Обнимая небо

Прошло уже три дня с того момента, как Таканори лег в оториноларингологическое отделение (не пытайтесь прочесть xD просто ЛОР). И два из них были сродни пребыванию в аду - для нас обоих. Каждое утро начиналось с прихода бесящих медсестер, которые раздавали градусники и включали кварцевый аппарат, который тарахтел, казалось, на всю больницу. Затем эти же медсестры орали на все отделение, что пора идти на уколы, Господи прости, полдня потом зад болит из-за этих варваров. Но ведь это малая доля, дальше-то самый сок - когда врачи выходят с планерки и зовут всех на процедуры, и мне-то ладно, там просто осмотр и смена повязки, ну, может, еще что-то поковыряют немного зачем-то, а вот Таканори… Таканори каждое утро идет в гнойную перевязочную последний, перед этим стоит - молится, постоянно вытирает слезы с глаз, ходит из угла в угол по коридору, ожидая, и, когда он, наконец, заходит за пределы той жуткой двери, оттуда начинают доноситься такие крики… Будучи в ясном сознании я когда-то услышал это – как внезапно среди кромешной тишины раздался раздирающий крик, который напугал явно не только меня, но и остальных пациентов. Я понял, чьи это были крики, когда впервые увидел Таканори в жутком виде: чуть согнутый корпус, подавшийся вперед, что дрожал сродни осиновому листу на ветру, руки держали окровавленный платок у рта, едва заметное красное лицо и слезы, что текли, не переставая. После процедуры Таканори еще долгое время стоял у раковины и, надрываясь, пытался избавиться от мерзкого содержимого в виде слюны, гноя и крови в своей полости рта. Затем он полоскал рот и, с остатками своей истерики, брел к своей кровати, на которую ложился, отворачиваясь к стене, продолжая периодически всхлипывать и шмыгать носом. Мое сердце каждое утро разрывалось на части, видя эту картину. Я всегда сдерживаю себя в порыве подойти к нему и успокоить, но… что эти успокоения дадут? От того, что я посочувствую ему, поглажу по голове – его боль и, главное, – болезнь не уйдут. - На процедуры, ребята! – оповестил нас врач, заглянувший в палату. Ну все, дело дрянь. Я глянул на испуганного Таку и решил, что пора бы уже действовать. *** Только не это! Опять! Опять мои мучения! Снова!!! Черт возьми, да когда же это уже кончится?! Я потянулся за чистым платком, что лежал на тумбочке, и уже чувствовал, как глаза наполняются слезами. Я мысленно уже представил эту боль и эти ощущения, как в глотку лезут щипцами и словно ковыряют ими на уровне щитовидного хряща, как снова я буду давиться всем этим, а потом еще около часа приходить в себя. - Не бойся. Я пойду с тобой. – улыбнувшись, сказал мне Акира. А затем начал собирать свои принадлежности для перевязки. Я не хотел, чтобы он шел со мной, я не хотел, чтобы мешали моей концентрации, я не хотел, чтобы он это видел и слышал. Хотя по факту, он и так все слышит и видит. Спустя двадцать минут я стоял у двери с табличкой «Гнойная перевязочная» и слышал звуки падающих инструментов, которые врачи уже использовали с другими, сидящими по ту сторону, пациентами. Нас осталось двое – я и Акира, кто еще не заходил туда. Я наивно ждал, что Сузуки пойдет раньше, или хотя бы уйдет куда-то, но увы, в ту обитель пыток мы вошли вместе. Он сел к одному врачу, а я - к другому. - Ну, что открывай, посмотрим, что там у тебя. – сказал доктор, присаживаясь напротив меня и ставя на столик лоток с инструментами. Ага, знаю я его «посмотрим» сейчас опять будет из меня душу щипцами тащить. – Давай-давай… - вот же зараза, а! Мне пришлось открыть рот, а тот сразу же залез туда металлическим шпателем, который, мне кажется, нагрелся за долю секунды от моего жара. Врач все внимательно осмотрел, после чего потянулся за коричневой бутылочкой с лидокаином. Я-то уж знаю, что там. Именно из-за этой жидкости я еще около двух часов подбираю слюни как английский бульдог, благо головой в стороны не трясу. Было бы эпично… Подождав где-то с минуту, врач вновь взял шпатель и опять эти жуткие глоточные щипцы. Я сконцентрировался, ведь каждый день я обещаю себе и настраиваю себя на то, что я не буду кричать, что я сдержу свою истерику хотя бы до палаты. И вот началось… этот чертов лидокаин не помог мне! Я чувствовал все, как кончики щипцов вошли в раневое отверстие, как врач раскрывал мне этот карман с абсцессом, как ковырял там у самого дна… и я не сдержался, сначала пискнув, затем простонав, а потом и вовсе раскричался от этих жутких ощущений. Чувствуя боль, я никогда не могу сидеть спокойно, мне обязательно нужно направить куда-то свою энергию, чаще всего, мне нужно что-то сжать. Я сам не ожидал, что сегодня это окажется подоконник у моей головы слева. - Все, все, сплевывай. – я услышал голос врача сквозь свои страдания. Наконец-то закончилось… *** Теперь я понимаю, почему он так мучается. Я бы вообще умер прям там, как только в меня б залезли этой штукой. Кошмар! Бедный Така… Я уже устроился на своей кровати, когда Таканори только пришел, снова держа платок у рта. Он сразу встал у раковины, сплевывая немереное количество слизи с примесью крови. Жуть… - Ну что ты в порядке? – спросил врач, заглянувший в палату. На это Таканори лишь гнусаво ответил, что ему больно. – Ну, больно конечно, потерпи, скоро пройдет. Еще пару раз придется вскрыть, у тебя собралось слишком много гноя. После этой фразы Така взвыл, а доктор, закрыв дверь палаты, ушел. Еще около минут пяти Таканори стоял у раковины, полоща себе горло раствором фурацилина. Когда он, наконец сел на свою кровать, я, не выдержав, сел рядом и обнял его. - Ты молодец. Ты очень сильный человек. Все будет хорошо. – я успокаивал его, гладя рукой по спине, и чувствовал как он начинает дышать спокойнее. – Если хочешь, я всегда буду с тобой ходить туда. – отстранившись от него, я заглянул в его опухшие от слез глаза. - Не надо. – гнусаво ответил он и отсел от меня. – Я не хочу, чтобы ты снова видел это. - Ты ведь понимаешь, что я в любом случае все вижу, и сегодня я лишь увидел из-за чего у тебя такие последствия каждое утро. - Я хочу концентрироваться один. Не думая о том, что меня видят знакомые. – он опустил голову и длинная челка закрыла от меня его лицо. Не нравится мне такой разговор. Я подсел ближе к нему и, взяв его за подбородок, подтянул к себе. - Это явно не то, о чем стоит беспокоиться. – поцеловав его в лоб, я вернулся на свою постель. – Скоро будут раздавать завтрак. Я обратил внимание, что ты почти не ешь, а это плохо, ведь тебе не откуда брать силы на выздоровление, поэтому будем есть вместе. - Но я не могу… - выдавил он из себя, все так же в изумлении глядя на меня. - Можешь, по чуть-чуть! А то ты скоро даже до перевязочной дойти не сможешь. Придется тебя носить. А мне нельзя нагрузки после этого сотрясения. – я указал на повязку на носу и пластырь на брови. - Прости. – шепнул он и поник еще сильнее. - Прекрати, ты не виноват, это же произошло случайно. Откуда ты мог знать, что я стою у двери? У тебя же нет рентгенологического зрения? – он мотнул головой. – Ну и все. Что случилось, то случилось, и в этом никто не виноват. Просто случайное стечение обстоятельств. – я пожал плечами и потянулся к термосу на своей тумбочке. Освободив его от полотенца, которое якобы держит тепло, я налил чай себе и заодно ему. Тот снова удивленно посмотрел на меня. - Пей. И бери печенье. – я вытащил коробку и поставил ее на тумбочку Таканори. – Если не будешь есть, то придется тебя отшлепать. – я усмехнулся, а Таканори покраснел. Немного странно, что на этом моменте я почувствовал тесноту в области паха. Даже голова закружилась, от представленного - как я провожу руками по его телу и, остановившись на его заднице, сжимаю её, пока тот стонет подо мной, так же краснея и смотря на меня из-за плеча своим самым похотливым взглядом. Мне совсем поплохело и я лег на кровать, затолкав одеяло перед собой, закрывая этим мой стыд. - Очень вкусное печенье, спасибо. – просипел Таканори, вернув меня в холодную реальность. - А… Не за что. – я улыбнулся и потянулся к своему телефону. Может, стоит написать Шиме?.. «Эй, петух, ты чего там делаешь?» - отправив это, ответ себя ждать не заставил. Шима 1 ноября 11:07 «Сам петух! Я на паре. Пишу конспект» «Ты? Конспект? Че, либо препод лютует?» - я изогнул бровь, мой друг только под хорошим пинком пишет что-то. Шима 1 ноября 11:07 «Не то слово. Ему видать любовница с кафедры истории не дала, вот он и бесится.» Шима 1 ноября 11:08 «А может и дала, но у него не встал.» Я засмеялся, всегда этот засранец может настроение мне поднять. «Ладно, занимайся. Если что приходи.» Шима 1 ноября 11:09 «Че мелкий выписался уже, не?» «Нет, ему тут еще долго куковать» На это мое сообщение ответа не последовало. Что ж тем лучше. - Завтрак! – прокричали в коридоре. *** Я сижу над этим супом уже казалось бы битый час, но нет же! Прошла всего пара минут… Есть эту жижу я не в силах. Пресный, безвкусный, бесцветный набор каких-то овощей смешанных в какой-то консистенции, словно это уже кто-то ел. На этой мысли я почувствовал подступающий спазм желудка в рвотном позыве. - Я не буду это есть. – отодвинув тарелку от себя, я оповестил о своем решении блондина. – Серьезно, спасибо за заботу, но это уже слишком. Мало того, что меня пытают в перевязочной, так еще и едой! – я чуть повысил голос, на что Акира усмехнулся, а я смутился. Что смешного-то? - Хорошо, я попробую избавить тебя хоть от одних страданий, – он широко улыбнулся и продолжил, - а пока что, выпей хотя бы чай. Сегодня зеленый с лимоном. А сахар вот. – он протянул мне пиалу, в которой были несколько кусочков рафената. - Я пью чай без сахара. – хладнокровно ответил я, ощущая некое превосходство над другими людьми. На это Акира сделал жест двумя пальцами, подзывая меня ближе к себе. Я уже было подумал, что он хочет мне что-то сказать, но этот засранец дал мне щелбан в лоб! - Я тебе дам «без сахара»! Тебе нужна энергия, а банальная энергия - это сахар! – громко заявил он, что некоторые люди в столовой обернулись, а мне стало неловко. - Но ведь это невкусно… - протянул я, потирая место на лбу, куда прилетело. - Ничего не знаю! Давай пей и пойдем. – он чуть поддался вперед ближе ко мне, ставив ладонь ребром у своего лица, прикрывая рот от посторонних. – У меня там мультики есть на планшете. – отстранившись он подмигнул мне. А я как-то нелепо растерялся и тихо засмеялся.