— IC3PEAK — Плак-Плак —
— Соня… Соня, ты где? Темно. Слишком темно. Медленные шажки по железному полу, и повсюду мусор, о который можно споткнуться. Тихо. Слишком тихо. И только сбивчивое дыхание доктора Хименеза нарушало эту проклятую тишину. Протягивает руки вперед, пытаясь на ощупь пройти дальше, в глубь тьмы. Чувствует, как уперся ладонью во что-то мокрое и склизкое. Свет резко включается. Это кровь… — Мы должны его остановить. Должны… Мужчина нервно бродил взад-вперёд, от волнения теребя обручальное кольцо на руке. Он прятался в тени комнаты, где тусклая лампочка излучала лишь крохотную толику света. В середине давно заброшенной медицинской палаты, на перевернутой койке спиной к Хименезу сидела девушка. Она распустила свои длинные русые волосы и смотрела куда-то в пустоту, словно там прятался неизвестный и выжидал нужного часа. — Ты же понимаешь, что он сошёл с ума, — слова обрывались, голос дрожал, и казалось, что от страха доктор обезумел сам. — Что же ты молчишь? Неужели тебе не страшно? — Я не боюсь его, — медленно протянула девушка, слегка повернув голову в сторону мужчины, но даже так он не смог разглядеть её лица. — Зря, моя девочка. Очень зря… — шаги резко ускорились, и доктор уже стоит в метре от собеседницы. — Ты не видела, что он делает с людьми. Он их режет, как животных. Как дикий скот! Раньше я полагал, что его ум позволит нам совершить революцию в науке! Как же я ошибался… — доктор присел подле девушки и пустыми глазами смотрел вперёд. Обреченно, опустив от безнадежности руки. — Надо что-то делать. Так дальше продолжаться не может. Я боюсь, что он рехнётся окончательно и убьёт меня… Убьёт тебя. Она издала лишь усталый вздох и медленно поднялась с койки. Только сейчас Хименез увидел, что девушка была одета в больничную пижаму и ходила по полу босиком. На локтях видны синяки двухдневной давности, а на запястьях следы верёвки. Вся исхудавшая, изнеможённая. Словно перед доктором стоял скелет, обтянутый кожей. Но таких «скелетов» Хименез видел часто. Его же пациенты, как-никак… — Ты хочешь, чтобы я поговорила с ним? — уже у самой двери произнесла шёпотом девушка. — Возможно, я могла его контролировать раньше. Но теперь… Это не тот Рувик, которого я знала… Он стал таким, когда она умерла… — И что же нам делать? Пойти в полицию? Но что это даст? — доктор устало вздохнул и прикрыл лицо руками, пытаясь выбить из своей головы картины преступлений Рувика. Но воспоминания «алых рек» вновь врезались в его голову, и доктор с чёрной иронией представлял себя в центре этой кровавой вакханалии. — Уже поздно… Он создал этот мир. Мы не сможем его уничтожить…***
Воспоминания… Последние дни он только и жил ими. Мысли о покойной жене и дочке терзали разум Себастьяна, ослабляли его. Порой ему казалось, что его жизнь — игра, а он всего лишь маленькая пешка на шахматной доске лжи и предательства. Короли и королевы сделали свой ход и принесли его в жертву, чтобы выиграть войну. Всего лишь жалкая пешка. Но она может победить короля… А в этой психушке было довольно уютно, если убрать из внимания оживших мертвецов, которые, управляемые животными инстинктами, охотились на Кастелланоса, мечтая вонзить свои клыки в его шею. Револьвер против ножей и топоров — и неизвестно ещё, кто победит. Невидимки — те ещё типы. Бесшумные твари прятались в глубинах больницы и выжидали: тихо, бесшумно, чтобы молниеносно нанести удар сзади. Почти в каждой комнате он слышал шорохи и скрипы коек и петель дверей. В одной из них спрятался призрачный враг и устроил кровавую трапезу, расчленив какого-то несчастного бедолагу. Кем он ни был — это уже было неважно. Какой смысл знать, если твои останки переваривались в желудке мертвяка? Пуля в лоб — и дело с концом. Из головы вытекла знакомая зеленая жидкость. От одной мысли, что эту гадость загадочная медсестра вводила ему в мозг, живот Кастелланоса скрутился в крепкий узел. Но вдруг листок, что так аккуратно лежал на заправленной кровати, привлёк внимание детектива. Ровный, почти идеальный почерк. Наверняка автор — девушка.День 648. Пишу в последний раз. Пишу, чтобы этот дневник нашли другие и поняли, какой ужас творится в стенах этого чёртового места. Кругом призраки, они преследуют меня. Меня преследует… Она… Что ей нужно, черт возьми?! А она не изменилась со своей смерти. Такие же безупречные чёрные волосы. И алое платье… Господи, я сошла с ума! Хотя, я уже давно свихнулась, и не её вина в этом. Он пытается вернуть её, но… Ха! Неужели этот псих думает, что сможет встать рядом с богом и управлять жизнью и смертью?.. В любом случае, мне надо бежать. Бежать из этого кошмара, но он будет меня преследовать. Он сказал, что, возможно, благодаря мне он вновь увидит её. Неужели доктор Хименез был прав? Неужели он хочет меня… убить?
Очередная жертва Рувика. Жива ли хозяйка дневника — этого Себастьян не знал. Кроме доктора Хименеза и мальчишки Лесли Кастелланос не видел ни одной живой души. И куда только делся его верный напарник? Неужели его постигла та же ужасная участь? — Надо найти Джозефа и Кидман, — вслух произнёс детектив и пошёл вглубь больницы. В самые её недра. Он зашёл в просторное круглое помещение, но было подозрительно тихо. Револьвер был заряжен и готов использоваться по предназначению. Из комнаты вели несколько дверей, и детектив растерялся: куда же идти? — Только лабиринта мне не хватало, — шикнул мужчина и плюнул на пол. Через маленькое круглое окошко самой крайней двери Себастьян увидел белый свет. Проснулось чувство дежавю, и образ таинственной незнакомки всплыл в сознании детектива. Сделав несколько нерешительных шажков, Кастелланос на мгновение разглядел лицо той самой девушки в белом. Она была чем-то испугана, словно убегала от безумия этого места. Когда Себастьян встретился с ней в проклятой деревне, кроме её серых глаз он ничего не помнил. Даже то, как оказался в психиатрической клинике. — Стой! — крикнул детектив, но дверь была заперта по другую сторону. Девушка бросила последний взгляд на Кастелланоса и убежала в соседнюю комнату, и дверь за ней с грохотом захлопнулась. Лишь тогда, когда незнакомка скрылась от детектива, железная преграда со скрипом открылась, и мужчина услышал знакомую мелодию, которая говорила — ты в безопасности. Знакомый рисунок из крови и запылённое стекло. Около туалетного столика лежит полицейский блокнот, принадлежавший некому «Чарльзу Вэю». — Что? — недоуменно произнёс Себастьян с интересом разглядывая дневник в руках. — Чарльз Вэй… Я его помню. Он работал в полиции, когда я ещё только проходил стажёрство. Но, как я знаю, он исчез много лет назад. Что тут делает его блокнот? Любопытство одолело Кастелланоса, и мужчина медленно, с затаённым дыханием открыл записную книжку старого знакомого. Там была только одна запись, на самой последней странице.21 мая. В участок поступил звонок, что в психиатрической больнице «Маяк» пропадают люди. Подобные сообщения приходили не раз, но мы всегда принимали их за шутку. Но сегодня особенный случай: нам позвонила девушка и сообщила, что какой-то безумный доктор хочет её убить. Мы немедленно выехали на место, но ни девушки, ни этого «безумного доктора» мы не нашли. По словам главврача — Марсело Хименеза — в его больнице никогда не лечилась девушка с тем описанием, которое она мне сказала. Я уже было подумал, что это очередной ложный вызов, но потом я допросил несколько сотрудников больницы. Среди них была медсестра Татьяна. Она призналась, что в этой больнице действительно лежала пациентка, которую я ей описал. Более того, она являлась личной пациенткой доктора Хименеза. Что-то тут нечисто. И этот доктор скрывает от нас правду. Неужели в больнице и вправду пропадают люди? В любом случае, я должен расследовать это дело. Я должен узнать все тайны психиатрической лечебницы «Маяк»…
«Бедный Чарльз… — Себастьян закрыл блокнот и посмотрел на запылённое зеркало, в котором едва было видно его отражение. — Так вот куда он исчез…». От резкого света, что так неожиданно просочился через разбитое стекло, детектив зажмурился и выронил блокнот из рук. Звон в ушах, от которого у мужчины заболела голова, был невыносим, но детектив начинал к нему постепенно привыкать. Ведь он знал, что ждало его в конце… — Вам приснился кошмар, детектив? — хладнокровный, но такой притягательный голос услышал мужчина за своей спиной. Довольно привычная атмосфера царила в этом месте. Так уютно и спокойно, и даже душераздирающая тишина, которую нарушали удары часового маятника, не пугала детектива. Сам не понимая своих действий, Кастелланос сразу посмотрел на место, где раньше висела картина мужчины с девочкой, но она исчезла, а вместо нее на цветочных обоях осталось темное бардовое пятно, смахивающее на засохшую кровь. — А где картина? — всё же рискнул Себастьян задать вопрос медсестре. — О чём вы, детектив? — она пыталась показать Кастелланосу удивление, и у неё это хорошо получилось. Однако мужчину было очень сложно обмануть. Себастьян хмыкнул и направился изучать обителей больницы, в надежде найти новые улики или пометки, имеющие отношение к злодеяниям Рувика. Рядом с часами на доске оглашений детектив заметил старый, давно выцветавший листок о розыске.Разыскивается: *имя стёрто* — местный мясник. Пропал неделю назад в своём собственном доме. Очевидцы утверждают, что вечером перед исчезновением мужчина находился в своей квартире. По словам соседей, вечером в доме *имя стёрто* были слышны крики и ругань, а также звук выстрелов. Соседи испугались, что мужчина выпил и напал на дочь, но по приезду полиции никого в доме не находилось. Главный подозреваемый — дочь мясника, которая тоже исчезла…
Себастьян не сразу смог разглядеть лицо убитого мужчины, а имя и подавно невозможно было идентифицировать. Однако знакомые, слегка замазанные черты лица он уже где-то видел. И этот старый смокинг… Ошибки быть не могло. «Этот тот человек, что был на картине, — подумал Кастелланос и ещё раз перечитал объявление, сильно заинтересовавшись исчезновением дочери погибшего. — А куда делась девочка? И почему её подозревают в убийстве собственного отца?! Разве такое возможно?..». Размышления детектива прервал свист в ушах, и мужчина от сильной головной боли согнулся пополам. Перед глазами плыло, словно его выбрасывало из больницы, возвращая в безумный мир Рувика. Себастьян в последний раз посмотрел на фотографию мужчины, как она начала мигать, периодически показывая ему изображение маньяка. Всё быстрее и быстрее, и вот он увидел перед собой уже живого садиста, который яростно взвыл и завёл свою окровавленную бензопилу. Вот она ревела уже над головой детектива, но Кастелланос не мог пошевелиться. Глаза детектива расширились, когда лезвие опустилось в нескольких сантиметрах от лица. Садист дернул рукой, но Себастьян не почувствовал боли, когда циркулярная пила разрезала его голову пополам. В глазах его была тьма…***
— Маленькая дрянь! Послышался громкий шлепок, и девочка упала на пыльный деревянный пол. Не в силах пошевелиться, она испуганно смотрела на своего отца, который медленно подходил к ней с ножом в руке. — Я тебе говорил, чтобы ты с ним больше не виделась? — своей крупной ладонью мужчина схватил девочку за горло и поднял на несколько метров, с каждой секундой сжимая пальцы на хрупкой шее. — Говорил?! Видя, как малышка билась в конвульсиях и пыталась поймать ртом слабо поступавший в её легкие воздух, мужчина решил не маяться и свернуть нахалке шею за непослушание. «Пускай лучше сдохнет — будет знать, как не слушаться собственного отца» — подумал он и протянул вторую руку к лицу девочки, но она смогла укусить его, и хватка на шее ослабла. — Ах ты, тварь! — закричал мужчина, пытаясь остановить небольшое кровотечение от укуса, а малышка времени зря не теряла и ползком поплелась к входной двери, чтобы убежать из этого проклятого дома и никогда сюда не возвращаться. — А ну, стоять, сучка мелкая! Мужчина забыл про боль в руке и вытащил из-под дивана своё старое, но работающее охотничье ружьё. Девочка слегка обернулась и, встретившись с дулом оружия к лицу, ускорилась. Он нажал на спусковой крючок, но патрон попал в деревянную рамку в нескольких сантиметрах от её головы. Малышка громко закричала, а ручка двери по закону подлости не открывалась. Прозвучал второй выстрел — на этот раз пуля попала в железную петлю, и дверь тут же вылетела на улицу, а за ней и малышка. — Стой, тварь! — крикнул ей вслед мужчина, но девочка уже со всех ног помчалась в сторону подсолнечного поля и скрылась за высокими цветами. — Ничего, вернёшься ещё, трусливая дрянь. А когда вернёшься — будешь кричать, когда я буду с тебя шкуру сдирать… Мужчина бросил ружьё вглубь дома и достал из внутреннего кармана кубинскую сигару. Почувствовав запах никотина, который действовал на него, как наркотик, он сделал глубокую затяжку и выпустил в воздух несколько колец дыма. На улице уже была ночь, и соседи наверняка проснулись от перестрелки, но мужчину это не волновало, ведь никто не решался противостоять ему… Бросив окурок в сторону, мужчина ещё раз посмотрел на поле подсолнухов и заметил чей-то силуэт, принадлежавший, скорее всего, парню-подростку. Сощурив глаза, он сделал несколько шагов вперёд, чтобы разглядеть лицо нежданного гостя, но незнакомец был одет в длинный белый плащ с капюшоном. — Эй, кто это? А ну, говори! — мужчина в этот момент пожалел, что оставил ружье в доме, ибо сейчас ему очень хотелось всадить этому типу пулю в лоб. А незнакомый парнишка молчал и в упор смотрел на него. — Глухой что ли?! Вали отсюда, пока черепушку не вскрыл! Парень устало вздохнул и стал медленно подходить к мужчине. Сделав ещё несколько шагов, он скинул с себя плащ, вызвав у мужчины шок и некий страх. — Т…Ты?.. — заикаясь, пробормотал он. — Это и вправду ты — Рувик…