Каменное сердце - это опасно

Мерлин великий! Никто не ожидал, что в середине ноября появится поистине великолепный — солнечный, яркий, а главное, не дождливый и достаточно теплый для конца осени — весенний день. Безоблачное голубое небо без единой тучи, и солнце так высоко, что даже Хогвартские башни не могут загородить его. Единственное, что «калечило» чудесный вид, так это два крылатых силуэта, кружащих на уровне самой высокой крыши, но и на тех не обращали особо много внимания, так как у студентов всегда находились более важные занятия, чем просто стоять и пялиться в небо. Из-за проливного дождя, который шел почти каждый день, уроки на улице отменяли, даря спокойствие некоторым профессорам; но уже по сложившейся за последние несколько лет традиции каждый понедельник осени у Роланды Хуч первым уроком по расписанию стояло практическое занятие с гриффиндорскими и слизеринскими первокурсниками. Несмотря на холеную родословную, от шума и гвалта не удерживался даже зеленый факультет, что уж говорить про львятник. В связи с этим и так строгая учительница становилась поистине суровой и невероятно нервной, особенно после случая шестилетней давности, когда идиот Лонгботтом чуть не убился о копье в руках одной из статуй, украшающих башни замка. Теперь же ее раздражительность распространялась и на ползающую по земле тень, которая своими перемещениями отвлекала ее и заставляла дергаться. Но, несмотря на это, женщина молчала. Тенью, ясное дело, был Гарри Джеймс Поттер, который парил между крышами башен вместе с Фером и другими птицами, рискнувшими приблизиться к новому крылатому обитателю замка, хотя парочке больно шустрых сычиков чуть не влетело от внезапно приревновавшего орла. Чтобы отдохнуть, Гарри хватался за флюгеры и, повисая на них, вставал на крыши башен лапами, цепляясь когтями за черепицы, некоторые из которых не выдерживали напора и отлетали куда-то вниз. Зная, что уроки уже начались, парень специально остановился над тренировочной площадкой, которую как никогда хорошо запомнил с первого курса, и с умилением наблюдал, как первокурсники с испугом подходят к метлам. Сливаясь с цветом крыш, он был незаметен ученикам, которым, надо сказать, вообще было не до него сейчас, но зато хорошо виден острому глазу мадам Хуч, обязанной заботиться о детской безопасности. Кивнув самой себе, она твердым уверенным шагом двинулась между двумя ровно построенными рядами учеников, резким голосом объясняя им, что нужно делать, чтобы метла поднялась вверх и как нужно себя вести, если что-то пойдет не так. Ребята пытались все запомнить и повторяли одно и то же раз за разом, но не у всех получалось выполнить задание с первой по пытки. «Вверх!» — рассыпчатый хор голосов. И начался балаган… Там были те, кто ловил метлу только с третьей или с четвертой попытки, те, кто вообще не мог заставить упрямую деревяшку двигаться, были такие, кто повторил выходку Рона, зарядив древком метлы себе по носу, а были и такие, как сам Гарри, словившие старенькие, годные только для обучения Нимбусы-1500 с первого раза. Переводя взгляд на слизеринских ребят, Поттер не понимал, как из этого чуда могут вырастать такие скользкие гады. Они улыбались, смеялись, но под взглядами проходивших мимо вслед за Хагридом старшекурсников затихали. «Теперь понятно», — подумал Гарри и перебрался поближе. Обвивая самый верх башни хвостом, он присел и начал наблюдать за всем, словно за матчем по квиддичу. — Отталкиваемся ногами от земли очень нежно, медленно и по свистку. Но если хоть кто-нибудь… — Профессор! — выкрикнул кто-то из ребят, и полянку заполонил визг. Когда Хуч обернулась, метла маленькой, хрупкой, словно фарфоровая кукла, слизеринской девочки резко дернулась и понеслась прямо перпендикулярно стене. Надо заметить, что метла ей досталась та самая, что когда-то так невзлюбила Невилла, хотя Рон как-то предположил, что желание биться о стену деревяшка определенно переняла у кого-то из домовиков. Под лапами Гарри черепицы башни вжались в основание крыши, и стоило ему от нее оттолкнуться, как коричневые «пастилки» буквально выстрелили вслед за ним. Вытянувшись тонкой струной, Гарри пикировал вниз с огромной скоростью. И уже меньше чем через минуту он мягко приземлился на тренировочную площадку, широко расправив крылья и держа на руках маленькую трясущуюся слизеринку. Болтающаяся рука Невилла все еще напоминала о себе рвотными позывами, и он просто не смог удержаться, когда увидел, что темноволосая малышка еле держится на взбесившейся метле. Поэтому Гарри рванул к ней, отрывая от верхушки башни приличный кусок и заставляя тем самым остальных детей перестать визжать от страха и перевести взгляд на падающие черепицы и кусочки камня, а сам он в это время подхватил девочку, всего раз стукнувшуюся о стену, и спустился на землю. Все стоявшие неподалеку смотрели на Поттера как на нечто, не поддающееся здравому смыслу. Теперь полностью сформировавшееся светло-серое тело, словно высеченное из камня искусным мастером, отличалось от прежнего Поттера на все сто двадцать процентов. Высокое, только чуть ниже Хагрида, мускулистое, словно подвергалось диким тренировкам, огромное, в то же время такое гибкое и с виду без единого изъяна. Хмурое, но с нежными чертами лицо, окруженное длинными черными волосами. Заостренные уши, игриво выступающие среди прядей. S-образные рога, отросшие всего за неделю, с небольшими зазубринами у основания, придающие облику угрожающий образ. Очков больше нет, а глаза — зеленые, как свежая трава. Широкие плечи, шиповидные костяные выросты на предплечьях, чуть ниже локтей, длинные пальцы, и черные, острые, блестящие когти. Ноги остались похожи на человеческие лишь частично. Ступня вытянулась и поднялась, как у кого-то из клыкастых детей саванны, а движения стали напоминать шаги дикого животного, ступающего тихо и бесшумно на передних подушечках. При ходьбе он не разгибал колени и шагал словно вприсядку, пружиня на когтистых лапах. Но самое удивительное в нем совсем не тело, а то, что является дополнением: черные шикарные драконьи крылья, которые сейчас были расправлены во весь размах, и шипастый хвост с костяным наростом на кончике, покачивающийся туда-сюда, дабы поддержать равновесие. Мадам Хуч сразу появилась рядом, отвлекая на себя часть взглядов, и стала отцеплять от длинных волос Поттера намертво впившиеся в них пальцы девочки. Гарри не жаловался и мягко поддерживал слизеринку, очень низко приседая, чтобы в случае чего она не упала, но в основном страшась того, что нервы профессора могут не выдержать и она напугает ребенка еще больше. Однако профессор была на удивление спокойна и аккуратна, а когда наконец смогла спустить девочку на землю, отвела Поттера в сторону: — Послушайте, мистер Поттер, я хочу попросить вас никому не говорить о том, что сейчас случилось. Мисс Кьяро — болезненная девочка, и ее родители могут переволноваться. Я знаю, что рано или поздно они узнают о том, что произошло, но для всех, и для нее в том числе, будет лучше, если все-таки поздно. — Я понимаю, профессор, никто из моих уст ничего не узнает, другое дело — они, — голос Гарри басил и вибрировал, смахивая на звериный рык, но в то же время он был тихий и спокойный, совсем не пугающий, а скорее наоборот, успокаивающий и внушающий доверие, рогатая голова же кивнула на группу слизеринцев. — А теперь прошу меня извинить, но я с вашего позволения продолжу наблюдать. — Конечно, и… спасибо вам, мистер Поттер. — Не стоит, профессор, — кивнул Гарри и, подойдя к стене, пополз по ней вверх, врезаясь когтями в каменные блоки. Вскоре он снова сидел на верхушке башни — правда, ему пришлось выбрать новую башню, поскольку над предыдущей уже трудились эльфы, но и эта была пригодная для обзора, — и наблюдал, как ребята аккуратно поднимаются в воздух, изредка кидая на него опасливые взгляды. Правда, теперь они были более спокойны, так как понимали, что если что, то он вполне возможно поможет и им. Девочка же стояла в стороне и совсем не хотела подходить к метле, пропуская мимо ушей просьбы профессора. Гарри же явно видел, что ей хочется подойти к метле и попробовать снова, но страх не позволял. Ему тоже было это знакомо: крылья не стали подчинятся вот так сразу, и он падал, падал и снова падал, выматывая себя до предела, но не останавливаясь, потому что рядом был Снейп, проявляющий на удивление много сдержанности, участия и заботы. Конечно, это у него выражалось по-своему, по-снейповски, но одно то, что профессор просто находился в этот момент рядом с Гарри, уже говорило о многом, и именно это и было для Поттера главным. К огромному счастью их обоих, на теле гаргульи раны заживали быстро и бесследно, а сломанные кости вообще срастались всего за несколько часов. Так что, несмотря на боль, Поттер продолжал подниматься в башню и снова пробовал полететь. Только спустя бесчисленное море проб и ошибок он смог расправить крылья, а затем у него стало получаться двигаться в воздухе. И пусть до умения долго удерживать себя в воздухе было далеко, но он хотя бы научился парить, спокойно и плавно переходя из одного воздушного потока в другой. Происходило это, без сомнений, только под четким руководством Снейпа, запретившего ему даже приближаться к окну в одиночку. И только позже, когда этот запрет был уже снят, профессор прекратил трепетно осматривать каждый ушиб и каждую ссадину Гарри на руках, ногах или где бы то ни было еще. Теперь, когда урок уже заканчивался, Поттер не вытерпел и, сделав круг над площадкой, приземлился рядом с девочкой, чем вызвал у некоторых окружающих опасения за собственную безопасность. Он протянул малышке руку и замер словно статуя. Ошарашенный ребенок стоял и смотрел на здоровенное создание, которое ни с того ни с сего решило предложить ей помощь. И вот тут уже не вытерпела профессор, рявкнув опешившей девочке, чтоб та прекратила хныкать и лезла ему на спину. Теперь девочка еще и напугалась, но, несмотря на это, все же подала Поттеру руку. Ее кисть помещалась Гарри в ладонь, и он, аккуратно взяв ее за руку, поднял над землей и, перенеся на свою спину, опустился на четвереньки, становясь еще более похожим на дикое животное. — Как тебя зовут? — повернув голову, спросил Гарри, двигаясь в сторону стены и перебирая по земле руками и ногами. — Алиса, — ответила девочка, обхватывая его шею руками. — Что ты хочешь сделать? — Мой бывший однокурсник до сих пор не может пересилить свой страх перед метлой, так что я хочу не допустить повторения подобного. Держись крепче… Он пополз вверх по стене замка, но высоко подниматься не стал, а расправил крылья, развернулся и стал падать вниз, где его тут же подхватил ветер. — Открой глаза, доверься мне и знай, что я тебя не уроню и не брошу. К тому моменту Алиса и так понимала, что ему можно доверять. * * * Гермиона и Рон заметили его по пути в теплицы на урок гербологии. Он лежал на широком суку гремучей ивы, которая лениво двигалась, словно укачивая его. При приближении друзей она зычно зашелестела рыжими листьями, и Гарри поднял голову. Улыбнувшись, показывая два ряда белоснежных зубов, он слетел на землю, похлопав ладонью довольно качнувшийся ствол, прежде чем отойти от дерева. — Ну как вы? — он приблизился к друзьям и двинулся с ними в сторону теплиц. — Мы? — Рон хохотнул, подергивая кончиками ушей. — Мы от директора. Давно у него был? Рон, кое-как сдерживая хохот, рассказал, что у Дамблдора новая бредовая идея — научиться играть на скрипке. — К нему отправили ту слизеринку с четвертого курса. Твоя каменная родственница, Гарри, чуть не прихлопнула ее, стараясь спастись от звуков. Мерлин великий, когда гаргулья таки отодвинулась из прохода, ТАКИЕ звуки полились, что мы от ЭТОГО просто сбежали! Смеясь и улыбаясь, они дошли до места урока, и Гермиона попросила Гарри подождать их, чем Поттер и занялся, снова забравшись на ближайшее дерево, где благополучно уснул. Когда наконец урок закончился, пора было идти на обед, и Гарри с удовольствием пошел с друзьями в Большой зал. Правда, из-за затекших ног он передвигался как животное и слегка отпугивал этим проходящих рядом. Особенно ему нравилось, как шарахаются в сторону «такие спокойные и невозмутимые» слизеринцы. На подходе к Большому залу, когда Гарри уже собирался уйти, рядом с друзьями появился домовик и передал, что «другу всех домовиков, сэру Гарри Поттеру, накрыли на специально выделенном ему хозяином, директором Дмблдором, балконе», и, проводив их в зал, тыкнул сухонькой лапкой в сторону ранее пустующей стены, из которой теперь выходил огромный балкон с лестницей к нему. Кивнув Рону и Гермионе, Гарри пошел к своему новому обеденному месту. На балконе стояли стол и кресло, специально изготовленное таким образом, чтобы и по размерам подходило гаргулье, и крыльям ничего не мешало. На столе уже стояла тарелка с полусырым мясом и бокал с жидкостью синевато-зеленого цвета, а также разные гарниры и зелье от Снейпа. Мясо, которое Гарри ел первый раз после долгого вегетарианства, показалось ужасно вкусным и, в отличие от салатов, сытным, а напиток отдавал сладко-металлическим привкусом. Облизнувшись, Гарри уже собирался уходить, как услышал шум. Подойдя к перилам, он посмотрел на стол Слизерина и увидел, что Малфой стоит, опираясь руками на стол, и шипит на Забини. Учителя явно нервничали по этому поводу, но не решались что-либо сделать, поглядывая на абсолютно спокойного Снейпа. Но для Гарри отличие было видно: среди темных прядей, скрывающих в данный момент часть лица зельевара, заметны выпирающие на скулах желваки. Профессор явно психовал, но не хотел показывать этого, а почувствовав взгляд Поттера, сразу же посмотрел на него. Чуть дернув головой вверх, Гарри как бы спросил, может ли он помочь. Прикрыв глаза и дернув лишь уголками губ, профессор отказался, и Поттер, кивнув ему, вылетел из зала путем сов. * * * — Это уже не дело, Рон! Или ты встаешь, и мы идем спокойно завтракать, или продолжаешь спать, но опаздываешь и на завтрак, и на уроки, — хмурился Гарри, стоя над другом. — Гермиона тебя заждалась уже! Рон что-то пробормотал в подушку и опять заснул, но после того, как Гари его ткнул шипом на хвосте, вскочил и, вдоволь наоравшись, заметался по комнате: — Почему тебе не надо идти на уроки? — Просто я не во всякий класс помещусь, а твой ботинок за той тумбочкой. — Точно… Кстати, я тебя ждал до двух! Почему ты не пришел? — Рон попытался перевеситься через тумбочку, но быстро передумал, когда она подозрительно заскрипела, и просто отодвинул ее. — Я не знал, что ты будешь меня ждать, и зачитался… На это Рон осмотрел его шокированным взглядом, дернул ухом и, наконец напялив ботинок, выбежал из комнаты, смешно повиливая маленьким пушистым хвостиком, просунувшимся в специально сделанную дырочку на штанах. * * * За завтраком было как всегда шумно и бурно, пока в зал не заявился Малфой со своей свитой. Кребб и Гойл были явно напряжены, а Забини с Ноттом и Паркинсон шли бледные и нервные. Наблюдая за этой картиной, можно было бы подумать, что вся шестерка идет на смертную казнь. Все присутствующие притихли, даже гриффиндорцы понизили тон, а кое-кто и вовсе перестал говорить. Профессора тяжело вздыхали и смотрели в тарелки, стараясь даже не касаться посуды приборами. За всем этим наблюдал Гарри, стоя возле перил и опираясь на них руками. То, как выглядел сейчас зал, ему определенно не нравилось, а еще больше не нравилось то, что виной всему был хорек. Малфой сел и начал ковырять еду в своей тарелке. Ни звука не было произнесено, и обстановка в зале становилась только напряженнее. — Малфой, я, конечно, понимаю, что ты фифа высокого полета, но кто тебя травить в Большом зале будет, а? Идиот блондинистый, — обратился к нему парень, по виду сильно напоминающий Белоснежку, только мужского пола, коим, как помнил Гарри, и был Дрейг. Малфой вскинул на него яростный взгляд и, бросив ложку в кашу, так, что она звонко лязгнула по тарелке, ушел. Атмосфера сразу стала спокойней. Дамблдор выдохнул с облегчением и сурово посмотрел на Снейпа, который тоже поднялся и исчез за учительской дверью. Прищурившись, Гарри отправился на улицу все тем же путем. На улице Поттер провел все то время, которое шли уроки первой половины дня. Лазил по деревьям, подглядывал за учебным процессом в окнах, летал наперегонки с птицами и, когда забили колокола, дремал на иве. — Удачи мне! — с этими словами Гарри спрыгнул с дерева и, расправив крылья, воспарил, направляясь в сторону замка. Спугнув стайку птичек с красивыми желтыми грудками, он уселся на крышу главного входа и стал ждать. Через несколько минут появился нужный ему профессор в сопровождении двух гриффиндорок, одна из которых плакала, держась за руку другой. — Профессор! — окрикнул Гарри Снейпа, и тот остановился, поворачиваясь с абсолютно невозмутимым и гордым видом. — Мне нужно с вами поговорить. Прищурившись, то ли от солнца, то ли от подозрений, Снейп все равно смотрел на Поттера так, будто не переставал удивляться его наглости. Теперь, когда этот Мальчишка-Который-Снова-Выжил-Дабы-Доставить-Ему-Еще-Больше-Проблем изменился, окончательно перестав быть хоть в чем-то похожим на своего дурного папашу, ярость перестала кипеть в нем так бурно. Проявление явно не железных нервов теперь требовалось, только когда все извилины бывшего ученика растягивались в прямую линию и когда вел он себя как… кстати, благодаря тому, что Поттер стал Бывшим учеником, Снейп даже баллы с него снять не мог. В общем, попал профессор в тупик, и, что удивительно, иногда это его радовало. Но Поттеру об этом знать абсолютно не обязательно. — Поттер, как я понимаю, вам нужно снова одевать очки, так как вы снова не видите, что я бываю занят? — Я прекрасно это вижу, сэр, — Гарри спрыгнул с крыши и подошел к профессору. — Но дело касается небезызвестной нам обоим личности, и, думаю, это намного важнее, чем то, чем вы сейчас занимаетесь. Кстати, что они сделали? — Перебили Слизнорту половину колб, и тот сплавил их мне, Поттер. А насчет «личности» я не ошибаюсь? — Да, сэр, именно о нем, а колбы я вам восстановлю чуть позже. — Что ж, в таком случае вы двое можете идти к мистеру Филчу самостоятельно. Поверьте, я узнаю если вы не дошли. А нам с вами, Поттер, лучше пройти в более безопасное место, — Снейп пошел обратно в замок. — Абсолютно с вами согласен, профессор! Гарри двинулся за ним, подмигивая девочкам, которым явно стало намного лучше. Направлялись они в подземелья, где Гарри, в отличие от прошлого года, чувствовал себя спокойно и даже уютно. Проведя тут большую часть своей болезни, а это больше месяца, он выучил все дороги, углы и, казалось, познакомился с каждой крысой. Войдя сначала в бывший кабинет профессора, а потом и в его комнату, вход в которую находился прямо за кафедрой, скрытый лишь ширмой, Гарри так и уселся перед еще не разожжённым камином, в котором по его желанию тут же заплясали огоньки Комната не была мрачной и совсем не в зеленых тонах. Темно-коричневый диван, стеклянный столик, камин, несколько книжных полок из темного дерева, занавешенные чернильного цвета шторами заколдованные окна, под одним из которых стоял темно-бордовый письменный стол. — Профессор, не могли бы вы объяснить мне, что произошло с этим психом. Я, конечно, понимаю, что у него всегда было с головой не в порядке, но чтобы так! По-моему, это уже слишком! — Не нервничай, Поттер, я все понимаю, но у него правда сложное положение! — Снейп сел на диван и потер лоб. — Слизеринская война за власть может измучить и свести с ума, временно, конечно, но это очень утомительно. Люциус в свое время тоже подвергался подобному, но он выстоял, запустив в противника интересным заклятьем, благодаря которому тот до сих пор не продолжил род. Снейп, как и Гарри, замолчал. — Вы не знаете, как его уберечь, — пробормотал Поттер. — Он не ест, постоянно психует, а значит, мало спит. Никому не доверяет и боится оставаться один, таская эту компанию дрессированных дружков с собой, но они тоже не могут ничего сделать. Почему ему не приставили какие-то охранные чары или вообще охрану? — Ты хоть представляешь, какую панику это вызовет? Такого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах! Он даже мне не доверяет. Вчера его сначала зажали в коридоре, а потом он получил подарок, в котором были змеи. Нотт и Забини их убили, но одна все-таки осталась и куда-то уползла. — Хотите поищу? Я позову, и она сама приползет. Зельевар устало вздохнул и тут же поджал губы, откидывая голову на спинку дивана. -То время, которое он провел с твоим вторым я, было для него самым безопасным, но все уже закончилось, Поттер. — Сэр, а может… — Нет. Снова к тебе он не переедет. Завтра опять прибудет Люциус, и мы попробуем все уладить…