Паутина Белого Паука. Источник.

Он вошел в их апартаменты неслышно, как призрак. Вампиры-оборотни способны услышать и почувствовать то, что недосягаемо для других, но к появлению Измаила и Исаия, и Илия остались глухи – слишком измотало их полудневное существование. Впрочем, именно сегодня Измаила это устраивало. В комнате Евы, как и в любой другой здесь, лишенной окон, помимо основного света был и ночной режим. Встроенные в потолок светильники мягко мерцали, подобно звездам, даря ненавязчивое освещение. И в этом тусклом свете спала она. Ева. Его личный маленький запретный плод. В комнате было тепло, и она не стала укрываться; только сгребла одеяло и обняла, словно любимую игрушку. Короткие шорты, растянутая, с мужского плеча футболка – и под этим прекрасные формы, нежнейшая кожа, желаннейший аромат. Измаил склонился к ее лицу, сделал вдох и тут же изогнул губы в гримасе: Ева пахла своими братьями. Он завис над ее плечом, спустился ниже, к животу, и замер. Моргнул и втянул воздух над полуобнаженным бедром. Понятно, - Измаил закрыл глаза, на лице застыла напряженная улыбка. Он планировал и ждал этого, но все же радости от случившегося не испытывал. Итак, Ева утратила свою невинность. Совсем недавно. Возможно пару часов назад. Конечно, отрадно, что счастливчик не спит сейчас рядом с ней. В этом случае Измаил опасался не сдержаться. Все-таки столько лет он убивал их. Столько лет… - Теперь уже скоро, - прошептал он, проведя пальцем вокруг паука на груди Евы. – Только не сломайся, моя девочка. Только не сломайся, как остальные. … Дрожащими руками Алиса набирала номер. Несколько раз она пыталась дозвониться до матери Евы, пока оператор, наконец, не сообщил, что данный номер больше не обслуживается. Осознав, что это дело рук близнецов, Алиса впала в отчаяние. То, что она видела на танцполе… о боже, Ева спала с ними! Действительно спала с собственными братьями! Нет. Нет, нет, нет. Они наверняка ее заставили. Изнасиловали. Задурили голову укусами. Может даже напоили! Вадим так и не понял, отчего Алиса убежала из клуба. Позже пришлось соврать ему, что стало дурно. У Алисы язык не повернулся сказать правду. Это было слишком противоестественно, слишком неправильно. Поломав голову, она все же нашла выход. Со всеми этими смартфонами люди совсем забыли о стационарных телефонах. Найти домашний номер Брянцевых, зная их адрес, не составило труда. И Алиса позвонила. Семь томительных гудков, и заспанный женский голос раздался в динамике: - Алло? - З-здравствуйте! Это мама Евы? - Да. Кто это? - Это Алиса. Я… я подруга Евы. - Алиса? Что случилось? Что-то с Евой? Алиса сглотнула. Стиснула телефон влажными пальцами. Зачем-то огляделась по сторонам. Выдохнула. И, наконец, сказала: - Случилось. Мне очень жаль, правда, но я должна вам все рассказать… … Ева знала, что спит. Сны, навеянные Пауком, утратили над ней свою власть, открывая для нее прошлое, но не превращая в свою часть. Больше Ева не сомневалась, что видит воспоминания Измаила. Однако разобраться в них было трудно: хаотичные фрагменты, лица, фразы, события – все это зачастую сливалось в безумный круговорот, мало понятный и практически бесполезный. Она никому не рассказывала, что видит их: ни братьям, ни Алисе, ни Измаилу. Реальность была настолько насыщена событиями, что для обсуждения снов попросту не оставалось времени. Поразмыслив, Ева пришла к мнению, что через эти воспоминания Измаил хочет сделать из нее Агарь. И найдя таким образом объяснение всему, успокоилась. Ей-богу, у нее хватало и других причин для беспокойства. Например, Илья. Его безобразная сцена ревности в голове не укладывалась. Он даже хотел подраться с Исаией. Но вместо того, чтобы отговорить брата или встать между ним и Исаией стеной, Ева подумала и ушла. Потому что надоело. Потому что она и так сделала слишком много. Потому что, мать его, Измаил таки оказался прав, и братья до нее добрались. Не то, чтобы она так уж сожалела, но все-таки Исаия упорно оставался в ее голове сначала братом, а потом уже любовником. Черт, еще Илья… Словом, с Евы было достаточно. Она ушла к себе в комнату, напоследок посулив разбить вазу об того, кто к ней сунется. Измаил об этом, конечно, не знал. Впрочем, его это вряд ли бы остановило. … Братья спали на кровати Исаии. Охваченный подозрениями Илья отказался оставлять брата одного. Ему казалось, что стоит только выпустить Исаию из виду, как тот снова доберется до Евы. Конечно, это была полная ерунда, но у Исаии совершенно не было желания спорить и ссориться, так что он уступил. Они легли спать ранним утром. И прошло всего три с половиной часа, когда мобильный Ильи взорвался оглушительным рингтоном средневековых фанфар. До сего момента тема мелодии казалась ему забавной. - Какая, твою мать, звонит… - с руганью нащупав аппарат, он поднес его к глазам. Ругаться резко расхотелось. – Мам? – неуверенно произнес он вместо стандартного «алло». На том конце провода женский голос истерично рыдал. – Мам! Эй, что такое?! - Это правда? – в перерывах между всхлипами различил он вопрос. – Илья, скажи, что это неправда! - Это неправда. - Что! Ты даже не знаешь, о чем я! – раздраженно вскричала мама. - Если скажешь, узнаю, - осторожно предложил он, спросонья туго соображая. Мама замолчала. Некоторое время было слышно, как она порывисто вздохнула, как благовоспитанно высморкалась в платок, снова вздохнула и, собравшись с силами, спросила: - Вампиры. Вы… вы стали вампирами?! – под конец ее голос вновь сорвался. Илья почесал затылок. - Илья? - Мам, ты только не расстраивайся…