Записки на гоблинских повязках

Ядовитый Тортрей напоследок выдохнул мерзко-зеленое облако и завалился на бок. Земля Логова Лесного дракона тут же втянула в себя тело древесного стража, оставив на поле боя только мелкие щепки. Впереди на поляне появился золотой сундук. С трудом отвалив тяжелую крышку, Мастер клинка Асторат попытался пересчитать синеватые чешуйки, но ему помешали. — Их всегда по две на нос, можешь не пыхтеть, — Рэнрин запустила руки в сундук, вытащив свою долю добычи. — Не спим, товарищи, впереди еще много голодных монстров! Приключенцы начали разбирать чешуйки. Ворота из ветвей, ведущие к источнику Акса, расплелись, пропуская их вперед. Стоящая у воды Касмина недовольно надула губки. — Милый Акс, защити источник! — заявила она, исчезая в воздухе. На поляну тут же выпрыгнул огромный голем, созданный из колючих лиан. На плече его красовался огромный малиновый цветок, распространяющий резкий дурманящий аромат, похожий на запах лилий, но в несколько раз сильнее… Рэнрин проверила веера и оглядела группу. Сосредоточенные приключенцы перехватывали оружие в боевое положение, и только инквизитор Фероче, шмыгая носом, торопливо доставал из кармана белоснежный кружевной платочек, — у клирика была аллергия на цветы. Рэнрин призвала Джинна и проверила крепление оберега. Бой предстоял долгий. Взмах, взмах, удар, перекат, призвать тотем, пустить птиц… Кали двигалась на автомате, повторяя давно выверенный порядок действий. Перепрыгнуть зеленую волну стомпа, уклониться от руки голема. Краем глаза жрица наблюдала за полем боя, — вот в стороне пилигрим Рик воюет с зеленым цветком, выдергивая его из земли, вот Асторат срезает мечом несколько побегов с плеча Акса. Доктор Фландрия кидает Торговый автомат и, придирчиво изучив выпавшее содержимое, подбирает пятнистый гриб. Кровавый фантом Самихаде в очередной раз принимает боевую форму, сверкая красными глазами. Инквизитор расстилает ковер Освящения, по углам его епископ Регион втыкает тотемы молний… Рэнрин покрутила головой, ища взглядом последнего, восьмого члена группы — макину Аямиру, но кроличьих ушей Вспышки нигде не было видно. Небо быстро темнело, и уже едва можно было различить силуэты предметов вокруг. «Солнце скоро сядет». В этом Логове время текло иначе, чем снаружи. Наступила темная тропическая ночь, и цветы на теле Акса и вокруг площадки разгорелись неоном, освещая пространство. С поляны, отделенной от основного поля боя, послышались чавкающие звуки — это ночная росянка начала поглощать удобрения, вытягивая их из почвы. По обычному плану прохождения Логова кто-то из приключенцев должен был отправиться к росянке и помешать ей, потому что пыльца зрелой росянки вызывала черный ядовитый дождь, отнимающий здоровье… но, как давно было выяснено, своевременно произнесенное Вспышкой заклинание Вечного света давало возможность его пережить без особых потерь. Вот и сейчас Рэнрин не особо волновалась, услышав шелестящий звук распускающихся лепестков созревшего цветка. Небо над поляной затянуло низкими непроницаемо-черными облаками, первые капли зашлепали по земле… и кали почувствовала, что защитного заклинания нет. Каждая капля дождя ощущалась как полноценный удар чем-то тяжелым, и казалось, оставляла синяки. — Аямиру, матерь твоя Елена, где бафф?! — завопила жрица, перекрикивая шум дождя и рев Акса. — Я не дотягиваюсь! — голос Вспышки еле различимо слышался где-то за спиной. Развернувшись, Рэнрин увидела картину, которая в другой ситуации показалась бы ей даже забавной. Аямиру, зажатая ветками входных ворот, трепыхалась примерно в полуметре от земли, стараясь выбраться. Ветки вокруг макины были изрядно поцарапаны ее механическими когтями, но даже не думали ослабить хватку. — Регион, тащи это чудо садового топиария к воротам! — кали швырнула в голема Проклятый талисман. — Подойдешь поближе? Аямиру вскинула руки, накрывая группу голубоватым светом. Боль от падающих капель стала терпимее, а вскоре дождь кончился. Росянка исчерпала свои запасы пыльцы и завяла, начала расти новая… До конца ночи дождь случился еще трижды. Не всегда Вспышке удавалось наложить бафф на всю группу, и тогда в дело вступали Доктор и Пилигрим. Когда небо начало светлеть и взошло солнце, Акс наконец испустил дух и упал на землю, рассыпавшись горой зеленых лиан, которые тут же втянулись в кусты по краю площадки. Ветвистые ворота с неохотой отпустили Аямиру, и макина, потирая бока, присоединилась к остальным приключенцам. — Ты бы хоть сказала, что застряла… — сделала замечание кали, отмывая веера в Чистом источнике. Вода окрасилась зеленым от травяного сока. — А я и сказала, но кто бы меня услышал! — проворчала Вспышка, утаскивая из очередного Торгового автомата Фландрии куриную ножку. — И никто днем даже не заметил, что группа лишилась такой прекрасной меня! А вот как ночь и дождь, так сразу где Аямиру, почему нет Аямиру… Ламии, прислужницы Хайренделя, не вызывали особых проблем. Приключенцы, разделившись на две группы, разбежались по верхней и нижней тропе, ведущим к очередному источнику. Асторат шел последним в своей группе, дожевывая сыр из Торгового автомата, и не заметил, как дорогу ему преградило зеленое травяное щупальце… Фландрия, Рэнрин и оба ассасина успели справиться с Лесным Декиусом, заскучать, съесть содержимое очередного автомата и разыграть в карты Редкий гриб, и только тогда появилась вторая группа. Рик многозначительно посмотрел на наручные часы, кали приподняла бровь. — Сейчас мы все объясним, — затараторила Аямиру. — Мы такие собрались, а Астората все нет, и монстра тоже все нет, и мы решили пойти назад, и та-ам… — Там на тропе лежит меч, — вставил Регион, — а над ним висит наш мечник. — Да, и тут выпрыгивает ЭТОТ! — Вспышка изобразила, как выпрыгивает Вакану. — И мы такие! И он! — Хорошо хоть меч мне подали, — смущенно почесал затылок Асторат. — Знаете, как неудобно кастовать Удар полумесяца в положении вниз головой? — Весело там у вас, — кали поднялась и отряхнулась. — Ну что, раз все в сборе, идем дальше? В глубине леса зашевелились деревья, и появился голем Мидас, окруженный сверкающими искрами. Лесной дракон Хайрендель был не очень-то рад видеть приключенцев и отчаянно вертелся вокруг своей оси, не обращая внимания на все усилия Региона удержать его на месте реликвиями. — У этого дракона куда не пойди, везде голова с зубами! — Рэнрин сердито шлепнула дракона веером по носу. — Мне кажется, он круглый! — У вас хотя бы голова, — не менее серьезно отозвался Фероче с другого края площадки. — У нас со всех сторон дракона хвост! Ой! Оскорбленный Хайрендель ударил лапами в землю, вверх взметнулась стена фиолетовых колючек. — Хе-ей, Асторат, у нас тут сы-ыр! — послышался голос Доктора. — Сыр? — оживился мечник, беря разбег на другую сторону площадки. — Я сейчас! Не мешай мне, чешуйчатый, я хочу сыр! Хайрендель, недовольный таким пренебрежением к его персоне, сперва щелкнул зубами в опасной близости от Астората, а потом плюнул какой-то пережеванной травой. С трудом увернувшись, воин подобрал заветный кусок сыра и проделал обратный путь под пузом дракона. Рэнрин хихикнула. Этих воинов ничего не остановит в стремлении поесть. «Видишь ли ты тень зеленого древа…» Заунывная песня Касмины звучала так, будто она стоит у каждого спиной. Когда Касмина начинала петь, на площадке слева от входа начинали разрастаться огромные ядовитые грибы. Рик, услышав песню, кивнул и направился к порталу на площадку с грибами. — Лукошко-то захватил? — Рэнрин не удержалась от привычного вопроса. Пилигрим в ответ на ходу вытащил из кармана и показал взятую из библиотеки Верники книгу «Съедобные и ядовитые грибы Мистланда». Кали фыркнула, признавая свое поражение в этом обмене шутками. Здоровье дракона медленно, но неотвратимо убывало. Чешуя на лапах покрылась царапинами от ударов оружием, да и двигался Хайрендель все медленнее. На площадке начали появляться растения, которые надо было выдергивать, — после цветения каждый из них превращался в гуляющий сорняк, отравляющий воздух вокруг душным сладким запахом, да еще и достаточно кусачий. Самихаде как раз выдергивал очередной цветок, когда Хайрендель встал на задние лапы. «Ну же, станьте моими любимыми питомцами!» Приключенцев притянуло в центр арены. Кровавый фантом с сожалением глянул в сторону уже распускающегося цветка, но тут стало совсем не до этого — магия дракона обратила всех в лиственных зомби. Самихаде срочно захотелось кого-нибудь куснуть, например, вот тот красивый розовый бутон… Примерно то же чувствовали и все остальные. Группа разбрелась по сторонам, и розовые бутоны вскоре рассыпались под их натиском, выпустив на волю голубые искры духов. Духи были излишне шустрые, но их предстояло переловить всех. Ворчащие и рычащие зеленые зомби носились по площадке, гоняясь за искрами. — Эй, а ты чего ленишься? — рыкнул Самихаде на какого-то заскучавшего зомбака, который скромно стоял в стороне и не участвовал в общем деле. — Куси их! Зомби отшатнулся от него, но потом послушно начал бегать вместе с остальными. Поймав всех духов, зеленые монстры загрызли Древо в центре площадки, и вернулись в привычный вид… все, кроме одного. — Кого-то не превратило? — удивленный Фландрия тыкнул пальцем в оставшийся зеленый росток. — И кого же? Раз, два… четыре… восемь, мы вроде все… Самихаде внезапно вспомнил про недобитый до начала механики цветок. — Он с нами духов ловил, пусть живет! Розовые цветы появились вновь и раскрылись, выпуская множество смертоносных искр. Приключенцы разбежались в стороны. Кто-то старался максимально отойти к краю древесной платформы, кто-то — прижаться поближе к ветке-мосту, а невысокая Вспышка вообще вжалась едва ли не под драконье пузо. Искры выцеливали жертву. Того, кто наиболее им приглянется… Рэнрин с облегчением выдохнула, когда фиолетовая искра проплыла мимо, и перехватила веера. С Хайренделем пора было заканчивать. Краем глаза она увидела, как оседает на землю Рик, сквозь которого прошли несколько искр, как уворачивается от виспов Аямиру, которую тут же сносит ударом драконьего хвоста, как шевелятся губы Фландрии, — доктор отчаянно ругается, расплескивая вокруг Целебный душ и жертвуя исцеляющего метаморфа. Потом кали стало не до того, — удар, взмах, волк, птицы, проклятие! — духи слились в единый голубой поток, подкинувший девушку в воздух… Неожиданно стало тихо. Рэнрин на секунду услышала стук своего сердца и шелест листьев грандиозного Древа-Логова, и после этого земля вздрогнула под ногами. Хайрендель был повержен. Поляну усеяла синевато-фиолетовая, яркая, блестящая чешуя. Зеленый лиственный зомби куда-то пропал, хотя Самихаде настаивал на том, что гильдии не помешает новое культурное растение для оранжереи. Рэнрин, вспомнив про обнимающиеся хеллуинские тыквы, решительно воспротивилась… На следующее утро кали застала фантома на кухне. Самихаде торопливо опустошал гильдейские запасы еды и складывал их в плетеную корзинку. — Ты уверен, что лиственные зомби едят эклеры? — задумчиво произнесла она, заставив ассасина подскочить от неожиданности. — Где-то в кастрюлях со вчера оставалось мясное рагу… Самихаде смутился, забрал нужную кастрюлю и, как истинный ассасин, буквально испарился из комнаты. Кали вздохнула. Надо будет потом спросить у фантома, какое имя он дал прикормленному растению.