Шипы и грёзы

Диппер судорожно выдохнул застоявшийся в легких воздух, и очередной раз перевернул страничку с тестом на первый лист. Всё было идеально, но он не хотел выходить из огромной аудитории под большое количество взглядов первым. Это была годовая контрольная. Последняя из всех в этом году.       И мальчик, видя, что половина класса не закончила еще семидесяти процентов своего теста, просто не мог усидеть на месте – ему хотелось выйти. Но он не мог. Потому что привлечет внимание, будет одарен непонимающими взглядами.       Но он поднимается, переждав минут десять и еще несколько раз перепроверив идеальные ответы. Он не сомневался в правильности, он готовился всю неделю, желая оставить о себе хорошее впечатление, прежде чем он уедет.       Как и ожидалось, по классу раздался тихий шепот, на мальчика все подняли глаза, заставив поежиться и вздрогнуть от толпы мурашек, пробежавшей по телу. Подросток молча положил листы на парту преподавателей и, усмехнувшись, закрыл за собой двери.       Уже пролетел выпускной, во время которого он даже не подошел к остальным, а чтобы родители не волновались насчет того, что он один, решил прогуляться по городу. Парки, уже совсем не заснеженные, весенние. Было прохладно, но черный пиджак скрывал его от ветра. Безлюдные аллеи, чистые парки со свежим воздухом. Вот чего не хватало.       Пайнс в последнее время думал о том, что произошло в странном доме, куда они с семьей хотели переехать. Обнаружив, что спустя два месяца цветок в хрустальной вазочке так и не потерял ни одного лепестка, он забеспокоился. Все же неизвестное всегда пугало людей. А вот это дивное растение мальчика вводило в некий ужас.       В подобии паранойи он обрыл весь интернет в поисках каких-либо похожих цветов. Все же, два месяца, уже почти вне сезона цветения, а оторванный от стебля бутон оставался свеж.       Шатен, в конце концов, не выдержал и выбросил розу в речку, как раз за неделю до последнего экзамена. И три дня подряд его одолевали разные кошмары. Чаще всего ему снился тот жуткий дом. Он слышал шаги позади, где-то в лесу и пытался войти.       То, что он заметил на третий раз – у воды все еще росли цветы. В его сне была зима, холод, но красные цветы росли, как ни в чем не бывало.       Сны быстро обрывались, растворялись серой дымкой под утро, но двери дома так и не раскрывались перед ним. Будто кто-то не хотел его там видеть. Это было странно, ведь там должна была вскоре жить его семья.       Пайнс припомнил, что в последний день ему привиделось нечто иное.       Все тот же шум, погоня позади, но двери в дом, на удивление, были открыты. Он зашел внутрь, все еще оглядываясь вокруг с опаской.       Цвета в том сне будто поблекли. Нет, не вовсе исчезли, лишь утеряли яркость и реальность. Словно вокруг – иллюзия, сон во сне. Диппер точно не мог описать, как именно выглядел тогда дом. Та же лестница, словно живая, приглашала наверх, легкая знакомая музыка слегка успокаивала, все вокруг было такое…       Неизмеримо родное. Мальчик был готов поспорить, что знал, где находится каждая пылинка. Дом приветствовал его, как хозяина.       Подросток не решился подняться наверх, испугавшись, что может встретить кого-то и остался внизу, решив рассмотреть этаж. В конце концов, тот не отличался от реального. Разве что все казалось более мрачным и тусклым.        Подросток зашел в комнату, где они с бывшими хозяевами обедали и заключали договор. И тут же опешил, ухватившись за дверной проем рукой, чтобы не упасть.       На столе стоял целый пир!       Сладости, которые он любил, разные блюда. И в основном, на скатерти было положено лишь то, что он пробовал и действительно любил есть. Даже маленькая тарелочка земляники. А посередине небольшая зеленая бутылочка.       Диппер подошел ближе, посмотрев на то, что привлекло его внимание. Вино? Да ладно, он в жизни пробовал алкоголь лишь несколько раз.       Нервно оглядевшись, мальчик присел за стол, прикрыв глаза. Ему нравилась такая обстановка. Старинный дом, полная тишина, вид из окна на небольшой садик и кусты роз.       То, как он представлял себе идеальную жизнь.       — Привет, мой милый гость, — тихо шепчет чей-то голос ему на ухо, а сильные руки обнимают плечи, затягивая в темноту. Пайнс был готов поклясться, что слышал короткий веселый смешок. А затем он проснулся в холодном поту, как после самого жуткого кошмара.       И пусть это была лишь иллюзия, мальчик удивился его реальности. Запах, блеклый цвет, ощущения. Будто на секунду он переместился туда, в то место, куда он вскоре приедет, как новый житель. И этот сон…приглашал его?       Пайнс незаметно для себя свернул в небольшой лесок, бродя по городу. Он шел по старым веткам, слушая хруст иголок хвойных деревьев под ногами. Было немного жутко, но он лишь прогуливался, а солнце было еще высоко: беспокоиться не о чем.       А затем, подойдя к небольшому ручью, куда он выбросил бутон розы пару дней назад, еще до последнего теста, он опешил. Берег возле него был усыпан десятком красных лепестков. Он отступил на шаг, затем на второй. Вот в этом уже точно замешано колдовство.       ***       Они с семьей собрались очень быстро. Многие предпочитают длинные месяцы тщательной упаковки вещей, чтобы не дай Бог что-либо не забыть в старой квартире. Но Пайнсы были семьей другого типа – они собирались быстро, в спешке и обязательно в последние дни отъезда.       Шел проливной дождь, как из ведра. Если не сказать "стеной" – не сказать ничего. Так занудно, тягостно, уныло было на улице. Так поблек мир, будто утратил свои краски. Все их. Лишь свитер сестры такой ослепительно-яркий, с блесточками и вшитыми в пряжу вставками.       Они ехали дольше, чем в прошлый раз. Почему-то Диппер был уверен в этом. Он боялся этого дома, боялся подойти к нему во второй раз, к этим странным розовым кустарникам.       Почему с этого места так охотно съехали предыдущие владельцы?       Что это за странная белая комната на втором этаже?       Кто оставил ту самую красную розу, и предназначалась ли она ему? И как это все связано со снами?       Пайнс не знал ответа ни на один такой волнующий вопрос. И это пугало. Пугало больше всего, больше неизведанности. Он не имел ни малейшего понятия, что его ждет в новом городе, но наслаждаться летом в наводящем страх поместье вряд ли получится.       Протерев глаза, мальчик уставился в окно автомобиля. Черт, почему второй раз, когда они едут туда, идет дождь? Это определенно какой-то дурацкий знак от чего-то высшего. Хотелось заставить отца повернуть, вернуться к той ужасной жизни в так ненавистной подростку школе.       Лишь бы не ехать к дому.       Машина остановилась, и мальчик с замиранием сердца осмотрел дом. Он ничуть не изменился: даже розы цвели так же пышно, как и в начале весны. Они никогда не погибнут? Может, у них был хороший хозяин?       Или есть.       Семья зашла в дом с сумками и они тут же принялись разносить вещи по комнатам, обживаться. А Диппер остался внизу, у входа, вглядываясь в то самое окошко на втором этаже. Неизменно открытое настежь окно, разлетевшиеся от ветра занавески. Разве что чья-то тень не мелькает внутри.       Он опустился на колени перед цветником и мягко, осторожно прикоснулся к красному бутону. Такие красивые. Правда, шипы были намного длиннее, чем у садовых роз. Но, что удивительно, больно не было, когда подросток коснулся их. Опять, как с тем цветком.       Мальчик залюбовался цветами. Похоже, остальные просто не замечают этого. Да, дом был действительно изящен, красив, но почему-то все проходили мимо кустов с такими великолепными розами…       Диппер не решился сорвать ни одного цветка, помня, что выбросил свой в реку. Ему было… стыдно, наверное. Только вот, перед кем? Мальчик ведь просто нашел бутон в комнате, на кровати. Но все равно ему было так жаль, что он это сделал. Словно кто-то мог разозлиться на него за это.       Подросток вошел в холл. Атмосфера немного изменилась, стала светлее, отсюда убрали все полки с книгами, все большие шкафы из черного дерева. Пайнс прикусил губы. Конечно, здесь был ремонт, а его советы не принимались ни отцом, ни матерью, ни сестрой.       Но ему казалось, что раньше здесь было намного лучше.       И что-то сдавило его сердце, когда он вошел. Какой-то дикий страх, что это не понравится кому-то. Что все изменения здесь неправильные, что все должно быть не так.       Пайнс поднялся по лестнице наверх и дернул двери в ту самую комнату. Заперта. Это странно… Разве во время ремонта не выломали дверь? Диппер отпрыгнул к соседней стенке, почувствовав, как по коже пробежали мурашки.       Он отошел по коридору в сторону комнаты, которую занял. Всего через пару метров от странной двери. Диппер вздохнул и вошел в спальню, начав раскладывать свои вещи по полочкам.       Через пару часов к нему забежала Мэйбл с постельным бельем, и они с сестрой застелили его кровать. Белые, чистые простыни. Как в больнице, честное слово. Только пахнет не хлорамином, а едва уловимо сладко.       Вскоре, когда стемнело, а вся семья вымоталась после тяжелого дня, они спустились вниз и начали ужинать. Мама позаботилась о еде, когда они еще только ехали сюда, купив ее в случайной придорожной кафешке.       Пересоленная картошка, в духе фастфуда, пережаренная котлета и сухой, совершенно никакой салат. Диппер с трудом проглотил это с комком в горле, но желудок просто категорически отказывался принимать в себя такой бред, поэтому мальчик запил яблочным соком. Все же, энергия организму нужна, какая разница, из чего полученная.       Семья разошлась по комнатам, кто продолжил работу, кто решил отдохнуть. Пайнс же засиделся в кухне, вспоминая свой блеклый сон. Ох, он бы сейчас съел чего-то с того удивительного стола. Хоть бы кусочек жареной курочки, или той ароматной сырной нарезки. О, хозяин того сна определенно гурман.       Подросток проглотил слюну и поднялся, отодвинув стул.       — Братик, слушай, ты же не знаешь! — весело крикнула Мэйбл, подбегая к шатену со стороны лестницы. Она несла в руках ключик, играясь с ним пальцами.       — Не знаю чего? – слегка заволновался тот, наблюдая за тем, как девочка подходит к нему и протягивает маленький ржавый ключик. Изящно изогнутый, с удивительно правильно выточенной формы и маленьким треугольником вместо "колечка".       — Это?.. — он не понял, но взял с рук шатенки предмет, покрутив его в пальцах.       — Ключ от комнаты в подвале, - мальчик удивленно поднял брови вверх. — Мы перенесли книжные полки туда и поклеили обои на белые стены. Я почти уверена, что тебе понравится то место. Как раз в твоем духе – загадочное и необычное, — девочка засмеялась. — А еще там весь старый хлам, которые предыдущие хозяева не захотели забрать. В общем, тебе там будет, чем заняться.       Она махнула рукой и побежала к себе, насвистывая веселую песенку. А Диппер остался стоять столбом, уставившись на необычный кусок железа. Металл не теплел в его руках, а холод, излучаемый им, промораживал почти до костей, как кусок льда.       Это было так странно. И в то же время обыкновенно. Будто у него всегда была возможность расхаживать по старому дому в поисках интересных книг. Вот только это чувство знакомости напрягало.       Мальчик положил маленький ключик в карман, решив, что у него определенно будет время посетить то странное место завтра. Он поднялся наверх, чувствуя боль и усталость в мышцах.       Он не понял, когда так сильно успел устать, но все, что оставалось, это зайти в свою обитель и закрыть за собой дверь, окинув небольшой беспорядок в комнате. Шатен с трудом сбросил вещи с кровати и лег на нее, закрыв глаза.       "Всего несколько минут", — убедил он себя, положив голову на подушку.       И провалился в тяжелый сладкий сон.       Определенно что-то не давало ему покоя. Сначала это "что-то" забиралось в сознание ненавязчиво, тихо. Потом словно надело ему на голову наушники, слегка стиснув тисками голову. Диппер пытался не обращать на это внимание – чего только не привидится во сне.       Но потом, когда он осознал, что уже некоторое время не спит, с трудом поднялся и сел на простынях, зажмурившись и потирая пальцами виски.       Мальчик чувствовал себя устало, так, словно его разбудили посреди ночи. Но почему-то знал, что не заснет уже за сегодня. Нужно было сходить вниз и попить чего-то. Отвлечься от остатков сна, что никак не хотели уходить.       Подросток переместил ноги на пол и со вздохом поднялся, тут же удерживаясь за стену. Тело все еще не было готово к резкой смене обстановки. Пайнс зевнул, подходя к двери, с трудом переставляя конечности.       А затем замер, рукой почти дотянувшись до ручки.       В доме не было тихо. Играла музыка.       Причем, музыка живая, скрипка, скорее всего. Удивительно, ведь никто в семье и не задумывался учиться в музыкальной школе. Да и играли мастерски, словно какой-то виртуоз прошлого восстал из мертвых.       Мелодия была неизвестна Пайнсу. Такая медленная, тянущаяся и легкая.       Может быть, кто-то поставил пластинку на проигрывателе внизу?       Он утешил себя этой мыслью и, наконец, решился открыть двери в темный коридор. Осмотревшись по сторонам, шатен вновь замер, боясь потревожить ускользающую мелодию. Звук стал громче, но слегка изменился.       Словно сама музыка знала, что теперь её слышит посторонний и играла для него. Мальчик слушал, закрыв глаза и боясь выходить дальше за порог. Из окон комнату освещал блеклый свет молодой луны.       Неведомая сила заставила Пайнса сделать шаг ближе к заветной запертой двери. Нет сомнений – оттуда исходила странная мелодия. Удивительно, как она не разбудила Мэйбл и родителей. Хотя, может, сестра специально включила плеер посреди ночи.       Вот только классикой в семье все брезговали. Даже родители предпочитали новую музыку "этого поколения", что уж говорить о сестре.       Каждый шаг Дипперу давался с трудом. Комок стал поперек горла и мешал дышать. Было ужасно страшно, но тяга к ответам переборола его пугливую натуру, заставив пройти весь путь до конца. Мелодия становилась все увереннее и насмехалась, говоря ему, что он все равно бы пришел на её зов.       И Пайнс не мог с этим спорить.       Он подошел вплотную, замерев у входа. Что-то не давало ему ни ступить ближе, ни зайти сразу же.       Но мальчик решительно надавливает на ручку, победив страх.       — Привет, мой милый гость, - самим голосом смеется тень, тут же заканчивая последнюю ноту мелодии. Диппер широко раскрывает глаза и пятится назад, но упирается спиной в стену, там где раньше была дверь.       — К-кто вы? — заикается мальчик, вжимаясь в стену. Черная тень не выходит на свет, лишь оставаясь на месте. Черный цилиндр, правильная форма тела – это все, что удается рассмотреть Пайнсу. А еще в руках у человека скрипка.       — Для тебя – кто угодно, малыш, — игриво смеется тень, кладя инструмент на стол. Мальчик резво осматривается, но не замечает и намека на выход.       Тень подходит ближе и, наконец, в темноте ему удается рассмотреть блестящие золотистые глаза и желтый нарядный костюм с галстуком-бабочкой. Лицо незнакомца спокойное и улыбчивое, руки сложены за спиной, а небольшие каблуки на туфлях приглушенно стучат о пол.       — Чего замер, мой свет? Тебе понравилась моя мелодия? — спрашивает он, недобро улыбаясь и вглядываясь в испуганные голубые глаза мальчишки. Такие яркие и живые, настоящие. Созданию ночи это нравится.       — Я… — бурчит Пайнс, растерянно бегая глазами по комнате и пытаясь осознать, что происходит. — Вы..? — он вопросительно поднял брови в немом вопросе и с усмешкой закатил глаза.       — Ты такой наивный и милый, дитя, — человек (если это, конечно, человек, в чем очень сильно сомневался Диппер) подходит еще ближе и протягивает мальчику руку. — И не учтивый. Кто же отвечает вопросом на вопрос?       Подростку кажется, что демон зовет его куда-то. Он смотрит на руку и, вздохнув, принимает ее, проходя по комнате вслед за тенью несколько шагов. Тот привлекает мальчика к себе, беря одной рукой за талию, а вторую заводя чуть выше плеч, улыбаясь.       Пайнс слегка краснеет, все еще пытаясь различить, сон ли это, или реальность. И, если это сон, то почему прикосновения демона настолько реальны?       — Как тебе моя игра, Сосновое Деревце? — переспрашивает тень, продолжая идти по комнате в подобии вальса. Движения плавные, медленные, уверенные. Чего не скажешь о Пайнсе - человеке, который и на сцену ни разу в жизни не выходил, а уж танцам точно не учился. Он заплетается в ногах, но пытается поспевать.       — Она, — вновь заикается мальчик, пытаясь следить и за движениями и за ровностью голоса одновременно. Это удается слабо, но демон словно наставляет его на правильные шаги. — Была великолепна, — на выдохе сознается мальчик, прикрывая глаза.       Все же, это определенно сон и можно расслабиться. Во снах ведь не о чем волноваться?       — Рад, что тебе понравилось, — улыбается демон, продолжая движения. — Теперь я могу ответить на твой вопрос. Моё имя Уильям, — он подмигивает все еще испуганному мальчишке и убирает руку с его ладони, проводя по кучерявым каштановым волосам.       — Билл? — задается вопросом подросток, почти полностью расслабляясь во власти потустороннего существа.       Запах, стоящий в комнате слабо дурманит, успокаивает. Розы. Опять эти чертовы розы. Теперь Пайнс абсолютно уверен в их странном действии.       Демон смеется, мягко целуя мальчика в лоб. Это не вызывает никаких неприятных чувств, Диппер почти спит и расслаблен. Лишь маленькая порция гипноза сделала свое дело, остальное шатен делал самостоятельно, осознанно.       Так легко поддается магии. С этой игрушкой будет интересно.       — Да, малыш, Билл. Называй меня так, как хочешь, — шепчет демон на ушко подростку, издав смешок.       — Что вы здесь делаете, Билл? — нервно спрашивает Диппер, еще раз оступаясь, но быстро приходя в обратный ритм. У него получается следовать за демоном в легком танце и это удивляет. И слегка чарует.       — В своем доме? — приподнимает одну бровь тень и тихо смеется, отпуская руки и выпуская мальчика из объятий. По инерции тот отскакивает и присаживается на кровать в центре комнаты.       — В вашем? — переспрашивает он, нервно запустив руку в волосы и тихо вздохнув. Только сейчас Пайнс заметил, как быстро и бешено колотится сердце, насколько он покраснел, смущаясь ситуации. Чувства словно уходят на второй план, когда к нему прикасается это существо.       — Да, давным-давно я построил этот дом. И уход за розовым садом у порога был моим любимым занятием, — улыбается демон, садясь рядом с мальчиком на кровать и разглядывая его все еще растерянное лицо.       — Так это вы посадили те розы?! — внезапно громко спрашивает он, раскрывая глаза шире, словно выходя из-под гипноза. Демон тихо шипит, незаметно для мальчика сжимая простыни в кулак. Казалось бы, все будет так просто. — Как… как это у вас получилось? – заинтересованно спрашивает он, хлопая ресницами.       Не вовремя и так неожиданно разбилась та слабая пелена. Демон думал, ее будет достаточно.       — Малыш, ты можешь спросить у меня что хочешь, — вздохнул Вильям, слабо улыбаясь.       — П-правда? — с надеждой спросил мальчик, почему-то слишком увлекаясь мыслью о том, что следует спросить в первую очередь, как рассказать о том, что он хочет знать.       — Да, за одну крохотную услугу, — произносит тот, мысленно ликуя.       Демон придвигается ближе, положив одну руку на затылок мальчика, и мягко целует его, возвращая слабую пелену гипноза. Все же ему сейчас некогда возиться с ребенком, пусть ему и нравится эта невинность и заинтересованность.       Он пользуется замешательством подростка и углубляет поцелуй, наблюдая за тем, как шатен расслабляется и закрывает глаза, наконец, полностью подчинившись гипнозу. Уильям ухмыляется, прижимаясь ближе и целуя настойчивее, глубже.       Ему нравится лидировать, а подросток легко поддается ему, отдавая инициативу, но, все же, неумело отвечает, расслабившись.       Ох, как же демону нравится этот наивный мальчишка. Его энергия такая сладкая и нетронутая, словно только для него предназначенная. Он повалил Диппера на кровать, продолжая неожиданный поцелуй, кусая зубами мягкие губы, так, чтобы не прокусить их в кровь.       Жадно, голодно. Настоящий зверь, что нашел почти беззащитную добычу.       Но добыча долго не протянула.       — Черт, — выдыхает демон, отстраняясь от заснувшего мальчишки. — Перестарался я с гипнозом, милый, прости, — он целует влажные губы коротко, прощаясь. — Ты слишком сладкий, я не удержался. В следующий раз я буду осторожнее.       Демон говорит в пустоту, аккуратно поднимая мальчика на руки, как драгоценное сокровище.       — Угораздило же тебя приехать сюда так поздно после последних. Ну, добро пожаловать, Диппер Пайнс, пусть и с опозданием.       Демон смеется в темноту, оставляя спящего шатена в его комнате и укрывая одеялом. Ночи здесь холодные.       — Сладких снов, Сосновое Деревце, — он кладет на тумбочку старую кепочку с рисунком елочки, забытую в комнате.       И он растворился в ночи черной дымкой, незаметно ускользая от чужих глаз.       Диппер проснулся утром резко, неожиданно, даже для себя. Он сел на кровати, пытаясь отдышаться. Что-то словно сдавило его грудь, мешая воздуху попадать в легкие.       Голова уже не болела, но во всех мышцах была ощутимая слабость. Такая, как после трех часов непрерывного бега, или после ночи непрерывных рыданий. Моральная и физическая разбитость неясного происхождения.       Подросток запустил руки в волосы, смотря на белый потолок. И лишь потом заметил, что рядом с ним, на второй подушке лежала красная роза.       Он опешил, в оба глаза пялясь на цветок.