— Claude Debussy — Clair De Lune —
Из дневника Татьяны Гутьеррес: В больнице в последнее время творится что-то неладное. Пропадают пациенты, а доктору Хименезу как будто все равно! К сожалению, я не могу узнать, что они делают с больными, но страдать самой тоже не хочу. Бедная Соня… Ей, наверное, тяжелее всего приходится в клинике. После того ложного обвинения она так и не оправилась. Доктор Хименез старается изо всех сил что-то сделать. Иногда я слышу её крики… Она просит о помощи, но в ответ тишина… Я не выдержала и побежала к её палате, но меня остановили санитары и насильно увели в регистратуру. На следующий день попыталась снова разобраться, но меня поймали и вкололи какое-то успокоительное. Я наблюдала у неё на теле синяки и следы верёвок на запястьях… Что они с ней делали?! И она мне ничего не говорит. Словно ей язык отрезали. Молчит, как рыба, и убегает от меня, когда я подхожу. Он… Он вышел из её палаты… Человек в капюшоне. Кто этот незнакомец? Когда я сообщила о нём доктору Хименесу, тот так заволновался. Он знает его, но скрывает правду, а на мои уговоры отмахивается. Я узнаю всё и спасу Соню… (следующая страница вырвана)
***
Погружаясь в самые недра клиники, Себастьян желал как можно скорее найти своих друзей. Что с ними? Где они? Неужели они стали чудовищами? А может, уже давно мертвы? Столько тайн и ни одного ответа. Они сводили с ума, лишали сна и рассудка. Видимо, именно сейчас Кастелланос понял, почему люди становятся безумными — много думать вредно. Скоро и он свихнётся, если не успеет остановить весь творящийся перед ним хаос. Поэтому он уверенно, в полном одиночестве спускался всё ниже, где его ждала лишь тьма… и он. Рувик. Иногда он видел призраков, тени чьих-то воспоминаний и события давно минувшего прошлого. Порой они казались нелепыми, но должна быть определенная связь, ибо прошло несколько десятков лет, и Рувик объявился только сейчас, чтобы… отомстить? Но причём тут сам Себастьян? Почему он и его напарники должны стать жертвами мести сумасшедшего ученого, который хотел свести счёты с предателем-коллегой? «Найду Хименеза — всажу пулю ему в лоб», — это были не пустые угрозы, Кастелланос планировал сдержать своё слово. После встречи с целым войском голодных мертвяков он уже ничего не боялся. Ну, он пока что так думал. Неприметная комнатушка встала на пути детектива. Никаких звуков по ту сторону стены, но осторожность все равно не помешала: из кобуры Себастьян достал револьвер и осторожно приоткрыл железную дверь. Скрип, противно давящий на уши, его разоблачил, но никто из покойников не напал. Значит, в комнате было безопасно. Первым из небольшой щели показалось оружие в руке, а после вглубь зашёл и сам Кастелланос. Кроме шкафчиков с медицинскими пробирками, таблетками и приборами в середине помещения стояла наполненная наполовину чугунная ванна. В ней лежал человек, такой знакомый и родной. — Не может быть… — прошептал детектив, опуская руки. — Это ты, Джозеф…***
Где я? Что это за место?.. Я тут один? Себастьян! Кидман! Кто-нибудь, отзовитесь! Тихий стук каблуков мужских туфлей по кафельной плитке. Глаза ослепли, руки задрожали в надежде нащупать стены или дверь. Иногда он слышал вдалеке эхо разносящихся воплей мертвяков, но и они вскоре стихли. Пришла тишина, от которой заболела голова, а свист в ушах заставлял упасть на колени, преградив путь к спасению. Одна пустота кругом. И неизвестность. Она разрывает изнутри! Джозеф… Едва уловимый женский шёпот, исходящий отовсюду. Он словно подарил ему надежду, и головная боль мгновенно исчезла. Кто ты?.. Где ты? Покажись! Джозеф… На этот раз звук донёсся за спиной, и именно туда повели ватные отёкшие ноги. Кто эта незнакомка и почему он верил, что она сможет помочь ему? Такой мелодичный, приятный голос… Он клялся, что слышал его раньше. Я не вижу тебя! Кто ты? Почему хочешь спасти меня? Джозеф… Вперёд. Иди вперёд. Борись… С каждым шагом его тело становилось лёгким, а глаза могли различать в непроницаемом мраке её тень. Она манила, протягивала руки помощи. Блаженный вздох, ведь он спасён. Борись, Джозеф. Борись! Ты должен жить… Джозеф! Джозеф!.. — Джозеф! — кричал Себастьян, слегка хлопая ладонями по спине своего напарника. Детектив резко и громко вздохнул, хрипло закашлял, пытаясь извлечь из лёгких воду. Очки слетели с его лица и, отскочив на метр, чудом не разбились о плиточный пол. — Джозеф, ты в порядке? Говорить можешь? Первая попытка произнести хоть слово обернулась неудачей: вода поступила к горлу, и кашель не давал вздохнуть полной грудью. Когда зрение пришло в норму, а рассудок стал здраво рассуждать, Джозеф глубоко выдохнул и на ощупь нашёл свои «вторые глаза». — Да… в порядке, — неуверенно ответив, он приложил руку к виску и слегка тряхнул головой, чтобы остановить пульсирующую боль. — Только голова раскалывается, словно её в тиски сжали. Себастьян помог напарнику подняться на ноги, придерживая его за плечи. Хоть на лице детектива не прослеживалось никаких эмоций, Кастелланос в душе был счастлив, что встретил Джозефа целым и невредимым. Словно тяжёлый груз спал с плеч, и наступила приятная лёгкость. — Ты бормотал во сне, — неожиданно произнёс Себастьян, перевязывая мужчине руку. — Я не слышал, что ты говорил, но заметил твоё смятение и… страх. — Да, это всё так… странно, — любимые очки Джозефа уже находились на своём месте, и образ напарника приобрёл ясные черты. — Всего лишь сон, но в какие-то моменты я верил, что это была реальность. Жуткая реальность. Кругом тьма, пугающие крики, и я один… Хотя… — детектив резко присел на край ванны, не дав Себастьяну до конца обработать раны. — Я видел женщину. — Женщину? — в недоумении прошептал Кастелланос. — Точнее, только её мутный образ. Она звала меня… Мне кажется, что я знаю ту женщину, хотя не могу конкретно вспомнить, где именно её видел. Хоть убей, не могу!.. А потом я проснулся. Себастьян хмыкнул. Он не понаслышке знал, что у Оды великолепная память, и даже такие мелочи он с лёгкостью запоминал. Именно эта черта являлась ключевой при его устройстве на работу. Но вот ценный сотрудник лишается своего самого важного качества. В такой неподходящий момент. — Не бери в голову, напарник, — пытаясь утешить Джозефа, детектив похлопал по его плечу. — Вероятно, тебе всё померещилось. В последнее время даже я сам не свой. Мы должны выбраться из этого чёртового места как можно скорее. Иначе может произойти что-то ужасное. — Ты прав. Наверное, эта больница негативно действует на меня, — мужчина задумался, смотря по сторонам, словно потерял что-то… или кого-то. — Ты нашёл Кидман? — Нет. Я охранял доктора Хименеза и Лесли, но мы разделились. Мы должны срочно найти его. Он причастен ко всей чертовщине, что творится здесь, и ему зачем-то нужен Лесли. Мальчишка в опасности. — Но сначала мы должны найти Кидман…***
Запись 004. Из отчётов «Мёбиуса» по работе STEM. У нас появился шанс изменить всю систему STEM. Неожиданная находка, которая показалась нам сначала лишь пустой тратой времени, принесла удивительный плоды: слияние удалось после третьего подключения. Поначалу многие сомнения мешали нам осуществить этот эксперимент, но его итоги не могут не радовать: замечалась сильная мозговая активность в очаге системы STEM, но побочных эффектов не прослеживалось. …Запись обрывается… Стало происходить что-то странное внутри системы. Подопытный словно… изменяет её. Мы подключили других людей, проверяя теорию, что модификации происходят также снаружи, и они выжили! Это невероятно: активность подопытных немного упала, но все рефлексы, личность и человечность остались. Мы на пороге невероятного открытия! Она… Эта девчонка… Она что-то делает там, внутри. Словно… контролирует весь процесс. Надо продолжать эксперименты и выяснить, как она может устанавливать контакт с STEM и помогать остальным подопытным выживать. …Помехи… Как же Рувик был слеп… — Ничего не понимаю. Себастьян склонился над стареньким диктофоном, периодически прокручивая запись к началу. Недалеко от детектива, прислонившись к стене спиной, стоял Джозеф и с задумчивым выражением лица теребил воротник рубашки. В какой-то момент Кастелланос попросту сломал аппарат, и записывающая пленка, сопровождаемая скрипом механизмов, порвалась и через щель вылезла наружу. — Чёрт! — недовольно буркнул детектив, ладонью смахнув диктофон на пол. — Видимо, эта запись научных исследований, — констатировал Джозеф, подойдя к напарнику. — Их проводили в этой клинике? — Навряд ли. Голос диктора мне не знаком. Это не Марсело Хименез, но определенная связь в этом есть… Помнишь скандал в «Маяке» несколько лет назад? — Это когда в клинике стали бесследно исчезать пациенты? Думаешь, эти «подопытные», про которых говорилось в записи, и есть пропавшие люди? — Я не думаю — я знаю, — Себастьян устало вздохнул, приложив ладонь к лицу. — А ещё я знаю, что Марсело Хименез в этом причастен. STEM… Какие чудовищные эксперименты они проводили на людях? Возможно, после них пациенты и становились этими… чудовищами. Наступила тишина. Себастьян пребывал в бешенстве, когда ему под руку попалась очередная загадка. На этот раз в дело вступила научная система, и людей эгоистичные учёные использовали, как лабораторных крыс, не жалея их жизней. По некоторым фразам он догадался, что некоторые эксперименты оканчивались неудачно, и подопытный умирал. Но сколько таких «неудач» произошло? Сколько несчастных пострадало от гордыни и жадности людей в белых халатах? «А вдруг и мы их крысы? — неожиданно всплыл в сознании Кастелланоса пугающий вопрос, на который он боязливо замахал головой. — Нет, это невозможно. Или…». — Возможно… — полушёпотом произнёс Джозеф, отвлекая напарника от раздумий. — В плёнке было сказано, что при очередном эксперименте несколько пациентов выжили. А что, если они до сих пор живы, и мы найдём их? Возможно, они смогут нам помочь. — Бред, — единственное, что вырвалось из уст Себастьяна. — За всё время в этом чёртовом месте я не встретил ни одной живой души, кроме тебя, доктора Хименеза и Лесли, — он врал. Он прекрасно помнил незнакомку в белом, но не решался рассказать о ней своему напарнику. Возможно, такое решение было самым лучшим. Перебил детективов протяжный вопль. Мужчины повернулись назад, и крик повторился снова, но на этот раз громче, словно его источник стремительно шёл в их сторону. Вооружившись, они осторожно вышли из заброшенной палаты и направились изучать обители клиники. Неожиданно прозвучал испуганный женский крик, и детективы знали, кому он принадлежал. — Кидман! — выкрикнули мужчины одновременно, ускорив шаг. Девушка была заперта в наполовину наполненном стеклянном кубе. Вода сильным потоком лилась из трубы, что означало ограниченное время для детективов на её спасение. Себастьян попытался пробить толстое стекло выстрелом из револьвера, но даже царапины не осталось на его поверхности. За их спиной крикнул мертвяк и схватил Джозефа, упав с ним вниз рядом с клеткой. — Джозеф, берегись!..***
Джули… Джули… Кто здесь? Что ты от меня хочешь?! Разве это важно? Я никто. Никто для тебя. Меня нет. Но ты здесь. Ты говоришь со мной! Откуда ты знаешь моё имя? Поверь мне, Джули, я многое знаю. А вот твои друзья нет. Я вижу тебя, слышу. Ты здесь, в этом безумии, но не догадываешься, для чего создана. Считаешь, они будут благосклонны? Нет, ты глупа. Ты не видишь лика того, кого действительно следует опасаться. Они загнали тебя в ловушку. И смотрят. Делают ставки… О чём ты? Я не понимаю! Скоро поймёшь, Джули. Ты увидишь его лицо, но будет слишком поздно… Ты хочешь спасти своих друзей? Или они не были твоими друзьями, всего лишь пушечное мясо? Как думаешь, они смогут тебе доверять, когда узнают, кто ты на самом деле?.. Оставь меня в покое! Уйди от меня, уйди! Проснись, Джули, и обернись… Кидман резко распахнула глаза и глубоко вдохнула пропитанный кровью воздух. Прислонив руки к стеклу, девушка пыталась докричаться до Себастьяна и Джозефа, но те стояли к ней спиной и не слышали женские крики. Оружие, с помощью которого возможно проломить себе путь, Кидман потеряла ещё в лесу, когда произошла авария. После это начался её кошмар и игра на выживание. Девушка замерла, вспомнив пугающий и пробирающий до мозга костей шёпот в голове. Инкогнито знал её истинные цели, знал, для чего она здесь. Но больше она боялась не разоблачения: страх увидеть в глазах Кастелланоса и Джозефа разочарование разрывал её изнутри. А ведь скоро её истинная сущность будет раскрыта. «Проснись, Джули, и обернись», — последние слова приводили в ужас ещё больше. Что там, позади неё? Возможно, это голодный мертвяк, который уже раскрыл клыкастую пасть и помчался на неё. А возможно, там стоял обладатель незнакомого голоса. — Зачем ты здесь? Нет, это он. Он пришёл за ней. Человек в капюшоне. — Думаешь, они пощадят тебя? Нет, ты ошибаешься. Когда ты сделаешь свое дело, они избавятся от тебя. Так поступили со мной, и ты следующая… — Ты меня не знаешь. Я остановлю тебя и спасу мальчишку. — Твои слова пусты. Я создал этот мир… Ты не сможешь меня уничтожить. Никто не сможет… Ошибаешься, Рувик…