Торнадо

— О черт! Дьявол! Хоук, ты это видел? — сумерки еще не рассеялись, Симус сидел на перекрестке внутри нарисованного мелом круга с колотящимся, как у мыши, сердцем, ледяными руками и пересохшим горлом. Все симптомы передозировки, подумал он. Эта партия «снега» оказалась сильнее предыдущих. Он попытался растормошить Хоука, чтобы выяснить, было ли все, что ему привиделось, лишь его личным кошмаром. Но тот не откликался, а когда Симус подполз ближе, оказалось, что жирдяй, закрыв лицо ладонями, рыдает так, будто оплакивает гибель всего мира. Миссис Кейсли, лежащая на асфальте лицом вниз, была, похоже, без сознания. Братья Кейсли обнаружились в отдалении, рядом с мусорными баками сбоку дороги. Прислонившись к бакам спинами, вся троица спала беззаботным сном, подозрительно глубоким в сложившихся обстоятельствах. — Хоук, черт побери, приди в себя, эй! Хоук, пора сматываться, скоро утро! Но тот продолжал рыдать, будто от того, наплачет ли он достаточное количество слез, зависело все его будущее. Потом он что-то забормотал, и Симус склонился ниже. — Я н-не хочу жить, — рыдал жирдяй, — я хочу ум-мереть.... Миссис Кейсли внезапно пошевелилась, и сердце Симуса ухнуло вниз. Эта ночь сделает из него параноика. Ее рыжие волосы испачкались в пыли, на щеке, когда она повернула лицо, серел след от асфальта. — Я сожалею, Теренс, — сказала она тихо. Внезапно Симус понял. — Мы действительно сделали это, — сказал он тихо. — Да, — ответ Молли пришлось угадывать по губам. — Значит, Рон вернется, — сказал Симус. Теренс зарыдал с новой силой. — Вы знали, вы знали! — бормотал он сквозь слезы. — Прости меня, — сказала Молли. Ранняя машина выехала на перекресток, притормозила, и из приоткрытого окна послышалось озадаченное: — Мэм? Вам требуется помощь? Миссис Кейсли покачала головой и встала с асфальта. — Все в порядке, спасибо. Симус мог бы поклясться, что вчера в ее огненных волосах не было этой серебряной пряди. Хоук тоже поднялся. С минуту все трое стояли, потом миссис Кейсли осторожно побрела в сторону сыновей. Еще через полчаса они сидели в маленьком дешевом кафе, где кроме них находилось только несколько рабочего вида мужчин, и пили чай. Близнецы и Чарли заказали «завтрак дальнобойщика», Симусу, Молли и Хоуку было не до еды. — Ну? — не выдержал наконец Фред. — Мам? Вы расскажете? Молли усмехнулась. На секунду в ней стала видна та девушка, которой она была когда-то: острая на язык девчонка, завсегдатай рок-концертов и антивоенных митингов. — Знаешь, ребенок, — сказала она, — это очень странный опыт. Словами не передать. Время словно остановилось... Но я видела Рона. И девочку с ним. Ту самую. — Они были в каком-то зале вместе с демоном, — О'Хара поежился, вспоминая, каким реальным казался демон. Он был черноволосым, довольно красивым, если судить по воспоминанию — но в то же время от него веяло такой явной опасностью, что ночью Симус ни секунды не сомневался в том, что он опасен. — Симус п-приказал им б-бежать, п-потому что рядом с ними черт,— буркнул сквозь слезы Теренс. — А вы, миссис Кейсли, вы дали Рону... Вы знали? — Симус не привык уважать взрослых, и это было очень, очень странное чувство — то, что он испытывал сейчас по отношению к матери Рона. — Это вышло самой собой, — ответила Молли. — Что ты дала ему, мам? Теренс поднял заплаканное лицо. — Н-нож, — сказал он, и тоже в его взгляде, устремленном на миссис Кейсли, О'Хара заметил то же восхищенное выражение, которое, он подозревал, застыло на его собственной физиономии. — Ваша мать дала ему нож. Близнецы присвистнули. — И нож действительно пропал? Его у вас нет? — Вы не думаете, что это могло быть коллективной галлюцинацией? — рассудительно спросил Чарли. Молли покачала головой. — Нож остался там. Я поискала его с утра. В наступившей тишине стало слышно, как один из дальнобойщиков грубовато заигрывает с официанткой. Потом Хоук снова начал всхлипывать.