Он хотел...

— Привет, давай займемся сексом! После фразы, произнесенной звонким и бодрым голосом, в довольно оживленном коридоре мгновенно воцаряется тишина. Только что закончилась пара по Трансфигурации у шестикурсников Слизерина и Гриффиндора, всем хочется поскорее добраться до Большого Зала и получить свой долгожданный обед. Как оказывается, всем, кроме Поттера с его абсолютно неадекватными вопросами. Драко смотрит на своего извечного противника и обреченно думает, что надеяться на слуховые галлюцинации в данном случае бессмысленно — Поттер выглядит очень решительно и явно обращается к нему. Поэтому он озвучивает первую пришедшую на ум цензурную мысль, которая не является проклятием: — Нарываешься? Могу и ударить. Поттер тяжело вздыхает, но в следующий же момент его лицо озаряется яркой открытой улыбкой. — Не люблю насилие. Давай просто займемся сексом. Ты и я. Во второй раз эта фраза звучит еще более абсурдно. Драко мимолетно отмечает вытянутые от удивления лица грязнокровки и рыжего нищеброда, мелькающие за спиной съехавшего с катушек Поттера, громкое сопение Грега и Винса, заинтересованные взгляды случайных свидетелей этой нелепой сцены, и ему вдруг становится смешно от происходящего вокруг фарса. Он усмехается и почти добродушно смотрит на Поттера. — Сейчас? Здесь? Зрители практически синхронно ахают, а Поттер начинает громко смеяться, явно оценив шутку и делая тем самым сюрреализм ситуации идеально завершенным. — Нет, — слегка задыхаясь, отвечает звезда Золотого Трио, — не сейчас. Лучше я найду тебя после ужина, и мы обо всем договоримся. Спасибо! Все еще посмеиваясь, сумасшедший Поттер отворачивается, хватает за руки друзей и практически насильно утаскивает их в сторону Большого Зала. Драко отчего-то хочется смотреть ему вслед, пока нескладная подростковая фигура не скроется из вида, но он заставляет себя повернуться к застывшим однокурсникам и лениво протянуть: — Не знаю, как вы, а я не собираюсь опаздывать на обед. Ошеломленные свидетели постепенно отмирают и отправляются следом за ним, то и дело бросая на Драко подозрительные и любопытные взгляды, от которых он отмахивается, как от назойливых мух. Не сейчас. Он обязательно распланирует месть Поттеру позже, когда пройдут все неминуемые объяснения с Панси и остальными. А пока необходимо выкинуть из головы все посторонние мысли, чтобы никто не понял, как сильно этот короткий и до ужаса глупый разговор выбил его из колеи. Спустя несколько часов, в третий раз за день выходя из Большого Зала, Драко нос к носу сталкивается с Поттером и мысленно дает себе пинка за то, что совершенно забыл об обеденном происшествии. Нумерология и Чары поглотили все его внимание, не дав времени на обдумывание нелепой ситуации. И теперь он понятия не имеет о том, что говорить и что делать, глядя прямо в нездорово блестящие в полумраке глаза. — Привет еще раз. Мы можем отойти или снова будем обсуждать свои личные дела при всех? Драко хочется сказать, что у них нет никаких личных дел и пора бы уже заканчивать весь этот идиотизм, но, естественно, не надеясь на адекватную реакцию Поттера, он все же делает знак друзьям, а затем идет с ним за поворот. Непонятная, в высшей степени нелогичная ситуация упорно не поддается анализу и это, в свою очередь, мешает Драко определиться с тем, как именно ему следует поступать. По-видимому, решив, что они ушли достаточно далеко от любопытствующих, Поттер шагает в глубокую темную нишу, и Драко бездумно следует за ним. Темнота сразу же успокаивает, и он только теперь понимает, что практически не дышал последнюю пару минут. — Слушай, — почему-то шепотом начинает Поттер, — завтра Хагрид уезжает на два дня во Францию. Я знаю, как открыть его хижину. Там не слишком опрятно, но зато есть здоровая кровать, нам никто не помешает. Поэтому... — Стоп, Поттер. Стой, — Драко тоже шепчет, но его голос звучит значительно строже, — мне кажется, что шутка затянулась. Поттер вздыхает так же тяжело, как и днем, будто Драко сморозил очередную глупость и огорчил этим собеседника. Бред какой-то. Абсолютный, как и безумие одного шрамоголового придурка. Он чувствует, как начинает злиться. Несказанно бесит и сумасшествие Поттера, и весь этот нелепый день, и то, что Драко понятия не имеет, почему до сих пор стоит в этой темной нише, в то время как на вечер запланирована еще куча дел. Он приоткрывает рот, чтобы высказать психопату все, что о нем думает, но удается только сдавленно замычать, так как чуть обветренные губы не находят другого времени, чтобы прижаться к его губам в некоем подобии поцелуя. Блядский Поттер. Спустя секунду или две полнейшего бездействия с обеих сторон, Драко все же принимает решение оттолкнуть от себя вконец охамевшего очкарика, но Поттер успевает поспешно отодвинуться сам. — В общем, приходи завтра после ужина в хижину Хагрида. Я буду тебя ждать, — быстро шепчет Поттер и поспешно сбегает, оставив Драко судорожно сжимать от злости кулаки. Он совершенно точно зол, но никак не может понять на кого из них злится больше: на идиота, который своими непредсказуемыми поступками уже второй раз за сегодня выбивает у него почву из-под ног, или же на себя за то, что никак не может успокоиться и хоть как-то повлиять на все происходящее. Весь день он позволял Поттеру вертеть собой как куклой, но так и не выяснил, что за игру затеял этот безумный. Он однозначно не хочет идти ни в какую хижину, но все же обязан разобраться в ситуации. Больше чем подобные сомнительные мероприятия Драко ненавидит только неопределенность и Поттера. *** Он точно знает, что просто хочет поговорить. Окончательно прояснить для себя происходящее, увериться в том, что Поттер самый настоящий псих, проклясть его на прощание. А затем с чистой совестью отправиться обратно в подземелья. Из-за незапланированной траты времени на бессмысленную встречу, ему пришлось вчера просидеть за выполнением домашних заданий до середины ночи, и теперь спать хочется безумно. Оттого Драко все больше злится, быстрым шагом направляясь к хижине лесничего и прокручивая в голове события двух прошедших дней. Поттер определенно задумал какую-то гадость, но в силу природного скудоумия не изобрел ничего лучше попытки огорошить противника своей безграничной тупостью. Клинический идиот. Драко старательно пытается трезво оценить все происходящее, но никак не может заставить себя начать поиски логического объяснения. Это же Поттер. Он всегда был тупым уродом, им и останется, о чем тут вообще можно рассуждать? За те сутки, что прошли после разговора в нише, Драко так и не удалось подловить его и потребовать объяснений. Поттер на провокации не велся, все время отворачивался, а то и вовсе сбегал, стоило им оказаться поблизости друг от друга. В какой-то момент окончательно потеряв терпение, Драко даже смог схватить его за руку и попытаться оттащить в сторону для серьезного разговора, но Золотой Мальчик спрятался за своими верными сторожевыми дружками и позорно свалил. Немыслимое проявление гриффиндорской смелости. Самое противное для Драко состоит в том, что он, зная неадекватного Поттера не первый год, прекрасно понимает — даже для сумасшедшего тот ведет себя слишком странно. Будто сам поверил и принял то, что Драко говорил о нем все это время, и теперь старается оправдать ожидания недруга, выставляя себя на посмешище. Это неправильно. Драко не хочет лишаться последней отдушины и позволять врагу самолично унижаться. Только не теперь, когда у самого проблем навалилось выше Астрономической башни, и ни конца, ни края им не предвидится. К тому времени, как он выходит к хижине, Драко понимает, что окончательно замерз. Он поспешил на место встречи сразу после ужина — на котором Поттера, кстати, не было, даже не забежав в спальню за уличной мантией, и теперь вынужден терпеть резкие порывы противного апрельского ветра. Злость на себя не имеет смысла, поэтому он еще сильнее злится на Поттера, который заварил всю эту кашу. Со стороны ветхий домик кажется совершенно необитаемым: окна за стеклами занавешены плотной тканью, из трубы не тянется привычная сизоватая струйка дыма и даже сквозь щели дверного проема не пробивается свет. Если Поттер с друзьями прячется где-то поблизости и собирается от души посмеяться, то он горько пожалеет о своей шутке — Драко заставит его заплатить. Непременно жизнью. Собравшись с духом и для верности придирчиво оглядевшись по сторонам, Драко стучит, но, как ни странно, дверь никто не открывает. Новая волна удушающего раздражения заставляет его шумно выдохнуть. Он убьет эту сволочь. Медленно и жестоко. Вот только идти назад, так и не получив желаемого, упорно не хочется. Поэтому, собрав последние остатки самоконтроля, Драко стучит громче, а затем и вовсе с силой дергает на себя тяжелую дверь, которая совершенно внезапно оказывается незапертой. Это настолько странно и в духе нового сумасшедшего Поттера, что Драко вдруг со всей отчетливостью начинает понимать — тот ждет его внутри, как и обещал. Странный, неправильный, непредсказуемый. Ебанутый, так сказать, на всю голову. Шагать в темный проем, при взгляде на который так и не удается ничего толкового разглядеть, очень не хочется, но на улице все также холодно, а школьная форма уже начала промокать от мелкого моросящего дождя. Никакого выбора, увы, нет. Поэтому Драко делает глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться, заходит в неожиданно теплое помещение и, еще не успев отпустить ручку двери, осознает, что нужно валить отсюда нахер. В тусклом свете одинокой свечи практически ничего не видно. Разве что стол с парой стульев, потухший камин, огромную кровать и голого, мать его, Поттера на этой самой кровати. Драко точно знает, что с психами в период обострения невозможно вести нормальную беседу. Тем более, когда на дворе весна. Конечно, он не прочь обсохнуть или хотя бы наложить на себя комплекс согревающих-водоотталкивающих заклинаний, о которых опрометчиво позабыл перед выходом из школы. Вот только мало ли как отреагирует на колдовство шизофреник? Поэтому нужно просто брать и уходить. Немедленно. И наплевать на то, что Поттер выглядит до ужаса беззащитно на этой исполинской кровати, голый, да еще и без очков. Плевать, что он подслеповато щурится, отчаянно пытаясь разглядеть вошедшего и как бы невзначай прикрыться краешком покрывала. Плевать... Драко с шумом захлопывает входную дверь, так и оставшись в теплой комнате наедине с Поттером. Он просто пришел поговорить. *** Время тянется ужасно медленно. Несоизмеримо большие для такой комнатки настенные часы оглушительно тикают, отмеряя вязкие минуты. Драко очень хочется наложить на механизм заглушающее заклятие, потому что каждое движение секундной стрелки болью отдается в висках. По-хорошему, ему давно уже пора уйти отсюда, оставив некоего придурка один на один с его проблемами и заморочками, но Драко вот уже вторую дюжину минут сидит на жестком неудобном стуле возле кровати и меланхолично рассматривает отчетливые пятна на старой дубовой столешнице, проступающие в неровном свете свечки. Слова идиота Поттера, произнесенные несколькими минутами ранее, все еще звучат в голове наравне с мерзким тиканьем, а Драко никак не находит в себе силы их оттуда выкинуть. Он и так уже знает, что в сложившейся ситуации способен только на жалость, о чем и проинформировал Поттера, предварительно выслушав его красноречивые объяснения. Тот, в свою очередь, пристыженно накрылся покрывалом и замолчал. На том и порешили. Пора уходить. Драко выяснил для себя все, что хотел, пусть и не таких оправданий ждал от сумасшедшего. Хотя, какой Поттер, к черту, псих? Всего лишь подросток, отчаянно желающий успеть еще хоть немного пожить. Такой же, как и сам Драко. Он не прочь снова разозлиться на Поттера за то, что тот заставил их обоих оказаться в таком глупом положении, но почему-то не получается — недоуменное волнение, сопровождавшее его последние два дня, ушло, оставив после себя только гулкую пустоту. «Понимаешь, я недавно осознал, что мне совсем не нравятся девушки. Знаю, что и тебе тоже. Не отпирайся, я видел, как ты клеился в Зале Славы к Захарии Смиту, и Обливиэйт тоже видел. Насколько я знаю, кроме нас в школе парнями больше не интересуется никто, по крайней мере, я таких не нашел. А на прошлой неделе я подслушал... Узнал... Да неважно! В общем, я стопроцентно до конца войны не доживу. Можешь порадовать этой новостью своих, если хочешь. Стой. Я не о том сказать пытаюсь. Мне... Мне хочется попробовать, понимаешь? Хоть раз. И я решил, что предложение у всех на глазах покажет тебе, что я не пытаюсь над тобой посмеяться, или что-то в этом роде. Знаю, что раньше у нас не то, чтобы были возможность или желание нормально поговорить, но просто... Черт, Малфой, ты же должен понять!» На свою беду Драко понимает даже слишком хорошо. После того как Темный Лорд поставил на его предплечье Темную Метку и поручил задание первостепенной важности, он уже даже не надеется на хороший исход. Учебный год постепенно подходит к концу, а Драко все еще понятия не имеет, как можно разделаться с Дамблдором, починить Исчезательный шкаф, спасти мать от пристального внимания Господина, помочь отцу и при этом умудриться остаться в живых самому. Еще летом, предчувствуя, что карьера в качестве одного из Пожирателей Смерти будет очень и очень короткой, он переспал с первым попавшимся под руку магглом, качественно стерев ему память после случившегося. Хер знает, как Панс узнала о существовании маггловских гей-клубов, да и опыт оказался не слишком удачным, но Драко хотя бы попробовал. Всяко лучше, чем умереть девственником. Странно, что Поттер думает так же, странно, что разделяет его мнение о случайном партнере, глупо, что не додумался действовать хитрее. В противном случае им не пришлось бы находиться в столь щекотливом положении. Секундная стрелка продолжает свое настырное стрекотание. Определенно, пора уходить. Вот сейчас Драко встанет, кивнет на прощание ставшему вдруг таким понятным Поттеру и уйдет обратно в замок, к своим собственным проблемам и заботам. Вот прямо сейчас. — А знаешь, — после продолжительного молчания голос Поттера звучит довольно тихо, но Драко все равно почему-то вздрагивает, — если ты, ну, сможешь, то даже жалость меня устроит. Нет, это не-вы-но-си-мо. Драко на секунду зажмуривается, чтобы успокоиться, не сорваться, не схватить этого придурка за плечи и не проорать ему в лицо все, что думает. Ведь нельзя быть таким слабым перед посторонним тебе человеком — да что там, почти врагом. Нельзя лишать себя последних остатков достоинства даже из-за желания, даже из-за необходимости. Нельзя быть настолько открытым и таким... таким... Драко чертовски сильно хочет высказать все это сжавшемуся под покрывалом Поттеру. Он резко встает со стула и неожиданно даже для самого себя начинает расстегивать мантию. Так быть не должно. Он не горит желанием становиться для Поттера первым и вообще спать с тем, кто отравил ему последние пять с лишним лет жизни — и плевать на одинаковую ориентацию. Он не хочет понимать его, жалеть, ощущать к нему хоть что-то, кроме привычных уже злости и ненависти. Вот только Драко знает, что совершил за свою довольно короткую жизнь уже немало ошибок, так не все ли равно?.. *** Это кошмар. Настоящий кошмар, воспоминания о котором будут преследовать его до самой смерти — Драко уверен в этом на сто процентов. И пусть он понимает, что с девственником, а уж тем более с Поттером, все и не могло пройти гладко, легче от этого не становится. Ему снова до зубовного скрежета хочется послать горе-любовника далеко и надолго, вернуться, наконец, в свою спальню и выпить как минимум половину из припрятанной на черный день бутылки огневиски. Поскольку, судя по всему, этот самый черный день все-таки настал. К слову сказать, спиртное пришлось бы кстати им обоим. Провалиться бы очкарику сквозь землю! Виновник всех прошлых и будущих бед, когда-либо свалившихся на голову Драко, лежит у самой стенки, намертво вцепившись в толстое тяжелое покрывало. Его испуганные глаза красноречивее всяких слов выражают отношение храброго гриффиндорца к происходящему. И Драко не знает, что же ему начать делать в первую очередь — плакать или смеяться. В свое время, прежде чем прощаться с девственностью, он проштудировал все медицинские справочники, которые только смог найти в отцовской библиотеке. Ему даже повезло отыскать парочку упоминаний о том, как именно сексуальный контакт может происходить между двумя мужчинами. Да и Панси, умудрилась в итоге раздобыть пару маггловских книг на нужную тему. Именно поэтому Драко точно знал, чего следует ожидать в свой первый раз. Поттер не знает ничего. Этот глупый, нелепый и не в меру ебнутый человек даже отдаленного понятия не имеет, о чем именно просит. И, стоило Драко перейти от парочки мимолетных поглаживаний к каким-то более решительным действиям, Поттер оглушительно заверещал — вот точно, как девка! — и, вцепившись в покрывало, забился в угол. По скромному мнению Драко, это пиздец. Лежа на боку и задумчиво рассматривая перепуганного недо-гея, Драко пытается понять, как именно следует сейчас поступить. Конечно, он чертовски хочет уйти, но отчего-то не может. По-видимому, поттеровская нелогичность и придурковатость оказались заразными. Вариант с подробным объяснением того, что между ними должно, если еще должно, произойти, Драко даже не рассматривает. Он и так с огромным трудом заставил себя посмотреть на Поттера, как на обладающего вполне интересной внешностью парня, чтобы сделать осуществление задуманного в принципе возможным, а потому уверен, что подробное описание секса между мужчинами с медицинско-анатомической точки зрения, убьет в нем все зачатки едва наметившегося желания. Остается разве что попытаться соблазнить несчастного девственника, но на такой бред Драко однозначно не подписывался. Это ведь его, Малфоя, положено уговаривать, упрашивать и умолять. И, вообще, почему он должен в одиночку думать над сложившейся ситуацией? Шрамоголовому все это надо, вот пусть он и соображает! А ведь и правда. — Эй, Поттер, — негромко зовет Драко, боясь вызвать новый приступ паники у гриффиндорской истерички, — мы закончили? Он практически уверен в том, что ответа дождется не сразу, но тот его удивляет. — Что? Закончили? — Поттер несколько раз моргает, дважды глубоко вздыхает и, наконец, вполне осмысленно смотрит в ответ. — А ты уже собрался уходить? Не удержавшись, Драко фыркает. — Есть варианты? Мне как-то не особо хочется бесцельно проторчать здесь всю ночь. Мы и так уже кучу времени на всякую ерунду потратили. Поэтому решай скорее: продолжаем мы или нет. Поттер на секунду замирает, а затем, будто окончательно для себя все решив, с силой откидывает покрывало, в очередной раз демонстрируя свое бесстыдно обнаженное тело. Сам Драко все еще остается в трусах и избавляться от них в ближайшее время, определенно, не собирается. Старательно скопировав трагично-обреченный вздох Поттера, Драко придвигается к своему потенциальному любовнику немного ближе и мягко, теперь уже боясь спугнуть несчастного неосторожным жестом, кладет ладонь на обнаженную грудь. Поттеровское сердце под пальцами стучит, как сумасшедшее. Просто чудесно. С такими темпами и до приступа недалеко. И как потом объяснять общественности, возмущенной безвременной кончиной Героя, что он, Драко, оказался всего-навсего жертвой обстоятельств? Не поверят же. Выждав для верности пару секунд, Драко медленно сдвигает ладонь ниже, непроизвольно отмечая, как напрягается смуглое тело. Наверное, Поттер ждал от секса чего-то другого — поцелуев, объятий, каких-то подобных глупостей, и теперь оказался разочарован. И пусть. Драко уж точно не собирается оправдывать чьи-то там романтические ожидания. Хотел секса — получай, а за всеми слюнями и соплями обращайся к своим гриффиндорским подружкам, у мужиков так дела не делаются. Нужно высказать Поттеру всю эту пламенную речь и продолжить выполнение поставленной задачи. Нужно. Но отчего-то не получается. Видимо, нерешительность и робость тоже заразны. И как только его угораздило связаться с подобным скопищем всех известных человечеству недостатков? Задумавшись, Драко не замечает, как его ладонь добирается до паха Поттера, и приходит в себя, только когда слышит полузадушенный писк. Нет, это уж точно никуда не годится. Удивляясь своей выдержке и терпению, Драко следует рукой в обратном направлении и, достигнув лица, поворачивает лохматую голову к себе. — Давай определимся с тем, какого черта мы с тобой здесь делаем, ладно? Я не собираюсь играть в жертву и насильника. Не собираюсь заниматься чем бы то ни было с бревном. И точно не собираюсь ждать, пока ты успокоишь свои расшатанные нервы. Твоя очередь. — А я... я, — Поттер прикрывает глаза, но почувствовав, как пальцы на подбородке сжимаются сильнее, поспешно смотрит на Драко. — Я хочу. Правда. Просто не могу заставить себя расслабиться. Догадываюсь, что ты представлял себе все иначе, но... Я же совсем не знаю, что нужно делать. У Драко богатая фантазия, но ничего даже отдаленно похожего он никогда себе не представлял. — Мне казалось, что у нас изначально все шло по обоюдному согласию. Ты прощаешься со своей девственностью, я — совершаю первый и последний альтруистичный поступок в своей жизни. Для галочки. А выходит, что ты своими проблемами пытаешься нам все усложнить? Поттер облизывает сухие губы и обреченно кивает. — Теперь, когда ты это все озвучил, идея не кажется мне такой уж хорошей. Ты, наверное, уже не хочешь мне помогать. Прости. Надо же! Когда бы еще их мысли оказались настолько схожи! Драко хочет разозлиться, но уже не получается. Невесть откуда взявшаяся жалость не дает ему осуществить добрую половину желаний. — Черт с тобой. Но, Поттер, ты должен поклясться, что после этого раза, ты от меня отстанешь. Прекратишь свои преследования, домогательства и все, чем ты там обычно занимаешься, ясно? — Для убедительности Драко придвигается совсем близко, практически сталкиваясь носом с его физиономией. Дождавшись нового ответного кивка, он продолжает: — А теперь ты постараешься перестать изображать из себя недотрогу, а я попробую начать все с начала. И больше никаких воплей! Поттер, задавшийся целью довести его до белого каления, кивает в третий раз, а Драко вдруг перемещает ладонь с его подбородка на затылок и смело целует приоткрывшиеся от удивления губы. Почему-то теперь он уверен, что все получится. *** Жарко. Чертовски жарко. Он никак не может понять, где жарче: снаружи, в казавшейся ранее прохладной комнате, или же внутри Поттера, где так узко, тесно и... Жарко, блядь, как же жарко. По шее скатываются капли пота, они щекочут, мешают, не дают сосредоточиться на том, что он делает, но Драко никак не может оторвать ни одну из напряженных ладоней от горячего тела под собой. Просто нет сил. Поттер снова дрожит и тяжело дышит. Его глаза плотно зажмурены, а на переносице выступила небольшая морщинка. Драко безумно хочется разгладить ее языком, а потом долго-долго целовать плотно сжатые губы, вынуждая их приоткрыться. Только он боится, что Поттер сейчас не оценит подобного напора — надо дать ему время привыкнуть, подождать, пока он окончательно примет все происходящее. О том, что поцелуи и ласки — это удел баб, Драко даже не вспоминает. Такое ощущение, что участившийся пульс выбивает дробь во всем теле. Так странно и охренительно. Когда Драко впервые занимался сексом, ничего даже отдаленно похожего не испытывал, а сейчас ему хорошо. Жарко, душно, немного неудобно из-за напряжения в руках и переполненных яйцах, но нереально хорошо. Если бы еще не приходилось так долго ждать! Он уже собирается спросить у Поттера о его самочувствии, но тот внезапно резко двигает бедрами, глубже впуская в себя член, и Драко не может удержаться от стона. Блядь. То подобие выдержки, которое он пытался демонстрировать последние минуты, испаряется от одного этого неосторожного движения. Если Поттер сию секунду не перестанет зажиматься и не даст продолжить начатое, Драко сойдет с ума. Он знает это совершенно точно, но понятия не имеет, как доходчиво донести эту мысль. Поэтому, не придумав ничего лучше, уверенно обхватывает полутвердый член Поттера и начинает размеренно дрочить. Ответная реакция не заставляет себя ждать — судорожный стон и новое движение бедер практически доводят Драко до оргазма. Блядь, блядь, блядь! Он не имеет права закончить все так быстро. Только не теперь, когда Поттер перестал разыгрывать из себя неодушевленный предмет и полностью включился в процесс. По всей видимости, мученическое выражение лица красноречивее всяких слов отражает его состояние, потому как Поттер, ненадолго приоткрывший глаза, будто бы спохватывается, поспешно облизывает свои пухлые губы и тихо шепчет: — Уже можно. Большего Драко и не надо. Он делает глубокий вдох, затем осторожно отодвигается назад, немного выходя из головокружительно тесного колечка мышц, и тут же плавно подается вперед. Теперь он понимает насколько глупо было поддаваться на уговоры героического девственника — непередаваемый жар и чрезмерно яркие ощущения от этого секса он вряд ли когда-нибудь сможет выкинуть из памяти. А ведь они еще даже не кончили. Драко продолжает плавно двигаться, не забывая про ставший уже достаточно твердым член Поттера. Робкие, ответные движения и едва слышные стоны в такт толчкам заставляют его буквально терять голову, выбивают все ненужные мысли. И это именно то, что сейчас так ему необходимо. Драко еще пытается списать зашкаливающие эмоции на привычное подростковое перевозбуждение, но с каждым глубоким погружением в узкое отверстие причинно-следственные связи имеют все меньшее значение. Ему просто нравится то, чем он занимается, и с кем он это делает. Разве что, хочется больше. Еще глубже и сильнее. Видя, что Поттер освоился уже более чем достаточно, Драко начинает как бы между делом, стараясь ни на секунду не прекращать движения, осторожно менять угол проникновения. Так, еще немного выше, ага... а если сюда? Одновременно с очередным толчком, Поттер громко вскрикивает и выгибается, чуть сильнее сжимая мышцы. И это охуенно. Настолько охуенно, что Драко едва успевает сжать свой член у основания, чтобы не кончить в ту же секунду. О, Мерлин, какой же Поттер красивый! Стоило провести практически шесть лет рядом с человеком и согласиться трахнуть его из жалости, чтобы понять насколько он, оказывается, привлекательный. Сейчас, глядя на растрепанные черные волосы, запрокинутую голову и трогательно подставленную шею, будто напрашивающуюся на поцелуи, Драко не помнит ни о многолетней неприязни, ни о грядущей войне, ни даже о собственном служении Темному Лорду. Он просто смотрит на жадно отдающегося ему Поттера и никак не может налюбоваться. Не выдержав, Драко наклоняется, прижимает его крепче к себе и ловит очередной хриплый стон губами. Поттер, будто только этого и ждал, тут же обнимает за шею и, изогнувшись, обхватывает ногами. Какой он все-таки стройный и гибкий! Ловец, мать его. Драко снова задыхается от жары и чего-то еще, непонятного, неуловимого, толком неопознанного, но до упоения сладкого. Их синхронные движения становятся все быстрее, сильнее, жестче... Драко чувствует, что ему осталось совсем недолго до оргазма — каких-то несколько толчков. Он ускоряет движение ладони на члене, и именно в этот момент Поттер распахивает свои мутные от желания глаза. Короткий вздох, больше похожий на всхлип, и... Сука-сука-сука! Ни с чем несравнимое по силе удовольствие шквальной волной сметает сознание, вынуждая излиться в это жаркое, тесное. До конца, до последней капли. На какое-то время Драко теряется в пространстве и собственных ощущениях, и только неестественно расширенные от возбуждения зрачки в обрамлении сочно-зеленой радужки не дают ему провалиться в вязкую бездну. Сквозь стук крови в ушах едва пробивается тихий вскрик, и Драко видит отражение ослепительно-яркого удовольствия в зеленых глазах. Это самое красивое зрелище из всех, которые ему когда-либо приходилось наблюдать. Поттер сейчас немыслимо прекрасен. Завороженный и все еще оглушенный Драко не успевает вовремя отстраниться, когда тот тянется к его губам. И уже охотно отвечая на благодарный, чувственный поцелуй, он понимает, какую фатальную ошибку совершил. Они совершили. *** Несмотря на то, что они оба едва успели отдышаться после всего произошедшего, Драко не видит смысла задерживаться в мерзкой хижине так невовремя решившего уехать лесничего. Вытащить руку из-под разомлевшего Поттера, резко подняться с кровати, игнорируя легкое головокружение, и быстро начать одеваться — это все, что он может и должен сейчас делать. Миссия выполнена, соглашение заключено. Они больше ничего друг другу не должны — не то чтобы Драко считал, будто раньше был должен. А значит и повода для задержки нет. Удовольствие слишком медленно покидает тело, поэтому пальцы, застегивающие пуговицы, слегка дрожат, мешая быстрее покончить со сборами. Драко больше не хочет смотреть на лежащего на кровати Поттера. Наверняка в глазах у того сейчас застыли непонимание, растерянность или какая-то там обида. Ведь всего пару минут назад Поттер сопел в теплое плечо, а теперь Драко молча сбегает. Он и сам понимает, что его поведение больше похоже на бегство, но похер. Незачем Поттеру знать, что он просто не может больше находиться рядом с ним. Не после того, что произошло. Отголоски ослепительных ощущений все еще прокатываются щекочущими волнами по всему телу. Громкие крики и сладкие стоны настойчиво звучат в ушах. Руки будто до сих пор ощущают горячую шелковистую кожу. Но ведь это был всего-навсего секс! Ничего незначащий для них обоих трах. Так какого черта? Как его только угораздило вляпаться во что-то подобное? Блядский Поттер. Одевшись, Драко закрепляет на руке чехол с волшебной палочкой и все также молча проходит к двери. И только возле нее он заставляет себя обернуться, чтобы окинуть прощальным взглядом кровать. Ох. Ебись же ты конем, Золотой Мальчик! Стоящая на столе свеча уже практически догорела, но даже в этом неясном свете видно, что примостившийся на краю огромного ложа Поттер внимательно следит за действиями Драко. Как ни странно, он не выглядит опечаленным или потерянным. Скорее, наоборот — буквально излучает спокойствие и уверенность. Будто бы хорошо понимает мотивы, из-за которых Драко в спешке собирается обратно в Хогвартс. Сука. Подобное поведение не вписывается в привычное представление о несуразном Поттере. Хотя, после такого крышесносного секса Драко уже не уверен в том, что так уж хорошо знает своего недруга. Поттер был таким отзывчивым, откровенным, страстным — идеальное сочетание. Драко хотел бы договориться о новой встрече на завтра и на послезавтра, и на после-после-после — застолбить все вечера Поттера вплоть до самого выпускного. Потому что такой секс необходимо повторять, причем, непременно неоднократно. Он хотел бы опять пережить каждую минуту рядом с Поттером, в Поттере, вместе с Поттером... Вот только Драко не может позволить себе подобной роскоши. Он очень сомневается, что ему по плечу эти дополнительные проблемы и трудности. А с Поттером же никогда не бывает просто. Уж точно не с ним. Поэтому Драко откидывает со лба челку, несколько секунд пристально смотрит прямо в зеленые глаза, а потом заставляет себя произнести необходимые слова: — Не забудь про наш договор, шрамоголовый. Больше никаких преследований и публичных выступлений. Помни о том, что ты мне должен. — Я помню, — голос Поттера звучит мягко, уверенно, и Драко едва успевает закрыть рот, чтобы не сказать чего-то непозволительного. В конце концов, он успокаивает себя тем, что до Поттера ему нет никакого дела. Ведь нет же?.. — Ну, пока. Драко понятия не имеет, прозвучало ответное прощание или нет — захлопывает за собой дверь раньше, чем может что-то услышать. И это правильно. Какими бы сильными ни были эмоции от этого секса, сейчас не время потакать подобным капризам — он должен выполнить поручение Темного Лорда, должен спасти себя и свою семью. И в его планах на ближайшее будущее никаким Поттерам места нет.