***
Работать вместе со Снейпом удавалось. Строго регламентированное время с трех до восьми вечера. Аккурат после моей утренней смены до ужина, который опять же готовила я. Казалось, сил на большее уже не хватит. Каждый день ранний подъем, завтрак сократился до глотка кофе. Работа, где приходилось раз за разом отстаивать свое мнение. Дом, где некогда расслабиться, так как, наскоро перекусив, нужно спешить вниз к котлам с лекарством. После готовить ужин, кормить моего зельевара, убираться… Поздно вечером одно желание — спать. Внешне все спокойно. Северус молчит. Ни слова лишнего с той ночи, только работа, только дела. И работы хватает, лекарство готовится сложно и долго, иначе Джону я бы дала зелье куда раньше. Сейчас мы готовим ему дополнительный отвар, кровь должна полностью восстановиться. Он уже почти поправился, ему разрешили ходить по коридору, но еще оставят на пару недель под наблюдением. Аврорат свернул деятельность, как и предполагал Снейп. Якобы они не хотят понапрасну поднимать панику, отговариваются, что провели проверки и ничего не обнаружили, новых жертв нет, а значит, все это несчастный случай. За всеми делами можно пытаться спрятаться, но от себя не убежишь. Он ни разу ничего не спросил за этот месяц, не постучался, не проявил какой-либо интерес. Хотя нет, интерес, конечно, был, о Моргана, эти его взгляды по вечерам. Рано или поздно любому терпению приходит конец.***
Она сидела на своем привычном месте за кухонным столом, изящно держа в руке стакан воды, и делала мелкие глотки. Красивая, домашняя, открытая. Черный халат запахнут так небрежно, что без труда видно длинную темно-зеленую сорочку. Снейп знал, что днем Эмбер предпочитала сине-голубую гамму. В ее спальне он гасил свет раньше, чем успевал обратить внимание на такие, казалось бы, мелочи. Ночью она предпочитала зеленый. Она неплохо, хоть и не полностью, блокировала его попытки пробить канал зрительного контакта. Но даже без этого он понимал, сегодня, сейчас — это не случайность. Ее расслабленная поза, одна рука на столешнице, другая с бокалом воды, корпус откинут на спинку стула, нога на ногу... Полы халата свисают по бокам, узкая ночнушка натянута на бедрах... — Эмбер... — замер в дверях. — Доброй ночи Северус, — улыбка мерцает. — Что ты творишь? — подошел ближе, магнитом тянет. — Извини? — Прекрати… — Ты уже запретил мне появляться в собственной лаборатории без твоего разрешения, что еще? – вопреки всему тон ее голоса не был сердитым. Но внезапно она отставила стакан и поднялась. — Спокойной ночи, Северус. Поравнявшись с ним, она не удостоила его взглядом, и его это разозлило. — Эмбер! — он поймал её за руку и привлек к себе. — Ты чего-то хочешь? — почти невинно, легким тоном поинтересовалась она, пока Снейп лишь сильнее прижимал ее к своему телу, но молчал. — Ну? — Ты знаешь... — Я знаю только чего хочу я, — с этими словами она неторопливо приблизила свое лицо к нему и нежно коснулась губами губ. Он не пытался ответить, но ощущение мягких теплых губ манило и затягивало в воронку. Это пленило, пьянило. Ее пальцы запутались в его волосах, отчаянно притягивая ближе. Снейп дернулся, словно захлебываясь, и повернул голову всторону. — Пусти меня, — потребовала она, убирая руки от его лица. — Эмбер... — Боюсь, наши желания не совпадают, пусти, — настаивала она. И он отпустил, коря себя за малодушие.***
Игра в прятки... Шла пятая неделя, и у меня не оставалось сил вести себя, как обычно, вежливо и непринужденно. Сидя за туалетным столиком, я расчесывала перед сном волосы, когда услышала, как открывается дверь. Пришел. — Не нужно волноваться, — заходя в комнату, произнес Снейп. — Я понимаю, что ты просто не успела запереть дверь. — Да, боюсь, я плохо себя чувствую в последнее время... — Твоё физическое состояние в норме. Я раз в неделю проводил диагностику. — О! Без моего ведома? Впрочем, спасибо за заботу, — в зеркало мне было видно, что он сел на кровать. — А плохо может быть только физически? — Я за этим и пришел, — его лицо нахмурилось, он чувствовал себя крайне неуютно, но продолжил. — Что происходит? — Думаю, тебя волнует, что не происходит, — заметила я, заплетая косу. — Ты провоцируешь. — Если бы я хотела тебя соблазнить, я бы это сделала. Хмурится. Ничего, потерпит, поговорить действительно нужно. Сам пришел. Я продолжила: — Северус, мы взрослые люди с простыми человеческими желаниями. Но согласись, если большая разница между похотью и страстью. — Эмбер, я не… — попытался перебить он. — Да, ты меня не принуждаешь, не требуешь, даже не просишь! — я развернулась к нему вполоборота и уже тише добавила: — Но ведь хочешь? Он молчал, лишь пристально смотрел в глаза, пока я медленно вставала и подходила ближе. О, нет, легилименция сейчас бесполезна. Думать можно о том, что запланировано, а я действую по наитию. Вот так, совсем близко, буквально каких-то несколько дюймов между нами. — Хочешь? — повторяю я, касаясь рукой его щеки. Снейп поворачивает голову, закрывает глаза, целует ладонь. Но по-прежнему тишина. Левой рукой за талию притягивает к себе вплотную, а правой пытается достать палочку. Успеваю, перехватываю его кисть. — Не надо, не сейчас, — забираю палочку из его пальцев и кладу ее на прикроватный столик. Его ладони ласкают бедра, спину, губы сквозь шелк целуют грудь. Осторожно притягивает ближе, помогает оседлать свои колени, тянет край сорочки вверх, оголяя ноги. Зарываюсь пальцами в его волосы, когда губы обхватывают тугой сосок. Глаза закрыты, но руки смелеют. — Северус... Пожалуйста... Посмотри на меня. «Ради бога, подними голову, пожалуйста, подари хоть один взгляд, скажи, что нужна...» — Северус, — но он все молчит... — Снейп! Сжимаю пальцы, тяну за волосы, заставляю его поднять лицо. Расфокусированный взгляд. Обида бьет в грудь, но тут же сменяется решительной сердитостью. Пользуясь его кратким замешательством, толкаю в плечи, заставляя упасть на спину. Пока он моргает и пытается снова сесть, я успеваю соскользнуть с его колен и расстегнуть брюки. — Эмбер! Поздно. Теперь говорить что-либо поздно, не сможешь. Поначалу пытаешься отстраниться, но дрожь выдает с головой, я оказалась напористее. Руку крепче, твой рык, губы туже, твой стон... Вытирая влажный рот тыльной стороной руки, иду в сторону ванной. У самой двери меня настигает твое заклятье. Тупая боль и нечеткий каскад образов замелькали перед глазами. — Не смей! Сейчас он слаб, зацепил только верхний эмоциональный слой. Ну что ж, давай, почувствуй! Кажется, ярость придает сил, атака затухла. — Ты получил что хотел! Уходи! Хлопнув дверью, я задвинула задвижку и залезла под ледяной душ. Успокоиться, нужно успокоиться... Когда я вышла, комната была вновь пуста.