Truth Or Dare

Саммари: Атланта, штат Джорджия. Комната, дверь. Свериться с номером, перевести взгляд на сертификат, висящий на стене, и громко выругаться. Кэтти Эниссон – где, черт побери, Фрэнк Эбигнейл?! (Или до чего доводит отчаянная попытка убежать от ФБР, неумение выбирать амплуа и дурацкое настроение. Кто же знал, что Фрэнк Эбигнейл решиться побыть Кэтти Эниссон?!) Поразительно, как далеко может довести человека отчаянье, детский азарт, попытка убежать и неумение выбирать амплуа. А еще идиотское настроение, под которое Фрэнк все всегда и проворачивал. Он недовольно поправил парик, нахмурившись, и едва не упал с высоких каблуков. Чертово ФБР, которое практически везде развешало его фотографии, будто крича и тыкая пальцем: «Вот воришка, которого мы ловим!». Фрэнк фыркнул, сдувая искусственные белокурые локоны с лица. Парик ужасно чесался, а собственные волосы, казалось, уже не существовали. Узкая (но длинная, благослови ее Господь!) юбка не давала вдохнуть лишний раз, а стоило кинуть взгляд вниз, с высоты каблуков, и Фрэнк, не боявшийся полетов на высоте более тысячи километров, чувствовал, как у него перехватывает дыхание. Однако дыхание перехватывало не только у него. - Мисс, что скажите насчет сегодняшнего вечера?.. - Нет, спасибо, - Фрэнк послал очаровательную улыбку в сторону молодого парня. Даже, наверное, его ровесника. Забавно, раньше Фрэнк думал, что девушкам нравятся такие вот внезапные предложения, а тут... Он опять поморщился, проходя мимо яркой витрины магазина, в которой отразился. На него смотрела высокая, молодая блондинка в длинной узковатой юбке, заманчиво приоткрывающей колени, и в запахнутом – до самого горла – пальто. Признаться, как еще скрыть кадык, Фрэнк элементарно не знал – к сожалению, он покинул школу до того, как ему объяснили половые аспекты. Мысли его плавно перетекли в иное русло – к покинутому дому, и он покраснел. Узнай его родители, как он сейчас выглядит... Фрэнк сглотнул, опять кидая взгляд на свое отражение. Признаться, все выглядело неплохо... Сам бы он такую девушку точно бы не пропустил: высокая, со вкусом и дорого одетая (очередной чек, но на имя Кэти Эниссон, ха-ха). И все-таки он мастер перевоплощения, определенно. Ведь никто не будет искать женщину-хирурга, окончившего Гарвард? Все будут искать воришку, юриста-врача-пилота-кого-там-еще по имени Фрэнк Эбигнейл, но вот никак не Кэти Эниссон. Фрэнк мысленно похвалил себя. Однако его уверенность в своем новом ампула постепенно таяла – прямо как мороженное на солнце, - чем ближе он подходил к воротам больницы, в которой решил работать. Да, и ведь не позаигрываешь с медсестрами, как раньше. Еще и не так поймут... зато вот хищных взглядом на самого себя ему хватало. Даже чересчур. Решительно одернув юбку, он вошел в кабинет главного врача, в котором собиралось состояться его собеседование. - Здравствуйте, мисс Эниссон, - поприветствовал его грузный мужчина, быстро сверившись с какой-то бумажкой. Фрэнк мысленно скрестил пальцы. – Мы рады знать, что специалист, окончивший Гарвард, решил направиться именно к вам. Но что же Вас привело в такую глушь? - О, видите ли, я устала от суеты города... – врать удавалось с такой же легкостью, как и прежде, и уже через несколько минут он, вернее Кэти Эниссон, получила рабочее место. Правда, продефилировав по коридору и сразу же поймав на себе несколько жадных взглядов, Фрэнк готов был взвыть. А притворяться девушкой оказалось труднее, чем он думал... Но ведь детское сознание на то и гибкое, да? Несмотря на то, что Фрэнку было уже 18, он все-таки на него (сознание) надеялся. *** - То есть, нигде не замечен? – Карл практически рычал в трубку. – Он не мог просто взять и исчезнуть с лица Земли! - Уау, а этот новенький с характером, - присвистнул кто-то из коллег сбоку. Карл услышал это буквально на периферии, метнув на шибко разговорчивого раздраженный взгляд. Тот моментально заткнулся. Несмотря на то, что Карлу Хэнрэтти был всего лишь 21 год, он уже считался гением, распутавшим множество странных дел, под чьим контролем находился штаб в восемь человек. И сейчас этот гений как раз таки работал над очередным делом. Ну, или пытался. - Так где, говорите, он был замечен в последний раз? – Буквально мурлыкал он в трубку, уже набрав другой номер. Его собеседник испуганно притих и ответил. – Ага, Атланта, штат Джорджия? Спасибо, Вы очень помогли следствию. Положив трубку, Карл откинулся на кресло, массируя виски. - Да ладно тебе, Карл, расслабься ты, - махнул рукой один из вверенных ему напарников. Как его там?.. – Наш «летун» скорее всего сейчас в засаде и вылезет нескоро. Думаю, попытается осесть. Может, бросишь дело и возьмешься за легкую мелочь? А там и повышение, и премия. Подумай над этим. Хэнрэтти издевательски улыбнулся. - Я потому и не беру других дел, - весь отдел наблюдал, как он окинул взглядом внушительных размеров кипу бумаг, выстроенную в пирамиду на его столе. – У меня есть дело этого Фрэнка Эбигнейла, и я не успокоюсь, пока, черт его дери, не засажу мальчишку за решетку! - Как знаешь. – Пожал плечами напарник и скрылся под руку с одной из секретарш. Карл кинул на нее мимолетний взгляд. Да, наверное, и ему стоит уже забыть неудавшуюся семью и начать жизнь заново? К тому же, та Дорис из отдела аналитики неплоха... Правда, он быстро отогнал эти мысли: у него есть дело Фрэнка Эбигнейла и покуда он его не решит – не будет у него и интрижек. С такими мыслями он вновь зарылся в бумаги. Через два часа ему предстояло выехать в аэропорт, и для этого надо было все подготовить... *** Город Атланта встретил Карла присущим времени году ливнем. Пришлось спешно покупать зонтик у кого-то из торговцев на парковке и ловить машину. Однако мысль о поимке преступника подстегивала интерес, и Карл закрыл глаза на все это. Не так давно он, признаться, посетил отца Фрэнка, Эбигнейла-старшего. Сказать честно, это была... тяжелая беседа. По сравнению со своей женой, мистер Эбигнейл казался замкнуты , но на удивление проницательным человеком, который сразу понял, куда бить. Слово «папа»... Карл бы отдал многое, чтобы услышать это из уст своей маленькой дочурки, но та сейчас жила в другом штате и – скорее всего, - уже с новым человеком, которого назовет папой. От досады Карл чертыхнулся. Апартаменты «Ривербенд»... звучит заманчиво. Наверное, летом, в жару, тут самое то. Надо бы отпуск устроить, что ли... Дождь наталкивал на меланхоличные мысли и настроения, но, сверившись с адресом, Карл воспрял духом. Сейчас, он подойдет к двери его комнаты, откроет ее и... черт, где его пистолет? Карл нашарил кобуру и тихо ругнулся: надо было взять с собой тех увальней, так хотя бы грязную работу не надо делать... - Всем оставаться на местах, это ФБР! Карл пинком распахнул дверь, наводя пушку на... молодую девушку? Черт, неужели этот Эбигнейл умудрился остепениться? Вот мороки сейчас будет... - Простите? - Извините, мэм, - опустил «пушку» Хэнрэтти. – Меня зовут Карл Хэнрэтти, я агент ФБР. В настоящее время я ищу некого Фрэнка Эбигнейла. В любом случае, Фрэнка. Не подскажите, где он? Она улыбнулась – и Карл, засмотревшись на очаровательные ямочки на щеках, не заметил вовсе, что улыбка была нервной. - Сожалею, но я не знаю такого. Я снимаю эту комнату уже месяц и, думаю, за этот срок я бы услышала о неком Фрэнке, - она подмигнула. Карл усмехнулся. – Что ж, мистер Хэнрэтти, думаю, Вас здесь более ничего не держит и... - Позвольте мне осмотреть комнату. Незнакомка заломила бровь, и Карл спешно пояснил. Черт, давно же он не общался с женщинами как... с женщинами, а не как с коллегами! - Я могу предоставить ордер, документы и... - Да на здоровье, - вдруг фыркнула девушка. - Можете обшарить здесь все. Травки у меня нет, порошка и прочей гадости – тоже. Минуты через три Карл убедился в правдивости этих слов, а затем спросил: - Так как же Вас зовут? - А это поможет следствию? – Азартно вопросила блондинка. Карл повел плечами. Самолюбие ликовало: все-таки в свои 21 год он оставался достаточно симпатичным: даже скучная бумажная работа не испещрила молодое лицо морщинами. Сильное тело, рост чуть выше среднего, темный ежик волос и идеально строгие костюмы – о да, он пусть и был занудой со скверным характером, но и выглядел ничего так, нехотя признал Фрэнк. И тут же поймал себя на мысли, что ему нравится раззадоривать Хэнрэтти. - Кэтти Эниссон, мистер Хэнрэтти. Хирург. Не могли бы Вы сейчас покинуть мою комнату? - Конечно, мэм, - кивнул агент, уже практически выходя. И тут Фрэнка будто током шибануло. Он решился: а что, если на некоторое время покрутиться вокруг Хэнрэтти, чтобы знать о его дальнейших планах? Идея была гениальной. Оставалось только превратить ее в жизнь, наступив на горло собственной гордости. - Ммм, мистер... - Хэнрэтти, мэм. Что-то случилось? - Что Вы скажете, - Фрэнк с точностью копировал манеру общения, движения и интонации всех девушек, с которыми имел связь. – Насчет чашечки кофе? Тут неподалеку есть хорошее кафе. Заодно поговорим о Вашем... как его там?.. Фрэнке Эбигнейле. Что скажете? - О, - Карл был удивлен, но быстро совладал с собой. – Конечно. - Тогда до встречи, мистер Хэнрэтти, - Фрэнк, превозмогая желание рассмеяться, подмигнул. – В семь вечера, сегодня. Кафе «Жасмин» напротив апартаментов. - Непременно, - кивнул Карл и вышел за дверь. Оставшийся в комнате Фрэнк хихикнул, почти не сдерживая смеха. Вот это да, надо же было так повестись... Этим же вечером они встречаются в кафе и начинают называть друг друга по именам. Фрэнк каждый раз с трудом сдерживает смех, но признает, что общение с Карлом ему нравится. Он – эдакая загадка, темная лошадка, которая на деле оказывается тем еще ехидным но чутким комментатором. Весь вечер они говорят, смеются – и покидают кафе только после закрытия. Так проходит еще одна их встреча. А на третью, перед отъездом и Карла, и – в дальнейшем, - Фрэнка, кое-что намечается... И что-то подсказывает Фрэнку, что он далеко не против. А уж Карл – и поболе. Ведь не говорить же, что уже на второе их «свидание» он раскусил Эбигнейла? *** Фрэнку кажется, будто он задыхается. Губы Карла – тонкие и чуть обветренные, - будто скользят по всему его телу. По ключицам и шее точно: Фрэнк прерывисто вздыхает, обнимая Карла за плечи и впиваясь в ткань рубашки короткими ногтями. - Кэтти, я раньше не встречал такой девушки, - Карл выдыхает, прикусывая чувствительную кожу впадинки ключицы, и Фрэнк сглатывает. Под кожей шевелится кадык, Карл бросает взгляд на это и... - Проблемы с щитовидной железой, не обращай внимания, - быстро говорит Фрэнк, выуживая из памяти нужную фразу. Хэнрэтти кивает и вновь приникает к его губам, будто человек в пустыне – к оазису. Фрэнку кажется, что он теряет всякую опору – а может, тому виной просто то, что мужчина легко берет его на руки (и все-таки со всей этой погоней Фрэнк заметно исхудал). Эбигнейл приходит в себя только через несколько минут и с удивлением обнаруживает себя восседающим на бедрах Фрэнка. Дверь за ними захлопнута, кровать приглашающе расстелена – и все это будто вызов, который бросает Фрэнку судьба. И он принимает этот вызов с присущим ему подростковым азартом. Руки Карла блуждают по его телу, ненавязчиво сжимая то место, где должна быть грудь. Фрэнк мычит (скорее стонет) сквозь поцелуй и разрывает его. Он одновременно и хочет, и не хочет смотреть Карлу в глаза. - Карл, я... - Не готова? Все хорошо, я не буду настаивать. Если ты не против, мы могли бы сходить на свидания и... - Нет-нет, как раз с этим я согласна, - Фрэнк краснеет и трясет головой. – Но проблема в другом, я... - Психологическая травма детства? - Нет же! Я... - Страшно? Девственница? - Просто дай мне сказать! Карл смеется, приподнимает ее лицо за подбородок и смотрит в глаза. Фрэнку и стыдно, и приятно. - Что бы ни было, я всегда буду на твоей стороне. - Даже если узнаешь, что я... – Он осекается, но Карл не перебивает его: напротив, слушает с тем интересом, которого Эбигнейл и боялся. Фразу он заканчивает полушепотом, все так же глядя глаза в глаза. – Мужчина? Карл вздрагивает, смотрит на него с опаской, а затем вдруг смеется. Фрэнк не чувствует ни тела, ни разума: его пугает это. Вдруг Хэнрэтти прямо сейчас встанет, рассмеется и уйдет? А потом узнает в пойманном Фрэнке Эбигнейле Кэтти Эниссон? Или наоборот: скажет не молоть чепухи и... - Пускай. - Что? – Фрэнк поднимает голову и встречается со смеющимся взглядом Хэнрэтти. Затем он почему-то обнаруживает эти глаза слишком близко, а чужие губы – на своих. Пускай. Пускай парик летит в угол комнаты, а растрепанная юношеская шевелюра выдает Фрэнка Эбигнейла с потрохами. Карл только хмыкает, но не говорит ни слова. Пускай все эти накладные штучки теряются где-то под кроватью. Пускай. Кажется, в ту ночь они цеплялись друг за друга – отчаянно, жадно и как-то дико. Не было нежности: только если – опять-таки, - отчаянной, будто сквозь слезы. В принципе, сквозь слезы все и было. Карлу казалось, что сейчас грянет гром и молния – он, агент ФБР, практически насилует несовершеннолетнего мальчишку, известного мошенника. Правда, их обоих будто прошибает электрическим разрядом – от кончиков пальцев. Фрэнк гортанно стонет, откинув голову и обнажив шею, раскрываясь. Карл не выдерживает и приникает губами к нежной коже, оставляя отметины и чувствуя, как короткие ногти впиваются в его плечи и спину. Он понятия не имеет, когда стер из памяти яркий образ Кэти Эниссон, которая так манила его. Кажется, он понял причины этой симпатии – она была в точности подобна Фрэнку. Ямочки на щеках, большие светлые глаза, улыбка. А потом она оказалась тем самым Фрэнком. И мириться со своей странной любовью стало даже проще. Вроде как. Да и между прочим – он давно раскусил Фрэнка. А то, что до последнего называл Кэтти это так... для антуража... Карлу стыдно и одновременно смешно признаться, что раскусил парня только на их второй встрече-рандеву, но не подал виду. Его манили светлые голубые глаза, и Хэнрэтти не хотел противиться. Карлу кажется, что они тонут – медленно, в океане похоти и порока. В комнате темно – на улице тоже. Единственный источник света – тусклая желтая лампа, свет которой пляшет на обнаженных, слившихся воедино, телах, делая атмосферу еще более интимной, если это возможно. Карл закрывает на все это глаза и в очередной раз целует чуть припухшие губы главного афериста страны. Это, наверное, как маленькая смерть, думается ему. А они с каждый вздохом, движением и взглядом – в никуда и глаза в глаза одновременно, - медленно умирают. Только если агент Хэнрэтти умудряется связно мыслить, то Фрэнк – нет. Слишком горячо, слишком хорошо, как не было ни с одной девушкой или женщиной. Просто слишком. Он цепляется за плечи и шею Карла – будто утопающий за спасительную соломинку и почти срывает голос до хрипа. Это слишком. Слиш-ком. Карлу тоже так кажется, но он молчит, глядя на лицо мальчишки и теряя всякий рассудок. На еще юношеском лице смешана гамма чувств – от страсти до отчаяния. Карл замечает последнее каждый раз, стоит ему увидеть, как Фрэнк закусывает губу, зажмуривается от накатывающего волнами жара. Уже перед тем, как упасть на кровать, они целуются – опять страстно и еще более отчаянно, будто желая раствориться друг в друге. Карлу это почему-то кажется на удивление естественным: чужие обветренные губы на своих и гибкое мальчишеское тело в руках. А затем Фрэнк исчезает из им же забронированного номера. Он не оставляет ни записки, ни весточки – и Карл догадывается, почему. А еще ему очень неприятно просыпаться одному на смятых простынях и с естественным желанием и настроем на продолжение вчерашнего. Но Фрэнка нет, и Карл не решается его беспокоить. Второй их такой поцелуй происходит два года спустя. Карл опять приходит в себя только после того, как отрывается от мальчишки. На этот раз их лица, тела и одежда – все они полностью мокрые. Что поделать, ночной заплыв в реке – это не так уж и весело. Карл усмехается, вспоминая, что Фрэнк опять привел к себе, практически дав повязать. Главный аферист страны организовал погоню и в результате случайно вылетел с дороги, прямо в реку. Река оказалась глубокой, и дорогая машина быстро пошла на дно. Карл, недолго думая, крутанул руль влево, к спуску, не слушая крики напарников. Скинул тяжелую куртку, пиджак и, коротко вдохнув, прыгнул в темную толщу воды. Различить что-либо не было возможным. В голове набатом билось: «Найти Фрэнка. Спасти Фрэнка», и Карл не считал нужным это игнорировать. Несколько раз он поднимался на поверхность, чтобы вдохнуть, и опять погружался. Где-то на третьей попытке ему удалось нащупать ручку двери. Он рванул на себя, краем глаза отмечая, что окна открыты, и весь салон залит водой. Рука Фрэнка оказалось холодной и безжизненной, так что Карл быстро схватил его (мысленно пообещав себе прочесть лекцию на тему того, как полезно пристегиваться ремнем во время вождения). Оказавшись на поверхности, он осмотрелся. Видимо, он вынырнул где-то с другой стороны большой ивы, чьи листья и ствол сейчас удачно скрывали их. Хэнрэтти закинул руку Фрэнка себе на плечо, ища пульс. Слабый. Очень слабый. - Ну, считай, ты сам напросился. Теплые губы Карла накрыли холодные и мокрые чужие, даруя спасительный кислород. Поначалу это планировалось как дыхание рот-в-рот, но когда Фрэнк пришел в себя, невинное спасение утопающих перешло в кое-что более интересное. Губы у Фрэнка дрожали, а язык был чересчур горячим и вертлявым. Они стукались зубами, притягивали друг друга за затылки: опять отчаянно. Фрэнк схватился за плечи Карла – опять. Но на этот раз уже на законных основаниях, как утопающий. Они целовались – безмолвно и жадно, а когда разорвали поцелуй, Карл провел ладонью по лицу мальчишки. Тот подался за рукой – будто изголодавшийся кот за лаской. К большому удивлению, вода на лице Эбигнейла была горячей – не то, что ночная вода реки. Отчего-то дрожащими пальцами Карл утер дорожки слез на чужих щеках, притянув Фрэнка к себе и уткнувшись носом в плечо. Фрэнк с точностью повторил его жест. Будто очередная маленькая смерть, хочется нелепо хихикнуть Карлу. - И что... потом? Его голос был хриплым, и он жадно хватал ртом воздух. Из-за туч показалась большая белая (полная, мелькнула мысль у Карла) луна, осветив лицо мошенника. Карл не улержался и опять поцеловал его. - Почему ты... плачешь? - Это вода, Карл, - Фрэнк смеется. Его смех отчего-то надломанный, сухой и неестественный. Карла это пугает. Несколько мгновений они смотрят каждый в свою сторону, а потом Фрэнк спрашивает: - Карл... – Хэнрэтти вздрагивает и в каком-то странном порыве прижимает парня к себе. У них разница в три года, и он чувствует себя старше, уверенней... хотя какая к черт уверенность, когда ты имеешь дело с самым молодым аферистом, талантом? - Да? - А что будет потом? Лунный свет очерчивает профиль Фрэнка – губы, сжатые в полоску, острый кадык, мужественный подбородок. Карл выдыхает. Он не знает, что будет через минуту, так зачем говорить о завтрашнем дне? Вместо этого он целует Фрэнка – будто в последний раз. Тот отвечает тем же. А затем они выходят из воды и садятся в машину. Карл накидывает на плечи Фрэнку свой пиджак и куртку, оставаясь в мокрой рубашке. Ткань неприятно липнет к телу, холодит кожу, но он сдерживается. Не хватало еще Фрэнку простудиться перед тюрьмой. Карл был там как-то – именно во Франции. Противно, серо – еще и с чистоплюями-тюремщиками. Так что Хэнрэтти твердо решает освободить Фрэнка – пусть и через год, но все же. - В следующую нашу встречу я прочту тебе лекцию о том, как надо водить. А еще о том, как полезно пристегивать ремни безопасности за рулем, - ворчит он, когда они остаются на тет-а-тет, прощаясь. Фрэнк улыбается ему уголком губ и, пока офицер вышел из комнаты, легко касается его губ своими. «О Боже, я что, только что пообещал следующую встречу преступнику мирового класса? Карл, тебе срочно нужен отпуск... и мальчишка.» - Я не просто так расстегнул ремень, Карл. «Я знал, что ты придешь за мной», - эта фраза остается висеть в воздухе, несказанная, но предельно ясная обоим. Перед тем, как уйти, Фрэнк обнимает его – уже на глазах офицера. Горячий шепот опаляет кожу. - Я вернусь за тобой. Взгляд глаза в глаза – последнее, что ярко запоминает Карл перед тем, как покинуть Фрэнка почти на год. А через год они летят в Штаты. Назад, домой. Карлу кажется, что все должно было быть не так – далеко не так! Какой-то детский механизм обиды внутри него будто колотит ручками и топает ногами. Фрэнк не должен был быть таким ненормально-для-себя-взрослым, не должен был кашлять так страшно и задыхаться... Карл перескакивает на вопрос: «А что он должен был?» Кинуться ему, Карлу Хэнрэтти, человеку, который его посадил, на шею? Подарить очередной жадный поцелуй? Признаться, Карл бы не отказался... Правда, от подобного рода мыслей пишлось отмахнуться – Фрэнк, казалось, сидел непозволительно близко, пусть их и разделяло сиденье. - Так... как ты сдал экзамен в Лиуизиане? Фрэнк поднимает на него взрослые, уставшие и поблекшие светлые глаза (прямо как у отца) и сухо улыбается: - Я отвечу тебе. При одном условии. – Карл замирает и не замечает, как растягиваются тонкие губы собеседника в улыбке. – Если ты отдашь мне свой эклер! - Черт с тобой! – В сердцах ругается Карл и смеется, отдавая и без того худому, так теперь и заметно исхудавшему в тюрьме Фрэнку, весь свой обед. Тот довольно потирает руки в деланно-злодейском виде и накидывается на еду. Под конец он таки соизволил пояснить: - Я сам. - Что сам? - Сдал экзамен, - не моргнув глазом отвечает Эбигнейл, невозмутимо вытирая крошки с лица салфеткой. Осанка, выражение лица – все это будто демонстрировало в нем аристократа, и Карл понял, почему ему всегда верили. Фрэнк играл. Так же, как и другие дети, правда, его любимой игрушкой было людское сознание и доверие, пусть он и не осознавал это. Против воли Карл улыбнулся. - Тогда мои поздравления. - Спасибо, - криво ухмыляется в ответ Эбигнейл. Воцаряется тишина, а затем он смотрит на часы: - Карл, мы прилетим через час. Ты обещал, что я позвоню своему отцу. Фрэнк вздыхает и краем глаза смотрит на Фрэнка. Отросшая шевелюра светлых волос, в которую так и хотелось запустить пальцы, перебирать локоны... Если бы не это известие о смерти Эбигнейла-старшего. - Фрэнк, он... бежал за поездом, споткнулся и упал. Он умер год назад. - Что?! Фрэнк вскакивает с кресла. Пассажиры копошатся, подбегает стюардесса, но Карл легко отваживает ее, пытаясь сдержать парня. Да, а силы-то у него прибавилось. Вопрос: откуда? В тюрьме, насколько Карл знал, хорошо не кормят. Очередная маленькая смерть. Кажется, даже в отношениях с Эбигнейлом по-простому нельзя, да? «Стоп, какие отношения? Два раза – не считается же. Или нет?..» Карл запутывается в своих сомнениях, мыслях, и Фрэнк пользуется его заминкой, нагло сбегая. Хэнрэтти хватает чужие запястья, смотрит Фрэнку прямо в глаза и... сдается. Он отпускает его, позволяет сбежать. И настигает ровно через три часа, у дома его матери на Лонг-Айленде. И на этот раз сдается Фрэнк. Как первая мышка. Он дает себе увести, дает поместить себя в тюрьму, из которой выходит благодаря Карлу. Тот никогда не признается, что ради освобождения Эбигнейла задействовал все свои источники и связи. В любом случае, ему знать не надо. Так что – к 22 годам своей богатой на события жизни Фрэнк Эбигнейл-младший умудряется пройти путь от финансового мошенника века, преступника – до аналитика ФБР. Признаться, ему даже нравится работать с Карлом. Это весело – каждый раз бесить его, улетать на выходные в качестве пилота, а не законного пассажира... А еще очень весело проводить вечера в офисе на тет-а-тет. Конечно, не над бумагами (как считают все остальные), а удобно устроившись на чужих бедрах, к примеру... Это, наверное, как маленькая смерть – на двоих.