Запретное чувство...

То, что произошло, оставит след в их истории. Это не уйдет безболезненно, будто никогда не было кровопролития, будто он не вырывал из костлявых рук смерти ее жизнь, но какой ценой? Рик заставил Бет видеть себя настоящего, кровавого монстра, готового на что угодно.... Очередные смерти живых от его рук. Прежнего мира больше нет, он сгнил под ногами трупов, обнажая самые уродливые маски людских грехов. Все можно взять силой - оружие, еду, дом, женщин.... Граймс ничем не лучше. Кто знает на что способно пробудившееся безумие? Как далеко он зайдет в другой раз? Мгновение застыло, страх закрался прямо в сердце, ноющей иглой выжимая последнее, минуя боль и усталость. Только не убегай! Не смотри на меня как на монстра! Не бойся... Он хотел бы стереть все это из памяти девушки. Но нет. Нет... Время отбивает чечетку в голове и вот она, так близко, винит себя, такая бледная, уставшая... Рик опускает глаза к земле, пытается собраться с мыслью, а через мгновение эта маленькая девочка помогает ему идти. Кажется к машине. Так уверенно, будто знает, что им обязательно повезет. Нога стала неметь, каждый уступ давался острой болью, которую он терпел сквозь зубы, не переставая прислушиваться к шорохам и инстинктивно тянуться липкой от крови рукой к кольту. Граймс ничего не говорит. Может от слабости, а может потому что все его действия стали для нее опасностью? Темнота, окутавшая Рика после смерти Лори взяла в свои пленницы и этого ангела, в чьи грустные голубые глаза он не мог себе даже позволить посмотреть. Сломленный, мужчина пытался идти сам и даже вымученно улыбнулся, когда Бет хмурилась и ругала его за самонадеянность. Дорога не была щедра на подарки, а солнце неминуемо уходило за горизонт. Отсутствие воды, ранение и шок делали свое дело. Вдалеке показались тени, они протягивали руки, шептали что-то неразборчивое, от чего он в какой-то момент сделал шаг назад, сохраняя равновесие. Он видел как все поплыло, слышал голос ангела, умолявшего Рика потерпеть. Она обещала спасение и в конце концов сумела привести их к годной машине. А дальше... Дальше все было в тумане. Руль, четкий запрет его ангела, гул мотора, отдававший саднящей болью в голове, чьи-то крепкие руки, голос Хершелла....

***

Теплый свет свечи, приятный, слегка влажный запах, темная полка верхней койки и мягкое теплое касание чьих-то ладоней его руки. Разбитый, вымученный, но живой. Или может это смерть играет с ним? Рик решил приподняться, но не смог этого сделать. С силой зажмурив глаза, он попытался сделать это вновь, подавив стон от боли и услышал голос Бет. Такой нежный, мягкий и печальный. Это она была рядом, сидела подле кровати на коленках и смотрела на него. Вымученная улыбка тронула губы Рика, - Бет, - ее имя, единственное, что он мог произнести сейчас. Мужчина бегло скользит взглядом, убеждаясь, что она не ранена и лишь тогда опускается на подушку, облегченно вздохнув. Не в силах смотреть в глаза ангела, бледную, измученную, он поднимает глаза к потолку и без слов подносит ее руку в своим губам, оставив мягкий теплый поцелуй. Игры закончились, они оба это понимают и она заговорила. Заговорила о том, что слышать и понимать не хотелось. Но.... Эти слова выливались холодным ливнем, заставляя его взгляд метаться, по тому же потолку, лишь бы уйти от прямого контакта глаз. Ведь тогда он увидит то, что сам знает, то о чем сам думает. Что-то громадное давило на него сверху, точно как в тот момент, когда Рик опасался за ее жизнь. Он сам все уничтожил, он позволил Бет поверить в мечту, выдав союз с тьмой за светлое будущее. К черту, ничего нет и не могло быть. Граймс без ножа вырвал сердце Бет, готовой лишить себя жизни из-за кого? Из-за него. Невинная, совсем еще юная... Она впервые кричит на него, не соглашаясь мириться с выбором, принимая решение за двоих. Сердце готово вырваться из груди, закричать и заставить ее остаться. Нет, совсем не важно как сильно тупая боль в ноге заставляет его лежать в этой чертовой постели, где все, что он может это стиснув зубы слушать крики девушки, до боли сжимая кулаки. Глухой крик, его собственный, оглушал, до изнеможения подавляя подступавшее к горлу отчаяние. Прекрасный белокурый ангел склонилась над ним. Ее волосы коснулись плеч Граймса, губы кротко оставили теплый след на лбу, а предательски выступившие слезы она попросту смахнула, стараясь как можно быстрее оставить его одного. - Прости меня, - шепчет Рик, едва ее тень исчезает где-то в коридорах. Доноситься гул железной двери. Кто-то шепчется в камерах. Они все слышали, все знают. Но никто не станет говорить с ним. Никто не сможет подобрать нужных слов. Даже Карл... Бедный мальчик, отец натворил столько дел. И Джудит... Они не заслужили этого... Дэрил не вернулся, а Бет была готова умереть, чтобы образумить Рика. Но он сам взял ее с собой, сам повел в самое сердце ада. Она ни в чем не виновата, но продолжает винить именно себя. За все это время девушка, голос и песни которой звонко разлетались по залам блока, чей смех поднимал настроения самым хмурым людям, никогда не была так мрачна. Она отказалась от себя. Бет отреклась от своей мечты, от веры и счастья ради него. Тишина, треск догорающей свечи. Голоса стихли, все до единого, но двери тюрьмы так и не отворились. Он слушал, час, другой. Он хотел понимать, что она вернулась, что поднялась наверх, разложила постель и легла спать. Пусть в слезах, в горе, но она у себя, где ей ничего не угрожает. Этого не случилось... Меркнувший свет рисовал на стене узоры. В памяти воскресал ее смех, смущение, первый поцелуй, когда он решился на что-то запретное, и будто коснулся самого Божества во плоти. Ту ночь, когда, казалось, не было ничего, кроме них двоих и сегодня, перепачканный в крови, уставший, измученный, но рядом с ней. Держа ангела на руках, прикасаясь к нему губами, ты не сможешь представить себе другую жизнь. Нельзя просто забыть? Ком подступил к горлу, и глаза защипало от подступавшего отчаяния. Столько времени убеждая Бет в ошибке, он понял, что сам не готов так просто отпустить ее. Времени не оставалось. Он итак много потерял. Рик уверенно хватается за край кровати и медленно опускает на пол больную ногу. Слабость сразу напоминает о себе сгустком черноты в глазах, но вскоре отступает. Он накидывает на себя рубашку, тянется за кобурой и кольтом, как будто выйти без этого словно остаться без защиты. Проступает холодный пот, к сердцу подкатывает волна неприятной тупой боли. Рик делает шаг, второй, крепко хватается за решетку камеры. Тишина, его никто не слышит, а значит не остановит. Граймс с усилием выходит в коридор, его немного качает, но железная стойкость не уступает места жалости. Хватит с него. Дверь на улицу оказалась непривычно тяжелой. Едва ступив за нее, холодный воздух обдал мужчину ночной свежестью. Взгляд притянула вышка. Кто-то явно следит за обстановкой. Рик понятия не имеет кто. Сегодня все справились без помощи лидера. Лидера, прикованного к постели... Рычание, снова и снова... В каком-то плане эти звуки стали родными. Когда слышишь их так, то знаешь, что сегодня ты дома и ты по-прежнему жив. Если это вообще можно назвать жизнью. Рик прошел вдоль стены, время от времени опираясь на нее, когда в глазах снова темнело. После кровопотери ему придется долго восстанавливаться. И то, что он сейчас делает, это слишком для лежачего больного. Граймс знал, что она будет против, знал, что начнет себя винить, но в его голове сейчас было столько огня, что никакие слова Гринн не подействуют. - Решила так избавить меня от мучений? - достаточно громко крикнул Рик, увидев девушку на траве в слезах и сделал еще несколько шагов, - винишь себя в том, что произошло? Считаешь, что сможешь спасти меня избавив от себя? Слово за словом и он все ближе. Бет поднимается на ноги, он видит как дрожат ее губы, как глаза наливаются непривычной ему болью, как едва заметно девушка мотает головой, не соглашаясь с его словами. - Ты выслушаешь меня, Бет! - более низким голосом произнес Рик, сделав еще пару шагов к ней навстречу, а она инстинктивно от него, тревожно оглядывая мужчину с ног до головы, как будто еще немного и тот повалится на землю, - хочешь ты этого или нет, но ты выслушаешь меня! Граймс протягивает руку, едва касаясь ее влажной щеки, - ты моя, Бет, ты только моя, - хриплый голос, он смотрит в ее голубые глаза и добавляет с укором, достаточно резко и непривычно. Рик не позволял себе говорить так с ней никогда. Ни разу! - Ты ведь любишь? Ты все еще любишь? Бет, ты отдалась мне, провела со мной ночь... И в горе и в радости, разве нет?, - он наклоняет голову настоятельно требуя ее ответа, и добавляет грубей - чтобы ты там не решила, если собралась бегать от меня, прячась по камерам, делая вид, будто ничего не было - то у тебя ничего не получится. Легкий ветер коснулся волос уставшей девушки, ее мокрых ресничек, испачканной в его крови кофты. Время на мгновение застыло. Сама боль ушла. Так близко и так далеко, невыносимо далеко. Сухие губы Граймса слегка тронула улыбка, искренняя, как будто кошмары ушедшего дня отступили в одно мгновение. Он понял, что жесток, до невозможности жесток и жаден до нее. Никогда раньше Рик не признавал насколько сильно хочет держать Бет в объятиях, и называть своей. Эта уверенность пропитала его и идти поперек этому, даже через ад, лидер не собирался. - Убегай сколько хочешь, презирай, но я не откажусь от тебя, - его рука опустилась к шее девушки. Очень нежно, медленно, осторожно... Граймс закрыл глаза, отгоняя от себя свою физическую боль и слабость. Он хотел помнить только мягкость и тепло ее кожи, слышать легкие всхлипы девушки и знать, что всегда сможет ощутить вкус ее губ. - Можешь ударить меня, проклинать себя, но когда-нибудь, вот увидишь, ты еще подаришь мне сына, - в ответ ее упрямству, шепчет Граймс. Если мир восстал против него, пора ему восстать против мира. - Ты моя, Бет, - повторяет Рик, резко притянув ее к себе и сгребая в охапку всю без остатка. Так, что сам едва может удержаться, попятившись назад. Он жадно перебирает ее волосы рукой, целует в лоб, ее глаза и сухими изможденными губами прижимается поцелуем к мягким полуоткрытым губам Бет, подавляя, растворяя ее страхи и слезы в этом пожаре.