***
Магловедение, Трансфигурация и Астрономия прошли быстро, не доставляя никому хлопот. Основные, по крайней мере, закончились. Гермиона подошла к кабинету Магии Музыки. На стук в дверь ответил мелодичный голос. Девушка вошла в кабинет и хотела было что-то сказать, но… — О, это Вы, мисс Грейнджер! — красивый мужчина посмотрел на Гермиону. — Да, это я. Мистер… — Конфи. — Мистер Конфи, мне сказали, что Вы сможете научить меня играть на инструменте, — прямо заявила девушка. — На каком именно. Мне сказали, что Вы выбрали арфу? Это так? — Джон уточнял. «Так вот какая у меня „свобода“ выбора» — подумала Гермиона. — Да. Я буду учиться игре на арфе. — Прекрасный выбор. Но арфа — это не Ваше, — как бы „между прочем“ сказал профессор. — Что Вы имеете ввиду? — Вы не такая. Арфа — спокойный женский инструмент, сдержанный в своём прекрасном звучании. А Вы, мисс Грейнджер, рвётесь к приключениям. И скажу Вам по своему опыту: Вам нужно играть либо на всех инструментах, либо на фортепиано. Именно этот инструмент раскроет Вас, даст свободы мыслей и поможет Вам. А всё остальное будет посредственным, тяжёлым и непонятным даже для Вашего безгранного ума. — Я передумала. Фортепиано, — неожиданно выкрикнула девушка. — Я так и думал, — он улыбнулся, — Давайте заниматься.***
— Солнечный ветер! — дверь в гостиную старост открылась. Урок Музыки был прекрасен. Гермиона даже не думала, что у неё настоящий талант к этому. Музыка давалась легко, как сон после трудного дня. Та усталость, что была до урока, пропадала во время него. Мистер Конфи был приятным собеседником, да и человеком вообще. Девушка не думала, что учителя могут быть так сговорчивы с учениками. В гостиной старост не было света, и Гермиона, думая, что Драко уже давно спит в своей спальне, облегчённо вздохнула. Но… — Грейнджер, мамочка не научила тебя приходить вовремя? — Твою мать, Малфой, — недовольно выплюнула Гермиона, наклоняясь к лицу блондина, заглядывая в серые холодные глаза. Такие бесчувственные и стеклянные, даже когда его взгляд направлен на горевшую свечу. В его глазах этот огонёк утихал и гас от безразличия, — С ума сбрендил? — Тебе нужно особое приглашение на патрулирование, или мне только кажется, что ты последние мозги растеряла, Грейнджер? — Драко отвёл глаза от лица девушки и оттолкнул подальше от себя, — Нехорошо, дорогая, нехорошо. Ответа не последовало. Лишь потухший звук от удара. Гермиона не выдержала. Надоело. Его шутки давили на незажившую рану, она вспоминала о Роне и о том, что он её, кажется, не дождётся. Ведь Гермиона не может развестись, пока жив Люциус. А он будет жить долго. Змеи живучие. Девушка почувствовала сильную боль. Драко скрутил её руку, чуть ли не ломая кости. Ему было всё равно. Никакая долбанная сучка не имела права трогать его без его разрешения. Но эта, хм, его невеста перешла все рамки. — Это ты зря, Грейнджер! — он приблизился к её лицу. Он долго разглядывал черты гриффиндорки, а та не шевелилась. Парень провёл рукой по её каштановым волосам, вдыхал их запах. Гермиона начала вырываться. Первый более-менее нормальный разговор шёл не в то русло. Смотреть друг на другу с такого близкого расстояния было не обязательно. А он ещё смотрел на неё, в её шоколадные глаза. Плавленый шоколад… Ещё чуть-чуть, и он не удержится. Не сможет совладать с собой и поцелует. Поцелует Грейнджер, и у него есть все права на этот поцелуй. Она его невеста, так что… Драко наклонился к её губам и уже дотронулся их. — Малфой, ты чего? — „Твою мать, Грейнджер! Неужели нельзя было помолчать?“ — парень отпрянул от девушки, выпуская её руку, и рывком поднялся наверх. „Долбанная сучка! Я чуть не поцеловал её“ — подумал парень, смотря на своё отражение. Он был в ванной. Да, ведь если бы гриффиндорка ничего не говорила, он бы сделал это. Поцеловал её. Но… А это ведь хорошо, нужно поблагодарить её за это. Этого не нужно было делать. Нельзя её целовать. Это же Грейнджер! Для него она всегда останется грязнокровкой, которую он ненавидит. Они разведутся. Придёт время и это случиться. А пока… Пока пусть всё будет так. Он будет ходить к Астории, развлекаться где-нибудь, а Гермиона сидеть в Малфой-Мэноре и не ждать его. Всё будет именно так и всё равно, что на самом деле они чувствуют друг к другу. Малфоя ждёт настоящая невеста — младшая из рода Гринграсс, и он любит её настолько, насколько может полюбить. И она любит его, по-настоящему. А Гермиона любит своего Уизли и он любит её. Но тогда почему отпустил одну в школу? Пошло всё к чёрту. Драко не должно это интересовать. Ему безразлично всё, что касается его идиотской невесты, как бы это не звучало. Парень пошёл спать и не раздумывал ни о чём. Всего несколько лет — и он свободен. „Я свободен“ — прошептал он и уснул. Утро радовало своими красками. Жёлтый, красный, оранжевый разлился по опавшим листьям. Девушка встала с кровати и направилась в ванну. Заперто… Гермиона долго стучала, кричала, но он не слышал. Не очень-то хотелось говорить с ним после вчерашнего. „Он. Чуть. Меня. Не. Поцеловал“ — подумала Грейнджер, ещё раз постучав в дверь. Девушка решила войти в комнату без разрешения. Сколько же она смеялась, пока Малфой, наконец-то, не проснулся. Вчера вечером он так и не дошёл до своей комнаты и уснул. В ванной. Просто, мать твою, в ванной. Гермиона, понимая, что уже опаздывает, недоумённо посмотрела на парня и пошла на уроки.***
Наконец-то наступил обед. Стол Гриффиндора, Невилл, Джинни. В последнее время они очень часть проводят время вместе. С ними Гермионе было легко и спокойно. Джинни всегда понимала девушку, ну, а Невилл поддерживал. Последний, кстати, возмужал. Гермиона часто вспомнила того милого пухляка, который пытался остановить золотое трио и падал в обморок при виде мандрагор. О том мальчике, от которого не осталось и следа. Сейчас Невилл тот, кто сражался в битве, и тот, кто убил Нагайну, герой войны, а всё-таки, очень хороший человек и друг. Он всегда помогал, не смотря на то, что сам по уши в проблемах. Знал как утешить, если утешить не чем. И вообще, Невилл, всё-таки стал для девушки близким человеком. Как и Джинни. Пусть Гермиона и поссорилась с Роном. На общение с лучшей подругой это не повлияло. Джинни как раз была на стороне Гермионы, при чём последняя понятия не имела, как сестра несостоявшегося мужа об этом узнала. Наверняка Рон наплёл что-то. Или не наплёл? Девушка, ничего не хотевшая знать о Уизли-младшем, пила сок в Большом Зале. С Малфоем она не общалась целую неделю, и это успокаивало Гермиону. Всё таки тот вечер был ошибкой, она бы даже сказала, помаркой. Ведь ничего не было и причиной этого „ничего“ была она. Ох, если… Хотя, нет. Драко один раз обмолвился с ней парой словечек на счёт того случая в ванной. То бишь никто не должен об этом узнать. Гермиона, конечно-же, согласилась с этим предложением и они разошлись. Это было неплохо. Чисто как старосты они общались в пределах нормы. Жених и невеста — это плохо. А ещё, как поняла девушка, об этом знали учителя, которые так и норовили их свести. Например: оставлять вдвоём убирать класс после занятий, или сажать вместе, предварительно пересадив всех учеников таким образом, что простых парт не оставалось и приходилось потакать профессорам. Но все их методы мало помогали, так ещё и злили Малфоя. Он тихо ругался, отодвигаясь подальше от Гермионы. Её это очень радовало. По крайней мере, парень не пытался её поцеловать. Хотя, сама девушка, кажется, была бы не против такого развития событий. Тогда бы они разговаривали. Ведь надо же будет жить в одном доме, спать в одной спальне и накрываться одним одеялом, а не то что там переговариваться. Хоть иногда говорить придётся. Девушка бросила взгляд на стол Слизерина. Там, в окружение многочисленных „друзей“ сидел никто иной, как Драко Малфой. Он ехидно улыбался какой-то девушке, а потом стал к ней приближаться. Гермиона знала, кто эта девушка. Малфой очень часто проводил с ней время и зажимался по углам. Чего он хотел добиться. Никто, кроме Гермионы этого заметить не мог. Дафна Гринграсс, однокурсница Драко и, кажется, очень близкая „подруга“. Хотя, Грейнджер это мало волновало. Пусть шляется где угодно и с кем угодно, но не забывает, что у него есть невеста. Нет, не Гермиона. Грейнджер не знала, как зовут ту бедняжку, на чью долю судьба опрокинула столько дерьма, то есть Малфоя. За столами притихли: директор произносил речь. Все, похоже, очень внимательно случали. А Гермиона… Гермионе стало просто плохо: голова закружилась, а боль не отпускала, пока все ученики не вышли из зала. Осталась только Грейнджер с её друзьями. Джинни и Невилл остались и, кажется, кто-то из слизеринского стола. Кто-то с той стороны наблюдал, был бдителен. Боль в голове отпустила. Но… — Грейнджер, отец прислал мне письмо, в котором написано, что я, хм, должен пригласить тебя после занятий на прогулку, — к девушке подошёл Драко. — Спасибо, дорогой, что поинтересовался моим здоровьем, — съязвила Гермиона, хитро смотря на Малфоя, — А если я не соглашусь? — Голову с плеч, — хмуро произнёс Драко, — мне. — Что ж, такой исход меня вполне устраивает. — Пошла ты, Грейнджер. Я же нормально попросил, — он схватил Гермиону за руку и потащил в коридор. — Ну ладно, пошли, — монотонно протараторила девушка, уже добровольно идя в след за парнем. *** — Давай присядем, — предложила Гермиона, садясь на сырую землю. — Прямо так? — Малфой, нет. Давай я притащу тебе трон? — Меня вполне устроит, — хмыкнул Драко. Гермиона бросила в него упавшую шишку, — Ай! За что? — За многое, — усмехнулась та, кидая в безоружного противника. — Слушай. Мне отец сказал, что отправляет тебе правила хорошего тона и манер. Это правда? — хихикнул он, улыбаясь до ушей. — Не твоего ума дела! — Ты — моя невеста, — он получил ещё одну шишку. На этот раз прямо в лоб, несильно, но всё же, — Причём некультурная! Они гуляли. И знаете, это было здорово. Даже если герои не смогли внушить себе правду, но это было именно так. Драко даже забыл, с кем он. Ну, почти. Пошёл дождь, а они не уходили. Так же сидели под ливнем и разговаривали не о чём. Просто говорили и, наверно, наслаждались таким спокойном моментом. После дождя они пойдут в гостиную старост и разойдутся по спальням. А завтра опять не будут общаться. А ему было приятно общаться с ней. Вот так смотреть на Гермиону под дождём. Драко заметил: она красивая. Просто красивая, вот и всё. И ему было легко с ней общаться. С ней не нужно было строить из себя серьёзного аристократа. Она понимает его таким. А ведь он об этом не думал. Он просто думал, что терпит девушку. Порой эти мысли настолько обманчивы…