Подарок на пороге (от 18)

К удивлению и некоей гордости за себя, заклинания подействовали. Северус, стоя перед заполненным больше чем наполовину полем, любовался делом своих рук. Вернее, разума и магии. Несмотря на то, что все сферы воспоминаний имели светлый цвет, рисунок все же просматривался. Это не было что-то определенное, больше напоминало морозные узоры на окнах, особенно благодаря более ярким воспоминаниям, поблескивающим со своих мест. А скованные заклинанием «реальные воспоминания» переливались яркими радужными всполохами, подчеркивая схожесть с естественным преломлением света в льдинках. Вот только Гарри не был холодным. Даже здесь, в нереальности чужого сознания, Северус ощущал мягкость и теплоту, льющуюся на него. И чем старше в своих воспоминаниях становился Гарри, тем уютнее чувствовал себя Северус, находясь в его сознании. Но не изменится ли это после сегодняшнего сеанса? Северус не стал предупреждать Гарри о том, что он увидит. Это было бы похоже на попытку оправдаться или навязать свое мнение. Гарри вернется уже более взрослым, и он должен будет сам решить, какие именно воспоминания принимать во внимание и чему верить. Снейп окинул взглядом значительно поредевший круговорот дымчатых сфер, отмечая, что ярких воспоминаний стало значительно больше, как и поврежденных. Жизнь Гарри после поступления в Хогвартс явно стала насыщеннее, но и память пострадала больше, ведь Волдеморта вряд ли сильно интересовало его детство. Северус подхватил первую дымку и направил ее в сторону отведенного ей места. За ней последовало множество других, пока Снейп не добрался до первого яркого воспоминания. Как он и догадывался, им стал момент, когда Хагрид со своей вечной неуклюжестью рассказал мальчику о том, кем на самом деле были родители «ненормального Поттера». В то, что он сам является волшебником, Гарри не сразу поверил, но потом его переполнила такая радость и отчаянная надежда, что Северус поспешил покинуть воспоминание, желая оставить Поттера наедине с его эмоциями. Дальше Снейп поочередно просмотрел яркие воспоминания о Косой аллее, о поездке на поезде, криво ухмыльнулся, узнав, что только благодаря желанию самого мальчика тот не попал в Слизерин. Первый полет на метле был настолько ярким, что Северус даже удивился. Сам он к полетам был довольно равнодушен, предпочитая аппарировать, а не отсиживать зад на тонком древке. Неприятных, но очень ярких воспоминаний у Гарри тоже хватало, и большинство из них было связано с мрачным, злым, неприветливым и несправедливым профессором Снейпом. Северус старательно просматривал такие воспоминания до конца, словно наказывая себя. Замечать обиду и злость на лице ребенка, который стал близок и дорог, в котором уже не видишь ни врага, ни своих отраженных комплексов и обид, было невыносимо больно. И именно эта боль очищала душу, высвобождала загнанные в далекие глубины эмоции и глупую надежду на то, что жизнь может быть другой, не холодной и одинокой, а разделенной с кем-то, кого не хочется потерять. Битва с троллем заставила Северуса желать вернуться в реальность и оттаскать безголового мальчишку за уши. О везении Поттера он и сам часто говорил, а сейчас видел воочию вкупе со смелостью, азартом и способностью к самопожертвованию. Столь гремучая смесь в более взрослом возрасте принесла Гарри много проблем, но без них он не был бы тем, кто есть сейчас. Или кем будет, когда воспоминания вернутся к нему бОльшей своей частью. Оказывается, мантию-невидимку Поттер получил еще на первом курсе. Северус узнал почерк Дамблдора, и привычное уже раздражение снова всколыхнулось. Как можно было давать столь опасный в неумелых руках артефакт одиннадцатилетнему волшебнику с шилом в мягком месте? Хотя, если Альбус спокойно отправил Поттера в Запретный лес, зная, что некто или нечто убивает там единорогов, то о чем еще можно говорить? Тогда, узнав о происшествии в лесу, Северус высказался весьма резко, но Дамблдор со своего туманного курса не свернул, буквально подталкивая Поттера в сторону опасностей. Конечно, Гарри повадился безнаказанно шмыгать по школе, вынюхивать все, что ему не положено, а также творить далеко не безобидные шалости. Чего только стоила их возня с драконом, которого «высидел» дубина Рубеус? А походы в Запрещенное крыло библиотеки? А «случайное» попадание в коридор на третьем этаже и знакомство с цербером? А детективное расследование и совершенно смехотворные выводы, что вредный профессор Снейп не может не быть причастным к краже философского камня? А находка Зеркала Еиналеж, рассказавшая Северусу о самом сокровенном желании сильного духом, но очень одинокого ребенка? Но самое яркое воспоминание было, конечно, о том, как неугомонная троица, никому и ничего не сказав, отправилась спасать философский камень от предателя-Снейпа. И только благодаря чуду они остались живы, хотя у Северуса чесались руки немедленно исправить эту оплошность судьбы, но он терпеливо сдерживал эти порывы. Смотреть на то, как Квирелл готовится убить Гарри, было невыносимо. Северус даже шагнул вперед, прикрывая растерянного мальчишку спиной, но одержимый душой Волдеморта Квирелл проскочил сквозь него и сжал руки на шее Поттера. Даже со стороны события той ночи выглядели пугающе. А что говорить о ребенке, который стал центром этих событий? И был там совершенно один, без поддержки взрослых. Позже, в разговоре с Дамблдором, у Северуса промелькнула мысль, что Альбус догадывался о том, чем могут закончиться попытки Гарри поиграть в героя. Но догадка не нашла подтверждения, хотя Северус и высказал свои подозрения, от которых Альбус с легкостью отмахнулся. Первый год в школе оказался для Гарри слишком насыщенным. Даже Северус морально устал, просматривая события тех дней. Вынырнув из очередного воспоминания, он с облегчением вздохнул, увидев уже знакомые бледные будни: Гарри поехал на каникулы к Дурслям. Решив, что на сегодня достаточно, Северус завершил ряд накануне двенадцатого дня рождения Гарри и осторожно покинул его сознание, произнося необходимые заклинания. Очнулся он быстро, крепко прижимая к себе вырывающегося Гарри. При виде ярости и обиды во взгляде Поттера, Северус внутренне похолодел – заклинание не сработало. Но Гарри, вырвавшись, замер на краю кровати, на которой они сидели, и, тяжело дыша, сказал: - Ты меня ненавидел. - Да, - не стал скрывать очевидное Северус. – На тот момент я тебя больше, чем ненавидел. - За что? – Гарри повернулся к нему и посмотрел влажными от выступивших слез глазами. – Мы даже не были знакомы. Северус выдержал укоризненный взгляд, радуясь, что Поттер хотя бы пошел на контакт. - Теперь я тоже это понимаю, - негромко сказал он, протягивая Гарри флакон с зельем. – И тебя моя ненависть не должна была коснуться. Увы, я оказался слишком зацикленным на своих обидах и разочарованиях, чтобы суметь разделить Джеймса Поттера и его сына. Ты показался мне воплощением всего дурного, что было в твоем отце в детстве и юности. Я не потрудился поискать в тебе индивидуальность. - Ты враждовал с моим отцом? Почему? - Мы были слишком разные. По воспитанию, положению в обществе, характеру. Мы делали друг другу гадости, но беда была в том, что я воспринимал все болезненно и остро, хотя в чем-то и сам бывал неправ. Это слишком тяжелый и длинный разговор, Гарри. Если ты не против, перенесем его на будущее. Гарри повертел в руках флакон, а потом быстро выпил лекарство. - Ты действительно спас меня тогда, на квиддичном матче? – помолчав, спросил он. - Я выполнял свой долг перед твоей матерью и Дамблдором, - неохотно ответил Северус, а потом добавил: - Хотя я бы все равно не позволил студенту школы погибнуть, свалившись с проклятой метлы. - А в чем ты клялся моей маме? – Гарри едва заметно подвинулся ближе, и у Северуса отлегло от сердца. - Одно время я считал, что влюблен в нее. Ее смерть стала для меня сильным ударом. Профессор Дамблдор напомнил мне, когда я едва не потерял человеческий облик, что от Лили Эванс осталась крохотная частица – ее сын. Я поклялся защищать тебя, но не учел уровня своей ненависти к твоему отцу. - Поэтому ты так злился, когда я влипал в неприятности? – Гарри отвел взгляд в сторону. – Тебе не хотелось мне помогать, но ты был вынужден. - Да. Северус тоже отвернулся, переживая внутреннюю боль. - А теперь? - Что теперь? – Снейп внимательно посмотрел на Гарри. Тот едва заметно улыбнулся и уточнил вопрос: - Теперь ты тоже меня ненавидишь? - К моему искреннему удивлению – нет, - так же слабо улыбнулся Снейп. - Это хорошо, - Гарри широко улыбнулся и поднялся с кровати. – Хочу горячего чая с пирожными. Ты будешь? Данти! Одновременно с появлением домовика Северус спросил: - Ты так легко прощаешь мне все те несправедливые и незаслуженные обиды? Гарри посмотрел на него и с легким удивлением сказал: - Ты же изменился! И мы… подружились? Северусу достаточно было качнуть головой, чтобы увидеть сияющую улыбку на лице Гарри. Говорить он не мог. Поврежденное Нагини горло свело спазмом, не пуская звуки наружу. Да Северус и сам не знал, что хотел бы сказать в этом случае. Прощение наивного и довольно бесхитростного для своего возраста Гарри пролило очередную порцию бальзама на его душу. И он не мог не быть благодарен за это. - Думаю, мы слишком засиделись в доме. Оденься, и прогуляемся по округе. Можешь попросить Данти собрать нам корзину с продуктами. Такого восторга Северус давно не видел. Гарри даже порывался чмокнуть его в щеку, но он увильнул. - Собирайся быстрее, я жду тебя в гостиной через десять минут. Гарри покивал и полез в шкаф в поисках одежды, которую ему не так давно принес хозяйственный домовик. Поттер примчался даже быстрее, выглядя в светлых брюках и тонком бледно-зеленом свитере так привлекательно, что Северусу пришлось отгонять мысли о том, что тело-то у Гарри восемнадцатилетнее, и парень как раз в его вкусе: невысокий, худощавый, с небольшими, но крепкими мускулами и стройными ногами, которые так приятно закинуть… Стоп! Каким бы ни было тело, в нем сейчас двенадцатилетний ребенок, который ну никак не может быть объектом сексуального внимания. Северус был рад появлению Данти с корзиной, и поспешил к выходу, едва кивнув Поттеру. Тот слегка притих, не понимая, что произошло, но вскоре Северус переключился со своих грязных мыслишек на реальность и поддержал разговор. Они, не сговариваясь, выбрали направление и пошли по садовой тропинке в сторону небольшого озерца. Гарри радовался каждой мелочи: яркому солнцу, слегка пожухлой зелени на деревьях, порхающим бабочкам и даже темному пятну на фоне природы – Северусу Снейпу. Северусу все еще было слишком непривычно чувствовать искреннее дружелюбие и уважение со стороны Гарри. Он недоверчиво вглядывался в мимику, вслушивался в слова, не понимая, как ребенок сумел так легко простить целый год третирования и унижений. Скорее всего, даже друзья не давали Гарри чувства родства с кем-либо, он оставался одиноким даже в окружении множества людей. Как и сам Северус… Неудивительно, что им обоим хочется сделать все, чтобы больше не допустить холодной пустоты внутри и боли от оборванных связей. На небольшой поляне, освещенной по-летнему ярким, несмотря на календарь, солнцем, они устроили импровизированный пикник. Северус трансфигурировал невысокий столик и пару пухлых подушек, на одну из которых сразу же плюхнулся довольно жмурящийся Гарри. - Мистер Лентяй, я не собираюсь делать все один, - проворчал Снейп. - Вернемся домой, я почищу все твои котлы, - приподняв голову, пообещал Гарри. Северус замер с палочкой в руках, а Поттер, увидев, как изменилось выражение его лица, вскочил и поднял корзину. - Прости, Северус, я не хотел… - Котлы действительно нуждаются в чистке, - попытался отшутиться тот, но Гарри успокоился, только когда Северус дал парню свою палочку и показал парочку интересных чар. Пока «ребенок» восторженно поднимал на озере фонтаны и ойкал, когда его окатывало прохладной водой, Снейп разложил еду и подогрел чай. Поттера пришлось сушить и выговаривать за неаккуратность в обращении с чарами. Но тот уже набил рот сладостями и только поблескивал веселым взглядом. Северус почувствовал себя старым брюзгой и переключил разговор на другие темы. Они в основном касались учебы в Хогвартсе, и Гарри, как мог, пытался объяснить некоторые свои поступки. Северус же, как умел, прятал желание выпороть неуправляемого, благодаря потаканиям Альбуса, гриффиндорца, активно находящего приключения на свою… Мысль эту Северус старательно задавил, потому что она вела к совершенно другим желаниям. Они просидели у озера до самого вечера. Данти принес им ужин, ворча на бросающегося в крайности хозяина, который то носа из дому не высунет, а то сидит целый день на траве и морит голодом юного мастера Гарри. Северус пропустил мимо ушей это ворчание, продолжая свою лекцию о сочетании корня белладонны с ингредиентами животного происхождения. Внимание Гарри ему очень льстило, но когда Северус совсем уж углубился в тему, Поттер уютно засопел, пристроив голову на подушке. Тяжело вздохнув, Северус поднялся, собрал посуду в корзину, подхватил Гарри и аппарировал его в спальню. Мальчишка даже не проснулся, только что-то пробормотал и причмокнул губами. Данти, явившись на зов, пообещал, что уложит юного господина «правильно». Прогулка на свежем воздухе сморила и Северуса, поэтому он не стал спускаться в лабораторию, чтобы приготовить зелье на следующий день, а быстро ополоснулся и забрался в постель, чувствуя себя и усталым и каким-то легким одновременно.