Serendipity

Все слова, которые ты хотела сказать, Теряют свой истинный смысл, Когда ты заливаешься слезами, Хотя изо всех сил пытаешься казаться сильной.

Flashback начало

— Привет! Готова ехать? Не успела я отпереть дверь, как наткнулась на сияющее лицо папы. Он был в непривычно приподнятом настроении, а новый костюм цвета темного шоколада хорошо подходил под его карие глаза. В любое другое время я бы подняла палец к верху и сказала что-то по-типу: «Отлично выглядишь!». Но причина, по которой он вырядился, как павлин, настолько меня раздражала, что я даже не пыталась скрыть этого, оценивающе пялясь на сверкающие запонки отца и недовольно закатывая глаза. Сколько чести бестолковому приему, который организовывала сама Кэтрин. — Может, мне лучше остаться дома? Я знала, он не потерпит протеста, но должна была хотя бы попытаться. Клянусь, встреча с родней мачехи - самая ужасная вещь. Мы взаимно не переваривали друг друга, но приличия не позволяли проигнорировать хоть одно из таких мероприятий. — Это даже не обсуждается, — его тон изменился, а на лице не осталось ни намёка на радость. — Лучше пойди и переоденься, ты же едешь не в спортивный клуб, а на светский приём. На его реплику я в очередной раз закатила глаза и начала собирать волосы в тугой хвост. — Вообще-то на мне платье, — пальцы пробежались по гладкому шёлку. Одна из немногих девчачьих вещей в моем гардеробе, которая мне действительно нравилась. — И я не собираюсь наряжаться в перья, как это делает всё семейство твоей жены. Сердитый взгляд отца пробежался по мне, остановившись на бежевых балетках. С минуту он молчал, скорее всего, сопоставляя, чем может закончиться наш спор по поводу дурацкого наряда, и, видимо, поняв, что я не собираюсь отступать, сдался. — И только в кого ты такая... — проговорил он чуть слышно, но этого было достаточно, чтобы огонь внутри меня вспыхнул. — В маму, —я вновь одернула подол платья, огорчаясь тому, что отец не смог оценить моего наряда. Ведь я действительно считала, что это легкое летнее платье из голубого шёлка ему понравится. — Всегда удивляюсь, как после неё, ты выбрал себе такую безвкусную женщину. И сам стал таким же! — мой голос задрожал. Никогда не любила наши противостояния. — Ведь костюм тебе выбирал стилист, не так ли? Но даже его ты испортил этими дешевыми запонками. Конечно, ведь их подарила Кэтрин! Мои слова ввели его в замешательство, а взгляд переметнулся с меня к запястьям. Понимая, что раздуваю очередной скандал, я развернулась и быстро взбежала по лестнице. В конце концов, он старался выглядеть безупречно, так тщательно подбирая костюм и ботинки, да даже его стрижка говорила о том, что всё сегодняшнее утро отец провёл в кресле своего личного стилиста — Думаю, эти подойдут лучше, — я вернулась обратно, держа в руках металлические запонки с тонкой полоской бирюзового цвета, которая идеально подходила под папин галстук и платок. — Роберт советовал их же... — он помедлил, но всё же забрал у меня украшение. — Я просто решил, что Кэтрин будет приятно в этот день увидеть на мне свой подарок. — Не хочу больше ссориться, но если ты будешь когда-нибудь их носить, — я скривилась, рассматривая огромные камни, — то делай это только наедине с ней. Правда, они совершенно не подходят тебе. Ума не приложу, кто вообще носит такие вульгарные вещи. Или в кругах «любителей перьев» модно облачать мужчин в бриллианты? Заметив, что папа поменял запонки, я оживилась, прощая ему недовольство касательно моего наряда. Он выглядел весьма недурно, и было бы мне лет на тридцать больше, я бы тоже заглядывалась на него, спотыкаясь о ноги. Блестящие каштановые волосы и ореховые глаза, высокая достаточно спортивная фигура, уверенная походка, серьезный с холодцой взгляд, отличный вкус в одежде (спасибо Роберту) и многонулевые суммы на счете делали из него завидного мужчину. Неудивительно, что Кэтрин вцепилась в этот лакомый кусок, как пиявка, угождая во всём. Жаль, что за этим всем он не видел её истинной натуры... — Так, по какому поводу приём? — мне было интересно, ради чего я жертвую своим единственным выходным днём и еду в логово змей. Последний месяц наши разговоры только и были о том, что Кэтрин устраивает какой-то важный приём, на котором обязаны быть абсолютно все. Весомый аргумент, ведь я всегда старалась отлынивать от подобного рода сборищ. — У нас есть для всех очень радостная новость, поэтому мы решили ею поделиться именно так! От этих слов меня чуть не стошнило, потому что папа вновь просиял, что я даже подумала о пополнении в нашей семье. Но потом выдохнула, вспомнив, как на днях мачеха выпила почти целую бутылку вина. Вероятно, это будет очередной контракт или семейный отдых на вилле у морского побережья, что непременно доведёт до поросячьего визга маму Кэтрин. — Ты можешь поделиться со мной сейчас, и мне не потребуется портить своим присутствием этот чудный вечер. — Прекрати, Руби. Я серьезно, — он пригрозил мне пальцем, видимо не желая больше спорить, и отвлёкся на звонящий телефон. — Да, дорогая. Мы выезжаем, — папа посмотрел на меня, потом на свои часы и снова на меня, — да, Руби едет со мной. Конечно, я позвоню, как сяду в машину. Целую. Отлично. Я уже предвкушаю этот наинтереснейший вечер. — Я схожу в ванную и выезжаем. Не забудь цветы, — с этими словами отец удалился из комнаты, оставляя на меня три огромных букета с пёстрыми сильно пахнущими растениями. Очевидно, для мамы и сестёр Кэтрин. Как мило со стороны папы. Я закатила глаза, конечно же. Решив поспешить с выполнением папиной просьбы, я пошла прямиком к наполненным вазам, не замечая на своём пути его кейс. — Черт! — нога задела острую металлическую застежку портфеля, отчего он упал. Из него вылетело несколько папок и пачка бумаг, проскользившая по гладкому паркету. Я знала, как отец не любил, когда трогают его документы. Браня себя за неосмотрительность, мне хотелось скорее засунуть всё обратно и скрыться с места происшествия, но гравировка на одном из листов и его название заставили меня застыть на месте. «Свидетельство об удочерении» — Да не может быть... — я осела, а руки задрожали. Глаза бегали по выбитому на листе тексту, с каждой новой строчкой заводя моё сердце. Мне не верилось, что он мог так поступить. За моей спиной. Осознанно предавая меня. Ведь я была единственной дочерью своего папы и не собиралась делить его с кем-то ещё. Слезы начали литься сами собой, портя этот «важный» документ. — Руби... Я не слышала, как отец вернулся обратно, и мне было совершенно плевать, что он увидит меня, читающей его документы, и наверняка подумает, что я рылась в них намеренно. Мне было плевать на всё, ведь в одночасье единственный родной человек на этой земле признавал дочерью какую-то чужую девчонку. Я мирилась с тем, что он таскал Оливию на все приемы и мероприятия, ведь сама провоцировала ссоры и своим поведением отталкивала его. Я закрывала глаза на то, что он её поощрял, тратил на неё бешеные деньги и строил планы на её будущее. Он видел в ней то, чего не было во мне. Конечно, ведь ей было на руку быть паинькой и со всем соглашаться. Свои настоящие эмоции она могла показывать всем остальным, оставаясь для отца идеальным ребёнком. Что ж, он всегда хотел такую дочь... А не ту, что говорила правду в лицо и не боялась бушующих эмоций. Ведь дети это не только радость, это и боль и слезы, и скандалы. И родители им нужны в любой ситуации, особенно, когда хочется кричать на весь мир. Мы ищем поддержки в них, понимания и успокоения, и это лучшая награда - когда твой ребёнок может быть с тобой любым. Это нужно принимать и ценить, а не отказываться и затаптывать в грязь. С кем я могла быть самой собой - порой несуразной, невыносимой, жутко упёртой, избалованной и эгоистичной - как ни со своим папой? Я принимала его любым, но это было не взаимно. Меня ежедневно старались переделать, подогнать под стандарты (начиная с оценок в школе и заканчивая последовательностью приема пищи на ужин). Черт возьми, но если мне не нравилось есть фасоль с рыбой, носить юбки до колен и туфли, слушать классику и посещать скучные светские рауты - от этого я становилась плохой дочерью? Конечно, когда рядом была идеальная Оливия. — Это и есть ваши новости? — я не сводила глаз с документа, который хотелось сжечь. — Значит, Оливия теперь официально твоя вторая дочь?! И ты хотел рассказать мне об этом при всех, поднимая бокалы и крича «ура»?! Ты в своём уме, папа? — Мы живем вместе уже много лет, и это давно следовало сделать, — он выглядел озадаченным, но говорил так же спокойно, будто мы обсуждали чёртову погоду. — Даже так... — обида заполонила меня без остатка. Ощущение, будто от тебя отвернулся весь мир, ты для всех лишь обуза, рудимент, от которого только и мечтают, что избавиться. — Руби, я не понимаю твоей реакции. И ты рылась в моих вещах? — неужели это сейчас важнее того, что твоя дочь плачет? — Оливия мне стала тоже дочерью, и я её люблю. Мы же одна семья, я думал, ты обрадуешься, что она станет официально твоей сестрой. Просто остановись... — Что ж, — я встала и на ватных ногах подошла впритык к отцу, — если ты так до сих пор ничего и не понял, а лесть настолько затуманила твоё сознание, что ты готов удочерять каждую невоспитанную девку своей подстилки, то знай, что с этого момента у тебя только одна дочь. И это не я! Я впечатала в его грудь этот проклятый листок и побежала в свою комнату, затыкая уши, чтобы не слышать его криков в догонку, и запирая двери, чтобы он не смог меня достать. К моему счастью, отец не пытался вызволить меня на волю, а громкий рёв его новенькой иномарки только подтвердил все мои мысли на этот счёт. И даже в такой момент ему было важнее успеть на ужин Кэтрин, чем разобраться с истерикой своего единственного ребёнка. Конечно, легче заменить его на другого, чем разбираться со всеми проблемами, причиной которых был сам ты. В тот день мне хотелось крушить всё на своём пути. Я жалела себя и думала лишь о том, что последняя связывающая нить между мной и папой разорвалась, сотворив новую законную дочь Дэвида Росса. В моей комнате творился хаос, вещи летали из гардероба прямиком во внушительных размеров чемоданы - я всерьёз была намерена уйти из этого проклятого дома. Слезы душили, а в груди зарождалось то самое паническое состояние. И если бы я только знала, что спустя несколько часов дом заполнит протяженный звонок, и полиция со скорбным видом принесёт мне самую сокрушительную новость... Я бы взяла отца за руку и сказала бы, что люблю несмотря ни на что. Пускай он удочерит хоть всех детей мира, это его выбор, и он имеет на это право. Я бы спрятала ключи от его машины или смыла бы их в унитаз. Я бы не скрывалась в своей спальне, а осталась там, напротив него, и рассказала бы всё, что столько лет терзало моё сердце. Я бы сделала всё возможное, чтобы он не оказался на том злосчастном повороте и не врезался бы в столб. Но я ничего не сделала...

Flashback конец

Стены комнаты давили на виски, а тревожное молчание отдавалось звоном в ушах. На ногах запеклись капли крови, но я даже не думала об осколках вокруг себя, а собственные раны казались мелочью перед дырой, образовавшейся в груди. Моё тяжелое дыхание перебивалось короткими всхлипываниями, последнее, что я делала - это контролировала себя. Внутри будто прорвало плотины, каскадом обрушая воспоминания о том, что так хотелось не вспоминать. Я потеряла счёт времени, сидя на холодном полу среди разбитого стекла и разбросанной еды и воссоздавая в голове тот страшный день. Снова и снова. «..причастны к смерти её отца» Полиция и дальнейшее расследование подтвердили, что папа погиб в автомобильной аварии. Не справился с управлением. Всё. Я жила с этой мыслю каждый день, виня в случившемся лишь себя и дурацкий приём Кэтрин, на который он так спешил. И сейчас выстроенная картина рухнула, как карточный домик. А человек, причастный к гибели папы, был мужчина, в которого я влюбилась. — Я хочу знать всё. Гарри не подал ни звука за всё это время, но я ощущала его присутствие каждой клеткой своего тела. Вдоволь накрутив себя, я была готова услышать правду. Эта старая рана раскрыта, и мне уже не станет больнее. — Руби... — на кровати послышался шорох. — Я расскажу. Только давай обработаем раны? Его тихий голос выдавал внутренний страх, но стоило мне поднять глаза с пола, как отпечаток ужаса застыл на уставшем лице парня. — Я хочу знать всё. Сейчас же, — я не дрожала и не заикалась. Наоборот, все выплаканные слезы словно забрали с собой остальные эмоции. Мой взгляд был пуст, а вылетавшие из груди звуки настолько твёрды и неузнаваемы, что меня передернуло от своего нового состояния. Видимо, поняв, что спорить со мной не самая лучшая затея, Гарри тяжело вздохнул и, к моему удивлению, подошёл ближе, располагаясь прямо напротив меня. Наши колени соприкасались друг с другом, что ужасно нервировало, но позади меня была стена, а вокруг осколки, поэтому я лишь вжалась лопатками в твёрдую опору, готовая ко всему. — Я не хотел, чтобы ты узнала всё таким образом... Вернее сказать, будь его воля, он бы это просто скрыл. — Обещай мне не делать ничего на эмоциях, ладно? То, что ты услышишь, может повергнуть тебя в шок, но это будет небезопасно в первую очередь для тебя. Этот спокойный голос и озадаченный взгляд напоминали мне сеанс у психиатра. Мне были знакомы их приёмчики - проехаться по ушам и усмирить бдительность. Нет, дорогой, со мной такое уже не сработает. — Если в его смерти замешан ты, то я тебя убью, — крупный осколок впился в мягкую кожу, отчего по сжатому кулаку потекла кровь. Я была не в себя от ярости, и он должен был это понять, чтобы перестать говорить чушь и начать с правды. — Руби... — зеленые глаза потемнели, но увидев мои, ретировались. Конечно его пугало моё состояние и эта красная жидкость, но чувство вины преобладало над всем остальным. Парень знал, что ему нужно говорить здесь и сейчас. — Смерть твоего отца не была случайностью. Это заказное убийство, — моё лицо побледнело, а глаза неприятно защипало от пристального взгляда на собеседника. Я понимала, что не всё так чисто, но заказное убийство... Какого хрена? — И заказан был не только он, но и ты... — Я? По коже пробежал холодок. Это был какой-то абсурд. Я не верила своим ушам, но Гарри не был похож на парня, решившего пошутить. — Да. Не знаю, как так получилось, но в машине тебя не оказалось. Именно поэтому я прошу тебя не делать ничего поспешного... Очень прошу. Он попытался дотронуться до моей ладони, но я резко выдернула руку. — Кто хотел нас убить? — Кэтрин Росс. — Не может быть... — я почти выкрикнула эту фразу. — Нет. Нет. Кто угодно, но не она. Она прекрасно жила, ни в чем не нуждаясь. Я всегда думала, что какой бы ни была Кэтрин сучкой, папа стал для неё счастливым билетом, и она будет стараться держаться за него до конца своих дней. Но потом в голове вновь и вновь начали всплывать эпизоды из прошлого, моменты того дня, все слова и действия. К моему тогдашнему удивлению, мачехе было очень важно моё присутствие на приеме. Я думала, что это был лишь повод макнуть меня в грязь, пристыдить и не более. Она уехала в наш загородный дом за день до приема, чтобы всё подготовить, и контролировала папу чуть ли не по часам, странно интересуясь тем, не забыл ли он забрать меня. И когда хоть какое-то необычное поведение мачехи на мгновение дало мне возможность принять сказанное Гарри за истину, я посмотрела на самого парня. Воспоминания об ужине у какого-то его знакомого, с которым я играла в покер, отвлекая его. Новости на радио о его смерти в последствии, и все эти разговоры Хлои о том, что Гарри не стоит переходить дорогу. От нахлынувших подозрений я вскрикнула и закрыла рот рукой, боясь даже произнести свой вопрос. Потому что до последнего я считала, что разговоры про смерть отца и причастность к этому Гарри - какой-то блеф. — Только не говори, что исполнителем был ты... Это казалось сценарием какого-то дешевого романа с примесью детектива, но его осведомленность обо всём не давала мне покоя. Впрочем, как и то, что заказана была я, но парень совершенно не знал, что я являлась дочерью Дэвида Росса. — Нет, — я выдохнула. — Но я знал об этом, скрывал это и... и мои друзья оказались теми, чьими руками всё было сделано. И я снова вздохнула. — Расскажи мне всё, что знаешь, Гарри. Он замолкал и обрушивал на меня новую порцию правды. Это как медленная пытка, и мне хотелось её прекратить. Разрушить всё разом. — Я не знаю мотивов Кэтрин, как и не знал, что планировалось убийство, — парень покачал головой и начал изучать свои длинные пальцы, нервно покручивая массивное кольцо из белого металла. — Если бы я только мог знать, Руби... Я видела, как ему было не просто, но моё терпение трещало по швам. — Жена твоего отца долгое время была в тесных отношениях с Люком. — Что ты имеешь в виду? — Они были любовниками. — Сука! — я резко ударила рукой по полу и сразу зашипела, ощущая, как осколки впились в кожу. Что что, но я даже представить не могла, кого мы пригрели в своём доме. Казалось, мы жили в очках, совершенно не видя то, что творилось дальше собственного носа. Во мне всё кипело, в голове просто не укладывались слова Гарри с реальностью, которую я наблюдала день ото дня. Как она только могла... — Мой отец давно ведёт бизнес вместе с Люком, и их интересы часто пересекались с интересами твоего отца. В мире бизнеса каждый зависит друг от друга, и знает всю подноготную своего конкурента. В случае с Люком - это была хорошая возможность убрать препятствие и объединить активы, поэтому мне следовало относиться внимательнее к его союзу с Кэтрин. — Хочешь сказать, они сделали это вместе? — Она была заказчиком, он - исполнителем. Люк хранит все материалы с записями в своих архивах, я видел все их разговоры. Чем больше он говорил, тем сильнее я впадала в состояние шока. Это просто не укладывалось в голове, вызывая лишь шквал вопросов. — Ничего не понимаю... Но как? И.. ты, почему ты не подал в полицию, если знал, что готовится убийство?! — Потому что я узнал об этом лишь тогда, когда полиция арестовала Лиама в качестве подозреваемого, — по моим выпученным глазам было ясно, что я была потрясена, и Гарри просто продолжил. — Лиам асс во всём, что касается техники. Луи - во всём, что касается технических разработок. Люк обратился к нам за помощью, нужно было спроектировать встроенную камеру с чипом слежения и поместить в машину к твоему отцу. — Какого черта ему это было нужно?! — Они должны были подписать важное соглашение, и Люку нужно было отслеживать все нюансы, чтобы не потерять партнера. По крайней мере, он так объяснил. — Чушь какая-то! И вы в это поверили, зная, какое он дерьмо? — Он платил хорошие деньги, и я даже не подозревал, что он способен на такие вещи. Тем более, это был брат моей невесты. От последней фразы меня передернуло. — И как эта камера связана с тем, что машина папы взорвалась? Только произнеся этот вопрос, я увидела ответ, лежавший на поверхности. Неужели они его подорвали? Этого не может быть. — В неё была встроена бомба. И меня прорвало... Неконтролируемые слёзы заполнили глаза. Я даже не представляла, что такое могло случиться на самом деле. С моим папой. И со мной. От мысли о том, что я тоже должна была сидеть в этой машине, меня затрясло. Какой же нужно быть сволочью, чтобы совершать такие вещи. И ради чего?? Нескольких нулей на своём счете или акций компании? Ради грязных денег они готовы убивать невинных людей? Прикрывать это и спокойно жить дальше... Я метнула взгляд на Гарри, полный неподдельного отвращения. Как он мог так просто сидеть и говорить об этом, зная, что убийцы до сих пор на свободе? Зная, что его друзья были частью этого страшного поступка? — В этой машине должна была быть и я! Как ты можешь спокойно жить с этим, скрывать это? Боясь лишь того, как я отреагирую на правду!? — А что мне остаётся делать, Руби? В этом деле замешаны мои друзья. — И ради дружбы ты готов простить им совершенное убийство?! — Но они ничего не совершали. — А как же это устройство слежения, оказавшееся бомбой? Его же делал Луи. При упоминании последнего в груди всё сжалось. Боже мой, Хлоя ведь не знала, с кем имеет дело.. — Да, он делал камеру, но откуда в ней появилась бомба - мы не знаем. — Наверное, её засунул туда мой отец, — я огрызнулась. — Клянусь, никто не знал о бомбе до тех пор, пока всё не случилось, — парень тяжело вздохнул и устало потёр переносицу. — Полиция начала расследование, заподозрив что-то неладное. И лишь тогда, когда взяли Лиама, Люк рассказал нам правду... и замял это дело. — Как они вышли на Лиама? — я судорожно прокручивала все воспоминания, понимая, что знала только то, что автокатастрофу признали виной водителя, не справившегося с управлением. В тот момент мне даже в голову не приходило, что без посторонней помощи машина не сможет на прямой дороге врезаться в столб и разлететься на куски. — Он приезжал к вам домой под видом мастера по ремонту авто. Охрана твоего папы дала на него ориентир. И тут я вспомнила, как отец несколько дней подряд что-то делал со своей новой машиной, желая её усовершенствовать. Он любил возиться со своим автопарком, вызывая на дом мастеров и водя с ними долгие беседы. Я даже смутно помнила очертания фигуры парня, что копался в автомобиле. — Я помню это... Как кто-то приезжал и ремонтировал машину. — Единственное, я до сих пор не понимаю, как они все крутились вокруг твоего отца столько времени и не узнали, как выглядит его единственная дочь. — Потому что для всех его дочерью была дочь Кэтрин, Оливия. Я никогда не показывалась на людях. Гарри задумался, всматриваясь в моё бледное лицо. Может быть и он встречался с Оливией, даже не думая, что существовала ещё одна мисс Росс. — Руби, мне так жаль, — он попытался вновь меня коснуться, но был встречен холодным протестом. — Это мои друзья, и я не мог ничего сделать, потому что без доказательств Люк выставил бы всё в свою пользу. Да и он брат Аманды, поэтому... — Поэтому ты до сих пор ищешь ему оправдания и продолжаешь наслаждаться своей жизнью, когда кто-то лежит в гробу! Его попытки оправдаться выглядели жалко, а во мне бурлил такой котёл из эмоций, что лучшее, что я могла сделать - просто убраться из его дома и из его жизни. Правда оказалась настолько болезненной, будто тысячи ножей вонзили прямо в сердце. Я не переставала вытирать слезы, оплакивая собственного отца, с которым так подло поступили. Никто не вправе лишать человека жизни. Никто! Я поднялась на ватных ногах, стараясь больше не смотреть на Гарри. — Ты предлагаешь мне пойти в полицию и собственными руками посадить своих друзей? — но он не позволял мне скрыться, начиная повышать голос. — А как же архивы Люка? Если ты всё видел собственными глазами, неужели не мог за столько времени что-то придумать, чтобы их достать и наказать истинных виновных?— я опёрлась о дверную ручку, уткнувшись лицом в стену. Кулаки кровоточили от порезов, а тело ужасно ломило от ран и недосыпа. — И после всего этого ты продолжал с ним общаться и планировал свадьбу с его сестрой. О Господи! Вы стоите друг друга! — Руби, всё не так просто... — А как просто, Гарри?! — я почти кричала, разворачиваясь к нему и впиваясь в его темные изумруды. Они потеряли своё притяжение. Навсегда. — Конечно, ведь убили не твоего отца. Разрушили не твою семью. Его смерть и на твоих руках. И моя могла бы быть тоже. Дважды. Услышав последнюю фразу, он нахмурился и побледнел. Но мне больше не хотелось наблюдать за изменениями в его лице, слушать новые оправдания. Я хотела уйти и больше не видеть. Не знать и не слышать. — Мне нужны ключи от твоей машины, — не дожидаясь ответа, я протянула руку вперёд. — Что ты задумала?! — Это тебя не касается. — Ты ошибаешься, ты моя де... — Я тебе никто! Мне просто нужны чёртовы ключи, чтобы убраться отсюда, — я резко остановила его и покачала головой, борясь с новой волной истерики. Напоминание о том, чего у нас больше не будет - могло меня просто добить. — Нет. Его ответ меня подкосил, как и выражение его лица с хмурыми бровями и сверкающим взглядом. Он злился, но даже не подозревал, в каком состоянии была я. — Отлично! — губы задрожали. — Просто отлично! —я дернула за ручку, распахивая дверь. — Знаешь, и не нужно. Сама справлюсь. Если я выжила два раза, выживу и в третий!

Blue - Hurt Lovers

Все мечты, которые ты строила, Расходятся по швам, Все возведенные тобою мосты Смываются потоком воды.

Была глубокая ночь, и я находилась в другой части города. Одна. С таким видом, будто пробыла в рабстве не один месяц. Мне стоило подумать обо всём этом, но мной управлял совсем не разум. Я пулей направилась в свою комнату, с грохотом вытаскивая чемодан и швыряя туда вещи. Последние несколько недель я только и делала, что куда-то переезжала, поэтому сборы не заняли много времени, что ужасно радовало. Так как парень, наблюдавший всё это время за мной, был похож на тикающую бомбу. Это было не лучшее сравнение в свете последних событий, но каждая клетка моего тела будто чувствовала, как его терпению приходил конец. Он ведь знал, с кем имел дело. Воздух вибрировал от напряжения. С третьего раза застегнув непослушную молнию, я резко поставила чемодан на колёса и поволокла за собой. Гарри стоял в дверном проёме, всем своим видом показывая, что мне не удастся выйти из комнаты. Ну уж нет. — Какого черта?! — парень отпрянул в сторону, прыгая на одной ноге. Он даже не подозревал, что чемодан полетит в него, устраняя препятствие. Мне нужно было уйти из этого дома как можно быстрее, иначе контроль над бушевавшими в груди эмоциями мог выскользнуть из моей власти. Я быстро шла к выходу, игнорируя крики позади. И внушительная площадь квартиры сейчас была совсем не на руку, как и то, что лифт до самого верхнего этажа небоскреба не доезжал за минуту. Потому что каждая секунда становилась вечностью, и могла стать фатальной для меня и Гарри. Лучше просто уйти, чем превратить в порошок то, что так долго выстраивалось. — Куда ты собралась? — стоило мне обрадоваться его бездействию, как сильная рука парня схватила мой локоть, развернув тело на сто восемьдесят градусов. — Подальше от тебя, — мне не хотелось общаться, и тем более смотреть в его красные от усталости глаза. Это было совсем не к чему. — Не совершай глупостей. Тебя хотели убить, и сейчас зачем-то ищут! И ты хочешь оказаться на улице посреди ночи? — Спасибо, что напомнил, — я дернула чемодан, намереваясь продолжить свой путь. — Лучше оказаться на улице, чем с убийцей своего отца. — Руби... Я понимала, что мои обвинения глупы, но ярость настолько заволокла голову, и мне нужно было хоть на ком-то выместить её. Казалось, если парень продолжит спорить, я просто покалечу его. И плевать, что он в два раза сильнее и выше. — Если хочешь жить - просто дай мне уйти! Но его хватка не ослабла. Длинные пальцы клешнями вцепились в кожу, посылая по телу болевые вспышки. Меня затрясло, и, заметив это, Гарри резко обхватил моё лицо руками, заставляя посмотреть на него. — Я. Не. Дам. Тебе. Уйти. По телу прошёл разряд тока, а слезы будто застыли на опухших щеках. Он сам еле справлялся с эмоциями, о чем говорило тяжелое дыхание и гуляющие желваки. — Всё кончено. Поэтому ты дашь мне уйти. Парень только покачал головой. И меня будто накрыло лавиной. — Убери от меня руки! — я со всей силой ударила чемоданом по его бёдрам и начала размахивать руками, то и дело ударяясь ладошками о твёрдую грудь. — Ты, твои друзья, сраный Люк, Аманда - как я всех вас ненавижу! Вы ничтожества, которые должны гнить в земле, а не убивать невинных людей! — истерика завладела мною. Я уже не слышала то, что пытался сказать Гарри, не чувствовала боли от его попыток меня остановить. Словно лишилась всех чувств, выгорела изнутри. — Хватит меня останавливать! Хватит делать вид, что заботишься! Из-за тебя одни проблемы! Вы чуть не убили меня! Дважды, блять. Я ненавижу вас. И никогда не прощу. Тебе лучше вернуться к Аманде, потому что рядом со мной не место укрывателю убийц, — взяв паузу, я впилась взглядом в застывшее лицо парня. — И если ты продолжишь мне мешать, я поеду не к дяде, а прямиком в полицию. Поверь мне, денег Люка уже не хватит, чтобы спасти ваши задницы. Слова, вырвавшиеся из меня раньше, чем были осмыслены, достигли своей цели. С минуту Гарри продолжал стоять, как вкопанный, смотря словно сквозь меня, но потом его хватка ослабла. Он резко опустил руки и сделал шаг назад, обрывая в моей груди последние ниточки. — Если ты меня так ненавидишь, то я не могу насильно удерживать тебя, — черты некогда родного лица стали безжизненными. Скулы впали, а под глазами виднелись синяки. Тёмные нефриты потухли, смотря на меня, как в пустоту. — Уходи. Я даже не поняла, как всё изменилось. Его слова меня добили. И не важно, что мне самой хотелось уйти и сделать ему больно. Это всё не имело никакого смысла, когда видишь обратный эффект. Ноги будто приросли к полу, я не могла сделать и шага в сторону. — Уходи из моей жизни, Руби! Хватит! — он был на грани. Теперь это точно конец. Я пошатнулась на месте, даже не пытаясь остановить новый поток слёз. Ощущение, будто ты без остановки лупила по груше, пытаясь облегчить свою боль, но в конечном итоге получила ей же по голове и отправилась в нокаут. Гарри выглядел непреклонным, а у меня попросту кончились силы. Я облизнула снова начавшую кровоточить рану и тыльной стороной ладони вытерла слезы. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы  убежать из квартиры, и долгие минуты ожидания лифта, ставшим для меня укрытием от надвигавшегося шторма. — Ненавижу! Я села на чемодан и обхватила себя руками. Маленькое пространство с приглушённым светом и тишина, которую разбавляли медленные звуки скоростного движения по лифтовой шахте - успокаивали. Мне не хотелось двигаться дальше, погружаясь в неизвестность промозглой ночи. Веки слипались, а в висках неприятно пульсировало. Перенесённая болезнь дала о себе знать в самый неподходящий момент. Лифт достиг первого этажа и бесшумно открылся, ослепив ярким светом из длинного коридора. Я подняла голову и вздрогнула. — Боже... — пальцы бегали по отёкшему лицу, пока заплаканные глаза изучали своё отражение в большом настенном зеркале. Мною можно было отпугивать нечисть. К счастью, лифт никто не ожидал, иначе я бы могла стать чьим-то ночным кошмаром наяву. Я попыталась встать, но тут же возвратилась в прежнее положение; ноги отказывались двигаться, став словно свинцовыми. Мне нужно было ещё немного времени. Лишь пару минут, чтобы прийти в себя. Казалось, все слёзы были выплаканы, а сердце разорвано на части. Я была похожа на сосуд, из которого выпили всю влагу - так же бессмысленно пуста. И мне было совершенно плевать, что на дворе стояла глубокая ночь, и я не имела понятия, как добираться с центра города в далёкую его окраину. — Пойдём. Резкий мужской голос заставил меня содрогнуться и снова оторвать лицо от своих коленей. Мне пришлось даже несколько раз моргнуть, потому что Гарри, стоявший в сантиметре от меня, казался каким-то помутнением рассудка. Его дыхание было сбито, парень не мог отдышаться, то и дело покашливая в плечо. Не дождавшись ответа, он требовательно взял меня за руку и отлепил от пластиковой сумки. — Что ты делаешь? — Хоть я и не хочу тебя больше видеть, но я не могу оставить тебя в таком состоянии, — он быстро передвигался, волоча в одной руке меня, а в другой мои вещи. — Мне не нужна твоя жалость, я сама справлюсь! — его слова причиняли боль. Будто это я скрывала убийство его отца, а не наоборот. Какое право он имел говорить это? Как он мог злиться и делать виноватой меня?! — По тебе не заметно, — мы дошли до чёрного внедорожника Гарри, в который я пулей залетела, судорожно держась за выпрыгивающее из груди сердце. Он так меня раздражал, хоть в глубине души я и радовалась тому, что не осталась брошенной на произвол судьбы. — К Кристоферу Ламберту? — парень сел на водительское сидение и завёл мотор. В его голосе сквозила озлобленность, так напоминавшая мне прежнего Гарри Стайлса. Будто его кто-то вынудил везти меня, и он всеми силами пытался до меня это донести. — Я не нуждаюсь в твоих одолжениях, и смогу добраться до него сама. Не успела я закончить фразу, как двери автомобиля заблокировались, и парень вжал в педаль газа. Меня качнуло в сторону, отчего боли в голове лишь усилились. Его ответ был очевиден, а мне стало настолько плохо, что единственное, о чем я думала - это о лекарствах, лежащих на дне чемодана. Я нуждалась в них, как в воздухе. — Где твои таблетки? Мы неслись по спящему городу со скоростью двести километров в час. И мне было до безумия страшно, учитывая состояние Гарри и напряжение между нами. Я ничего не ответила ему, лишь закрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от происходящего. Скоро всё закончится. — Руби! Ты слышишь меня? — Какая тебе к черту разница?! — меня бесили его попытки вести диалог, ведь он сам поставил во всём точку. — Ты сказал уйти из твоей жизни, а сейчас достаёшь своими глупыми вопросами! — Ты невыносима! И ничерта не понимаешь! — парень со злостью ударил по рулю, отчего я вздрогнула. Передо мной предстала совсем другая грань Гарри, совершенно незнакомая. — Тогда просто отстань от меня, — я отвернулась к окну. — Меня ты тоже раздражаешь! Машина выехала уже за пределы города, летя прямиком к высокому холму, на котором располагался дом моего дяди. В эту долгую напряженную секунду мне даже не хотелось думать о том, как Гарри узнал его адрес. Казалось, мне совершенно был неизвестен этот парень. Прежний мир будто бы перевернулся вверх ногами, сняв с меня розовые очки. В нем никому нельзя было верить. Не стоило ни от кого ничего ждать. И тем более влюбляться в тех, кто изначально не внушал доверия. Я вынесла свой урок и готова была двигаться дальше. Ведь теперь у меня была цель, и она будет достигнута любой ценой. Мотор заглох. Мы остановились перед высокими коваными воротами, и моё сердце пропустило удар. Дядя Кристофер оставался единственным человеком, кому я могла доверять. По крайней мере, мне хотелось в это верить, и быстрее стереть из памяти подозрения Гарри и его предупреждения. Он просто боялся, что я, как ошалелая, побегу в полицию и всех сдам. Но я ведь не похожа на конченую идиотку? Единственное, чего я хотела после обрушенной правды - это укрыться в безопасном месте и прийти в себя. — Пообещай мне, что не натворишь глупостей? — мы продолжали сидеть на своих местах, слушая, как часто бьются наши израненные сердца. Голос парня смягчился, и я на автомате развернулась к нему лицом. — Тебе нужно во всём разобраться. Нам обоим. Наши глаза изучали друг друга, так пристально и долго, будто пытаясь передать всё то, что не способны были вымолвить. Я окончательно запуталась в себе, в котле эмоций и в происходящем с нами. Судя по потерянному лицу парня, эти чувства были взаимны. Мне хотелось схватить его за горло и сильно тряхануть, выместить на нем всю злость, но тело словно приросло к мягкому сидению авто, совершенно не желая покидать Гарри. События сегодняшнего дня вспышками мелькали перед глазами. И единственным верным решением было перечеркнуть всё случившееся и войти в новый этап своей жизни, где не место убийцам и предателям. — Прощай, Гарри. Это был конец самой сложной и болезненной главы в истории моей жизни. Всё ещё пребывая в нефритовом омуте, я отстегнула ремень безопасности и открыла дверь, получая в лицо свежую порцию ночного воздуха. Парень беззвучно последовал за мной и вытащил чемодан из багажника. — До встречи, Руби. Его голос пустил по телу мурашки, но я не поддалась соблазну в последний раз увидеть мужественное лицо с идеальными скулами и сочного цвета губами. И только когда ворота отворились, и за ними показался сонный дядя Кристофер, я позволила себе обернуться, всматриваясь в яркий свет фар удалявшегося от меня автомобиля.

Не сдавайся, ни в коем случае не опускай руки. Спрятавшись в укрытие, ты не можешь оставить всё, как есть, Тебе стоит попытаться вернуть нашу любовь, попробуй свои силы.