордилась, а после, когда Мышь научилась понимать воина практически без слов, эти походы стали вроде не самой интересной обязанности. Движения алхимика отточились до автоматизма, и порой ей казалось, что в логовах она превращается в механизм. Покоя не было нигде. Вельскуд шатался где-то в лесах Ану Аренделя. Герант ждал известий о Красном драконе. Оплакивать Аргенту казалось слишком глупо - скорбь о Серебряном Драконе была больше, чем можно было выразить словами и слезами. Феникс разбирался на перья и осколки метеорита с завидной регулярностью, ему было просто некогда угрожать Ану Аренделю. Мышь начинала скучать по Жасмин. По тому времени, когда она только начинала свой путь со Снежного Хребта, а модуль связи не стоял безмолвной грудой железа. Когда можно было нажать несколько клавиш - и услышать: "Привет. Как ты там, сестренка? Не купайся в Южном порту, одевайся теплее..." Именно тогда она начала бродить по древнему подземному храму, оборудованному Жасмин под лабораторию. В бункерах обнаружилось много интересных вещей. Странные механизмы, склады оружия... и одна небольшая и очень закрытая комната, пароль к которой Мышь подбирала несколько дней. В комнате, в огромных прозрачных цилиндрах, опутанные проводами, парили в растворе тела механиков. Видимо, это была последняя, незавершенная серия, в которых не успели вложить кусочки самоцветов. Алхимик проводила дни и ночи в этой комнате, разбирая записи Жасмин и профессора К. Ее знаний катастрофически не хватало, и потому к делу была привлечена самая надежная из знакомых инженеров, Иримико. Вместе они расшифровывали записи, подбирали пароли и разбирали длинные ленты кодов на уцелевших коммуникаторах. Через месяц Робототехник, как более удачливая, включила главный рубильник этой лаборатории.

***

Несмотря на совместную теоретическую работу, практику обе девочки решили разделить. Мышь это вполне устраивало - Доктор хотела создать если не копию Аркирен, то кого-то очень похожего на сестру. Иримико же на вопрос о материалах показала чью-то вьющуюся темную прядь, которую хранила в медальоне на шее. Самоцветы для новых механиков собирали по частям, с упавшего метеорита и из драконьих Логов... Наконец все было готово. - И что мы им скажем? - поинтересовалась Мышь, глядя сквозь стекло на вступающий последнюю фазу эксперимент. - Это ведь не дети, они сразу знают о мире столько же, сколько мы в начале. - А может, не будем ничего говорить? - Иримико задумчиво накручивала прядь волос на палец. - Никто ведь не знает, что это - второе поколение. И они сами не знают. Переправить их в Снежный Хребет, чтоб они начали путь с начала, а? Это ведь не игрушка, а полноценный механик, вроде тех, что еще прибывают иногда из будущего. - Как-то неловко бросать свое... творение без поддержки. - А мы и не бросим. Заложим где-нибудь в установку, что им стоит найти... - Тут Иримико замялась. - Найти кого-нибудь из гильдии. - Поздно копаться в установках. - Написать письмо, ммм? И Робототехник вытащила из кармана бумагу и ручку. - Ты уверена, что они смогут прочесть твой почерк? - с опасением спросила Мышь. - Ну, ты же читаешь, так почему бы им тоже? Но если хочешь, своему творению напиши сама. Мало ли, какие у тебя там планы...

***

Изу, как обычно, сидел под деревом в Колдроке и откровенно скучал. Бежавшие мимо приключенцы не обращали внимания на темноволосого клирика, и вообще в последнее время у стола под деревом никто не задерживался. Епископ уже подумывал переместиться куда-нибудь ближе к кузнецу, где народу было побольше... - Это ты - Епископ по прозвищу Изувеченный? - раздался над ухом строгий детский голос. - Скорее всего, я, - не поворачиваясь на звук, лениво отозвался клирик. В поле зрения клирика возникла серьезная девочка-механик. - Здравствуй, папа. Меня зовут Лир.