странные они, эти войны

От такого Хёсана у Чихо всё сжимается внутри в комок странного приятного предвкушения, хотя ни один даже самый тонкий намёк не мелькает в его сторону за весь вечер. Взгляд Хёсана всегда весёлый, когда он смотрит на других и рассказывает что-то в своей привычной шутливой манере, заставляющей девчонок падать штабелями, но стоит ему посмотреть на Чихо, и взгляд тут же меняется, становясь более глубоким и настолько затягивающим, что Чихо уже не может справиться с ним без чьей-либо помощи. При Хёсане ему всегда хочется не то упасть ничком на пол, не то упасть ничком в худющие хёсановы руки, но сегодня всё действительно по-особенному, и Чихо старается отвлечь себя раздумьями: всё дело в представительном костюме на теле старшего или они просто давно не были близки? Следом за этими мыслями проносится скопище воспоминаний, начиная от ощущения прижимающегося сзади тела и заканчивая короткими вспышками боли, следующими за излюбленными Хёсаном укусами. По шее идут мурашки. Чихо закрывает глаза, тяжело вздыхая и пытаясь отвлечься. Он хочет, чтобы дурацкий банкет поскорее закончился и им позволили вернуться в родное общежитие, в котором они проведут от силы часов семь и затем свалят на непрекращающиеся репетиции. Чем меньше контактов с Хёсаном, приводящим его в непозволительное для любой их повседневной ситуации волнение, тем лучше. Вопреки всему разумному, Хёсан решает за него и в свою пользу (хотя спорно, только ли для него это является желанным), отвлекаясь от постоянных разговоров с женской частью компании и медленно приближаясь к Чихо. - Избегаешь меня? - цепляя пальцами оливку с канапе, спрашивает он. Чихо боится поднять глаза. - Нет. - Тогда ты будешь не против, если мы выйдем? - Чихо замечает улыбку на его губах. - Поговорить. - Да, - сглотнув, отвечает Чихо. Их взгляды наконец пересекаются, и ноги начинают предательски дрожать. - Конечно. Естественно, когда они скрываются в малознакомом помещении, заваленном одеждой и реквизитом со времён Арарио, ни о каких разговорах и речи не идёт; как только закрывается дверь, Чихо оказывается прижатым к свободному участку стены. - Ты потрясающе красивый, - шепчет Хёсан, цепляя его подбородок пальцами. - Просто невероятно. Я скучал. Щёки Чихо краснеют в считанные секунды. Они действительно долго не оставались наедине; в общем и целом, последние недели никто из них не оставался наедине - постоянно либо вместе, либо с отсутствием кого-либо, но всё равно большой толпой. Каждая секунда, проведённая с Хёсаном один_на_один, слишком дорога. - Я тоже, - резким порывом вцепляясь руками в шею Хёсана, Чихо шепчет. - Я тоже скучал... Плечом он чувствует, как Хёсан улыбается. Они долго целуются, пока тощие пальцы Хёсана хозяйничают под его пиджаком, то поглаживая спину, то надавливая на неё, заставляя отрываться от стены и вжиматься в чужое тело. У них нет времени практически ни на что - максимум минут пятнадцать, за которые никто не заметит их отсутствия, поэтому дальше руки Хёсана не скользят. Хотя Чихо хотелось бы. От безысходности положения, он отчаянно кусает нижнюю губу Хёсана, чтобы обязательно остался след и старший вспоминал о нём каждый раз, когда будет пить горячий чай или есть что-либо солёное. Им хватает двух минут, чтобы привести себя в порядок. Хёсан целует его в последний раз - коротко и нежно, - но Чихо вымученно скулит, тем самым вынуждая их задержаться ещё на пару минут. Когда они возвращаются, Сехёк перегораживает им путь. - Я прикрыл вас. Через полчаса домой, - он подмигивает. Рука Хёсана плавно соскальзывает с его спины, а Чихо вновь боится поднять взгляд.