Разлука должна быть внезапной. © Бенджамин Дизраэли
Аоки сидела за столом, строчила прощальное письмо человеку, по которому будет безумно скучать. Её изнутри грызло что-то большее чем боль расставания. Её разрывало чувство вины. Она понимала что очень виновата перед ним. Она могла рассказать ему, Хоши была уверена, он бы понял. Но даже сейчас, строча своим каллиграфическим подчерком прощальное письмо, она боится говорить ему правду. Даже сейчас она уклончиво, издалека, пишет о своей травме. Хоши пробегает глазами по тексту, убедившись что нечего не опустила, подписывает его. И свернув пополам запаковала его в конверт. Девушка тяжело вздохнула и утерла слёзы, но погоды это не сделало, глаза всё ровно были красными и немного припухшими. Она передала конверт медсестре, кратко описав человека, которому нужное его передать. Повесив сумку из больницы на плечо, девушка спустилась на улицу где её уже ждала машина, готова вот-вот отвезти её домой для сбора вещей. Самолёт будет только вечером. Хоши последний раз смотрит на больницу, понимая что в Японию она вернётся не скоро. А в то время когда она садилась в самолёт рейсом: Кансай-Домодедово. Акаши почему-то с приторным чувством входил в стены больницы. Что-то внутри ему подсказывало, что случилось нечто непоправимое. Сейджуро открывает дверь Её палаты, но вместо сидящей на диване розововолосой, не застал ровным счётом нечего. Комната была убрана, словно здесь никого и не было. Его кто-то робко окликает, и парень видит девушку одетую в белый халат. Он протягивает посетителю конверт, робко шепча: "Она просила передать его Вам!". Красноволосый кивает и приняв из её рук конверт, садится на диван. Начинает распаковывать послание. На первых строках парень улыбался. Но с каждым последующим словом, его улыбка меркла.Привет Сей! Уверена, ты удивлён что меня нет. Прости что не сказала тебе раньше. Я знаю ты поймёшь. Скорее всего сейчас я уже сижу в самолете и лечу в другую страну. Я врала тебе очень долго, врала что моё состояние почти не изменилось. Врачи говорили о курсе лечения ещё с лета. Я хотела тебе сказать, но так и не смогла. Забавно, правда? Столько всего произошло, а мы расстались вот так. Я не говорила тебе, я знала, что за всеми покушениями стоял Такеши. Знала ещё с того вечера, когда нас увидели на балконе. Сейчас ты наверное думаешь что я поступила глупо? Да, я это знаю, но я не хотела сгружать на тебя и эти проблемы. Моя беспечность меня и подвела. Возможно, если бы не было тех приступов, то всё сложилось бы иначе. Сейчас, я просто хочу сказать, что буду безумно скучать по тебе. Пожалуйста, ради нас двоих, не пытайся найти меня. Не делай больно, не себе, не мне. Второе письмо ты получишь от Такео, когда он вернётся. Не забывай про меня Сей. Ведь я очень сильно люблю тебя. Твоя Хоши
Акаши провёл пальцем по краю бумаги, замечая маленькую неровность, какие бывают если пролить воду на бумагу. Сейджуро провёл пальцем по нему, понимая что это след от слезы. Хоши плакала когда писала это письмо. Он вдыхает её запах, чудом впитавшийся в бумагу. А потом бережно сворачивает письмо и кладёт обратно в конверт, а затем и вовсе в карман пальто. А после Акаши будет идти по заснеженным улицам в центре города, где на бегущих строках мелькали заголовки скандального инцидента в рядах "Голубой крови". Парень злится, смотря на очередной заголовок в газетном ларьке "Разборки в семье Аоки". Он презрительно фыркает, знали бы они насколько глубоко лежит их конфликт. Он пролистывает творение жёлтой прессы, и на одной из страниц видит фотографию. Фотографию, где Хоши выносят из подвала. Он тяжело вздыхает и кладёт газетёнку на место. Бредёт домой. И только сидя в своей комнате, смотря на дом через дорогу, позволяет себе наконец-то признаться. Хотя бы для самого себя. - Я тоже буду скучать...