***
Каллен оглядел солдат. Они сильно изменились с того дня, как стали новобранцами. Теперь все были подтянуты и хорошо одеты, а на их лицах запечатлелось выражение спокойствия и готовности к бою. Он хотел бы думать, будто это исключительно его заслуга, но знал правду: ни один командир не сможет правильно обучить солдата, если тот не будет верить в свое дело. Его люди верили в Инквизицию. И это делало их гораздо сильнее и гораздо опытнее, чем могло показаться на первый взгляд. ― Вольно, ― скомандовал он. ― Во-о-ольно! ― повторил адъютант. Солдаты расставили ноги и убрали руки за спину. Каллен прошел вдоль строя, вглядываясь в их лица. Финальная битва приближалась, а это означало, что победа будет зависеть от каждого. Любой из новобранцев в критический момент проявит себя героем или трусом. От этого может зависеть не только его или ее жизнь, но и спасение отрядов, армий и даже будущая победа. Каллен понимал это как никто другой. Ему посчастливилось видеть многих великих людей, которые меняли ход истории. Амелл прекратила Мор, Хоук несколько раз спасал Киркволл, а в самый страшный для города день сумел навести порядок и остановить обезумевшую рыцаря-коммандера Мередит. Эвелин возглавляет Инквизицию. Ее исключительные способности позволили осуществить все то, о чем Каллен, Лелиана и Кассандра только мечтали. И теперь он надеялся, что в нужный момент сумеет донести эту идею до своих людей: каждый из них может изменить историю. Вопрос в том, как они распорядятся такой властью. ― Разбиться по парам! ― скомандовал он. ― Будем отрабатывать нападение и защиту. ― По па-арам! ― повторил адъютант. Каллен с удовольствием наблюдал, как юноши и девушки, которые раньше тратили почти четверть часа на выполнение этого приказа, с высочайшим профессионализмом делятся на пары и распределяются по полю. ― По моей команде один нападает, второй защищается. Меч в правую руку! Щит в левую. Приготовиться! ― Готовсь! ― повторил адъютант. ― И… начали! Мечи застучали о щиты. Солдаты делали выпады, и отбивались. В их движениях чувствовалась профессиональная подготовка и желание отдаться делу до конца. В этой вибрирующей толпе он вдруг заметил одинокую фигуру. Девушка стояла почти в центре поля, размахивая мечом и атакуя воздух. Ее движения были полны силы и ярости. Каллен подумал даже, что, будь у нее партнер, она легко бы снесла его одним ударом. Он прищурился, стараясь рассмотреть что-то за мелькающими щитами и мечами. Лицо показалось ему знакомым. Через минуту он уже не сомневался. ― Эшли Ноубл! ― закричал он. ― Ко мне! Девушка остановилась и повернулась в его сторону. Сначала она выглядела рассеянной, приложила ко лбу сложенную козырьком ладонь, а когда поняла, кто ее звал, вздрогнула, опустила меч и щит на землю и побежала к коммандеру, расталкивая остальных по дороге. ― Сер! ― выкрикнула она, вытягиваясь по стойке «смирно». ― Рядовая Эшли Ноубл. Каллен смерил ее изучающим взглядом. ― Почему ты тренируешься одна? Эшли отвела взгляд в сторону. ― У меня нет пары, сер. У меня была пара, но Раули, он… Она замолчала, а Каллен вспомнил, что брат Ноубл погиб во время штурма крепости Адамант. В любом случае, тренировка не была тем временем, когда от него требовалось говорить слова утешения или жалеть. Если Эшли не научится справляться с потерями, во время боя это может сыграть с ней злую шутку. Если он покажет остальным, что готов прощать их слабости, дисциплина упадет. Война ― это место, где умирают люди. А солдата от гражданского отличает не умение держать меч, а умение перебороть собственные эмоции и продолжить службу, чего бы это ни стоило. ― Бери меч, ― сказал Каллен, ― сегодня будешь заниматься со мной. Эшли подняла на него глаза и нахмурилась. В них были смесь гнева и благодарности. ― Я… сейчас, сер. Она вернулась спустя пару мгновений. ― Щит мне, меч ― тебе, ― скомандовал Каллен. Он тут же получил в руки щит и встал в стойку. Удары Эшли были похожи на ураган. Она немного проигрывала в точности, но с лихвой компенсировала это нажимом и силой. Каллен чувствовал, что девушка вкладывает в удары всю свою злость. Это было хорошим признаком: умение превратить жалость в жажду мести могло помочь пережить сражение. Самым главным было вовремя взять себя под контроль, когда все закончится. ― Хорошая работа, ― сказал Каллен, опуская щит, ― ты неплохо продвинулась, Ноубл. ― Спасибо, сер, ― отозвалась она. Эшли старалась выглядеть спокойной, но глубоко дышала, ― в таком случае, вы должны позволить мне присоединиться к регулярной армии. Я хочу сражаться, сер. ― Ты хочешь умереть, ― без лишних уверток ответил Каллен, ― я позволю тебе встать в строй только тогда, когда ты захочешь бороться, а не приносить себя в жертву. ― Я не… ― Эшли замолчала и поджала губы, ― я хочу отомстить. ― В таком случае, советую унять эмоции. Потому что иначе я не выпущу тебя в бой. Эшли открыла рот, чтобы что-то ответить, но вовремя успокоила себя. ― Ладно, сер, ― процедила она сквозь зубы, ― я все поняла.***
«Инквизитор, в ваших покоях посетитель». Эвелин почти до боли сжала кулаки, поднимаясь по лестнице. Она собрала в ладони энергию тени и приготовилась к атаке. «Это многое говорит о твоей жизни, ― подумала она, ― если при слове «гость» ты в первую очередь думаешь, с какой стороны лучше атаковать». Она заставила себя успокоиться и дышать ровно. В конце концов, загадочная личность была одобрена Жозефиной. И все же, кто разрешал ей давать первому встречному доступ в покои Инквизитора? Помимо того, что там лежали важные бумаги, это казалось невежливым: разрешать кому бы то ни было заходить в чужие спальные. «В любом случае, лучше покончить с этим как можно быстрее». С этими мыслями она ворвалась в свою комнату. И замерла. В самом центре стоял Норрис. Все, что смогла сделать Эвелин, ― шагнуть вперед и закрыть дверь. Норрис смотрел на нее немного растерянным взглядом, но Тревелиан готова была спорить, что сама справляется не лучше. Норрис сделал шаг в ее сторону, а потом неуверенно поклонился. ― Инквизитор, ― сказал он. Эвелин вздрогнула от знакомого голоса. Меньше всего на свете она ожидала увидеть Норриса. Создатель! Она не знала даже, жив ли он. Она старалась не вспоминать бывшего учителя, но когда вспоминала, обязательно винила себя в произошедшем. Ей казалось, он мог уйти в армию для того, чтобы забыть о Кате и, возможно, об Эвелин. И, если это было так, она не смогла бы простить себе его смерть. Поэтому она предпочитала не думать о Норрисе. Но теперь он стоял перед ней, живой и, кажется, вполне здоровый. Удивительно, но он почти не изменился с тех самых пор, как… Эвелин вздрогнула. Она вдруг заметила, что в нём стало другим. Левую половину лица Норриса рассекал шрам. Он проходил через щеку, огибал глаз и заканчивался над бровью. Он был белым и плохо заметным в тусклом свете, что свидетельствовало о его давности. Норрис какое-то время молчал. Потом растерянно продолжил. ― Я не уверен, что вы меня помните… Норрис Лотерн, я обучал вас магии в Оствикском круге. Эвелин продолжала молчать. Она просто не понимала, что можно ответить. ― Я… ― он запнулся, осознав, что его слова не вызывают реакции, ― что ж, вероятно вы действительно не помните меня. Я хотел сказать, что мы с отрядом решили присоединиться к Инквизиции. Они сейчас… я просто хотел поздороваться с вами лично. Но, поскольку вы, судя по всему, заняты, я, пожалуй, пойду. Простите, что… ― Нет, ― выдавила наконец Эвелин. Она встряхнула головой и заставила голос звучать ровно, ― постойте, я… простите меня, ― выдохнула она, ― я просто не ожидала… я, конечно же, я вас помню. Если бы не вы, я давно бы не оставила от круга ни единого кирпичика, ― вяло усмехнулась она. ― Ну, вы были не так уж и плохи, ― усмехнулся в ответ Норрис. Эвелин приподняла брови: ― Серьезно? Вы, должно быть, забыли, как много я поджигала? Пожалуйста, присаживайтесь, ― она махнула рукой на диван. ― Я… я правда не ожидала увидеть вас. ― Если я помешал… ― нахмурился Норрис, ― по правде говоря, я и не ожидал зайти вот так просто. Я думал, надо записаться в очередь из сотни желающих, и потом пройти всевозможные испытания, но леди Жозефина просто сказала мне подняться сюда. Эвелин растерла переносицу. ― Жозефина очень… много знает. Слишком, ― добавила она тихо. ― Не берите в голову. Вы не мешаете, и я очень рада вас видеть. Присаживайтесь. Воцарилась неловкая пауза, какая всегда бывает между старыми знакомыми. ― Так, значит, вы здесь ― Эвелин прервала неловкое молчание еще более неловким утверждением, а потом еще более неловким вопросом: ― как вы нашли меня? Норрис усмехнулся. ― Это было не так уж сложно, учитывая обстоятельства. ― Да, точно… Инквизиция и, ну… все такое. Кто бы мог подумать, да? ― Я всегда считал, что в тебе есть особенный талант. Эвелин рассмеялась. Она вдруг забыла о смущении и странности происходящего. Норрис снова был рядом, снова обращался к ней по-простому, и она совсем забыла о долге и обязанностях: рядом с ним она вновь была ученицей из круга. ― Ну, да-а-а, ― протянула она, ― это вы сейчас так говорите. А когда я не могла выдать вам ни одного замораживающего заклинания? ― Я просто пытался подтолкнуть тебя. ― Я думала, это действительно конец света, когда у меня не получалось. Я так боялась разочаровать вас. Ну, то есть вообще всех, ― поправилась Эвелин. ― Зато теперь, ― она встряхнула головой, ― теперь я легко контролирую лед. ― Серьезно? ― Ну… большую часть времени, ― поправилась она, вспоминая сегодняшнюю тренировку, ― я знаю, у меня всегда были проблемы с контролем. Норрис положил руку ей на плечо, и Эвелин вздрогнула от этого прикосновения. Она не ожидала, она подняла глаза на него, чтобы понять, о чем думает этот человек. Насколько он изменился? В нем было сложно разобраться, но Эвелин чувствовала, насколько жестче стал его взгляд. И все-таки, это был Норрис. ― Это делало тебя особенной, ― сказал он. Эвелин помнила его голос, помнила, как наслаждалась им. Каждый раз ей хотелось закрыть глаза и просто слушать, но она не могла сделать так перед наставником. Теперь все было по-другому, и она позволила себе маленькую слабость: на одно мгновение она закрыла глаза и представила, что последних моментов ее жизни в Круге просто не было. Ни смерти Кати, ни падения круга, ни Конклава… ― Это выделяло тебя, и посмотри, кем ты стала теперь, ― продолжал Норрис. Эвелин заставила себя остановиться. Она не могла позволить себе расслабляться. ― Потому что не умею контролировать себя? Едва ли это может… ― Потому что ты веришь самой себе, ― поправил Норрис, ― человека можно научить технике и контролю, но в тебе есть что-то большее. Прости, должно быть, мне не следует говорить все это. Эвелин поджала губы. ― Я не знаю, ― сказала она честно, ― такое приятно слышать. Но это также мешает тебе готовиться для предстоящих битв. Когда все вокруг считают тебя всемогущей, сложно помнить, что это далеко не так. Норрис долго смотрел на нее, будто пытался отыскать что-то новое в чертах лица. ― Ты очень изменилась, ― сказал он, ― но при этом осталась точно такой же. ― Какой? ― нахмурилась Эвелин. ― Не любишь комплименты, ― начал он, но прежде, чем смог продолжить, Тревелиан перебила: ― Не «не люблю», просто… это немного странно. ― Все так же смущаешься, ― усмехнулся Норрис, ― по правде говоря, это немного странно, когда я думаю о тебе как об Инквизиторе. Эвелин собиралась сказать еще что-то, но Норрис продолжил раньше: ― И все так же не любишь со мной соглашаться. Но если говорить серьезно, я думаю, ты стала гораздо злее. ― Оу. Ну, спасибо. ― Я знаю, это звучит не совсем приятно, ― выдохнул Норрис, ― но я имел в виду, что это действительно здорово: теперь ты можешь постоять за себя. Ты всегда была сильным магом. Всегда усердно занималась, всегда умела отвечать за свои слова, но все, что ты при этом делала ― старалась создать собственную зону комфорта. Эвелин задумалась. Это действительно было так. С тех пор как ее забрали в круг, она не хотела ни с кем общаться, не хотела испытывать ничего нового, не хотела приключений. Она хотела точно знать, что делать, и делать это. ― Теперь ты сильнее, ― заключил Норрис, ― не в плане магии ― насчет этого я не знаю ― но ты сильнее. Это то, что можно прочитать в твоем взгляде. Но при этом ты не забыла как оставаться… ну, знаешь, Эвелин. ― Догадываюсь, что вы имеете в виду, ― фыркнула она, едва удерживая голос ровным. Норрис пробудил такое сильное чувство ностальгии, что она ощутила, как что-то колет внизу живота. А он продолжал говорить, и Эвелин сама не заметила, как тоже стала рассказывать. Вещи, которые она держала в себе, полились наружу. Они не были тайной, она просто считала проявлением слабости делиться ими. Она попросила принести ужин в ее покои, и они продолжали говорить, пока ели. И чем больше они рассказывали друг другу, тем больше новых вопросов возникало: что случилось с ней, что случилось с Норрисом и их общими знакомыми. Норрис рассказал, что служил в армии, побывал во многих битвах, в конце концов его закрепили за одним из элитных отрядов Оствика. Все шло как нельзя лучше, но когда произошел взрыв в Конклаве, Норрис понял, что больше не может оставаться в стороне. Он сказал об этом товарищам, и они решили присоединиться к Инквизиции. В середине пути Норрис узнал, что Вестницу Андрасте зовут Эвелин Тревелиан, он был очень удивлен, но это лишь сильнее укрепило его желание вступить в ряды новой силы. Когда они добрались до Убежища, то уже пало. После этого отряд Норриса попал в несколько передряг, и вот, наконец, они очутились здесь. ― Мы почти не ели нормальной еды в последнее время, ― заключил Норрис, уплетая мясо, ― кого подстрелим, того и жарим. Мои ребята сразу пошли записываться, и в столовую, а я подумал сначала наведаться к тебе. ― Твои люди хорошие? ― спросила Эвелин, зевая. ― Фактически, это не мои люди. Наш отряд возглавляет Кларенс. Хорошие в плане профессиональных навыков или характера? ― И то и другое, ― протянула Эвелин. ― Они хорошие воины, ― подтвердил Норрис, ― и они отличные люди. Я уверен, мы можем оказать незаменимую помощь Инквизиции. И все же… я хотел бы быть ближе к тебе, ― тихо добавил он. ― Ага, ― едва слышно протянула Эвелин. Норрис усмехнулся. ― Ты ведь не слышала, что я сказал? Она издала нечленораздельный звук, и, повернув голову, Норрис увидел, что Эвелин задремала на диване.***
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произошедшее не было сном. То есть Норрис действительно приходил в ее покои? Эвелин открыла глаза и огляделась. Солнце клонилось к закату. ― Проклятье! ― тут же подскочила она. ― Плохо-плохо-плохо. ― Плохо что? Она вздрогнула, не ожидая чьего-то присутствия. ― Ох, дерь… ― Эвелин одернула себя. ― Вы все еще здесь? ― Я не хотел выглядеть психом, который следил за тобой во сне, ― серьезно сказал Норрис, ― поэтому я просто читал книгу. ― он повертел в руках один из романов Варрика. – Люблю эту серию. ― Да, но… я думала, вы просто уйдете. Вернее, я вообще не думала, что усну, но раз так… ― Наверное, ты действительно очень устала, ― заключил он, наклонив голову. ― Мы почти не спали, пока добирались до Скайхолда, потом сразу тренировка и все такое, ― Эвелин махнула рукой, ― я думала, что смогу дотянуть до ночи, чтобы не сбивать режим. ― Трое суток без сна едва ли можно назвать режимом. ― Не драматизируйте, ― Эвелин распустила волосы и собрала их заново, ― я спала, только понемногу. Просто тренировка сегодня выдалась сложная. Так… почему вы не ушли? Не то, чтобы я… ― Я думал об этом, ― честно признался Норрис, ― но подумал, что если выйду один, кто-то решит, будто я засланный убийца. Им бы наверняка захотелось проверить, и тебя бы разбудили. ― Оу… вот как. ― Эвелин бросила недовольный взгляд на помятую одежду, ― мне ужасно неприятно это говорить, но, поверьте, у меня очень много дел. Так что я просто не могу… ― Я все понимаю, ― сказал Норрис, вставая, ― я не рассчитывал даже на это. Прошу прощения за то, что отвлек тебя. Но, если ты не возражаешь, я хотел бы поговорить позже, когда у тебя найдется время. ― Да, конечно, ― Эвелин разгладила рукава и поправила пуговицы, ― то есть… я очень хочу, но не знаю, когда получится… когда-нибудь, если ничего не произойдет… Норрис кивнул. ― Не переживай, ― мягко сказал он, ― я пришел сюда не для того, чтобы просто болтать. Я хочу внести свой вклад. Постараюсь устроить своих ребят, а потом, может… ― Подожди, ― нахмурилась Эвелин, подходя к столу, ― в последнее время у нас много новобранцев и беженцев. Из-за этого с размещением настоящая беда. Вот, ― она достала бумажку и что-то на ней написала, ― передай это коменданту. Или… ― Эвелин черканула еще что-то, ― лучше сразу коммандеру. ― Я не жду особенных условий, ― нахмурился Норрис. ― Дело не в этом, ― ответила Эвелин, ― я знаю, что вы далеко не новичок в вопросах магии. Я также уверена, что ваш отряд гораздо способнее, чем большинство новобранцев, и этой бумагой я упрощу задачу и вам и Каллену: ему не придется лишний раз проверять ваши способности. Поэтому, пожалуйста, возьмите это и передайте коммандеру. Норрис посмотрел на документы с сомнением, а потом кивнул. ― Надеюсь, мы еще увидимся, Инквизитор, ― сказал он.***
Каллен перехватил меч и воткнул в землю ― На этом тренировка закончена, ― сообщил он, ― с завтрашнего дня вами займется майор Гриббелс. Эшли оперлась на свой меч, глубоко дыша. Каллен думал, она тут же рухнет на землю, но девочка осталась на ногах, и это было приятным сюрпризом. Более того, несмотря на изнуряющий бой она смогла услышать его и даже ответить: ― Вы больше не будете заниматься с нами, сер? ― спросила она. Стоящие неподалеку солдаты замолчали, прислушиваясь к разговору. ― У меня нет времени, ― ответил Каллен, ― по крайней мере, пока. ― Пока Инквизитор не победит Корифея? ― Как минимум. Солнце клонилось к закату, и измученные целым днем тренировок солдаты медленно побрели в столовую. Некоторые подходили к Каллену, выражая благодарность за тренировки, но большинство молчали. Эшли не двигалась, прожигая коммандера взглядом. ― Что? ― спросил тот, не выдержав. ― Сер, вы… разрешите мне… ну… одну просьбу. ― Что ты хочешь, Эшли? ― насторожился Каллен. ― Это не для меня. Понимаете, я до сих пор не сказала родителям, что… ну, что Раули... Я подделываю его почерк, когда пишу письма. И я… хотела бы… может, когда все это закончится, вы придете ко мне в дом и скажете о нем пару слов. Что-то вроде того, каким хорошим он был. Я понимаю, что вам не до этого, ― тут же затараторила она, ― я просто имею в виду, может быть, позже. Или хотя бы письмо с вашей печатью. Ну, чтобы родители не думали, что все было напрасно. Каллен позволил себе секунду на размышления. ― Все не было напрасно, ― сказал он, наконец, ― и мне кажется, это гораздо убедительнее прозвучит из уст родной сестры, чем от чужого человека. Ты не можешь ждать, пока у меня появится время, ваши родители имеют право знать правду. ― Да, но… иногда я все еще думаю… знаете, говорят близнецы могут друг друга чувствовать. Мы не близнецы, конечно, но все же… ― Коммандер, ― перебил ее высокий темноволосый мужчина. Эшли вздрогнула от неожиданности. ― Я… простите, я подойду к вам позже, ― растерянно проговорила она и поспешила удалиться. Каллен перевел взгляд на незнакомца: ― В чем дело? ― Мы с несколькими друзьями хотели бы присоединиться к Инквизиции, ― сказал мужчина, ― меня зовут Норрис… ― Норрис, ― перебил Каллен. Это имя казалось ему знакомым, но он не мог вспомнить точно, да и пытаться совсем не хотелось: ― я полагаю, вы не из военных? ― Я маг, ― ответил мужчина, ― я и мои люди долгое время служили в армии. Мы ушли для того, чтобы поддержать вашу компанию. ― В вашей группе есть еще маги? ― Каллен собрал оружие и двинулся в сторону склада. Норрис пошел следом. ― Только я. ― В таком случае вам нужно проконсультироваться с леди Вивьен, она определит ваши способности. Что касается остальных, я посмотрю их, когда будет время. ― Насчет этого, ― Норрис протянул Каллену записку, ― Инквизитор просила передать вам. Прошу прощения, что не сказал об этом раньше. Каллен нахмурился. ― Инквизитор? ― он взял записку, аккуратно раскрыл и прочитал. После этого ему удалось понять, почему имя «Норрис» кажется знакомым. ― Вы были ее учителем, верно? ― Одним из нескольких. ― Что ж, понятно, ― протянул Каллен, ― могу я задать вам вопрос? Вы с Инквизитором встретились во время боя? ― Какого боя? ― не понял Норрис. ― Я пришел к леди Жозефине этим утром, и она сразу направила меня к Эвелин. Каллен нахмурился: ― Утром? Я думал… неважно, ― он встряхнул головой, ― значит, вы просто разговаривали все это время? ― Вроде того, ― осторожно произнес Норрис. ― Думаю, это довольно личные вопросы, ― добавил он, немного подумав. ― Вот как, ― хмыкнул Каллен, ― отлично. В таком случае вам все-таки придется проконсультироваться с Вивьен, а вашим людям ― пройти осмотр у меня. ― Я думал, эти бумаги… ― … носят рекомендательный характер, ― перебил Каллен, убирая мечи на стойку, ― если вы недовольны моим решением, можете написать жалобу. А Инквизитор, если понадобится, всегда может обсудить это со мной лично. ― Что ж, ладно, ― в недоумении произнес Норрис, ― не знаю, чем я не угодил вам… ― Вы не не угодили мне, ― поправил Каллен, запирая склад, ― но я не собираюсь давать льготы просто так. ― В таком случае я понимаю, ― кивнул Норрис, ― прошу прощения, что потратил ваше время. ― Вы найдете Вивьен на втором этаже напротив библиотеки, и скажите своим людям прийти ко мне через час. Если они действительно хорошие солдаты, я с удовольствием, осмотрю их лично. И, Норрис, ― добавил Каллен после небольшой паузы, ― советую вам называть Инквизитора по званию при посторонних. Если вы будете называть ее по имени, это может породить нежелательные слухи. ― Я… я действительно сделал так? ― спросил удивленно Норрис. Но Каллен уже двигался в сторону кабинета.