***
— Я чувствую, — сказал Коул, когда они оказались во дворе замка. Его голос из-под шляпы звучал жутко, — темно. Страшно. Но я умею ждать. Я умею ждать. Я отомщу. Каллен нахмурился и указал на дверь в подвал. — Темницы, — заключил он, — довольно умно с его стороны — прятаться возле камер. — Ладно, — кивнула Эвелин, — что ж, в таком случае, пора отвечать по заслугам. Коул, — она смерила духа взглядом, — ты останешься здесь. — Я хочу помогать, — возразил он. Хотел добавить что-то еще, но поспешил заткнуться. Даже Каллен не избежал мурашек, когда посмотрел на Тревелиан. Создатель! Она буквально полыхала огнем. Каллен видел как по ее щекам и шее поднимаются язычки пламени. Зрелище было бы красивым, если бы не внушало ужас. — Каллен, — Эвелин посмотрела на него с твердой решительностью сказать что-то, но вдруг остановилась. Он не знал, почему, но понял: она сомневается, брать ли его с собой. И поэтому он поспешил проявить инициативу. — Я буду рядом, Инквизитор, — с вызовом произнес Каллен. Эти слова произвели такое же впечатление, что и в ее комнате. Когда он нарушил прямой приказ и сказал, что все равно будет участвовать в расследовании. Она нахмурилась. Но только на секунду. Потом кивнула и, надев нечитаемую маску, двинулась вглубь подземелья.***
— Выглядит так, словно никого нет, — шепнула Эвелин, хмурясь. Она из последних сил удерживала рвущееся наружу пламя. Может быть, в этом и не было никакого смысла? Запустить пару шаров в разные углы. А, если там все-таки окажется преступник… что ж, попытка убийства Инквизитора все равно карается смертной казнью. «Создатель! — подумала она, злясь на себя саму. — Не начинай!». Первая комната оказалась пуста. А Коул навряд ли мог ошибиться. Значит, остается пройти дальше и надеяться, что преступник не услышал их и не поспешил скрыться через отверстие в стене. «Это просто отличная идея - с раздражением подумала Эвелин, - оставить дыры там, где содержатся заключенные!» Когда все это закончится, она обязательно выразит «благодарность» строительной команде. Это многое говорит о ней, подумала Тревелиан, раз она включает стерву без объективных причин. Если человека ложно обвиняют, он не начинает раздражаться и отстраняться от окружающих. Просто смеется. Или злится. В любом случае, пропускает это мимо себя. Но она вела себя так, будто согласна с обвинениями. И в этом заключалась проблема. Ей удавалось держать себя под контролем после восстания оствикского круга, но когда взорвался Конклав… События закрутились так быстро, что Эвелин пришлось убивать гораздо чаще, чем выслушивать. На ее счету был один труп до Конклава и только Создатель знал сколько после. Кажется, больше сотни. Определенно больше. Могла ли она действительно убить женщину и ребенка? Не сознательно. Но почему бы и нет? Безжалостная Инквизитор, которая пойдет на все, чтобы выполнить работу. Она не церемонилась с бандитами и свихнувшимися храмовниками. Она зачищала целые лагеря, бросая на врагов огромные шары огня. Во всем этом месиве вполне могли оказаться невинные. И — Создатель! — разве можно было спокойно реагировать на это? Тревелиан казалось, если бежать достаточно быстро и не останавливаться на передышки, можно не обращать внимания на горы трупов позади. Или можно говорить, что такова жизнь. Ее работа — остановить Корифея. Она видела будущее и отчетливо понимала: в случае поражения на ее счету будет больше десятка тысяч детей и женщин. «Ох, Дерьмо! Эти мысли определенно не помогают успокоиться!» В общем, если Эвелин и нужно было доказательство, как много она ставит на карту, то оно сейчас прячется где-то в подвалах. Этот человек мог оказаться обманщиком. Сумасшедшим. Или тем, кто запутался в ситуации. Но, в любом случае, ничего не отменит факта, что Эвелин убила множество мужей и отцов. И Тревелиан больше не могла бежать от этого. Если она хочет продолжать, она должна встретиться с правдой лицом к лицу. Она должна сказать: я убила многих. И убью еще больше. Но я не отниму ни одной жизни, если не буду уверена, что это необходимо. И когда я буду так делать, моя совесть будет чиста. Но — самое сложное — ей предстояло поверить в это.***
Эвелин осторожно прошла к двери и сделала глубокий вдох. Она хотела натянуть барьер, но никак не могла собрать нужную энергию тени. Она никогда прежде не чувствовала такого дисбаланса. Бывали проблемы с использованием магии льда, когда не хватало сосредоточенности и терпения. Но с барьером? Создатель! Обычно она могла использовать его как вторую кожу. А теперь… Эвелин пыталась бросить его на себя еще на лестнице. И вместо привычного успокаивающего сияния — будто тело погружалось в воду — почувствовала, как по коже поднимается огонь. Ей потребовалось взять себя в руки, чтобы не поджечь одежду. И еще ей было стыдно, что кто-то видит ее в таком состоянии. Особенно Каллен. Вот перед кем точно не хотелось показывать слабость. И, тем не менее, вынуждена была признать Эвелин, она не могла рисковать и просить его остаться. Если она потеряет контроль над магией, понадобится кто-то, чтобы ее защитить. И — хотя она не хотела думать об этом — ей нужен кто-то, кто смог бы остановить ее, если она потеряет контроль над собой. Эвелин невольно развернулась и посмотрела на Каллена. Он стоял за ее спиной с мечом наготове. Его лицо сосредоточенное и изучающее. «Он не доверяет мне, — поняла Инквизитор, — по крайней мере, не полностью». Было бы неправильно говорить, что ей не обидно. В конце концов, она знала, что может на него положиться. И надеялась, что имеет право на взаимность. Но сейчас, вынуждена была признать Эвелин, это имеет смысл. Дерьмо! Да она сама начала сомневаться в своих возможностях и мотивах. Так что подозрительность Каллена, возможно, была свидетельством его проницательности, а не плохого отношения к ней. И будто подтверждая ее мысли, он едва кивнул. — Я буду рядом, Инквизитор, — сказал он тихо. Эвелин не была уверена, имел ли он в виду что-то большее, чем «я поддержу Вас в бою». Но она услышала определенно больше. И это заставило ее успокоиться. «В конце концов, — сказала она себе, — ты не испугалась Корифея с драконом». И с этими мыслями Эвелин распахнула дверь.***
Каллен не успел. Он смог подумать только об одном: после всего случившегося: после того, как Эвелин вернулась из будущего, пережила встречу с Корифеем, скрылась от лавины и увернулась от преступника во сне, она просто не могла погибнуть вот так. И, тем не менее, сейчас она была опасно близка к этому. По всей видимости, преступник услышал их и ждал за дверью. Как только Эвелин сделала шаг внутрь, он обрушил ее на пол и направил меч в сердце. Каллен бросился на защиту. Но было уже не важно. Когда он достигнет преступника, Эвелин будет мертва. И потом Каллен увидел вспышку. И звон сразу за ней. Голубые искры оказались перед его глазами. Пара из них упала на его руки и, едва зашипев, исчезла. Это было не больно. Это было… прохладно. Как вода. Он вдруг понял, что произошло, и смог выдохнуть. Его тело по инерции столкнуло преступника, и тот отлетел в сторону. Каллен мог тут же перегруппироваться и продолжить атаку, но решил взять перерыв. «Парень никуда не денется», — отстраненно подумал он. А вот в безопасности Инквизитора стоило убедиться. Он повернул голову к ней, скользнул глазами по телу, отмечая, что не видит крови, и наконец остановился на лице. Тревелиан выглядела ошарашенной. «Создатель, — подумал он, — она сама удивлена, что создала барьер». Да, это определенно было для нее шоком. — Вау, — выдавила Эвелин, едва улыбнувшись, — не знала, что способна на такое. Ох, регистрируйте меня в книге самых лучших магов Тедаса. Такая книга ведь есть, верно? Каллен не смог сдержать улыбку. Секунду назад он подумал, что нет никакой надежды. Но Инквизитор его удивила. И то, как спокойно она отреагировала на происходящее… Тревелиан в очередной раз напомнила, почему за ней идет весь Тедас. И пока он обдумывал все это, его тело само подошло к ней и помогло подняться. Что ж, теперь можно сосредоточиться на преступнике.***
Удивительно, как много можно обдумать за секунду до смерти. Эвелин считала, что все это полная ерунда — сказки насчет проносящейся перед глазами жизни. Несколько раз она была на грани, и в эти секунды не думала, как много сделала и как много могла бы… Ох, оставьте это для безнадежных романтиков. Эвелин думала, как выжить. Каждый раз она прокручивала в голове планы спасения. И каждый раз они работали. Так что в итоге Тревелиан решила: все дело в мотивации. Ты выживаешь ровно в тот момент, когда решаешь не умирать. И именно в этом сегодня оказалась проблема. Впервые решение «не умирать» далось ей так сложно. Смерть… это был хороший выход, в каком-то смысле. Не все это дерьмо про «я устала» и «я просто не выдержу больше». Ох, она бы выдержала еще сотню Корифеев и две сотни драконов. Просто… это вдруг показалось отличным способом слинять от своих обязанностей. Когда твоя работа — глава единственной надежды Тедаса, простая болезнь не кажется уважительной причиной. А вот обойти правила с помощью гибели… и позволить кому-то другому взять на себя груз ответственности… ладно, может, идея казалась немного безумной. И все-таки она была соблазнительной. Но — Создатель! — Эвелин не могла подставить всех этих людей. Вестница Андрасте умирает в подвале. Командующий войсками допускает это. И виновник — не огромный дракон или тевинтерский полубог, а обычный, чтоб его, человек. Да уж, отличный материал для сплетен. Слухи быстро распространятся по Тедасу и разрушат все, что удалось построить. Намного быстрее, чем армия. Так что — как ни крути — ей придется выжить и выполнить обязанности. Остается самое трудное — понять, как сделать это, когда меч в паре сантиметрах от твоей грудной клетки. А потом… как выяснилось, магия гораздо умнее ее самой. Так что Эвелин просто услышала — бам! — словно меч врезался в стекло. Лезвие проскользнуло мимо и ударилось о пол. Что ж, Эвелин вынуждена была признать: она не собирается поддаваться чувству вины задавить ее. Может быть, когда-нибудь потом, в старости. Но теперь ей нужно выполнить работу. И больше она не станет сомневаться. Самое главное — доверять самой себе. С остальным можно работать.***
— Именем Инквизиции Вы арестованы, — сказал Каллен. По крайней мере, стоило попытаться. Неудавшийся убийца покачал головой и поудобнее перехватил меч. — Она убила их всех, — сказал он, — всех в нашей деревне. Детей и женщин. Как Вы можете защищать ее? Каллен нахмурился, но ничего не ответил. Он ничего не мог поделать с тем, что бросил изучающий взгляд на Инквизитора. Та в свою очередь испытующе глядела на него. Каллен хотел бы успокоить ее уверенным кивком. Показать, что он не на секунду не усомнился в ее невиновности. Но, Создатель, это было не так. «Дерьмо! — раздраженно подумала Эвелин, — он не верит мне!» Она хотела бы сделать вид, что ее это не волнует. В конце концов, ни она ли пару мгновений назад сама в себе сомневалась? Но... дерьмо! Он не верил ей, и этим все было сказано. — Положи меч, — сказала она противнику, едва удерживая себя от атаки, — положи, и я постараюсь не разорвать тебя на части. Но вместо ответа, мужчина кинулся на нее. И прежде, чем Эвелин успела отреагировать, даже прежде, чем сумела придумать план, Каллен встал на ее защиту. Что ж, она не думала, будто он отвернется от нее после глупых обвинений. Даже если бы они оказались чем-то большим, чем безосновательный треп сумасшедшего. Даже если бы этот псих принес с собой доказательства. Каллен все равно, вероятно, последовал бы долгу защищать ее. Но все равно это было приятно. Нет — подумал он — он не может сомневаться в Эвелин. Рациональная часть сознания напоминала о Мередит и Андерсе, которого Каллен игнорировал, поскольку доверял Хоуку. И о чародее Орсино, который, кстати, обернулся огромным демоном. Рациональная часть говорила, что он должен смотреть на вещи трезво. Или даже с легким оттенком подозрительности. По крайней мере, это уберегло бы от дальнейших разочарований. Но Каллен просто не мог отодвинуть эмоции, когда дело касалось Эвелин. Она была последним рубежом этого мира. Человеком, который либо спасет Тедас, либо оставит его погибать. И она стала последним рубежом для Каллена. Он или последует за ней до конца или окончательно разочаруется во всем, что видит вокруг. И — Создатель! — ему не хотелось последнего. Каллен парировал удар противника и выбил из его рук меч. Дело было кончено. Преступнику следовало остановиться. Но вместо этого он отскочил в сторону и побежал на Инквизитора. Что он собирается делать? — пронеслось в голове Каллена. Он не знал, но отчетливо вспомнил: утром она говорила про нож. Преступник напал с ножом, а не мечом. Значит, у него еще есть оружие.***
Барьер уже спал, осознала Эвелин, когда увидела несущегося на нее противника. Она не ожидала, что у того окажется нож, но чувствовала себя спокойно. Ее самоконтроль вернулся, и время будто пошло медленнее, когда она стала обдумывать варианты. То есть, это не были мысли в прямом смысле слова. Скорее короткие импульсы,которые она могла проанализировать позже. Но в бою, она просто следовала им. Ее барьер кончился. И ей бы потребовалось слишком много времени, чтобы собрать новый. Значит, лучшая защита — нападение. Ей нужно выбрать, поджечь бедолагу, или толкнуть его энергией тени. В любом случае, решение будет верным. Она ощутила легкий импульс в голове и потом на кончиках пальцах. Собрала силу вместе, толкнула вперед, и… — Каллен! — вырвалось у нее прежде, чем она смогла что-то сделать. Идиот бросился на преступника, толкая его к обрыву. — В сторону!***
Каллен успел отпрыгнуть за секунду до того, как огромный толчок энергии сбросил бы его с обрыва. Вот только… этого нельзя было сказать о незнакомце. Всего секунда, и мужчина полетел вниз. Все, что успел сделать Каллен — осознать: теперь он никогда не узнает, что имел в виду этот человек. Было подло так думать, но в голове вдруг проскользнула короткая и грязная мысль. Каллен знал, что сам толкнул противника к краю, что Эвелин просто не могла остановить магию, которую уже бросила для своей защиты. Но он просто ничего не мог поделать с тем, что на короткую секунду подумал: смерть этого человека — весьма удачное стечение обстоятельств для Инквизитора.***
— Дерьмо! Он услышал голос Эвелин. Увидел, как она проносится возле него, бросается на пол и скользит к обрыву. Это было… это было до ужаса профессионально. Вот только, в любом случае, слишком поздно. Бедолага, наверняка, уже разбился о землю. А потом Каллен увидел что-то зеленое над обрывом. В том месте, куда пару мгновений назад упал преступник. Или, судя по всему, должен был упасть. Потому что теперь он, судя по всему... парил в воздухе? Вернее парило что-то зеленое, похожее на маленький разрыв. И оно притягивало человека. «Что это? - подумал Каллен. Его следующей мыслью стало совсем неожиданное: - Вау!» — Не дергайся! — крикнула Эвелин. — Это не так легко, как кажется. Каллен стоял растерянный еще пару мгновений, а потом бросился помогать. Но было уже слишком поздно. Потому что Эвелин вытянула бедолагу и с силой кинула его на пол. Его одежда оказалось разорвана. А дыхание сбито. Но мужчина определенно был жив. — Отлично, — выдохнула она, — теперь я смогу лично набить тебе морду. А то мой идиот-коммандер явно не собирался помогать мне в этом. Она посмотрела на Каллена. Сначала с явным раздражением. Но потом начала успокаиваться. Слезла с преступника и легла рядом, широко раскинув руки. — Два заклинания подряд, — тихо проговорила Эвелин, — если книга лучших магов все-таки существует, я определенно возглавлю список.***
Письмо, которое Каллен до сих пор хранит в столе.
"Каллен, Ты почти не знаешь меня. Но теперь, после ночного переполоха, наверняка узнаешь. Думаю, теперь все будут повторять фамилию Амелл, пока не начнут видеть меня во снах. Что ж, я люблю появляться и уходить с шумом. В любом случае, хочу попросить прощения. Ты был ответственен за меня во время обучения. И должен был убить, если я не пройду истязания (хотя, скорее уж, наг стал бы архидемоном). В любом случае, хотя правом призыва с меня сняли любую ответственность, ее не сняли с моего надсмотрщика. И тебя, вероятно, ждут долгие разбирательства с рыцарем-коммандером в стиле: как ты мог не заметить, что эта девчонка — исчадие зла?! Не знаю, что ты собираешься говорить. И, честно говоря, мне все равно. Пока моя совесть чиста, я не буду беспокоиться, что думают другие. Но я хочу, чтобы твоя совесть также была чиста. Я знаю, что ты — один из самых порядочных храмовников. Поэтому не хочу, чтобы ты разочаровывался в нас, в общем, и во мне, в частности. Эту историю расскажут сотню раз сотни языков. Но вот как она выглядела с моей стороны. Я не знала, что Йован – маг крови. Он был моим другом на протяжении десяти лет. И клялся, что никогда не стал бы. Я доверяла ему, как самой себе. Я помогла ему сбежать, потому что считала это правильным. Я спасала друга, а не помогала преступнику. В любом случае, я никогда не применяла магию крови. И не стану этого делать. Пусть даже Архидемон будет рычать мне в лицо. Так что можешь не сомневаться в себе. И, когда тебе будут говорить, что это ты виноват: не доглядел за магом. Знай, что это не так. Можешь использовать это письмо, как доказательство. Если, конечно, они поверят письму. Удачи, Теперь уже Серый Страж, Амелл."