Паутина Белого Паука. Источник.

- Приглашения не жди, - насмешливо заявил Илья, открыв дверь Ною и, словно в подтверждение своим словам, прислонился к косяку и скрестил на груди руки. Гость ничего не ответил, но замешательства не скрыл. Илью это и позабавило, и вызвало недовольство: - Что? Думал, Ева одна поедет по твоим делам? - Она рассказала, - понял Ной и вдруг сделал едва заметный вдох: – На тебе ее запах. Сильный. - Да? – Илья поднял руку, принюхался и действительно уловил на себе аромат Евы, аромат ее тела - сладкий, почти осязаемый. Он перемешался с его собственным, и это пьянило, несло странную, сюрреалистичную уверенность в своем праве. Он пах ею, а она – им. И это было… правильно. - Это создаст сложности в разговоре с князем, - мрачно констатировал Ной. - Твои проблемы, - понизил голос Илья, потому как Ева вышла в коридор, на ходу поправляя распущенные волосы. Выглядела она все еще бледно, но куда более живой, чем в их с Ноем утреннюю встречу. И Ной чувствовал, что сегодня на ней еще не кормился ни один из братьев. - Привет, - нервно улыбнулась ему девочка, обувая босоножки. - Ты берешь с собой брата? – не стал скрывать тот недовольства. Ева остановилась, подняла на него обеспокоенный взгляд, посмотрела на Илью. Он весело ей подмигнул: - Цепной песик должен быть всегда рядом. Не об этом ли говорил Измаил? - Не надо себя так называть, - обернулась к нему девочка с возмущением, но брат со смехом обхватил ее за плечи и привлек к себе, подавляя легкое сопротивление. - Как? Ты не хочешь посмотреть на меня в ошейнике? - Шуточки у тебя, - поморщилась Ева, - дурацкие. А Ной вдруг поймал себя на мысли, что взгляд Илии чудовищно напоминал в этот момент взгляд князя. Особенно, когда он вот так прижимал к себе свою сестру, склонившись над ней в собственническом жесте. - Ну, хватит, отпусти! – проворчала Ева, выпутываясь из чужих рук. - Только в этот раз, - ласково пообещал ей Илья. И в отличие от наивной девчонки Ной слышал в этих словах подступ безумия. … В центральную общину, располагавшуюся глубоко под храмом Святого Михаила, вело пять путей. Самый короткий Ева и Илья уже знали: прямой спуск прямо через храм. Четыре остальных находились в разных точках города. И в этот раз Ной воспользовался восточной дверью, что скрывалась под ночным клубом «Зов», принадлежащим вампирам. Днем клуб был закрыт. Располагался он в старинном здании в три этажа, сохранившем свой изначальный вид с момента постройки: белоснежная побелка, флигели и круглые ниши-медальоны над окнами, украшенные искусной лепниной, портик с коринфскими капителями, декоративный кирпич, в лучших традициях классицизма сочетающийся с гладкими стенами, и черепичная, почти пологая крыша. Подобных домов здесь, в старой «вампирской» части города, было много. Вампиры ценили старинные вещи и умели их сохранить. Даже вывеска клуба была сделана таким образом, что не бросалась в глаза. «Зов» не нуждался в пестрой рекламе, его и так знали. - Никогда здесь не была, - зачем-то сказала Ева, с любопытством разглядывая клуб изнутри. В черных и красных тонах, в бесчисленных зеркалах с массивными рамами, мрачными, чугунными люстрами и светильниками – место даже днем производило угнетающее впечатление с привкусом порока и греха. - У нас строгий контроль, - сообщил человек, что открыл им дверь. – Мы следим, чтобы к нам не пробрались несовершеннолетние. - Тогда, наверно, я у вас никогда не побываю, - невесело улыбнулась Ева, задумавшись, как такое все-таки может быть, что она больше не повзрослеет. Не изменится. Вообще. - Побываешь, если хочешь, - утешил ее рядом идущий Илья. – Какая разница, как ты выглядишь, если по паспорту будет восемнадцать? Хотя в тридцатник лучше сделать фальшивый – все равно не поверят. Ева посмотрела на брата с одобрительной озадаченностью. Вот уж кто не умеет подолгу беспокоиться. Есть проблема – нечего беспокоиться, ее надо просто решить. Не решается – так тем более нечего переживать. Паспорт сделать фальшивый в тридцать – это ж надо было выдумать. До того времени еще дожить бы как-то. Еве всегда тяжело давался оптимизм. Потому, наверно, она так хорошо понимала Исаию и так тянулась к Илье. Иногда ничего, кроме веры в лучшее, вам и не нужно. А глядя в темный проем в полу, у которого стояла парочка вампиров – брат и любимый парень – Ева признавала, что без капельки оптимизма давно бы рехнулась к чертям. Здесь, как и на главном входе, вниз вела бетонная лестница, подсвечиваемая светодиодной лентой. На некоторых участках лампочки успели перегореть, впрочем, света было вполне достаточно. Потому, наверно, никто и не спешил с заменой. Ной провел Брянцевых через пять пролетов и два коридора. Эта часть общины была им совершенно незнакома. По дороге то и дело встречались вампиры, вампиры и никого кроме вампиров. И если одни приветствовали Ноя, то многие, казалось, откровенно его игнорировали, если не сказать, нарывались на конфликт. Вот мужчина с глубоким шрамом под правым глазом при виде Ноя оскалился и проговорил что-то на скандинавском. Ева не поняла ни слова, но тон у вампира источал злую насмешку. Едва они его миновали, девочка немедленно поинтересовалась, в чем дело. - У нас гости, - ровно сообщил Ной. Он не стал объяснять, что раньше времени приехала княгиня Мириам со всем своим ближним кругом, явно намериваясь наказать Измаила за смерть своего соглядатая – Вариса. И, разумеется, ее не оставила равнодушной весть о появлении Евы, истинного Источника, тринадцатого во всем мире. Мириам захочет прибрать к рукам столь ценный актив. И потому Ной не понимал, зачем Измаил приказал привести Еву сюда, в восточную часть общины, где расположился двор Мириам и она сама. Следуя инструкциям князя, Ной привел Брянцевых к зеленой гостиной, двери в которую охраняли люди Мириам. И вместо того, чтобы пропустить гостей, телохранители, наоборот, преградили дорогу. - Князь ждет нас, - сухо сказал Ной. - А наша княгиня – нет, - с вызовом прохрипел один из телохранителей – дюжий вампир, возвышавшийся над Ноем на целую голову. Смешно, но Ной мог бы оторвать эту самую голову. Сейчас все люди Мириам, образно говоря, скалили клыки. Они на чужой территории, но их княгиня неофициально считалась сильнее Измаила, и только поэтому они будут старательно показывать местным «их место». Итак, Ной мог бы расшвырять телохранителей Мириам. И все же затевать конфликт на ровном месте пока не стоило. Тем более, когда рядом Ева. Она могла пострадать. Что ж, можно было поступить иначе. - Князь, я привел Еву, - громко сообщил он в закрытые двери. Не прошло и полминуты, как оба телохранителя посторонились. Не по своей, конечно, воле, но по приказу самой княгини. Все вампиры рядом с дверью отчетливо слышали, как ее голос на вопрос Измаила благодушно подтвердил желание лицезреть «Источник». Свое название зеленая гостиная оправдывала в полной мере: стены выкрашены в оливковый цвет, диваны и кушетки, пуфики и кресла – вся мягкая мебель оттенка темный изумруд, пол же завален бесчисленной массой подушек – от салатового до цвета хаки. И в этой зелени столь неуместен был Измаил в своих черных рубашке и брюках, сияющей в контрасте белой кожей и алыми-алыми губами – слишком яркими, чтобы можно было ошибиться на его счет. Он сидел в глубоком кресле с высокой мягкой спинкой, а у его ног, не смея коснуться даже подлокотника, сидела, тяжело дыша, молодая женщина. На шее ее цвел кровавый цветок. Еву настолько ошарашило это зрелище, что она совершенно упустила из виду вампиршу, что элегантно сидела напротив Измаила на небольшом, двуместном диване. Эффектная пепельная блондинка с подчеркнутыми макияжем карими глазами, в черном, ажурном платье до пят и скинутыми рядом туфлями пристально изучала взглядом вошедшую девочку. На тонком, узком лице Мириам появилось искреннее недоумение. - Она действительно еще ребенок, Ишмаэль! – глубоким, грудным голосом воскликнула княгиня, непонимающе посмотрев на князя. – С каких это пор тебя потянуло на детей? - С тех самых, как ты стала вмешиваться, - рассеянно отозвался Измаил, рассматривая Еву, жавшуюся к Илье. – Что такое, девочка моя? – совершенно другим тоном, ласковым, обратился он к ней, подавшись вперед. Женщина-донор у его ног сжалась и отодвинулась в сторону. Вела она себя будто собака, ожидавшая пинка. – Тебя что-то беспокоит?