Лед тает - оттепель?

- А пятым участником игр будет... - в гильдии повисла гробовая тишина, раскачиваясь, словно на качелях, на тоненьких ниточках - нервах членов гильдии "Хвост феи". Каждый ожидал вердикта мастера, который, прикрыв один глаз, другим оком смотрел куда-то вглубь задумчивых, полных надежд, интереса, суровых, радостных, угрюмых, а у некоторых даже пофигистичных лиц детишек. Молчание затянулось, казалось, что сейчас - барабанная дробь - и хоп! произойдет что-то массивное, большое и страшное, как обычно бывает, что оно войдет в гильдию и даже, может быть, все раздавит. Казалось, что никто и не дышит даже. В ушах звенела тишина, начинаясь где-то далеко-далеко и заканчиваясь рядом. Кто-то вздохнул, кто-то глотнул, кто-то дернулся - все это было слышно в этой жуткой тишине ... Наконец, губы Макарова подернулись. - Кана... - неким полушепотом произнес Макаров, открыв и второй глаз и прищурившись. Многие, встрепенувшись, ошарашенно посмотрели на мастера, не веря словам, сказаным им. Ведь он четко сказал: "Мы должны победить, доказать...", а победу легче будет достичь, взяв для участия более сильных участников, нет-нет, нельзя сказать, что Альберона слабый волшебник, отнюдь, самое сильное заклинание может сделать ее сильнее Эрзы, но его можно использовать минимум раз за битву, а карты Каны многого не сделают. Все были в шоке от решения Макарова. Мира уронила поднос с пивом, и он - поднос - покатился по гильдии с неприятным звуком . Сама Кана, сидевшая рядом с отцом, была сильно удивлена. Нахмурившись, она посмотрела на Макарова, в это же время отталкивая и пихая в бок надоевшего ей отца. Нет, он - мастер - просто не мог взять ее на игры, она была слаба для этого и плохо натренирована - все же, сидя на столе и бухая, не подкачаешься. Что-то тут не так. - Кана, - мастер легко соскачил с барной стойки и направился к Альбероне. Достичь цели ему не стоило и минуты, да что там минуты, и пяти секунд не прошло. Он повертел кончиками пальцев свободной руки усы (в другой руке он держал пустой деревянный стакан), и, слегка улыбнувшись чему-то, скорее всего, своим мыслям, обратился к шатенке, - налей мне, пожалуйста, вина, - с этими словами он протянул ей свой пустой стакан. Та дернулась и, моргнув несколько раз, чтобы прийти в себя после долгой паузы молчания и шокогого состояния, кивнула неуверенно головой и приняла из рук мастера кружку. Наклонив бочку, стоящую позади нее, она осторожно налила в кружку вино, но небольшая часть жидкости все же была пролита. Кивнув в знак благодарности и взяв из рук картежницы стакан с напитком, он направился обратно на барную стойку, на которую он залез в одном прыжке. Взкарабкавшись, он кашлянул в кулак и сказал: - Пятым же будет... Грей... - Макаров прищурился и хитро улыбнулся, наблюдая за реакцией каждого. Приподнял бровь, хихикнул, нахмурился, кашлянул - он все видел. Он заглядывал в души детишек. Он все видел. Он видел и Грея, ушедшего год назад. Макаров видел не глазом, а зеркалом души - сердцем. Он был с каждым членом гильдии какими-то невидимыми узами чувств. "На то ты и дед им всем", - сказал как-то Гилдартс ему. - Мастер... - грустно улыбнулась Мира. "О чем вы?" - восклицало где-то в душе что-то. "Он же пропал, ушел и пропал. Его нет". Его нет. Нет его. Нет... Он ушел ровно в гильдии, молча ушел, взяв лишь несколько листов с заданиями. И все. Ни привета, ни письма, лишь воспоминания в сердце. Макаров нахмурился. Он видел в основном лишь ухмылку и усмешку, недоверие, темноту в лицах детишек. Лишь в нескольких он видел надежду. А надежда была в лицах нового поколения, старое поколение, такие как Вакабе и Макао, недоверяло мастеру. "Вы перестали видеть светлое и верить, в какое время я вас так запустил?" - с горечью подумал Макаров. "Ну что ж, пора открывать занавес", - третий мастер Хвоста феи посмотрел на Гилдартса и Лаки. Затем мастер сделал прыжок и оказался на балконе второго этажа, к счастью, на этот раз он поднялся без проблем, не так, как раньше. Затем он, прикрыв глаза, тихо прошептал: "Твой выход, Грей". Позади мастера послышались шаги. В дверном проеме появилась тень. Она немного постояла в дверях, видно, не осмелившись выходить, и сделала шаг вперед. Теперь она лишь наполовину была скрыта, остальная часть же ее освещалась. Потом полутень сделала еще один шаг, но он был более твердым и уверенным. Теперь тени не было, вместо нее стоял... полноценный человек. Он постоял несколько секунд на месте, потом тихо вздохнул и подошел к перилам балкона, неуверенно положив на них руки. Немного постояв, парень, не осмеливаясь поднять взгляд, прошептал, но все услышали: - Привет...