странные они, эти войны

- Хёсан, - Икдже мягко убирает его руку со своего бока. Мало того, что они стоят весьма двусмысленно - опирающийся спиной о подоконник Хёсан и стоящий прямо перед ним Икдже, чуть не прижимающийся к его груди - у всех на виду, так Хёсану ещё и вздумалось руки распускать. - Хён, - в тон отвечает Хёсан и кладёт руку обратно, приятно сжимая пальцами кожу сквозь футболку. - Всё в порядке. Икдже хочет ответить, что нет, нихуя не в порядке, но всё же позволяет Хёсану думать за них двоих - хоть и в неправильном русле. Хончоль с Донхёком горлопанят на всю квартиру, но Икдже особо не въезжает в суть спора, решает отмалчиваться, да и дыхание Хёсана на своём плече мало способствует мыслительным процессам. Если что, Икдже может надавать им пиздюлей и после того, как они разосрутся. Не велика разница. Пальцы Хёсана мягко поглаживают его кожу под слегка задранной футболкой, и Икдже надеется, что сраться Донхёк и Хончоль будут долго - как только закончат, придётся либо идти всем вместе обратно в комнату, где уже не будет возможности прижаться к Хёсану под шумок, либо идти их разнимать. С Хёсаном проще, тот не конфликтный, постоянно переводит всё в шутку или, в случае Икдже, в поцелуи, а эти два придурка себе на уме и слушать никого не хотят. - Хён, они щас пизданут друг другу, - говорит Хёсан в его плечо. - Сделай что-нибудь, - и врозь своим словам только крепче вцепляется в его бок, притягивая ближе. - Да пусть, - расслабленно говорит Икдже. В конце концов, не всё же Икдже париться о состоянии бухих придурков - хоть эти придурки и его любимые донсены.