Сейчас мне нужен кто-то, кто поймёт меня, Кто исцелит, Кто примет меня и будет рядом, Я хочу узнать, каково это...
Lewis Capaldi - Someone you loved (ставьте на репит)
Серый полумрак окутал неподвижные тела, оживляемые на мгновение лишь размеренными вздохами и короткими движениями. Я ощущала покалывания в ногах от долгого нахождения в одной позе - переплетенной, словно лиана, с мирно сопящим рядом телом Гарри. Пальцы сжались, вырывая из лёгких сдавленный писк, и нога выскользнула из под тонкого одеяла. Она онемела, и мне пришлось привстать на локти, чтобы справиться с болевыми ощущениями. Спустя долгие минуты ожидания я вернула себе прежнюю чувствительность и с полуулыбкой посмотрела на парня, чей сон не был потревожен моим внезапным пробуждением. Дотронувшись края глянцевой ткани, я потянула за неё, скрывая от своего взора оголенную мужскую спину. Темные кудри были разбросаны по всей подушке, отчего мне не удавалось в полной мере разглядеть лицо, по которому соскучилась за каких-то несколько часов сна. Борясь с желанием лечь обратно и убрать свисающие пряди волос назад, а после оставить поцелуй в ямочке за ухом, я нехотя встала с кровати, ощущая под ногами мягкий ворс ковра. Ему нужно поспать, и я смогу немного потерпеть, ведь мы вместе, и впереди у нас вечность. Как только я пересекла комнату, планируя спрятаться в ванной, на кровати началось шевеление. Гарри резко лёг на бок и улыбнулся, всё ещё не открывая глаз. Я отзеркалила его улыбку и сделала шаг навстречу, радуясь открывшемуся обзору на его блаженное выражение лица. В груди затрепетало от новых ощущений, но фраза, заполнившая умиротворенную тишину вокруг, одним своим эхом смогла сжать внутренности так, что я потеряла возможность дышать. — Скар, любимая, я так скучал. Ноги, казалось, прилипли к полу, а я почувствовала себя той, кто нечаянно перепутал дверь и услышал то, чего не должен был. Гарри продолжал лежать с закрытыми глазами с той самой счастливой улыбкой, адресованной не мне. — Со мной всё хорошо, ты разве не видишь? Он заговорил снова, и теперь я понимала, насколько странно выглядела для окружающих, когда общалась с мамой в своих снах на яву. — Нет, Скарлетт. Ты не права. Его брови образовали складку на лбу, а тон приобрёл нотки разочарования. Я чувствовала мандраж в конечностях, но не могла набраться сил, чтобы прервать этот странный сон или же покинуть комнату, не дробя своё сердце нахлынувшими эмоциями. Скарлетт. Это имя было мне знакомо, я где-то слышала о нем, но не могла вспомнить. Я хмурилась и кусала губы, боясь услышать новый монолог его души. Он назвал её любимой. И я гнала все попытки разума доказать правильность моих предположений. Это невозможно, прошло больше семи лет... — Я счастлив! И я не ищу твоих копий. Не искал уже очень давно! Каждая новая фраза всё глубже вонзала невидимый кол в мою вибрирующую грудь. Черт возьми, я не понимала, что всё это значит. — Я люблю тебя, Скар. И я счастлив. Не переживай за меня. К ногам вернулась способность двигаться, и я попятилась назад, касаясь спиной холодной стены. Я люблю тебя, Скар. Я никогда не забегала вперёд, не строила песочных замков и не представляла, сколько хочу детей от человека, оказавшего мне симпатию. Да, с Гарри за короткий промежуток времени мы прошли достаточно вещей, не присущих развитию классических отношений. Я не ждала высокопарных слов и признаний в любви, потому что за него всегда говорили поступки и бесконтрольные эмоции. И мне этого было достаточно, чтобы доверять и позволить себе влюбиться до беспамятства. Но думая, что у нас впереди вечность, я украдкой мечтала когда-нибудь услышать из его уст эти банальные я тебя люблю. Что ж, в данной ситуации, это звучало совершенно не банально. А даже пугающе. Чертовски пугающе. Ведь я не могла соревноваться с той, кому он говорил эти слова при жизни, и спустя столько лет повторял их вновь. — Прекрати, Скар! Ты пришла только чтобы сказать мне об этом? Нет, ты не права! Не в этот раз! Он перешёл на рык, от которого холодело в жилах. — Я не хочу это слушать... Гарри начал мотать головой, словно пытаясь прервать свой страшный сон, а я продолжала шокировано стоять рядом, не зная, что делать со всем этим. Потому что нутро просило сбежать, а чувства хотели остаться. Я подавила застрявший в горле ком и сделала шаг навстречу неизбежному. Моя иллюзия по поводу его чувств - моя ошибка. Когда-нибудь я поплачусь за это, но не сейчас. — Эй, Гарри, — ладошки коснулись бархатистой кожи, подушечками пальцев убирая застывшие слезы на щеке парня. Он плакал... и мне захотелось разреветься из-за происходящего. — Это я, Руби, — тело парня напряглось, а глаза открылись. Этот момент унёс воспоминания на несколько месяцев назад, в ясное летнее утро, когда я также вырывала Гарри из диалога с незнакомкой по имени Скарлетт. — Я рядом, всё хорошо, — россыпь поцелуев покрыла мужское лицо, находившееся в забвении. Он снова прикрыл веки и приподнял край губы в довольной ухмылке. — Руби, малышка, я тоже скучал по тебе. Но давай ещё немного поспим, — он накрыл меня рукой, не понимая, что я сидела на корточках возле кровати. — Поспи, Гарри, конечно, — как человек, страдающий лунатизмом, я отлично понимала состояние парня. Поэтому, убедившись, что его дыхание восстановилось, спешно покинула комнату. Мне нужно было решить, что делать с открывшейся правдой. Ступив ногами на холодный мраморный пол, я поёжилась, ощущая себя совершенно некомфортно в незнакомом доме и в футболке Гарри на голое тело. Хоть она доходила мне почти до середины бедра и имела эмблему любимого баскетбольного клуба папы, это ни черта не меняло ситуации. Я шла по пустому коридору на свет, сквозивший из окон в гостиной. Она была единственной комнатой, сохранившейся в воспоминаниях о вчерашней ночи. При мысли о последнем, рука по инерции опустилась на живот, стараясь унять тянущую боль. Только спустя время я смогла понять, почему проснулась раньше обычного. Эти спазмы не давали спокойно лежать, и я мечтала о каком-нибудь обезболивающем, но с моим невезучим прошлым, я больше не имела возможности пить хоть какие-то таблетки наугад. Доковыляв до гостиной, которая была совмещена с кухней, я опустилась на барный стул и зарылась руками в волосах. По проектировке эта квартира была один в один с квартирой сестры Гарри, в которой я восстанавливалась после больницы. Скорее всего, мы находились в соседнем доме, чем объяснялась схожесть в расположении подъездов и лифтовой шахты. Я серьезно думала об этом, продолжая сидеть за кухонным островком. Мне просто не хотелось анализировать услышанное ранее. Мне было больно даже думать об этом. Будь осторожна в том, что касается любви. Эту фразу однажды сказал мне папа, но я не восприняла её всерьёз. Лишь фыркнула в ответ в лучших традициях несносной Руби и покачала головой, говоря, что я имею достаточно ума, чтобы не попасться не на тот крючок. Как это смешно звучит теперь... Правда, Руби? Я дотянулась до кувшина с водой и налила полный стакан, сразу же опустошая его. Капли скатились по подбородку, миновав шею и ключицы. На чёрной футболке образовалось небольшое мокрое пятно, на что я лишь хмыкнула и вытерла тыльной стороной ладони остатки влаги с кожи. — Что у вас с Гарри, милая? — в голове возник разговор с Кристофером, который произошёл накануне днём. — Я иду с ним на свидание сегодня, — я вспоминала, какой была счастливой, предвкушая что-то невероятное. Впрочем, всё так и было. Всё, за исключением сегодняшнего утра. — Это означает, что он за тобой пытается ухаживать или... — То, что мы встречаемся. В тот момент всегда доброжелательный дядя стал непривычно строгим. Более, чем требовала ситуация. — Руби, мы можем поговорить как взрослые люди? — Конечно, дядя, — назревал серьезный диалог, и он не предвещал ничего хорошего. — Ты уверена, что Гарри тот, кто тебе нужен? — Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. — Он мне рассказал достаточно о ваших взаимоотношениях. Но я не думал, что ты, в конечном счете, доверишь ему своё сердце. — Что ты имеешь против Гарри? — я начинала злиться, но тут же останавливала себя. Он просто переживал за меня, как отец. И если бы на его месте оказался мой папа, клянусь, он бы не был так снисходителен к Гарри и ко всему произошедшему со мной. Это стандартная отцовская тревога и забота, и мне стоило тогда прислушаться к его словам. — Он достаточно взрослый парень, для тебя, милая. И я знаю, что он был обручён. — Я не боюсь разницы в возрасте, а его отношения... — и тогда я впервые задумалась, почему он так легко расстался с Амандой. Почему он вообще столько лет был с ней, говоря после, что это была не любовь. — Ты не задумывалась, что обманываясь в отношениях однажды, он может повторить эту ошибку снова? — он озвучил все мои мысли, но в тот момент я была настолько погружена в происходящую реальность, что способность к анализу покинула мой затуманенный рассудок. — Я хотела хоть немного пожить одним днём, Кристофер. Ощутить счастье здесь и сейчас, не задумываясь о том, что я могу потерять в дальнейшем. Я и так слишком много теряла и не позволяла себе при этом быть самой собой, — на глаза стали наворачиваться слезы. Он был прав в своих опасениях, но я не желала этого принимать. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Прости, старика, но и пойми, что он желает тебе только самого лучшего, — жилистая рука ласково потрепала меня за волосы. — В восемнадцать нужно влюбляться и жить одним днём, моя девочка. Но, поверь, осознанно подвергать себя страданиям впоследствии, не очень приятная вещь. — Ты такой пессимист, дядя, — я оставила поцелуй на его морщинистой щеке, благодаря за заботу, пряча слезы за фальшивой улыбкой. — Я полностью поняла тебя. Но и ты пойми, что я просто хочу узнать, каково это - любить кого-то и чувствовать эту любовь. Как мужчина и женщина. Не думая о том, как долго будет длиться это чувство. — Я помню, в каком состоянии ты приехала в мой дом, милая. И не говори, что виной этому была лишь правда о том, что Дэвида убили. Ты страдала и из-за Гарри. Просто ответь себе на вопрос, готова ли ты будешь к такому снова? И сможешь ли из этого выйти прежним человеком? — Боюсь, если даже я отвечу нет, это уже ничего не изменит. Я пересекла точку невозврата, и уже не смогу всё это прекратить. Мне столько раз приходилось отказывать, убегать и не принимать предложения судьбы должным образом, что все это, в конечном счете, неконтролируемо вырвалось из моего сознания. И теперь мне хотелось наверстать упущенное, говоря да любому новому витку в своей истории. Действительно осознавая все последствия, стоящие за этим согласием. — Тогда знай, что у тебя всегда будет поддержка в лице меня. По любому поводу, милая, — мужчина сжал меня в крепких объятиях, будто готовился отпустить птицу из своей клетки. — И, конечно, я желаю, чтобы у вас с Гарри было всё, как в фильмах со счастливым концом. Но я много пожил, поэтому смотрю на мир без очков с пляшущими вокруг звездочками, увы. — Я люблю тебя, Кристофер! Папа в данной ситуации уже покупал бы мне билет в один конец куда-нибудь подальше от Гарри. И сделал бы этим в разы больнее... А ты совсем другой, и спасибо тебе за это. Я встряхнула головой и грустно улыбнулась. Город начинал просыпаться, озаряя верхушки домов слабыми солнечными лучами. Рассматривая играющие блики на панорамных окнах, глаза начинали медленно закрываться. Сонливость вновь овладела телом, и вернуться назад в спальню было самой лучшей идеей. Если бы не страх снова оказаться невольным свидетелем разговоров Гарри с его первой любовью. Он сковывал и не позволял ногам покидать холодного мрамора и этих успокаивающих стен теплого оттенка серого. Поэтому я смогла дойти лишь до широкого дивана цвета топленого молока, который располагался в зоне гостиной, и провалиться в его мягких подушках, медленно засыпая.***
— Черт! — громкий крик заставил тело вздрогнуть, а глаза открыться. Я продолжала лежать всё на том же диване, замечая обёрнутый вокруг ног плед и отсутствие солнечного света с моей стороны комнаты. Взгляд упал на окна, тщательно зашторены плотными полотнами ткани, а после на кухню, откуда шёл непрерывный поток брани. Должно быть, мне и вправду удалось хорошенько уснуть, раз, имея чуткий сон, я совершенно не замечала происходящего вокруг. Аккуратно встав, я направилась к кухонному островку, слыша, как парень продолжал ругаться, сидя на корточках перед лужей из сырых яиц. — Доброе утро, — увиденное развеселило меня, и я тут же села рядом, оставляя поцелуй в спутанных каштановых волосах. — Ты проснулась, — парень просиял и потянулся губами к моему лицу, параллельно поднимая руки вверх, стараясь не испачкать меня. — Вижу, тебе нужна помощь, — получив ответный поцелуй, я оглядела пол, запачканный разбитыми яйцами. — Я не силён в готовке. Но хотел попробовать. — Я тоже не сильна. Но, думаю, с яйцами смогу справиться. Надеюсь, что-нибудь уцелело? — в моих руках оказалась влажная губка с миской, и спустя несколько минут чистота на кухне была восстановлена. — Да, тут есть ещё несколько штук, — Гарри в растерянности стоял возле открытого холодильника, позволяя мне бесстыдно разглядывать его голый торс и чёрные боксеры, обтягивающие накаченные ягодицы. — У меня оставался бекон и помидоры, есть молоко, сыр, спаржа и курица, — он перечислял продукты, задумчиво теребя край губы пальцами и бегая глазами по полупустым полкам морозильной камеры. Его кожа покрылась мурашками, и я поспешила закончить это, подойдя ближе и взяв упаковку бекона. — Ты замёрз, — свободная рука толкнула дверцу холодильника, ненароком задевая плечо парня. Оно действительно стало ледяным. — А ты очень тёплая. Ловкие пальцы скрепились в замок вокруг моей талии, аккуратно подталкивая тело к краю столешницы. Наши взгляды пересеклись, дыхание участилось, а бекон был отброшен в сторону. — Спасибо, что укрыл пледом, — ладошки легли на изображения ласточек, выбитых чернилами на груди Гарри. — Расскажешь, почему сбежала от меня в гостиную? — его лицо вплотную приблизилось ко мне, обволакивая тёплым дыханием. — Хотела приготовить завтрак первее, но что-то пошло не так, — я нарушала единственное правило наших отношений - говорить то, что действительно хочешь сказать. Но иногда ведь ложь может быть во спасение? К примеру, чтобы не испортить момент совместного приготовления завтрака, прерываемый легким флиртом. — Тогда приготовим его вместе, мне бы хотелось попробовать это, — с этими словами Гарри быстро развернул меня к столешнице, продолжая держать в заложниках своих рук мою тонкую талию, игриво щекоча шею непослушными кудрями и оставляя легкие покусывания у мочки уха. — Разве ты не пробовал такое? — я дразнила его, то и дело отстраняясь от этой сладкой пытки. Он точно лукавил, ведь вытворять такие вещи, когда кто-то взбивает яйца, нужно было иметь сноровку. — У меня была домработница, — тонкие губы вновь достигли своей цели, заставляя меня остановить свои попытки накормить нас. Я чувствовала, как начинаю дрожать, остро реагируя на каждое его игривое действие. Но в животе не завязывался привычный узел, наоборот, он предательски заныл, заставляя ноги сомкнуться, а рту издать тяжелый вздох. — Что-то не так? Способность Гарри моментально считывать эмоции порой пугала. — Живот болит, — я нашла в себе силы продолжить взбивать яйца, отправляя в миску щепотку соли. — Мы можем быстро собраться и съездить куда-нибудь на завтрак, или я сбегаю за чем-нибудь в пекарню рядом с домом, — в его голосе сквозили нотки смятения. Он переживал, что я не в состоянии приготовить завтрак или не могу утолить голод продуктами из его холодильника? Черт возьми, Гарри, большую часть времени этого лета я вообще ничего не ела или ограничивалась каким-нибудь соком с печеньем. Но мне не стоило озвучивать свои мысли вслух, ведь он похоже правда переживал о моем желудке. — Нет, здесь болит, — я снова повернулась к нему лицом, глупо улыбаясь внезапному проявлению заботы обо мне. Рука легла на низ живота, и зелёные глаза проследили за этим жестом. — Это не из-за отсутствия еды. Поняв, что я имела в виду, лицо парня напряглось, а пальцы сильнее сжали края моей футболку. — Я переборщил вчера... — его взгляд вновь поймал меня в свой плен. — Мне нужно было быть аккуратнее. Я не хотел. — Прекрати, — я перебила, легонько ударяя ладошкой по твёрдому торсу. — Вчера всё было хорошо, а это пройдет. С непривычки, наверное. Мне всё ещё казалось неловким обсуждать эту тему так просто, но я старалась перебороть смятение. Это же нормально, когда люди тянутся друг к другу и получают удовольствие от взаимодействия их тел. — Или из-за того, что я потерял контроль, — он начинал злиться, заостряя внимание на вещах, которые были второстепенными. Да мне плевать на спазмы в животе, я знала, что они утихнут, как и дискомфорт в других частях моего тела. Я бы перетерпела эти ощущения ещё миллион раз, зная, какое наслаждение могу получить рядом с ним, чувствуя себя полностью его. — Думаю, если случившееся прошлой ночью войдёт в привычку, мой организм быстрее приспособится к происходящему, — я закусила губу, стараясь подбирать слова максимально не грязно. Ведь такие речи не услышишь из уст Руби. Прежней Руби. — Как только ты и твой живот будете готовы к этому, — сказанное не успело дойти до моего сознания, как мягкие губы прильнули к моей шее, нежно проводя линию до уха и обратно. — Я помню, что ты не любишь все эти игры с остановками. Поэтому давай я не буду к тебе приставать и дам доготовить этот бедный омлет. Тепло покинуло талию, как и мурашки оголенные участки моей бледной кожи. Понимая это, мне захотелось начать протестовать, ведь находиться в объятиях было приятной пыткой. — Хорошо, мистер Стайлс. Я приготовлю вам омлет. Будут ли какие-то пожелания по поводу напитков? У нас есть чай, кофе и молоко, — я сделала деловитый тон и одернула край футболки, представляя себя горничной из Миддл Холла, а не девушкой этого горячего засранца. — У меня есть кофемашина, и я люблю двойной латте, мисс Росс, — он спародировал меня, тихо смеясь где-то в глубине комнаты. — Отлично, тогда приготовьте его сами. Я не дружу со сложной техникой, — сковорода зашипела, оттягивая на себя моё внимание. Краем глаза я заметила движение с дальней стороны кухонного гарнитура, но решила доготовить этот несчастный завтрак, так как мой парень, очевидно, тоже имел потребности в утолении голода. И да, я совсем не шутила, говоря о моих взаимоотношениях с техникой. Однажды я засыпала зерна не в то отверстие, по-привычке думая о совершенно других вещах, и в итоге, привела в неисправность дорогущую кофемашину своей мачехи. А следующую удалось вывести из строя легким вводом неправильной комбинации цифр на дисплее. Мой отец был прав, наказывая мне держаться на расстоянии пяти футов от устройств, работающих от электричества или батареек. Все, кто имел знакомство со мной, знали, что Руби и техника - взрывоопасный союз. И сейчас я тихо хихикала, осознавая, в какой опасности может быть уютная кухня Гарри. К его счастью, я действительно старалась сосредоточиться на стеклокерамической плите и маленьком тостере, издававшем пугающий треск, выплевывая из себя поджаренные куски хлеба. Хорошо, что в Миддл Холле мне удалось познакомиться с этим зверем на практике, пару раз ненадолго выведя его из строя, конечно же. Радуясь готовности взбитых яиц и отсутствию конфузов из-за моей неопытности в кулинарии, я быстро перенесла тарелки на стол, замечая стоящие там кружки с латте. Прошло достаточное количество времени, чтобы извести желудки распространяемыми по кухне запахами, поэтому, достигнув стульев, мы с Гарри принялись поглощать еду, прерываясь лишь на короткие фразы любезности: «приятного аппетита», «о, а ты неплохо делаешь омлеты», «ты подпрыгивала каждый раз, когда из него вылетал новый кусок. Расскажешь, чем так страшен тостер?», «обед, я думаю, мы где-нибудь закажем. Моя духовка пищит громче, чем тостер. Боюсь, это вызовет у тебя сердечный приступ». Что ж, я признавала свои слабые стороны, и ни в коем случае не претендовала на хозяйку года. Встать и сделать хоть что-нибудь за плитой для меня уже было прогрессом. И я не стыдилась этого, ведь всю сознательную жизнь меня растили с четким пониманием того, что состоятельные люди имеют специально обученных людей для занятия домом и готовкой. Да, мои иллюзии о жизни с треском провалились. И сейчас мне стоило только радоваться, что это произошло в семнадцать, и я имею достаточно времени, чтобы научиться упущенным навыкам. К слову, фразочки Гарри, сопровождаемые обворожительной улыбкой и игривыми ямочками на щеках, ничуть меня не обижали. Я глупо вторила его смеху, делясь информацией о коллекции приборов, пострадавших от моих рук. Мне нравилось вот так непринужденно болтать о бессмысленных вещах, переглядываться и задевать друг друга ногами под столом. На какой-то момент я совершенно забыла о проблемах с бизнесом, об убийстве папы и о таинственной Скарлетт, порождавшей десятки вопросов, которые никогда не будут озвучены вслух. Ведь каждый из них может вновь ранить парня, выглядевшего таким счастливым и молодым, словно мой ровесник, без груза всепоглощающей боли за его сильными плечами. Я хотела видеть таким его всегда, помочь ему, исцелить его, забрать все слёзы. Но я не знала, под силу ли мне эта ноша? Потому что я тоже нуждалась в понимании, исцелении и спасении. Могут ли двое раздробленных сердец соединиться и собрать себя по частям? Мне всегда казалось, что это возможно сделать лишь при помощи целого и наполненного до краев жизнью органа. Углубившись в свои мысли, я не запомнила, как безмолвно покинула стол, медленно помыла посуду и, задержавшись в ванне дольше положенного, вернулась в гостиную, аккуратно садясь на край дивана. — Как твой живот? Мне потребовалось время для понимания вопроса, и ещё несколько минут для возвращения гуляющих мыслей в мозговую коробку. Голова упала на спинку дивана, а ноги вытянулись вдоль мягкого бархата. — Вроде не беспокоит. — Я могу свозить тебя к доктору. — Не думаю, что это требует вмешательства специалиста, — холодок покрыл щиколотки, когда рука Гарри коснулась моих ног, направляя их к себе, размещая на скользком материале его домашних штанов. Не помню, когда он успел переодеться, но я бы тоже была не прочь спрятаться во что-нибудь длиньше футболки. — Расскажешь, о чем думаешь? — подушечки пальце двигались вдоль икр, легонько щекоча их. Парень выглядел расслабленным, но, в то же время, изучающий взгляд его ярких нефритов будто читал меня насквозь. — Немного некомфортно в футболке. У меня под ней ничего нет. Последняя фраза вылетела изо рта быстрее, чем я могла её обдумать, отчего я застонала и прикрыла лицо ладошками. Теперь зелёные глаза бегали по моему телу, словно не обращая внимания на мои раскрасневшиеся щеки. — Я тебя смущаю. — Мне нужно привыкать к нашей близости постепенно. — Если хочешь, я принесу тебе штаны или шорты. — Давай просто поменяем мои ноги и голову местами. Мне комфортнее лежать у тебя на коленях лицом, — Гарри принял просьбу без колебаний, тотчас же меняя нашу позу и накрывая нижнюю часть моего тела пледом. — Мне нравится видеть твоё лицо так близко, — он наклонился, щекоча щеки своими кудрями, отчего мне захотелось взять резинку и собрать их. Горячее дыхание обдало кожу, и мягкие губы оставили короткий поцелуй на моём лбу. Он был чертовски нежен со мной, отчего бабочки устраивали бунт, а разум уходил в забвение, словно беря перерыв для размышлений над стремительно меняющимся образом Гарри Стайлса в его подсознании. — Твоя квартира очень похожа на ту, — я дотронулась до его свисающих завитков, играя с ними, словно котёнок с ниткой пряжи. — Да, отец купил нам с Джеммой одинаковые квартиры в соседних домах. Его сестру звали Джемма, по всей видимости. — Вы оба любите высоту? — Нас не спрашивали об этом, если честно. Он приобрёл их, когда мы жили в Америке и не планировали возвращаться в Англию, — его розовые губы медленно двигались, пробуя на вкус каждое слово. Я всегда любила слушать Гарри, эта манера неспешного диалога и такое чистое британское произношение были совсем не свойственны тем, кто так должно жил вне родной земли. — Но мне нравится жить на самой высокой точке, зная, что надо мной только небо. Я люблю наблюдать за ним. Мои губы пересохли, боясь развивать диалог дальше. Ведь он мог любить наблюдать за небом, потому что там была Скарлетт. Снова попадала в тупик и просчитывала наперёд все свои дальнейшие вопросы. Я знала, каково это, когда тебе напоминают о том, что так хочется забыть. Страх причинить ему боль сковал связки в горле, заставляя глаза закрыться. — Тебя что-то беспокоит, — он констатировал, гладя меня по волосам. Не было смысла молчать, поэтому я коротко кивнула в надежде, что он переведёт тему в безопасное русло. — Ты ведь знаешь, что можешь говорить всё, как есть. Прекращай меня стесняться, Руби, — его голос звучал громче обычного, принуждая посмотреть в глаза. — Я не стесняюсь, Гарри, — я вздохнула и облизала губу. Мне нужно это сказать. — Ты рассказывал про свою девушку, которая погибла. И я... знаешь, мне так много хочется о тебе узнать, но я боюсь спрашивать. Это может затронуть твои воспоминания и сделать больно. Последнее, что я хочу, это делать тебе больно... В моем взгляде читалось сожаление смешанное с подступающей тревогой. Он молча слушал, держа в плену своих зелёных глаз моё лицо. — Ты поэтому не хотела рассказывать о своём отце? — его вопрос удивил меня. — Любому было бы тяжело обсуждать такие вещи. — Но ты справилась. И ты рассказала мне о маме, — он говорил о поездке в мой заброшенный дом, где погибла мама. — Да, но я долго к этому шла, поверь мне. Я начинала запутываться в нашем диалоге. По правде говоря, мне совсем не хотелось обсуждать мою семью и мою боль. Это могло всё испортить. — В моем случае прошло достаточно времени, чтобы эта тема могла обсуждаться без душевных мук, — указательный палец нежно коснулся моей щеки, очертя линию вдоль скул, убирая выбившуюся прядь за ухо. Я продолжала удивлённо наблюдать за Гарри и изменениями в его лице. — Ты можешь задавать любые вопросы. Мне не будет больно, малышка, — мне нравилось своё новое прозвище, звучащее слишком мило и тепло, отражаясь на губах радостной улыбкой. — Она часто тебе снится? Я видела непонимание в его взгляде до тех самых пор, пока оно резко не сменилось нарастающей паникой. На слегка порозовевших щеках проступили желваки, вынуждая моё сердце сжаться. — Ты из-за этого ушла из комнаты? В груди ухнуло, это было падение моих призрачных надежд. В своём лунатизме я нашла одну закономерность - сны, которые были словно наяву, никогда не откладывались в памяти. Если бы на утро мне не говорили о том, что я звала маму и бродила по дому, то я бы даже не знала о произошедшем. Гарри же что-то запоминал, и мне становилось некомфортно только от мыслей, что всё это время он помнил, как признавался ей в любви. — Я проснулась из-за болей в животе и больше не хотела спать. — Но ты всё слышала. — Да, я слышала, как ты разговаривал со Скарлетт, — он не отступал, и я решила говорить всё, как есть. — Черт, я не знаю, почему она мне снится. Этого не было очень давно, — он разорвал наш зрительный контакт и повернулся к окну. Не стоило даже гадать, куда именно был устремлён взволнованный взгляд темно-зелёных глаз, в которых отражались пушистые облака. — Мама приходит ко мне, когда я нуждаюсь в помощи. Нахожусь на грани эмоционального срыва или запутываюсь в себе. Может быть, у тебя что-то типо такого? — я старалась звучать максимально спокойно, словно успокаивала самого Гарри, а не себя и тревожные звоночки в своей голове. — В последнее время Скарлетт появляется, когда я ощущаю себя очень счастливым. Я помню лишь обрывки её слов и какой-то неприятный осадок. Ты можешь мне сказать, о чем я говорил? — он с надеждой посмотрел на меня, не догадываясь, что я не в силах рассказать всю правду. Гарри не знал, какую игру вело его подсознание в этом коротком сне. А я была не готова к этому разговору. Или же я верила, что это кратное явление, которое не заведёт обратный отсчёт нашим отношениям. — Да, ты о чем-то с ней спорил. Говорил, что счастлив, и она не права, — я пожала плечами, ведь кроме фразы «я люблю тебя» в моей памяти не отложилось ничего другого. Парень заметно расслабился и коснулся моей руки, крепко её сжимая. Ярко-багровый рубин красиво переливался на солнце, мне нравилось видеть частичку себя на длинных мужских пальцах. — Когда Скар не стало, я будто умер вместе с ней, — спустя недолгую паузу Гарри заговорил. — Я бросил учебу, не выходил на связь с родными, много пил и даже пробовал что посильнее. Было тяжелое время, я скатывался на самое дно и просто сходил с ума, — его ноги начали подрагивать, и я перевернулась на бок, утыкаясь лицом в мужской торс и крепко обхватывая его руками. Мне всегда хотелось, чтобы кто-то обнимал меня так сильно, будто от этого зависела моя никчемная жизнь, словно это могло забрать всю боль воспоминаний. — Я возненавидел всех тех, кто имел светлые волосы и глаза. Потому что стоило мне попытаться забыться с той, кто хоть чем-то напоминал мне о ней, как Скар начинала мучить меня по ночам, — он продолжал, раскрывая тайну своего избегания голубоглазых блондинок. — Со временем это прошло. Я переехал в Англию, решил отказаться от попыток кого-то полюбить, встретил Аманду и забыл о всех этих снах... А потом случилась ты. — Хочешь сказать, она не снилась тебе всё это время, пока ты жил в Англии? — Да. — Что это может значить тогда? — я начала усиленно думать, отгоняя ответ за ответом, ища хоть какое-то объяснение этому странному явлению. — Она всегда говорила, чтобы я не искал её копий. Что это может погубить меня. — И как это касается меня? Ведь я же, очевидно, не её копия, — мне потребовались усилия, чтобы выдернуть руку из-за мужской спины. Тело вернулось в вертикальное положение, а глаза встретились со встревоженным взглядом парня. Впервые за три года серые глаза... Слова Хлои пролетели в памяти, врезаясь в самое сердце. Это чья-то дерьмовая шутка! — Нет, — я начала качать головой, инстинктивно отодвигаясь от Гарри, — нет. — Ты не похожа на неё, — он подал голос, но не попытался остановить моего побега. Я чувствовала неладное, ощущая, как сердце глухо билось о грудную клетку, распространяя фантомы боли по всему телу. — Но у вас одинаковый взгляд. Услышав его последнюю фразу, я резко вскочила на ноги, еле сохраняя самообладание. Страх сделать снова что-то фатальное заглушал приступы удушья от открывшейся правды. — Я не знаю, что сказать, — вернее, я знала, но пыталась этого не допустить. Разорвав зрительный контакт, я двинулась в направлении комнаты. — Руби, постой, — он словно вышел из оцепенения и ринулся за мной, преграждая путь, ловя моё дрожащее тело в кольцо своих крепких рук. Не получив в ответ сопротивления, Гарри тяжело выдохнул и обхватил ладошками моё лицо. — Вы очень разные. Как огонь и вода, знаешь. Ты - моя Руби, — я съежилась от его утверждения, но не стала спорить. — И моя проблема в том, что тогда, в клубе, я стал уязвим и позволил себе попасться в плен твоих глаз, по привычке сравнивая их с её взглядом. — От этого совсем не легче, — по щекам скатились дорожки из слёз, и тотчас же были пойманы холодными прикосновениями тонких губ к горячей коже. Я вдохнула и выдохнула, чувствуя себя совершенно разбитой. — Ты - не она. Я не знаю, как тебе это доказать, но я сошёл с ума из-за тебя Руби. Из-за твоих волос, твоей походки, твоего смеха, — он продолжал оставлять поцелуи на моем лице, заставляя меня уклоняться, сопротивляясь его попыткам показать, как я была для него важна, — твоего характера, — игривый смех настиг моего уха. — Ты смогла излечить меня, сделав счастливым. Я поёжилась от его слов, ведь всё, что мы делали друг с другом - это причиняли каждодневную порцию боли. Казалось, ее было так много, что счастье затерялось где-то в её пучинах. — Не до конца, раз ты страдаешь из-за своих снов. Телефонный звонок, раздавшийся в глубине комнаты, спас Гарри от очевидного ответа, а меня - от близости его нежных губ. Парень отстранился и засунул руки в карманы, вынимая оттуда свой мобильный. Поняв, что кто-то желал поговорить со мной, я нырнула в спальню и нашла свою вибрировавшую сумочку. Похоже Кристофер меня потерял, и я решила обрадовать дядю своим скорым приездом, понимая, что оставаться в доме Гарри пока небезопасно для моих расшатанных чувств. Но то, что я услышала после, оказалось куда серьезнее каких-то там любовных драм и выяснения отношений. — Пришли мне его на почту, пожалуйста, — сбросив звонок, я уставилась в горящий экран, ощущая сильную пульсацию в висках. — Всё хорошо? — Гарри прервал тишину, входя в комнату. Конечно, он мог просканировать неестественное положение, в котором я сидела на краю кровати, и бегающие глаза по напечатанному на фото тексту. — Люк прислал письмо на адрес компании, — я сглотнула, протягивая парню телефон. — Он приглашает меня на свой благотворительный вечер. И похоже это совсем не хорошо.