Обсессивный синдром

Когда Гермиона не спит одну ночь - это еще куда ни шло, бывало и похуже. Но когда Грейнджер не может забыться во сне целую сраную неделю - это начинает ее настораживать. Из-за гребанной бессонницы ее бледное личико стало еще бледнее, под глазами образовались мешки. Большие такие, тональным кремом не замажешь. Нормальный человек уже давно обратился бы к мадам Помфри и использовал маскирующие чары, но... это же Гермиона Грейнджер. Та самая Гермиона Грейнджер, которая разговаривает с едой и слышит голоса в голове. Та самая Гермиона Грейнджер с огромной кучей психических диагнозов. Та самая Гермиона Грейнджер, которая каждую долбаную ночь сидит на подоконнике и держит палочку у горла. И трясется. Иногда она пытается отвлечься от этого дерьма. Берет книжку, которую ей подарила мать и сидит с двух ночи до рассвета. В основном, она не вникает в смысл слов. Да не во что было вникать. Эта книга - одна из самых бредовых книг, прочитанных ею за всю жизнь. Бессмысленные заклинания и столь же бессмысленный прочий текст. Миссис Грейнджер разбирается в книгах примерно так же, как Гермиона в бейсболе. Херово, в общем. Но дебильное чувство долга перед вкусами/чувствами/надеждами матери не дает гриффиндорке засунуть этот тихий ужас куда-нибудь подальше, а потом вообще выкинуть его из головы. Поэтому Гермиона читает, читает, читает. Вскоре Гарри и Джинни начали замечать, что с их подругой что-то неладное. А потом пожимали плечами и трахались в туалете. Высший уровень пофигизма. А самое обидное это то, что Гарри, вроде бы, поначалу действительно беспокоился о Грейнджер. Спрашивал поела ли она, оставался с ней в гостиной до утра, был чертовски мил. А потом ему дала Джинни. И у них началась такая любовь - закачаешься. А Гермиона в очередной раз убедилась в том, насколько люди подлые твари. Даже те, с которыми ты дружишь с самого детства. Сегодня утром она боялась посмотреть на себя в зеркало. В смысле: не как типичная девушка по утрам. А реально боялась. Она превратилась в Нечто действительно ужасное. И ей становится страшно от осознания этого. Она пытается накраситься, чтобы казаться хоть немного симпатичнее. А потом психует к чертям, смывает косметику и идет в Большой зал все тем же ужасом. *** Северус Снейп не может заснуть третью ночь подряд. Приступы удушья учащаются. Ему приходится варить больше зелья. Ему приходится выпивать больше алкоголя. Расслабиться - вот что было сейчас действительно необходимо Снейпу. Выходит очень херово, но он, правда, старается. После половины бутылки огневиски, залитого внутрь из горла, профессора начинает слегка тошнить. После двух третей, он чувствует себя последним дерьмом. К утру его настроение в достаточной степени отвратительное, чтобы он мог преподавать. Правда, его коллеги начали подозревать, что он злоупотребляет алкоголем. Северус в ответ на это лишь пожимает плечами, даже не пытаясь ответить хоть что-то вразумительное в свое оправдание. Да. Именно в такую вечно страдающую и пьющую хрень превратился гордый Северус. Он списывает свое поведение на какое-нибудь психическое заболевание, которое бывает у людей после войны. Или после того, как ты был на волосок от смерти. Хотя... вряд ли, на самом деле. Если не считать алкоголизма и приступов удушья, то Снейп ведь вполне здоров. И почему-то ему чертовски жаль. Сегодня утром он выходит из своей спальни с мыслью, что он все-таки законченный псих. Это не без доли романтизма, конечно же. Северус этим утром пьян в стельку, но ему впервые за последние несколько месяцев не хочется содрать с себя шкуру. Магия? Не исключено. Он идет по коридору, самую малость пошатываясь и чуть ли не улыбаясь. Прекрасный дерьмо-день. Точнее, был прекрасным, пока мужчина не заметил устало плетущуюся девушку с рыжеватыми пышными волосами. Рыжеватым пышным гнездом, если быть точным. Грейнджер выглядит неважно. Он давно заметил, что с ней что-то не так, но сегодня - особенно. Окончательно он убедился в своих догадках в тот момент, когда Гермиона свалилась в обморок. Прямо посреди коридора. Где никого нет. Перед завтраком. Снейп чуть не завыл от досады, но, так как остатки совести и здравого смысла не советовали бросать гриффиндорку прямо тут, профессор быстро подошел к ней, поднял на руки - Мерлин, кто бы мог подумать, что она такая легкая - и понес в сторону больничного крыла.