Шипы и грёзы

      Разговоры о возможном переезде семьи в другой город пошли уже с давних пор, кажется, с позапрошлого года, когда близнецы Пайнс вернулись после тех самых каникул в Гравити Фолз. Помнится, сначала это были лишь тихие разговоры родителей в закрытой комнате, которые ни Мэйбл, ни Диппер, хоть и косвенно понимали, но как ни старались, не могли расслышать. А затем, как-то даже незаметно для всех, семья завела дискуссию за обеденным столом, ведь тогда все в сборе, как положено. И эта тема въелась в их жизнь, словно краска, въедающаяся в ткань.       Мать радостно показывала детишкам картинки с возможными вариантами их нового места жительства, больше дочке, конечно же, та проявляла сильный интерес к этому. Подросток же очень быстро приобрел равнодушие к теме нового дома, хотя с самого начала был обеими руками за: новая школа означала новую жизнь для него лично. А в этой он не хотел оставаться.       Чтобы не оставить нынешнего положения дел его оттолкнули несколько вещей. И самое главное из них - школа.       Учебное заведение, как всегда, нагнетало унылую атмосферу. Он и сестра учились в одном классе. Пайнс сидел с ней на каждом уроке, если она не уходила к своим подругам. И это стало случаться все чаще и чаще в средней школе. Шатен понимал, что не сможет удержаться за этот тонкий прутик дольше и что не сможет заставить сестру быть только с ним, помогать ему.       Пусть они и были родственниками, более того - близнецами, но это не значит, что сестра вдруг стала его собственностью. Мэйбл и он очень отличались - с разными судьбами, увлечениями, восприятием мира.       Но Диппер, привыкнув в жизни держаться за других, боялся остаться один...       Мэйбл была лучиком столь нужного света для него. Вечно приходила на помощь, разгоняя хулиганов, пытающихся побить заучку, застрявшего в своих фантазиях и книгах. Но Пайнс, несмотря на уговоры девочки, меняться не хотел. Он ходил на плаванье, на другие виды спорта, но никогда не держался слишком долго. Ему это не было нужно. И, по привычке отбрасывая неважные занятия для экономии времени, подросток продолжал жить по-старому.       Его одноклассники, казалось, жили в ином мире, дышали другим воздухом, ходили по другой земле.       А после одного случая, когда его вышвырнули в холодную речку какие-то придурки зимой, иммунитет резко пошатнулся и дал жестокий сбой, оставив мальчика на домашнем обучении примерно на год.       После того, как он вернулся в школу, стало совсем худо. К нему никто не подходил, все лишь смеялись за спиной. Возможно потому, что пропустил все глупые интрижки, в которых был смысл существования подростков. Он был чужим в этом классе. Он нашел несколько верных друзей в интернете, пока болел. И только благодаря редким перепискам держался. Ему было важно общение хоть с кем-нибудь.       Зато по учебе он давно перегнал одноклассников. Его охватывала радость, когда на особо важных контрольных работах от него не отворачивались, а просили помощи. Это было глупо, мечтать о несуществующем внимании с чьей-либо стороны. Но дни зачетов превращались в нечто особенное, светлое. Когда его почти никто не избегал.       Пайнс никогда не прогуливал. Но всегда ждал возможности заболеть. Что удавалось даже не по его воле из-за слабых возможностей организма противостоять даже нестойким вирусам. В школе он не узнавал ничего нового, уроки тянулись долго и скучно. Но, даже зная весь материал, Пайнс не позволял себе отвлекаться от монотонных объяснений преподавателей, в отличие от других школьников, полностью забивших на учебу. Поэтому Диппер часто получал похвалы от учителей.       Хотя знал, что, как человек, не нравится никому, он все равно мило улыбался всем.       Его поглощала собственная жизнь. Он даже чувствовал, как проблемы обволакивают его, не давая нормально существовать. И одно время хотел просто раствориться в пустоте. Но останавливал себя, пытаясь радоваться мимолетным пустякам в одиночку.       Родители и Мэйбл не знали о том, что его достают в школе. Хотя сестра, скорее всего, догадывалась. Никто не подозревал, что зимой в речку его именно скинули, а не он сам туда упал, поскользнувшись. Ему очень больно от нападок одноклассников, и все карманные деньги он тратил на успокоительное.       Белые таблетки казались спасением. Нет, он не был наркоманом, Диппер бы не пошел на это, ведь он был абсолютно против "отравы для организма". И шатен наверняка бы удвоил дозировку, благодаря пониженному иммунитету.       Мальчик сначала был против успокоительного, принимая одну таблетку в неделю. Но затем просто как-то раз сорвался, принимая несколько в день.       Возможно, поэтому матери понравилась идея о доме на свежем воздухе. Она видела, что сыну плохо, пусть тот и улыбался, пытаясь никого не грузить своими проблемами.       Диппер молчал, несмотря на то, что атмосфера в классе была ему чужда и отвратительна. Само посещение школы превратилось в ад и не хотело никак убираться из его жизни. Но мальчик продолжал ходить на ненавистные скучные уроки, продолжал терпеть серые будни. И всегда оставался один, когда сестра гуляла на перемене с подругами. Она вряд ли замечала, что ломает брата окончательно тем, что не обращает никакого внимания на него.       Но Пайнс не спешил жаловаться на жизнь. Все же, у него была чудесная семья. Не слишком богатая, но и не бедная – все же, они подыскивали место для переезда.       Так что Дипперу оставалось лишь ждать.       И с нетерпением отсчитывал дни, когда они поедут посмотреть на их новую обитель.       Когда Пайнсы решали, в какой из городов стоит направиться в их штате, Диппер невольно выбрал самый отдалённый от их родного. На него сначала посмотрели, как на сумасшедшего. Ведь "как мы можем уехать так далеко от корней" и "имей патриотизм, сынок" просто-напросто засели в голове. Шатен и не ожидал большего, ведь родители всю жизнь провели здесь: учились, поступали в вуз, работали. Но…       В конечном итоге они, всё же, рассмотрели вариант, предложенный мальчиком, и поняли, что такой – самый лучший. Почему-то слишком быстро разыскался отличный дом: дешевый, частный (не то, что их трехкомнатная квартирка) и двухэтажный. Последний факт очень поразил Мэйбл, и она что-то долго кричала родителям о романтике, царящей в старинных строениях. Матери понравилась близость леса от поместья – буквально в двух шагах от входа. Кругом природа, значит, там чистый и свежий воздух. Еще в брошюрке говорилось о том, что в этом месте еще, на удивление, не успели обосноваться туристы, хотя большой город был совсем недалеко.       Пайнс-старший, позвонив нынешним владельцам загородного поместья, узнал, что плату за покупку сбрасывают еще на пару сотен долларов, и тут же согласился, тем более, они с женой уже договорились о переводе на работу в тот самый маленький городок. Опять же, удивлял тот факт, что у фирмы, где работали родители, был офис недалеко от их возможной обители.        Все казалось просто идеальным – маленькая цена, свежий воздух, старинная, но крепкая постройка. Но Диппера все мучила какая-то не дающая покоя мысль. Он был "за", естественно, но почему-то раздумывал над чем-то. И все мысли его были длинными, волнующими.       Они не давали покоя, даже когда он пытался заснуть. Тянулись длинным тугим узлом и душили, избавляя от кислорода в лёгких. Почему так резко упала цена на жилье, тем более, что дом, можно сказать, был почти идеальным?       Но мальчик совладал с собой, паника всегда преследовала его, так что он привык не обращать внимания на глупые страхи. Ведь скоро, совсем скоро изменится его жизнь. Он закончит среднюю школу, и поступит в старшую в том городке. Экзамены он сдаст даже без подготовки.       В этом не было никаких сомнений. Он довольно хорошо знал все важные предметы, легко решал задачи по физике и математике, читал почти всю школьную программу по литературе на год вперед.       Пай-мальчик даже находил в этом удовольствие, и родители не могли нарадоваться покорному, спокойному сыну. Если бы не его нездоровое увлечение мистикой и тайнами...       О, да, после поездки в Гравити Фолз и встречи с самыми странными существами в лесу по соседству, он начал бредить огромными летучими мышами, гномами. Будто они стали его жизнью. Это волновало родителей, особенно отца, который хотел вырастить из сына достойного человека и храброго "рыцаря", как, наверное, мечтали все отцы. Он хотел гордиться своим ребенком.       Когда появлялась свободная денежка, Диппер обязательно шел и покупал какой-то справочник по необычным явлениям. Интересы сына не были понятны его папе. Тот был чемпионом по карате в подростковые годы, и часто ругался, видя в руках сына новую книгу. Но шелест страниц манил Диппера больше, чем возможность драться на публике с какими-то качками.       Непонимание со стороны родственников, включая Мэйбл, обижали Пайнса, заставляя изредка закрываться в своей комнате, слушая громкие споры родителей про его будущее. И это было действительно неприятно и больно.       Ведь даже сестра не оставалась в стороне, когда отец называл его "бесполезным". А ведь он действительно таким был. Ничуть не сильный, даже слабый, по меркам остальных ребят, с шатким иммунитетом и влечением к науке, к исследованиям, к уюту. Шатен даже иногда думал, что он должен был родиться девочкой, ведь именно такой характер у идеальных "леди"? Но ему лично было все равно на нападки отца и сестры, самое важное для него было – детские фантазии, почти наивные, но обоснованные его привычками.       Это было странно для его лет. Ведь это время "любви" и "веселой школьной жизни". Но Диппер не испытывал первого, а уж нездорового веселья подавно. Он бы предпочел остаться дома за книгой походу на дискотеку с сестрой. И из-за этого родители выгораживали Мэйбл, как самую активную и упрекали "серостью" мальчика.       И это повторялось день за днем, пока, наконец, не пришло время осмотреть новый дом.       Было еще рано переезжать, это был просто осмотр обстановки. Дорога казалась длинной, бесконечной. Машина, на удивление, не сломалась ни разу – даже отец был удивлен этому факту.       Ведь во всех загородных поездках та всегда барахлила несколько раз. Будто в этот раз невидимый хранитель остерегал их путь.       Диппер смотрел в окно, наблюдая за мелькающими деревьями. Трасса, прозябшая от утренней прохлады, и лиственницы, закрывшие серое небо окончательно. Впереди туманно и, наверное, достаточно холодно. Вскоре начался дождь, несколько капель упало на стёкла.       Такая нудная атмосфера, немного странная и зловещая, будто Пайнсам здесь, в этом городке, были не рады. Шатен надевает на голову наушники и закрывает глаза, видя перед ними яркие блики. Он давно не спал, мысли совсем сморили его.       Музыка поражает своей громкостью, мальчик морщится, снижая ее до минимума и переключая на более спокойную композицию свой плейлист. Вот, идеальная мелодия для этого настроения и погоды. Звенящая и разбивающая нависшее в семье молчание. Дипперу обязательно нужно было слышать что-то на заднем фоне, а Мэйбл, наверное, заснула, ведь в машине такая гробовая тишина.       Серебряные ноты медленно текут рекой, появляясь в тот момент, когда на стекло падают капли дождя. На секунду шатену даже кажется, что это вода издает такой волшебный звук в его ушах, что природа, как мастерица своего дела, усыпляет и потакает ему, тихо играя на клавишах своего личного пианино.       Атмосфера рвется, когда из-за туч глаза начинает слепить солнце. Диппер жмурится от светлого лучика, пробежавшего за стеклом, и отлипает от стекла, откидывая голову на спинку сидения. Если дождь не начнется, то все создавшееся настроение будет испорчено.       В машине холодно, отец открыл окно. Можно насладиться приятным запахом загородной пыли, прибитой к дороге тяжелым дождем. Шум ветра, несущегося как раз в сторону их родного города, будто в последний раз предупреждает: лучше развернуться.       Пайнс тяжело набирает в легкие холодный воздух и открывает глаза. Скрип тормозов и резкая остановка заставляют дернуться, чтобы не упасть с пассажирского кресла. Навигатор весело произносит: "Приехали".       Дом казался зловещим со стороны. Большой, не как поместье Нортвестов, конечно, но по размерам превосходящий Хижину Тайн. Острые конусы небольших башенок словно вонзаются в небо, разрывая клубы тумана, как ножом. Скользкий с виду тёмный шифер, спускающий вниз под большим углом. Сами же стены – старые, кирпичные, но утонченные в своих узорах. Пайнс замечает в оконных рамах что-то из стиля восемнадцатого века. Что это строение делает тут, в Америке? Будто его специально выкопали из земли где-то на просторах викторианской Англии и перенесли сюда, оставив стоять посреди пустоши.       А ко входу подходила тропинка из гладко обточенных камней. Но она так резко обрывалась после поворота в лес, что сначала сбивала с толку. Пайнс специально подошел к краю и топнул ногой по белому гравию, проверяя, сам не зная, что.       Позади самой постройки возвышался густой хвойный лес. Почти такой же, как лес из Гравити Фолз, только слегка неприветливее. Пайнс поежился, глядя на острые конусы высоченных ёлок и обернулся обратно к дому, нервно дернув плечами.       Окна затемненные и занавешенные изнутри. Почти весь первый этаж обвил зеленый плющ, так же, как и черный забор, ограждающий дом.       У входа растут небольшие кустарники, обильно укрытые ухоженными красными розами. Что-то в этих цветах шокировало мальчика – то ли их яркий, выразительный цвет, то ли то, что именно они выделялись из общей мрачной атмосферы.       Родителей впустили в дом, а сестра быстрым шагом забежала следом. Мальчик остался у порога еще на пару минут, присев на каменной дорожке у кустов.       Запах.       Такой удушающе-прекрасный, приторно-сладкий, чем-то похожий на запах чая, который сестра притащила с собой из школьной поездки в Европу. А сами цветы были размером с ладонь, без единого вкрапления. Лишь кроваво-красные, покрытые росой лепестки. За ними наверняка хорошо ухаживали.       Пайнс залюбовался на пару минут, наконец, вынимая наушники и прислушиваясь к тихому шепоту ветра. Холодок ласкал волосы, здесь было мирно и спокойно.       Что-то заставило его поднять взор наверх. Он наткнулся взглядом на что-то и не смог отвести глаз, даже когда привстал и присмотрелся. Как и эти розы, здесь было нечто неправильное.       И он понял, что именно, когда черная тень задернула занавеску на втором этаже одной из башенок. Диппер сглотнул. Остальные окна были занавешены.       Шатен дернулся от мурашек, пробежавших по шее, и поднялся с места, помотав головой. Ничего страшного не было – это точно кто-то из жильцов, или даже Мэйбл, играющая с вещами.       Его окликнули, и подросток отошел, разворачиваясь к входной двери, отмечая напоследок, что ветер слегка усилился, будто насмешливо провожая его. Первое, что отметил подросток - зал казался немного больше размеров самого здания. Второе – все были в сборе: продавцы дома, родители и его сестра.       Он отбросил это глупое видение с тенью в окне, ему могло показаться.       - Добро пожаловать в наш скромный дом, - весело пролепетала бледная женщина. Её бил озноб, будто она увидела призрака или дьявола, хотя на лице красовалась улыбка. Это смог увидеть только шатен, потому что он всегда замечал нечто необычное в людях. А ведь скажи он об этом сейчас…       Между ними развязался диалог, в который Пайнс особо не вникал. Ему разрешили пройтись по дому и выбрать себе будущую комнату. Родители точно решили купить этот маленький домик и переехать в него к началу лета.       Диппер вздохнул, тихо и медленно. Чтобы никому не мешать, он вышел в коридор, держа руки за спиной.       Да, это место было старинным и особенным. Как будто из соседней комнаты доносились едва слышные ритмы мелодии, а за порогом уже ожидала толпа людей, переодетых в маскарадные костюмы. Здесь точно проводились мероприятия в старые времена, Диппер был уверен.       Большой шкаф с потертыми книгами, которые ровно выстроены рядами. Их никто не вынимал много дней. Мальчик провел по корешкам с золотыми узорами пальцем, стирая пыль. Он даже немного пожалел, что хозяевам дома их нужно будет забрать. Он бы с удовольствием прочитал все, что лежало в этой библиотеке.       Пайнс достал одну из книжек, подцепив краешек, и погладил по обложке. Ох, это благоговение в его душе при виде чего-то неизведанного. В глазах блеснул интерес, когда старые страницы раскрылись на середине. Но вдруг отдернул руку.       Закладкой служил красный засушенный лепесток розы. Диппер не ожидал от себя, что испугается обычного растения, но именно это и было зловещим. Маленький палисадник внизу, приторный запах в самом помещении будто давил, вызывал слабость.       Пайнс вздохнул, избавляясь от приступа паники и захлопнул страницы. С тяжелым стуком он поставил книжку обратно. Диппер вернулся на лестницу, ведущую наверх, погладив пальцами поручень.       Огромная, внушающая, как в сказках про принцесс. Старинные окна замелькали перед глазами, как и высокие ступени.       Диппер даже почувствовал непередаваемую атмосферу, мягко улыбаясь ощущениям. Гладкая утонченная поверхность деревянных перил так приятно ложилась под руку. Пайнс поднялся на последнюю ступеньку и осмотрел еще один темный коридор.       Все двери были заперты на замок.       Конечно же, ключи висели при входе, он сразу заметил ключницу прямо у двери для удобства хозяев.       Наверное, здесь все закрыли владельцы, ведь это их личная территория. И Пайнс их за это ничуть не винил – ему бы тоже не понравилось, если бы приезжие бродили по дому.       Мальчик уже хотел развернуться обратно в величественный зал, но услышал тихий скрип. Настолько, что вряд ли заметил его, если бы не был в полнейшей тишине. Он обернулся и посмотрел в темноту.       В самом конце коридора, где стены освещал приятный серый свет из окна, виднелся маленький проход в другую комнату.       Это теперь еще больше походило на фильм. Разве что случился плавный переход жанра с драмы на ужасы. Семья, приехавшая в другой город и покупающая особняк, который хранит в себе проклятье.       Мальчик усмехнулся своим мыслям: это звучало глупо. Но все же этот могильный холодок, пронзающий плоть до костей, пугал. Он проклял сотню раз свое любопытство и сделал шаг в неизведанное.       Теперь с каждым новым эхом шагов в ушах стучала кровь.       Он отворил дверь медленно, уже готовясь кричать, и…       Застыл на месте, затаив дыхание.       Белая комната с широкой кроватью, так удивительно отличающаяся от остальных. Старинная, но в то же время такая необычная. На белые простыни аккуратно ложилась ткань балдахина, что был подвешен к потолку. Окно открыто настежь, а светлая занавеска трепетала от ветра.       Пайнс так же удивился, когда, подойдя к окну, увидел тот самый пейзаж. Деревья, красные кусты роз… Он закрыл створки, аккуратно пригладив белоснежную ткань штор, и развернул голову к лесу. Все такой же величественный и непоколебимый. Даже редкие порывы прохладного утреннего ветра не смогли шелохнуть колючие ветки сосен. Будто деревья лишь декорация на фоне кукольного театра, нарисованные умелой рукой старого художника.       Пайнс с трудом оторвал взгляд от красот природы и осмотрел комнату получше. Письменный стол, совсем, к удивлению, не захламлённый бумагой; небольшой пустующий шкаф с одной лишь баночкой перьев и средних размеров двуспальная кровать, на которой лежал небольшой чемоданчик своеобразной формы. Возможно, это был футляр для скрипки?        Всё здесь выглядело как-то не обжито. Будто в это место никто не заходил долгое время.       Но ничего необычного в ней не было, разве что излишняя яркость белой побелки стен, что, казалось, она светилась изнутри.       На прикроватной тумбочке лежала красная роза. Пайнс подошел ближе, с опаской оглядываясь по сторонам, и аккуратно подобрал цветок. Такой чарующе красивый, завораживающий. Диппер прикрыл глаза, погладив пальцами лепестки, старательно избегая шипов.       Никто же не будет против, если он возьмет эту безобидную розу с собой?       Он вышел из этой комнаты, тихо прикрывая двери за собой. Никто не должен узнать, что он был в чужой комнате, это неэтично. Диппер ускорился, когда услышал смешок за спиной. Или это был просто скрип двери?       - О, знаете, раз так, мы вас предупредим, - послышался голос женщины, когда Пайнс спускался вниз. – Мы случайно потеряли ключи от комнаты на втором этаже, это самая последняя по правую сторону. Она была закрытой все время, что мы жили здесь, так что… Можете взломать, конечно. У нас не было в этом необходимости.       Пайнс замешкался, скосив глаза на цветок. Он почему-то был уверен, что пошел именно направо. Хотя, возможно, в темноте он не разобрал сторону, но… В любом случае, спальня не была закрыта.       - Эй, Дип, что это у тебя?! – к нему обратилась сестричка, когда семья была в машине, и с легкостью выхватила у неповоротливого мальчика розу, тут же порезавшись о шипы.       Пайнс закатил глаза, доставая из аптечки на заднем сидении пластырь.       - Мэйбл, серьезно, ты не думаешь, что это было опрометчиво? – вздохнул брат, вытирая мелкие капельки крови с пальцев. Такие же красные, как лепестки. Почему он вдруг назвал цветок собственностью?       - Ты же не поранился!       А, действительно. Он не поранился, даже когда сильнее придавил палец к шипу. Удивленно поднял брови, он еще раз осмотрел цветок.       Обыкновенное растение. Правда, весной, пусть и поздней, они не могут быть такого размера. Пайнс специально зашел в интернет и перерыл кучу сайтов по садоводству, когда приехал домой.       Истории, легенды, техника рассады. И все сайты твердили об одном.       И даже милые невинные девочки, конечно же, вставили и сюда свое гадание на суженых. Шатен фыркнул и цокнул языком, закрывая бесполезную вкладку.       Пайнс поставил цветок в вазочку возле своего рабочего места и еще пару минут любовался им, иногда отводя взгляд от монитора. Он издал тихий смешок, наткнувшись на короткий миф с просторов интернета.       "Однажды под вечер в одном дворцовом парке гуляла принцесса. Она была удивлена, когда встретила очень красивого незнакомца. Роскошный костюм, ухоженный вид, блистательная улыбка. Они гуляли по парку всю ночь, но на рассвете он сказал ей, что ему нужно уходить, ведь он принц, которого злой колдун превратил в розу. Только на одну весеннюю ночь он снова становится человеком. Расколдовать его можно только одним способом - с первой попытки узнать его среди тысяч других роз. В случае неверного выбора принц погибнет. Он исчез, а принцесса с первыми лучами солнца пошла в ту часть парка, где росли сотни роз, и сразу же нашла принца".       - Ну, что… - обратился подросток к цветку, стоящему в аккуратной стеклянной вазочке. – Превратишься в прекрасную принцессу? Или умеешь только в принца? – мальчик вздохнул, закрывая ноутбук. Да, поездка в тот пугающий дом плохо отразилась на его мыслях.       В ту ночь он лег спать. И даже череда почти незаметных, тусклых воспоминаний не помешали ему погрузиться в сон. Стоило ему лишь подумать о небольшой грядке алых роз, так запах и образ самого дома всплывали перед глазами.       Это место казалось непонятным, а Диппер хотел разгадать эту дивную тайну, хотя словно кто-то предостерегал его, говоря: "Это не безопасно". Но...       Разве раньше, года три назад он не гордо смотрел в глаза опасности, смело защищаясь от мистики Гравити Фолз?       Неужели он не переживет обычного переезда в другой город, пусть и в немного нестандартный дом с величественными стенами и небольшой загадкой?       Диппер заснул, переполненный воодушевлением и решимостью.       А последующие несколько месяцев мальчик удивлялся, почему роза оставалась такой же живой, сладко пахнущей и свежей.       Скоро начнется новая жизнь для него, и мальчик будет даже рад переменам. Скоро, совсем скоро, все изменится. Он обязательно найдет друзей в новой школе, он пообещал себе. Может быть, не так быстро, как хотелось бы, но все получится рано или поздно.       В крайнем случае, он знает, как это все пережить.        ТЦФХЯ УСКЮ ЛФТЦФНГБХ ФОГЖНЛМ ГУСПГХ,        ЕРЦХУЛ ЫЛТСЕ ЛШ ФНУЮХ СТГФРЮМ ВЖ.