Условия сделки поменялись

Торин распахнул глаза, и первое, что он ощутил, было болезненное покалывание во всем теле. Придя в себя, он попытался оглядеться. Все вокруг казалось ему незнакомым, чужим: замысловатые узоры на потолке, струящиеся полотна ткани. До слуха гнома донеслось сдавленное рыдание, он повернул голову и заметил маленького взломщика. - Над чем это вы так убиваетесь, мистер Бэггинс? – голос вышел хриплым, даже сиплым. Бильбо, будто не поверив своим глазам, вытаращился на Торина, а затем вскочил с места и набросился на гнома, заключая того в объятия. - Ты жив, Торин, ты жив!.. - хоббит снова заплакал, судорожно обнимая гнома, словно не веря, что тот настоящий, из плоти и крови. Как только Бильбо успокоился, он рассказал, что после битвы с Азогом их забрали орлы и доставили в лагерь к эльфам для лечения. Тут Хоббит замолчал, отводя взгляд: - К сожалению, Фили и Кили… их не успели спасти. Король-Под-Горой закрыл глаза – для него это были страшные слова. Боль от потери сдавила его грудь изнутри. Выдержав паузу, Бильбо продолжил: - Милорд Трандуил… Он не хотел, чтобы я видел, но все же я видел, - осторожно начал хоббит. - Он приходил сюда каждый день и пел. Я всегда думал, что это легенды, но твои раны затягивались, и я начал верить. И вот, теперь ты очнулся. Торин ошарашено посмотрел на взломщика. В его голове не укладывалось, что он был обязан своей жизнью эльфийскому королю. Однако слабость и усталость взяли над ним верх – незаметно для себя гном вновь провалился в сон.

***

Торин проснулся на следующий день, чувствуя себя абсолютно здоровым и полным сил. Обнаружив возле своей постели поднос с фруктами, он насторожился. И все же разум подсказывал, что эльфы не стали бы его спасать, если бы желали потом отравить. Поэтому Дубощит оставил опасения и с удовольствием позавтракал. Торин испытывал смешанные чувства: он был благодарен за спасение собственной жизни, но причастность к этому эльфов удручала Дубощита. Он не желал оставаться в долгу у этих высокомерных существ. Тем не менее, гном решил поступить так, как подобает настоящему рассудительному королю, – оставить вражду в прошлом. Для этого по-настоящему широкого жеста Торин оделся и направился в королевскую палату. Трандуил стоял возле окна, повернувшись ко входу спиной. Гном тихо кашлянул, желая привлечь внимание эльфа. Тот медленно обернулся на звук. - Милорд Трандуил, - начал Торин. Ему тяжело давались подобные слова, но все же гном пересилил себя: - Вы спасли мне жизнь, хотя могли бы этого не делать после наших… прошлых разногласий. Позвольте выразить мою величайшую признательность. Торин произнес эти слова и поклонился эльфу. Ему казалось, что наступил тот момент, когда многовековая вражда может закончиться… Губы Трандуила дрогнули в презрительной и высокомерной усмешке. - Я преследовал свои цели, Торин Дубощит. Сохранив тебе жизнь, я взываю к совести и чести, если они еще остались у гномьего народа. Верни то, что принадлежит мне, и мы будем в расчете. На лице Торина мелькнул целый спектр эмоций: от изумления до откровенной ярости. Все его надежды на примирение рухнули, но он сумел сдержать себя. - Прими мое обещание, Трандуил, ты получишь свои драгоценности назад, - с этими словами Торин развернулся и вышел из королевских покоев. Уже на пороге ему захотелось еще раз взглянуть в лицо этого невозможного эльфа. Но когда гном обернулся, то невольно застыл. Лицо Трандуила было непроницаемо и снова повернуто к окну, при этом вся поза эльфа выражала глубочайшую тоску. Эльфийский король выглядел по-человечески сломленным. Торину показалось, что он стал свидетелем чего-то слишком личного, не предназначенного для чужих глаз. Он отвернулся и поспешил убраться из лагеря эльфов как можно скорее.