Он хотел...

За неделю, прошедшую после памятного вечера в домике Хагрида, Драко успевает возненавидеть свою скромную персону до такой степени, что даже подумывает наложить на самого себя Круциатус. В конце концов, Темный Лорд приказал отрабатывать заклинание — чем не повод? Он совершенно вымотался за эти дни. Устал от бесконечного анализирования собственных мыслей и действий, устал от неудач в организации покушения и починке идиотского шкафа, устал от перманентных снов с участием одного небезызвестного очкарика. Черт, как все невовремя! Еще и Снейп так некстати начал чудить. Из-за невесть откуда взявшегося маниакального желания декана непременно помочь ему во всех начинаниях, Драко старается по максимуму избегать с ним встреч, а потому даже зелье Сна Без Сновидений попросить не может. И это очень, очень плохо. Дурацкие сны и глупые мысли вынуждают каждый день искать Поттера взглядом. Драко смотрит на него в Большом Зале, на совместных занятиях, а иногда и во время квиддичных тренировок. Справедливости ради стоит отметить, что Поттер также старательно разглядывает его в ответ. Смотрит и даже не пытается что-то сказать. Словно всерьез вознамерился выполнить условия их маленькой сделки. Как будто Драко действительно от него этого ждет. Поттер не перестает его удивлять. Полгода трепал нервы, подозревая его, пусть и небезосновательно, во всех смертных грехах, а после одного перепиха и данного по глупости обещания бросил все свои шпионские штучки. Неужели эмоции возобладали над знаменитыми честностью и принципиальностью? Драко был уверен, что еще не раз столкнется со следящим за ним Поттером и всласть на нем отыграется, но тот не дает совершенно ни одного повода для выяснения отношений. Так странно. Кажется, этот Поттер сломался — пора искать нового. Поздний вечер застает Драко сидящим на полу в туалете Плаксы Миртл и задумчиво рассматривающим огромные дождевые капли, заливающие подоконник, пол и его мантию. В подземельях нет настоящих окон, поэтому он любит приходить вечерами сюда, открывать тяжелые ставни и рассказывать о своих неудачах Миртл — привидение оказалось на редкость понимающим слушателем. — ...И потом я просто ушел. Больше не мог находиться с ним рядом. Наверное, побоялся, что он попытается меня остановить. Не знаю. Ничего уже не знаю. Драко несколько секунд смотрит на то, как в подставленную ладонь набираются холодные капли, а затем проводит влажными пальцами по лицу. Свое нынешнее состояние он может охарактеризовать как стопроцентно, блядь, паршивое. — У-у-у-у, милый, да ты влюби-и-ился в него! Верно? — Привидение подлетает ближе и слегка склоняет голову набок, пытаясь заглянуть Драко в глаза. — Миртл видела множество огорченных и странных мальчиков. Миртл знает, что все они были влюблены. Поддайся своим чувствам, не держи все в секрете. Тогда ты сможешь стать счастливым! Поддаться и не держать. Счастливым... Что? — Что?! — Драко резко вскидывает голову и возмущенно смотрит на Миртл. — Ты в своем уме, романтичная женщина?! Влюбился?! В него? Бред какой-то. Секс — это не повод даже для знакомства, не говоря уже о какой-то там любви. И вообще, тебе-то откуда знать о чувствах? Ты же мертва! На глаза полупрозрачной Плаксы Миртл тут же наворачиваются полупрозрачные слезы, и Драко прикусывает язык. Черт бы побрал его плохое настроение и неумение следить за словами. Он терпеть не может, когда она начинает плакать. Особенно, из-за него. — Ты...ты... ты злой мальчишка! — Она громко шмыгает носом и взвивается под потолок. — Приходишь сюда за советом, а потом обижаешь бедную Миртл! Ты все время обижаешь! Да-да-да! Я мертвая! Мертвая! Но я тоже помню! У-у-у-у! Помню, каково это — чувствовать. А ты... ты бессердечный! И ничегошеньки не чувствуешь! Только себя жалеть и можешь! Убирайся!!! Драко ненадолго закрывает лицо руками, чтобы не смотреть на мечущуюся по туалету рыдающую Миртл. Скорее всего, способность за секунду портить все и фатальное невезение передались ему от Поттера половым путем. Иначе почему он в очередной раз обидел несчастное привидение, завалил на днях два теста по Нумерологии и умудрился схлопотать вчера отработку от МакГонагалл за взорванный во время занятия профессорский стол? Несомненно, виноват во всем Поттер, и только он один. Чтоб его Кальмар на дно утащил, кретина недоделанного! Драко точно знает, что в ближайшее время воющую и плачущую Миртл успокаивать совершенно бесполезно, поэтому, встав на ноги и подняв с пола влажную от дождя мантию, выходит из туалета. Он ужасно зол на себя и на героическое очкастое недоразумение, все же нашедшее оригинальный способ окончательно испортить и без того паршивую жизнь. Ну, ничего, Драко больше не собирается держать это в себе. Выскажет Поттеру все, что о нем думает при первой же встрече, и похер на возможных свидетелей. Так больше не может продолжаться! Подгоняемый праведным гневом, и распаляя себя подобными мыслями, Драко быстро идет по пустым коридорам ночной школы. Он как раз обдумывает речь, которую, будто перчатку, бросит Золотому Мальчику в лицо, когда завернув за очередной поворот, сталкивается с ним нос к носу. — С дороги! — Драко отпихивает ошарашенного таким приветствием Поттера и, не сбавляя шага, буквально за несколько минут долетает до подземелий. Только зайдя в спальню шестикурсников Слизерина, кинув мантию на спинку стула и завалившись на кровать, Драко понимает, кого именно он только что встретил. И какой шанс упустил. Блядское же ты блядство. Он со стоном утыкается носом в подушку и с головой накрывается одеялом. Кажется, именно в этот момент ненависть к себе достигает-таки апогея. Драко очень надеется, что завтра просто не проснется. По крайней мере, так было бы лучше для всех. И, особенно, для него самого. *** — На сегодняшнем занятии мы будем изучать сложное и крайне полезное для вас заклинание, — профессор Флитвик коротко взмахивает волшебной палочкой, и на доске появляются аккуратные строки текста. — Откройте свои учебники на двенадцатой главе и запишите название темы: Джеминио. Дублирующее и размножающее заклятье. Оно применяется... Драко с тоской смотрит на доску и лениво выводит название чар на пергаменте. Новая тема ему совершенно неинтересна. Вот если бы профессор рассказал им о том, как выявить причину поломки у волшебной мебели (например, шкафа) или же посоветовал хороший и действенный способ ликвидации нежелательных волшебников, Драко был бы ему очень признателен. А так — только зря теряет тут время. Внезапно на парту падает бумажка, смазывая еще невысохшие чернила и портя с таким трудом записываемый конспект. Просто прекрасно. И кому он, черт возьми, понадобился? Драко специально сел на последний ряд, как можно дальше ото всех, кто мог бы помешать его рассуждениям о тщетности бытия, но, по всей видимости, тактика не сработала. Вздохнув, он раскрывает записку и, от неожиданности, чуть было не запускает очередной невербальной Бомбардой в очередной профессорский стол. Быстро скомкав листок в ладони, Драко воровато оглядывается и тут же встречается взглядом с обнаглевшим отправителем — невесть откуда взявшийся там Поттер сидит на соседнем ряду и, судя по подрагивающим уголкам губ, откровенно веселится. Смешно ему, блядь. Обхохотаться можно. Сделав вид, что ему нет никакого дела до неадекватных Поттеров, Драко снова склоняется над пергаментом. О чем шрамоголовый только думает? Пересел от своих закадычных друзей, что наверняка привлекло всеобщее внимание, и теперь кидает ему, Драко, записки. А если кто-то заметил? Как потом оправдываться перед Блейзом и Панси? Какую придумывать ложь? И все из-за чего? «Зачем ты расстроил Плаксу Миртл?». Глупый вопрос, на который и отвечать-то бессмысленно, может поставить под угрозу их общее шаткое положение. А что, если кто-то узнает о произошедшем в хижине? Это же будет пиздец. Скосив глаза в сторону и заметив, что Поттер все еще на него смотрит, Драко мысленно проклинает весь его род до десятого колена. Неужели Поттер не понимает всей серьезности ситуации? Или... или это у него самого уже начинается паранойя?.. Драко встряхивает головой, стараясь отогнать пессимистичные мысли, и пытается еще раз обдумать случившееся. И правда, с чего он так завелся? На доброй половине совместных пар старшекурсники всех четырех факультетов постоянно обмениваются записками, вещами и еще Мерлин знает чем. И никто из-за подобной ерунды не устраивает своим «темную». Так с чего он решил?.. Определенно, нужно больше спать, а то так и до нервного расстройства дойти может. Окончательно плюнув на скучную лекцию и ведение конспекта, Драко нашаривает в своей сумке чистый листочек и аккуратно, будто вознамерившись похвастаться своим идеальным почерком, выводит: «Тебя ебет?». Чрезвычайно довольный собой, он быстро передает Поттеру ответ и удобно разваливается на лавке, хитро поглядывая на неожиданного собеседника. Драко знает, что реакция очкарика будет бесценной, и тот его не разочаровывает — от удивления темные брови Поттера приподнимаются так сильно, что полностью скрываются за негустой челкой. Ну, да, обычно Драко не позволяет себе материться вслух и уж тем более в переписке, но разве после случившегося их отношения не перешли на более доверительный уровень? Поттер приходит в себя довольно быстро и, явно решив продолжить этот высокоинтеллектуальный диалог, что-то чиркает на той же бумажке. А спустя пару секунд Драко уже может оценить глубокомысленное поттеровское: «Возможно». Тьфу ты. Хотя, какого остроумия и интересного содержания беседы можно было ожидать от человека, который якшается с грязнокровками и нищебродами? Привычно разочаровываться в Поттере приятно. Поэтому Драко, с ухмылкой на губах, пишет новый ответ: «Нет. Не ебет. Прекрати лезть не в свои дела и шляться ночью по школе — и будет тебе счастье». О собственном умении вести высокопарную беседу он предпочитает не задумываться. Получив очередную записку, Поттер насмешливо фыркает и с энтузиазмом начинает что-то чиркать. Ему явно доставляет удовольствие их очередное совместное занятие. А уж как понравилось предыдущее! Отмахиваясь от пошлых и все еще ярких воспоминаний, Драко читает новые строки: «А тебе, значит, шляться по ночам можно? Я ведь могу и доложить, кому следует. Тебе придется хорошенько постараться, чтобы убедить меня этого не делать». Ах вот ты как заговорил! Для того, чтобы высказать свое возмущение таким вопиющим нахальством, Драко приходится взять новую бумажку, потому как на предыдущей заканчивается место. «Я — Малфой, мне можно все. Но тебе придется ответить за свою наглость! Отработка! Сегодня же!». И только кинув записку на соседний стол, он осознает, как именно можно истолковать эти слова. И, конечно, Поттер именно так их и понимает. В миг став серьезным, тот пишет ответ всего за пару секунд: «Где и когда?». Допереписывались, блядь. Назначать встречу в высшей степени неразумно. Они не должны больше оставаться наедине, потому что Драко попросту не может за себя поручиться. Он устал от бесплотных образов во снах и слишком сильно хочет снова почувствовать наяву чужое желание — опять смотреть на зацелованные губы и слушать хриплые стоны. Но это же Поттер! Гребаный Избранный! Главный враг Темного Лорда! Связь с ним — это худшее, что может случиться с начинающим Пожирателем Смерти. Кажется, в прошлый раз тот не заметил на предплечье Драко Темную Метку, но если они будут продолжать свои встречи, это обязательно случится. Не стоит так рисковать. — Всем спасибо! Можете быть свободны. Удачных вам выходных! И не забудьте потренироваться в использовании заклинания. Звонок и звучное прощание Флитвика выводят Драко из затянувшейся задумчивости. Все вокруг начинают шуметь, складывать свои вещи и, то и дело толкаясь, в спешном порядке покидать кабинет профессора. Это можно расценивать практически как знак свыше — завершение занятия позволяет не отвечать на последний вопрос. Тем более, что к Поттеру уже направляются его верные соратники, а значит он и не ждет ответа. Наверное. Неважно. В любом случае, это отличный шанс не создавать никому не нужные проблемы. Просто прекрасный. Драко все это понимает — спорить с железными аргументами бессмысленно. Поэтому он сгребает все свои вещи в сумку, делает шаг к проходу и, на мгновение оказавшись совсем близко к поднявшемуся со своего места Поттеру, успевает вложить в его ладонь в спешке оторванный от свитка с конспектом клочок. Он понятия не имеет, когда именно ситуация взяла верх над здравым смыслом и чувством самосохранения, но уже по дороге на очередное занятие не может удержать улыбку, когда представляет лицо прочитавшего ответ Поттера. «После отбоя. Коридор восьмого этажа». *** — Это поручение рано или поздно тебя доконает. Драко, поспи хотя бы сегодня! — Ты же знаешь, что времени остается все меньше. Я не могу подвести Господина, — он отворачивается от сидящей на оконном выступе Панс и некоторое время просто смотрит на вечернее небо. Драко не хочет опять ей врать, но Панси единственная, кто может прикрыть его ночные отлучки. — Когда все это закончится, я договорюсь с родителями... с мамой, и мы рванем с тобой на неделю-другую в Париж. Панси мечтательно улыбается и лениво стряхивает пепел с сигареты. — Париж... Было бы совсем неплохо. Я куплю себе красивое платье, мы закажем столик в лучшем ресторане с видом на Елисейские поля и будем пить самое дорогое вино, которое у них только найдется, — она делает затяжку и продолжает все тем же мечтательным тоном, — а потом ты бросишь меня одну, укатив в ближайший отель с каким-нибудь очаровательным официантом. Романтика. Секунду они смотрят друг другу в глаза, а затем тишину Астрономической башни разбивает громкий дружный смех. Панси с детства умудряется за пару минут улучшить самое паршивое его настроение. Невероятный человек! Отсмеявшись, но все еще улыбаясь, Драко обнимает ее за плечи, отбирает сигарету и тоже затягивается. — Как ты можешь так плохо обо мне думать? Я взял бы тебя с нами — посмотреть, поучиться чему-то новому. Панси несильно пихает его в плечо и забирает назад свое законное имущество. — Эй, либо начни уже курить нормально, либо прекрати стрелять мой дефицитный товар. Нашелся тут нахлебник! Драко возмущенно фыркает, а затем принимается щекотать вновь заливисто смеющуюся Панс, приговаривая: — Ах это я нахлебник? Я? Ну, держись, красотка. Сейчас я покажу тебе нахлебника! Панси только хихикает и утыкается холодным носом в его шею, крепко обнимая в ответ. Драко знает, что она его любит. Может быть все еще не только как друга, в конце концов, они ведь даже пытались встречаться на пятом курсе. И поэтому с ней одной он может не притворяться, не лгать больше необходимого и разделить все на свете. Кроме, разве что, чужих тайн. Драко так и не сказал ей о том, какое именно поручение дал ему Темный Лорд. Так и не сказал, что переспал с Поттером и собирается это повторить сегодня же ночью. Он уверен, что когда-нибудь Панси обо всем узнает — она всегда умудряется вывести его на чистую воду. И обязательно как следует отчитает, а то и вовсе обидится, но не предаст и не отвернется. Только не она. И он это чертовски сильно ценит. Спустя какое-то время Панси выпутывается из объятий и устало спрашивает: — Во сколько ты вернешься? Мы с Блейзом собирались завтра в полдень прогуляться до Хогсмида. Составишь нам компанию? — Не знаю, — Драко и правда понятия не имеет насколько его свидание — встреча, это просто встреча! — с Поттером затянется. — Может быть успею вернуться к утру, а может и задержусь. Скажи ему на всякий случай, что я ночую у какой-нибудь хаффлпафки. — Найду уж, что сказать, — ворчливо отзывается Панси, но беспокойство из ее взгляда никуда не исчезает. Драко качает головой и снова обнимает ее за плечи. Ох уж эти девушки. Временами они бывают чрезмерно заботливыми. Как-то даже слишком. Интересно, а как Поттер умудряется каждый раз отвязываться от Грейнджер? И кто прикрывает его ночные отлучки? Хотя, нет, не интересно. Ему плевать на все, что связано с Поттером. Да. Именно так. Осталось разве что убедить в этом самого себя, и совсем будет хорошо. Врать себе Драко категорически не любит, но иногда сложная ситуация не оставляет выбора — приходится закрывать глаза на внутренний диссонанс и принимать правильные с точки зрения логики решения. Жаль только, что к Поттеру это практически никогда не относится. Он — совершенно отдельная тема. Подождав, пока Панси выкурит очередную сигарету, Драко стреляет у нее последнюю пару затяжек, а затем подталкивает к лестничному проему. — Поздно уже. Тебе надо успеть вернуться до отбоя. Она согласно мычит в ответ, полностью погруженная в какие-то свои — наверняка связанные с ним, мысли, но позволяет увести себя с башни. Некоторое время они молча идут по засыпающей школе, флегматично поглядывая на укладывающиеся спать портреты. И только возле ведущего к подземельям поворота, Панси вдруг говорит: — Постарайся сделать так, чтобы мне не пришлось в очередной раз применять к тебе косметические чары. Ты же знаешь, как они мне надоели. Драко усмехается и, притянув ее поближе, целует в лоб. — Обещаю, что со следующей недели я буду спать больше и не заставлю за себя волноваться. — Врешь ты все, друг мой. Ну да черт с тобой. Доброй ночи! И смотри не попадись Филчу! Окончание фразы долетает до Драко уже откуда-то из-за угла. Дельные советы, на самом деле. Хоть Панси и любит все преувеличивать, но в этот раз он с ней согласен — нормальный сон очень бы пригодился. Вот только сегодня его ждет один неадекватный гриффиндорец, а разве с Поттером может быть хоть что-то нормальным? *** Поднявшись на восьмой этаж, Драко обнаруживает, что коридор возле статуи горгульи пуст. И зачем он, спрашивается, так спешил? Будто младшекурсница на первое в своей жизни свидание. Видите ли, не хотел заставлять Поттера ждать, а в итоге оказывается, что тот еще не пришел. А может и совсем приходить не собирается. Черт. Стоять, как дурак, посреди темного коридора Драко не хочет, но и заниматься Исчезательным шкафом сегодня нет никакого настроения. Можно, конечно, вернуться обратно в подземелья и наконец-таки выспаться, но он уже настроился на приятное времяпрепровождение, и перспектива обычного, пусть и крайне необходимого, сна уже не кажется настолько привлекательной. Вздохнув, Драко подходит к нужной стене и все же принимает решение открыть Выручай-комнату. В конце концов, он может заказать себе шикарную кровать, такую же, как в родном мэноре, и выспаться здесь. Раз уж ничего более интересного этим вечером не намечается. Он делает несколько шагов в одну сторону, разворачивается, проходит в другую, а затем нос к носу сталкивается с Поттером. Ебаная хуйня! Хорошо, что у него светлые волосы — ранняя седина в них будет не так заметна. В том, что на голове только что появилось несколько седых прядей, Драко даже не сомневается. Только смотрит на Поттера широко открытыми глазами и радуется, что смог не заорать. Хоть в этом знаменитая малфоевская выдержка не подвела. — Привет, — шепчет явно довольный собой Поттер и несмело улыбается, — давно пришел? — Недавно, — сквозь зубы тянет Драко и отворачивается, опять целенаправленно представляя большую кровать. Вот только теперь к ней добавляется пара наручников, немного холодного оружия и цепь — убить стоящее рядом недоразумение хочется невыносимо. Пока Драко совершает необходимые манипуляции со стеной, Поттер нетерпеливо переминается с ноги на ногу и разглядывает пол, как какую-нибудь необычайно занимательную картину. Судя по всему, от прохладного приветствия он растерял добрую половину энтузиазма и теперь думает над тем, как себя вести. Хотя, Драко не уверен в том, что Поттер действительно умеет думать. Так, разве что кумекает помаленьку в силу своих ограниченных способностей и рад этому. По крайней мере, все его действия, поступки и слова создают исключительно такое впечатление. Не то чтобы Драко судил предвзято. Наконец, заветная дверь появляется в стене, и они заходят внутрь. Перед глазами предстает небольшое, но довольно уютное помещение, залитое светом пары десятков свечей в канделябрах, с отсветами пламени из зажженного камина на стенах. Возле дальней стены находится широкая двуспальная кровать под бежево-коричневым балдахином. Из общей картины уютной спальни выбиваются разве что сваленные в кучу в углу древние ржавые мечи и цепи. Ну и ладненько. — Ого, — удивленно выдыхает Поттер, с восхищением оглядывая помещение, — у тебя, эм, хорошая фантазия. И вкус. Похоже, он, констатируя очевидное, пытается сделать комплимент, но Драко откровенно похуй на мнение человека, который сначала заставил его ждать — и чувствовать себя идиотом, а потом до чертиков испугал внезапным появлением. Поэтому, не считая нужным отвечать, он просто проходит вглубь комнаты и садится на край кровати. Драко уже не чувствует того волнующего предвкушения, которое преследовало его целый день — только недоумение по поводу того, что они делают здесь, ночью, вдвоем. Умеет же Поттер все испортить. Еще минуту потоптавшись на пороге, Поттер тоже подходит к кровати и неуклюже плюхается рядом. Весь его вид красноречиво говорит о том, что не один Драко здесь чувствует себя неуютно. И хорошо. По крайней мере, это гораздо лучше, чем если бы тот излучал невесть откуда взявшуюся уверенность в себе или что-то еще в таком роде. — Нам, наверное, нужно поговорить, — начинает Поттер, не решаясь посмотреть Драко в глаза. — Наши отношения, они... немного странные, да? — У нас нет никаких отношений. Драко устало трет лицо ладонью и косится на небольшую горку подушек в изголовье кровати. Как ни странно, придумывающий новый интеллектуальный ответ Поттер это замечает. — Устал? Я могу тебе массаж сделать. В смысле, я не слишком хорошо умею, но могу. Неожиданное предложение заставляет Драко перевести на смущенного Поттера заинтересованный взгляд. Идея кажется ему необыкновенно заманчивой. Массаж... В последний раз он уломал на подобную роскошь Панс, но с того вечера прошло без малого четыре месяца. Определенно, от такого отказываться он не станет. Кивнув в знак согласия, Драко быстро расшнуровывает ботинки, стаскивает через голову мантию вместе с галстуком и принимается расстегивать рубашку. И только потом замечает взгляд, которым Поттер окидывает его постепенно обнажающееся тело. — Помочь? Голос звучит неожиданно хрипло, но Поттер явно не обращает на это внимания. Драко тоже чувствует легкое возбуждение от откровенно жадных взглядов и вопроса, но прежде чем они перейдут к чему-то более интересному, он хочет получить обещанную порцию расслабления. Без вариантов. Поэтому Драко откидывает свою рубашку в сторону и укладывается на мягкую перину. — Сначала массаж, а там уже посмотрим. Не отлынивай, Поттер. Тот хмыкает, но тоже избавляется от обуви и, следуя примеру Драко, с ногами забирается на кровать. — Ладно. Скажешь, если я сделаю что-то не так. Драко мысленно усмехается и удобнее устраивает голову на подушке. Уж он-то скажет, пусть даже не сомневается. Ни за что не упустит возможности ткнуть Поттера носом даже в малейшую оплошность. Но первые робкие прикосновения прохладных ладоней к спине моментально избавляют от желания что-либо говорить — и сейчас, и в будущем. Пальцы у Поттера сильные, но нежные, хоть на них и чувствуются небольшие мозоли — последствия частых квиддичных тренировок, у Драко самого есть точно такие же. Руки осторожно разминают напряженные плечи, плавно скользят вдоль позвоночника, мягко проходятся по пояснице, и в какой-то момент Драко растворяется во этих тягучих прикосновениях. Он глубоко вдыхает и закрывает отяжелевшие веки. Никому ведь не будет вреда, если он подремлет всего пару минут? Убаюканный ласковыми руками, Драко не замечает, как крепко засыпает. Впервые за последнее время Поттер ему не снится. *** Драко просыпается оттого, что нечто настойчиво щекочет ему нос. Он морщится, а затем, не сдержавшись, чихает. Настырное щекотание перемещается к переносице, и приходится вытащить руку из-под теплого покрывала, чтобы отогнать источник раздражения. Пальцы тут же находят маленькое перышко, по всей видимости, выбившееся из подушки. Блядь, у него же аллергия на гусиный перья! Кто только додумался подсунуть ему такую подушку? Он открывает глаза, надеясь увидеть зловредного шутника, но вместо этого обнаруживает лежащего рядом Поттера. А это недоразумение что еще здесь делает? Хотя... Вот же черт! Поттер валяется на животе и с интересом читает какую-то книгу, совершенно не замечая того, что Драко проснулся. Это кажется очень странным и подозрительным. Во-первых, Поттер давно уже должен был свалить, вместо того, чтобы караулить чужой сон. Во-вторых, с каких это пор Золотой Мальчик вообще начал читать книги? За все годы совместного обучения, Драко видел его в библиотеке либо в компании Грейнджер, заставляющей их с Уизли учиться, либо же в обнимку с очередной энциклопедией по квиддичу. Но эта книга не похожа на спортивный альманах или журнал с яркими картинками, скорее, на учебник. Драко приподнимается и пытается осторожно заглянуть за плечо увлеченного Поттера, силясь рассмотреть написанное. Так, это список ингредиентов, это описание свойств какой-то травы, а это... Заметивший столь пристальное наблюдение Поттер, резко захлопывает книгу и, в мгновение ока ее уменьшив, сует в карман брюк. Как видно, делиться своими тайнами он не собирается. Подумаешь! Как будто Драко нужны эти, без сомнения, скучные и нелепые секреты — у него своих хватает с головой. Откинувшись обратно на подушки, он лениво смотрит на несколько смущенного своими поспешными действиями Поттера. Можно развить эту тему, и заставить того оправдываться, но Драко сейчас интересуют совершенно другие вещи. — Долго я спал? Поттер, по всей видимости ожидавший иного вопроса, выдыхает с заметным облегчением и оглядывается на невесть откуда взявшиеся настенные часы. — Примерно часа четыре. Мог бы поспать и дольше. Я тебя разбудил? — Нет, меня разбудила эта хрень, — Драко вытягивает из-за спины набитое перьями льняное нечто и выкидывает за пределы кровати. — И кто только придумал набивать гусиными перьями подушки? Поттер улыбается и поудобнее устраивается рядом. — Понимаю. Я тоже их не люблю. Вечно эти перья залезают туда, куда не надо. Однажды я даже нашел парочку таких пушинок у себя в трусах и... — Почему ты все еще здесь? — спрашивает Драко, прерывая невероятно увлекательный рассказ. Поттер, в свою очередь, заметно хмурится, но все же отвечает: — У меня в последнее время бессонница, а здесь читать гораздо удобнее, чем в общей гостиной — никто не пытается прогнать спать. Драко понимающе кивает — он и сам постоянно сбегает из подземелий от чрезмерно заботливых друзей то сюда, то на Астрономическую башню. А в последнее время повадился и вовсе заглядывать в гости к Миртл. Оказывается, Поттер имеет схожие проблемы. Черт. Плохо-то как. Драко чувствует неожиданное смущение и принимается с большим энтузиазмом разглядывать полог над кроватью. С каждой новой встречей обнаруживается, что они не такие уж и разные. Скорее, даже наоборот, общего находится все больше и больше. Это странно и, вне всякого сомнения, никому из них не нужно. Потому что чем больше у людей общего, тем лучше у них могут сложиться отношения. Особенно, если поводом для общения является отличный секс. Но ведь Драко не хочет ничего подобного! Не нужен ему никакой Поттер! В противовес этим невеселым мыслям, тот придвигается немного ближе и наклоняется над ним, привлекая внимание. — А можно я тебя поцелую? Драко хмыкает и слегка приподнимает изогнутую бровь. — Раньше ты разрешения не спрашивал. Поттер снова улыбается. — Раньше ты меня и на свидания не приглашал. — Я и сейчас не... Но настойчивые губы не дают договорить. Ох, блядь. О наглости и нахальстве Поттера в пору складывать многотомные оды. По всей видимости, он совершенно не понимает, что своими действиями практически никогда не оставляет Драко выбора, вынуждая раз за разом покоряться чужим желаниям. И это совершенно нечестно. Драко хочет, чтобы все было наоборот, чтобы это Поттер исполнял его прихоти! Впрочем, он вообще много чего хочет, но крайне редко получает желаемое. Губы у Поттера сладкие, с едва уловимым привкусом яблок, и это отчего-то оказывается настолько восхитительным, что Драко, не удержавшись, обхватывает его за шею и жадно отвечает на поцелуй. Он запускает пальцы в короткие, привычно лохматые волосы, проводит пальцами по плечам и целует-целует-целует. Воздух в легких заканчивается катастрофически быстро, но кому до этого есть дело? Поттер ласкает губы с ничуть не меньшим энтузиазмом и жарко прижимается всем телом. Только этого слишком мало — безумно хочется почувствовать его целиком. Видимо, в этом их желания тоже совпадают. Прервав головокружительный поцелуй, Поттер стягивает мешающиеся очки и окидывает его расфокусированным взглядом. — Ты меня трахнешь? Драко усмехается и проводит пальцами по его припухшим губам. — Какие мы стали смелые. Еще неделю назад ты был заметно скромнее. — У меня хороший учитель, — нагло ухмыляется Поттер, и Драко тут же сцеловывает эту усмешку. Кровь стремительно разгоняется по телу, дыхание срывается от разливающегося желания, и все, что он может сейчас делать, это до умопомрачения зацеловывать Поттера и стягивать с него мешающую одежду. Драко все еще так и не разобрался в специфике их отношений, но одно знает наверняка — в этих объятиях все его доводы и аргументы перестают иметь значение. Есть только губы, руки и жаркий шепот в самое ухо: «Быстрее. Сильнее. Еще.» *** Огонь в камине уже догорел, но в парочке канделябров еще остаются свечи, мягко освещающие кровать и раскинувшегося на ней Поттера. Драко вновь не может налюбоваться им, прослеживая взглядом длинные подрагивающие ресницы, четко очерченную линию челюсти, легкий, еще не оформившийся в полноценную щетину пушок на щеках, влажные, приоткрытые и прямо-таки завораживающе-яркие губы. Если бы Драко умел рисовать, он непременно запечатлел Поттера именно сейчас, пока есть такая возможность, пока они оба еще здесь, а не где-то на поле боя. От осознания того, что сказанные в хижине слова являются правдой, горло перехватывает, будто стальным обручем. Что там Поттер говорил о своей смерти? Не шутил ли? Хотя, даже такой идиот не стал бы шутить по поводу несвоевременной и скоропостижной кончины, когда на дворе идет самая настоящая война. Это страшно и абсолютно, совершенно нечестно. Не должны его ровесники умирать и учиться убивать других в угоду желаниям старших, более могущественных волшебников. Им положено дышать полной грудью, жить, не думая про завтрашний день, смеяться до звона в ушах. Любить. Быть любимыми. Драко встряхивает головой, пытаясь отогнать глупые мысли и отворачивается от Поттера. Это все не про них двоих. Как бы что ни случилось, они не могут позволить себе беззаботность и потакание капризам. Прошло то время, когда собственные желания имели хоть какое-то значение. И даже речи не идет о какой бы то ни было справедливости. Драко уже не удивляется тому, что ставит Поттера в равнозначное своему положение. Ясно же, что у него, такого жадного до ласки, тоже нет возможности решать что-то за себя. Да и вряд ли Поттер так уж хочет собственной смерти. Смерти. Какое страшное и отвратительное слово. А ведь совсем скоро Драко самому придется стать убийцей. И нет никакой возможности изменить это неотвратимо приближающееся будущее. — Малфой? — Подслеповато щурясь, все еще обнаженный Поттер перегибается через Драко и, дождавшись вопросительного взгляда, тянется к сваленной возле кровати одежде, — ты не будешь против, если я закурю? — Меня угости, — отстраненно отвечает Драко, с удовольствием переключая внимание на упругие ягодицы, оказавшиеся практически возле самого его носа. Поттер хоть иногда думает, что творит? Руки сами тянутся к бархатистой на ощупь коже, сжимают аппетитные полушария. Драко буквально за секунды хмелеет от одной только мысли о том, что у них впереди есть еще несколько часов, а значит можно беззастенчиво лапать, тереться носом о мускулистые бедра, прижиматься губами к тазобедренной косточке и слушать бессвязное бормотание, все еще роющегося в своих карманах Поттера. Несмотря на то, что они кончили совсем недавно, Драко снова безумно хочет. Поттер оказался похож на любимые мятные тянучки — попробовав один раз, уже сложно остановиться и насытиться. Панси переживает, что поглощаемые Драко в огромных количествах конфеты когда-нибудь станут причиной какой-то страшной болезни, но, тем не менее, каждые выходные приносит заветный пакетик из Сладкого Королевства. Интересно, а какие сладости любит Поттер? Если он будет хорошим мальчиком, то при следующей встрече Драко, так уж и быть, угостит его парочкой конфет из своих запасов. Нашедший, наконец, заветную пачку Поттер переползает через него обратно и несколько секунд пристально всматривается в лицо. — Что? — Драко не выдерживает первым, нехотя отрывая руки от теплой кожи. — Давно ты куришь? Да что за вопросы? Он открывает, было, рот, чтобы в привычной манере огрызнуться и наказать очкарику не лезть не в свое дело, но что-то во взгляде Поттера мешает это сделать. Удивление? Интерес? Явное желание узнать его получше? Драко не знает, но ему это почему-то нравится. Очень. — С конца пятого курса. Панс пристрастила. Поттер удивленно вскидывает брови. — И Паркинсон курит? Маггловские сигареты? Но вы же... вы же... — он так старательно пытается подобрать нужное слово, что наблюдающий за его попытками Драко невольно начинает улыбаться, — вы же слизеринцы! — И что же? — Драко фыркает, а затем отбирает у Поттера пачку и зажигалку, подкуривает две сигареты и передает одну назад. — Ничто человеческое нам не чуждо. — С ума сойти! Кому рассказать — не поверят! — Так ты и не рассказывай, — доверительно советует Драко, стряхивая пепел в появившуюся на прикроватной тумбочке пепельницу. — Меньше знают — крепче спят. Глубоко затянувшись, Поттер на секунду замолкает, а потом озвучивает очередную пришедшую в его лохматую голову мысль. — А мне ты, значит, доверяешь свои секреты? — А на тебя я просто наложу Обливиэйт. Замешательство на его лице проступает настолько отчетливо, что Драко не выдерживает и начинает смеяться. Поттер временами бывает невероятно забавным, и как он раньше этого не видел? Такой непосредственный и искренний, такой настоящий. Но смех застревает в горле, когда Драко замечает широко распахнутые от удивления зеленые глаза. — Ну что опять? Судорожно сглотнув, Поттер делает очередную затяжку и только потом произносит: — Никогда не видел, как ты смеешься в открытую. По правде сказать, я даже не знал, что ты это умеешь. Внезапно Драко становится неуютно. Конечно, в отличие от взбалмошных гриффиндорцев, они с Панси не привыкли всем подряд демонстрировать любые свои эмоции, но за кого Поттер их принимает? За ожившие бесчувственные статуи? Отвернувшись к висящим напротив кровати часам, он некоторое время молча курит, наблюдая за медленно ползущей секундной стрелкой. В отличие от механического монстра, оглушительно тикающего в хижине Хагрида, эти работают совершенно бесшумно. Похоже, Поттер специально заказал подобные часы, пока Драко спал, чтобы посторонние звуки не могли его разбудить. Блядь, ну почему он такой? Как умудряется сочетать в себе заботливость и внимательность с не знающей границ прямолинейностью и никому не нужной честностью? Неужели не понимает, что не всегда стоит озвучивать все свои мысли? Драко непроизвольно вздрагивает, когда осторожные пальцы мягко забирают у него истлевший окурок и смахивают пепел с обнаженного колена. — Я не хотел тебя обижать, — нет, все-таки иногда понимает. Тон у Поттера такой виноватый, что Драко как-то сразу перестает сердиться. В самом деле, ну что взять с этого несуразного идиота? — Драко, ты... — Нет, — Драко прерывает его раньше, чем успевает проследить за ходом собственных мыслей. — Что нет? — Никаких «Драко», «Гарри» и тому подобного, ты меня понял? Ради разнообразия, пораскинь хоть немного своими убогими мозгами. Поттер на глазах мрачнеет, а затем снова тянется к своей одежде. Сдалась она ему, в самом деле. — Я совсем забыл, с кем разговариваю. Час нормального общения в день — это твой предел, да? Черт, я же извинился! Стиснув зубы, он пытается вывернуть перекрутившиеся штанины форменных брюк, но Драко прерывает это бесполезное занятие, схватив его за руки и заставляя посмотреть себе в глаза. — То, что ты идиот — это не новость, но чтобы настолько клинический случай... Да подожди ты, не дергайся, — Драко не дает ему вырваться, сильнее сжимая пальцы на запястьях. — Это же не шутки, черт бы тебя побрал! Мы оба можем пострадать из-за одного необдуманно сказанного слова! Ты хоть представляешь, что случится, если кто-то узнает про наши встречи?! То, что происходит между нами в кровати, не имеет никакого отношения к нашей жизни за ее пределами. Ты горишь желанием объясняться со своими обожаемыми друзьями? Лично я — нет. Поттер, наконец, оставляет в покое свои многострадальные брюки и обреченно кивает. — Я понял, понял. Никаких обращений по имени. Но это же не последняя наша.. — он на секунду замолкает, подбирая слова, — встреча? Драко отпускает его руки и устало трет переносицу. — Не последняя, — и, увидев, как проясняется взгляд Поттера, тут же добавляет, — несомненно, при условии, что ты будешь вести себя осмотрительно. — Несомненно, — соглашается Поттер и нагло обнимает его за шею. Драко закатывает глаза, но все же с нескрываемым удовольствием целует подставленные губы. Он не верит, что из их связи может получиться что-то хорошее. Сильно сомневается насчет умения Поттера держать язык за зубами. Боится того, что рано или поздно Панси поймет причину его участившихся отлучек. Но, как ни парадоксально, когда он чувствует эти губы на своих, кажется, что можно справиться со всем на свете. И ради этого ощущения Драко готов рискнуть.