Под знаком четырех

Шерлок изо всех сил старался не появляться дома. Торчал в полицейском участке, помогая Лестрейду подытожить все детали по делу «истборнского вампира», пару раз съездил в Лондон, чтобы захватить в квартире на Бейкер-стрит кое-какие свои вещи, да и просто погулять по городу. А все потому, что Мориарти предсказуемо проигнорировал его просьбу переехать в другое место. Находиться с ним под одной крышей было совершенно невыносимо. С одной стороны, Холмса забавляло, что Джим ничего не знает наверняка. Сомневается, мучается от неопределенности и понятия не имеет, что ему предпринять. А с другой… он отлично осознавал, что Мориарти не сдастся и докопается до правды. И чем больше времени они проведут рядом, тем больше шансов он предоставит криминальному консультанту, чтобы разглядеть себя настоящего. Рядом с Мориарти играть в Гривса становилось все сложнее. Не в последнюю очередь потому, что Шерлок и сам с трудом держал себя в руках. До дрожи хотелось зажать его в углу и отыметь, чтобы утратил чувство контроля и принялся умолять и материться. Так, как умеет только Джим. Детектив не мог заснуть, мучая ладонью член и отчаянно кусая уголок подушки, чтобы никто не услышал, как он, кончая, выкрикивает имя Мориарти. Это было невыносимо. Пять дней спустя после ареста Харпера Джон и Мэри уехали в Лондон. Ватсон долго извинялся, что оставляет нового-старого друга «одного с этим преступником», но, увы, его отгулы закончились, и необходимо было вернуться в клинику. Следующим утром Шерлок вышел во двор и принялся за работу, которую так и не доделал Роналд. Установил перегородки в заранее заготовленные ульи, приладил крыши — так, чтобы легко снимались, давая доступ к решеткам с сотами. Работа на свежем воздухе успокаивала и не мешала думать. А подумать было о чем. Майкрофт за прошедшие дни в Истборне так и не появился. И слава Богу: брат — не Лестрейд и не Джон, обмануть его было бы даже сложнее, чем Джима. Практически невозможно. А Джим… Как он поступит, если Шерлок всё же решит ему открыться? Подыграет — или, в свойственной ему манере, откажется прислушиваться к разумным аргументам и снова подвергнет себя опасности? Как бы детектив ни хотел прекратить этот фарс — хотя бы с любимым мужчиной — он не вправе рисковать. — «Я так работой занята, Что дел невпроворот!» Сказала славная пчела, Неся мне к чаю мед, *[1]- внезапно пропел Мориарти, появляясь на заднем дворе. Он так уморительно произносил слово «busy», удлиняя звук «з», что это и вправду напоминало жужжание пчелы. Шерлок едва не рассмеялся, сдержавшись лишь в последний момент. Вместо этого он скорчил недовольную гримасу. И хмуро спросил: — Тебе что-то надо? — Принес подарок, — радостно отозвался Джим. И кинул на крышку улья газету. «Шотландский банк лишился десяти миллионов фунтов!» — гласил заголовок на первой полосе. Холмс пробежал статью глазами и скривился. — Гадость какая, — брезгливо проговорил он. И добавил с легким презрением: — Ты именно так за ним ухаживал? Совершал преступления, чтобы ему не было скучно? — Шерлоку нравилось, — Джим продолжал улыбаться. — Ну же, неужели совсем неинтересно? — Нет, — отрезал Холмс, отбрасывая газету в сторону. И ухмыльнулся, видя, как угасла улыбка Мориарти. — Может, мне позвонить Лестрейду и рассказать ему, кто ответственен за это ограбление? Ты же только что практически признался. — А ты докажи! — в глазах Джима блеснул азарт. — Попробуй привязать меня к этому! — Мне неинтересно, — фыркнул Шерлок. — Хотя… если тебя за это посадят лет на десять, и ты перестанешь меня доставать… Может, и имеет смысл разобраться. Я подумаю. Проговорив это, он снова занялся ульями. Мозг, между тем, лихорадочно работал, прокручивая в голове информацию из статьи. Мошенники взломали защитную компьютерную систему крупнейшего банка Шотландии, изготовили поддельные пластиковые карты и обналичили с их помощью миллионы. Самым интересным в этом деле было то, что поддельные карточки одновременно были использованы в девяти разных странах мира: Испании, Австрии, Польше, Германии, Италии, Греции, Китае, Гонконге и России. Существует определенный лимит на единовременное снятие наличных через банкомат. Значит, поддельных карт использовано не менее тысячи. И изготовлены они, вероятно, в Китае или в России — только в этих странах подобная массовая подделка могла пройти незамеченной. Надо дать полиции наводку, пусть сделают запрос и проверят все полулегальные производства. Сотрудники банка спохватились почти мгновенно, у мошенников было не более пятнадцати минут. Это означает, что в операции участвовала целая толпа «пешек», которых снабдили фальшивым пластиком и дали задание. Но координировал все один… Тот, кто взломал компьютерные коды банка и загрузил в систему вирус, заставивший ее распознать поддельные карты как подлинные. Кто перенастроил сигнал камер на банкоматах, так что ни один из исполнителей не попал в кадр. Паук в центре паутины. Джим. Отследить его деятельность, скорее всего, совершенно невозможно. Ни для кого, кроме Шерлока. Если, конечно, детектив зачем-то решит это сделать. Но насколько же велика сеть Мориарти? Даже сейчас, когда Джим много месяцев провел в заключении, ему удалось дистанционно мобилизовать сообщников в тысячах миль друг от друга и скоординировать так, чтобы они нанесли удар одновременно. Высший пилотаж! Криминальный консультант — непревзойденный гений. От мысли об этом сердце Шерлока заходилось восторгом. Детектив так увлекся мысленным восстановлением преступной схемы, что даже не заметил, как остался один. Мориарти удалился в дом, задумчиво покусывая нижнюю губу. И выражение его лица было отнюдь не радостным. Ближе к вечеру, когда Шерлок сидел в кабинете и старательно делал вид, что очень увлечен книгой по пчеловодству, Джим снова заглянул к нему. И глумливо усмехнулся: — Если хочешь притвориться, что читаешь, надо хотя бы время от времени перелистывать страницы. Ты не знал? — Сам же говорил: я тупой, — огрызнулся Холмс. — Читать не умею, просто глазею на картинки. Они такие занятные! — Дай и мне посмотреть! — Мориарти уселся на массивный письменный стол и вытянул шею, пытаясь заглянуть в книгу. Шерлок поспешно захлопнул ее, лишая криминального консультанта такой возможности. А потом спихнул его со стола. — Оставь меня в покое, — буркнул он. — И не подумаю, — тот подошел ближе, навис над сидящим в кресле Шерлоком и сжал его плечи. — Мне нужен ответ. — Неужели? — Холмс стиснул его запястья, одновременно поднимаясь во весь рост — и теперь уже он нависал над невысоким Мориарти и смотрел на него сузившимися, потемневшими от злости глазами. — Ты разве не заметил, что я стараюсь держаться от тебя подальше? — прорычал он. — А еще называл себя умным! Уйди с глаз моих! — А если не уйду? — ухмыльнулся Джим и облизнул губы. Это сломало самоконтроль Шерлока окончательно. — Ну, сам напросился! — рявкнул детектив, с силой прижал Мориарти к стене и поцеловал — так грубо, что это граничило с жестокостью. А Джим и не подумал сопротивляться, наоборот — он отозвался на инициативу Холмса с нескрываемым энтузиазмом. Его руки, освободившись из железного захвата, гладили напряженную спину детектива. Тот зажмурился, ловя себя на отчаянной мысли: «А, да пошло оно все к чёрту!» Оторвался на мгновение, обреченно вздохнул и снова поцеловал, на сей раз мягко и нежно. — Шерлок, — промурлыкал Джим в его раскрытые губы. — Мой Шерлок… — Ты так в этом уверен? — Холмс заставил себя ухмыльнуться и иронично приподнять бровь. — А если я — Роналд? — Скотина, — фыркнул Джим, прижимаясь к нему еще крепче. — Убью тебя! — Потом, — пробормотал Шерлок, покрывая поцелуями шею Мориарти. — Потом убьешь… А сначала доставишь мне удовольствие… — Шерлок, — повторил тот, откидывая голову так, что едва не стукнулся затылком о стену. — Да какая разница! — голос детектива сделался хриплым от возбуждения. — Тело-то одно и то же! Он на мгновение выпустил Джима и попытался перевести дыхание. — Ты вроде хвастался, что знаешь его до мельчайших деталей, — дрожащие губы сложились в кривую улыбку. — Докажи это! Мориарти фыркнул, запустил руки под его футболку и с силой провел кончиками пальцев по позвоночнику от лопаток до копчика. Почти царапая кожу — именно так, как детективу больше всего нравилось. Тот глухо застонал и вжался в любовника бедрами. — Молодец, — с трудом проговорил он. — Продолжай в том же духе… — Marbhfhaisc ort! *[2] — жарко выдохнул Джим Шерлоку в ухо. — Я так хочу тебя, что мне аж яйца сводит… В ответ Холмс закинул его ногу к себе на бедро и обхватил задницу Мориарти ладонями, прижимая к себе еще крепче. — О, Боже, — простонал он, задыхаясь. — Как же я давно этого ждал! — Так прекращай ждать, — Джим терся об его ногу восставшим членом, заводя Шерлока еще больше. — Трахни меня уже, пока я не кончил в штаны! Шерлок усмехнулся. — Ну нет, такого безобразия мы точно не допустим! — после чего выпустил Мориарти, но лишь затем, чтобы спустить с него брюки вместе с бельем. Тот переступил ногами, избавляясь от мешающих деталей одежды, и снова прильнул к детективу. Холмс обхватил его за талию, легко приподнял и усадил на письменный стол, одновременно смахивая на пол все, что на нем лежало, чтобы освободить место. Джим хихикнул: — Между прочим, я сразу сюда сел, еще когда вошел. Ты мог бы не сгонять, а… — Это мой стол, — усмехнулся Шерлок. — И на нем может быть лишь то, что я положил сюда сам. Он встал между широко разведенных бедер Мориарти, слегка сжал их ладонями и посмотрел криминальному консультанту в глаза. — Смазки в кабинете я не держу, — детектив приподнял бровь, дожидаясь, пока до затуманенного возбуждением сознания Джима дойдет эта информация. — Так что если ты не принес ее с собой, придется обходиться слюной. Потому что отпустить тебя сейчас и идти в другой конец дома — выше моих сил. — Обойдемся, — фыркнул Мориарти. — Я люблю пожестче, ты ведь знаешь. С этими словами он потянул пальцы Шерлока к губам и принялся их посасывать, смачивая слюной. — Интересно, откуда мне это знать? — усмехнулся Шерлок и тут же охнул, потому что Джим больно укусил его за палец. Холмс отнял руку, попутно легонько шлепнув Мориарти по губам, и принялся растягивать его, стараясь действовать как можно осторожнее. Когда он ввел внутрь первый палец, Джим нетерпеливо задергался и зашипел. — Gobshite! *[3] Давай быстрее, хватит церемоний! Я и не такое выдерживал! — Не со мной, — несмотря на крайнее возбуждение, тон Шерлока звучал обжигающе-холодно. — Я тебя калечить не собираюсь. Так что терпи. — У меня сил нет терпеть, — проныл Мориарти. — Шерлок, ну пожа-а-алуйста! Детектив наклонился к нему и очень мягко поцеловал. Пока он подготавливал Джима, тот почти бился в истерике, переходя от мольбы к угрозам и обзывая любовника всеми бранными словами, какие смог вспомнить. Холмс лишь усмехался, стараясь дышать глубже и мысленно проклиная собственные джинсы, которые так и не успел расстегнуть, и теперь ощущал их на себе почти как орудие пытки. Наконец он не выдержал, свободной рукой рванул собачку молнии и потянул джинсы вместе с трусами вниз, позволив им сползти до колен. Во рту пересохло так, что он не выдавил бы из себя и капли слюны. Но Джим все понял. Он отстранил Шерлока, сполз со стола и взял его член в рот. Холмс едва сдержал крик. — Боже, Джим… — задыхаясь, выговорил он. — Не так активно! Тише, тише… А то я не выдержу… Просто оближи… вот, так, да… умница… Он почти не соображал, когда поднимал его с пола, снова устраивая на столе. Мориарти обвил его талию ногами, притягивая к себе, и простонал. — Вставь же мне! Поскорее! — Да! — Шерлок подался вперед, кусая губы, когда тугие мышцы поддались, впуская его плоть. Он все еще старался действовать осторожно, но у Мориарти было другое мнение. Резко поддавшись навстречу, он впустил любовника до конца и призывно задвигал бедрами, побуждая того двигаться. Холмс подчинился, прижимая Джима к себе и толкаясь в него все резче. — Я не смогу долго, — срывающимся голосом выговорил он. — Извини, я просто… я уже почти на пределе… Мориарти криво улыбнулся дрожащими губами: — Я не против, чтобы по-быстрому… Лучше потом повторим. Он вцепился в плечи Шерлока и притянул к себе. Сам он уже не сидел, а практически лежал на столе, по-прежнему обнимая детектива за талию ногами и двигаясь под ним все активнее. Шерлок одной рукой опирался на стол, чтобы не давить на Джима всем своим весом, а вторую просунул между их сплетенными телами и стиснул член Мориарти. Ощущая, как судорожно сжимается собственная мошонка в преддверии оргазма. Джим вскрикнул в голос и настойчиво толкнулся в ладонь Холмса, одновременно сильно укусив любовника за плечо. Боль немного отрезвила, дав Шерлоку еще пару секунд, И всё же он кончил почти сразу, как ощутил теплую влагу на пальцах. — Is fearr mall ná go brách*[4], Шерлок… — тяжело дыша, прошептал Мориарти, когда они оба сползли на пол и растянулись на толстом ковре, прижимаясь друг к другу. — А если я — не Шерлок? — осторожно поинтересовался детектив. — Да хватит уже, — обессилено выдохнул Джим и устроил голову у него на плече. — Ты Шерлок. Никаких сомнений. — Да? — Холмс фыркнул и поцеловал его в лоб. — Ну ладно. — Можешь гордиться собой, — Джим скорчил гримасу. — Я не был уверен до последнего. Морочишь голову ты отлично. — И что же помогло тебе удостовериться? — мягко поинтересовался Шерлок. Джим тихо засмеялся и потерся щекой об его плечо. — Гривс никогда не решился бы разложить меня на столе и оттрахать, — фыркнул он. — Ему бы просто наглости не хватило. Этот дебил мог только смотреть глазами побитой собаки и вздыхать. — Дело не в наглости, — ровным голосом ответил Шерлок. — Он просто уважал твое горе. У него было слишком много чувства сострадания. — Зато совсем не было мозгов, — фыркнул Мориарти. — Ошибаешься, — Холмс едва слышно вздохнул. — С мозгами у него все было в порядке. Просто они работали не так, как ты привык. — К чёрту его! — Джим прижался к Шерлоку теснее. — Я почти тронут, — детектив усмехнулся. — Ты не захотел изменить мне даже со мной самим. Кто бы тебя за это осудил? Технически, измены бы не было, тело-то одно и то же. — Тело — это не главное, что меня в тебе интересует, — Джим усмехнулся. — Я же сказал, ну его, этого Гривса. Скажи лучше, а как давно ты — это ты? — Примерно с неделю, — сознался Шерлок. — Прикажу перестрелять всех этих мозгоправов, — в голосе Джима прорезалась злость. — Я за этот месяц с кем только не консультировался. Мировые светила… И все в один голос заявили, что когда фуга пройдет, ты не будешь помнить ничего из того, что происходило с Гривсом. Ты просто не должен был ничего из этого запомнить! — А если бы ты знал, что я запомню, вел бы себя с Роналдом иначе? — осторожно поинтересовался Шерлок. — Нет, — раздраженно отозвался Джим. — Не вел бы. Я его ненавидел. За то, что он — не ты. — В какой-то мере он — часть меня, — Шерлок взъерошил его волосы. — Кстати, отложи расправу. Врачи сказали тебе правду — я вообще ничего не помню. Последнее, что всплывает в памяти — как я выбрался из гроба. Потом провал до того момента, как проснулся неделю назад здесь, в этом самом кабинете. — Неужели? — Мориарти недоверчиво хмыкнул и приподнялся на локте, чтобы заглянуть Холмсу в глаза. — Для «ничего не помнящего» ты слишком уж уверенно цитировал то, что мы говорили Гривсу в разное время. Да и изображал его почти достоверно. Если бы не расследование, которые ты провел как Шерлок, а не как Роналд, я бы до сих пор думал, что ты — это он. — Роналд мне здорово в этом помог, — детектив усмехнулся и приподнялся, чтобы дотянуться до тетради, которая во врем бурного секса свалилась со стола на пол. А потом показал ее Мориарти. — Знаешь, что это? — Как-то видел, — на лбу Джима появилась складка. — Он сказал, что пишет книгу про пчел. — Ну, если всех вас можно назвать пчелами, — Шерлок снова усмехнулся. — На самом деле, Роналд имел привычку очень подробно записывать все, что с ним происходит. И свои мысли по этому поводу. Прочитав его дневник, я оказался в курсе всех событий прошедшего месяца. Джим надолго замолчал, а когда заговорил снова, в его голосе Шерлоку послышалось напряжение. — Что Гривс писал обо мне в последнее время? — Ничего хорошего, — честно ответил Холмс. — Понятно, — Мориарти освободился из его объятий и отодвинулся. — Ты потому и не хотел мне сознаться? Наказывал? Шерлок закатил глаза, повернулся к Джиму и крепко прижал к себе. — Есть такое, — тихо проговорил он, прикасаясь губами к волосам криминального консультанта. — Но лишь за боль, которую ты причинил Роналду. Ни один из его выводов о тебе не стал для меня новостью. Я точно знаю, кто тот человек, которому я сделал предложение. И какими возможными последствиями для меня могут быть чреваты чувства к нему. — Так ты мне, оказывается, сделал предложение? — Мориарти нервно хмыкнул. — Надо же. — А ты его принял, — Шерлок взял его левую руку и коснулся губами кольца. — Может, я просто люблю украшения! — фыркнул Джим, отнимая руку. Но глаза его смеялись. — Ладно, — спокойно согласился Шерлок. — Давай проколем тебе уши, и в следующий раз я подарю серьги. С пауками. — Я тебя убью! — Джим яростно ткнул детектива кулаком в живот. — Договоришься! — Повторяешься, — детектив рассмеялся. — Ну ладно, не хочешь с пауками, можно с чем-нибудь другим. — Предложение он сделал, — Джим надулся. — Сунул мне в руки кольцо и убежал. А как же признание в вечной любви? — Má thiteann tú, beidh mé ann duit*[5], — очень серьезно ответил Шерлок. Джим судорожно выдохнул и потянулся к его губам. * * * — Можно тебя попросить подыграть мне? — задал вопрос Шерлок пару часов спустя, когда они уже перебрались из кабинета в спальню Роналда. — Зачем? — фыркнул Мориарти. — Не хватало еще, чтобы ты и дальше строил из себя этого придурка. — Сам ты придурок! — детектив непритворно разозлился. — Опять все сначала, да? Однажды из-за своей нелепой прихоти, которую даже не захотел мне объяснить, ты уже попал снова в «учреждение». Думаешь, я позволю этому еще раз случиться? — Подожди, — Джим с интересом посмотрел на него. — Ты хочешь сказать, что дело не только в твоей мелкой мести за страдания бедняжки-Гривса? Есть и другая причина, почему ты притворяешься? — Есть главная причина, почему я буду притворяться и дальше, — фыркнул Шерлок. — Это ты и твоя свобода. Обиды Роналда — всего лишь сопутствующее обстоятельство. Он писал в дневнике обо всем: что видел, чувствовал, что знал. Но о том, чего не знал, он написать не мог. Гривс отмечал, что ваши отношения с моим братом «достаточно натянутые». Но откуда ему было знать, что сам факт вашего внезапного перемирия — это нонсенс. Я пришел к выводу, что, получив письмо от похитителей, Майкрофт сделал именно то, чего я от него и ожидал. Выпустил тебя, в надежде, что ты сумеешь найти меня прежде, чем я буду убит. — Так и было, — сдержанно отозвался Мориарти. — Я рассчитывал, что разыграю свою смерть и подготовлю убежище, где мы оба сможем скрыться, — продолжил Шерлок. — А когда ты доберешься до Лозанны, свяжусь с тобой и… — Дебил, — со злостью выплюнул Джим. — Ты хоть подумал о том, что я почувствую, когда Питерс под пытками сознается, что тебя кремировали вместе с каким-то неизвестным мертвецом? — Этого не должно было случиться, — Шерлок закусил губу. — Я не собирался попадаться ему. Предполагалось, что я передам этих мерзавцев полиции, а сам… — Полиции они не достались. Не хочешь узнать, что я с ними сделал? — сухо поинтересовался Джим. — Не думаю, — детектив отвел взгляд. — Боишься… — глаза Мориарти были просто страшными. — Правильно делаешь. А вот у твоего брата кишка оказалась не тонка стоять и смотреть. По крайней мере, на казнь Питерса. Я сжег его заживо в том же самом крематории. И Майкрофт в этом участвовал. — Зачем ты мне… — Зачем? — голос Джима взлетел на октаву вверх. — Чтобы ты понял: мы с твоим братом не просто «заключили перемирие», в этом деле мы были заодно. Когда он выпускал меня, то дал слово позволить нам с тобой жить по своему усмотрению — в случае, если я тебя спасу. Но я не смог. И был готов вернуться в «учреждение» до конца своих дней. Однако он не стал настаивать, позволил остаться на свободе и отомстить за твою смерть. А когда Лестрейд нашел тебя, Майкрофт намеревался скрыть это… Знаешь почему? Он прямым текстом мне сказал: «Я уверен, Джеймс, Шерлок не хотел бы, чтобы ты увидел его таким. Думаю, тебе не следует туда ехать. Лучше подожди, пока он снова станет собой». И — ни слова про «учреждение». — Ты считаешь, что это дает нам с тобой какие-то гарантии? — Шерлок тоже разозлился. — Ему требовалось, чтобы за мной кто-то присматривал. Но теперь, когда присмотр не нужен, кто помешает Майкрофту… — Шерлок, — Джим внезапно выдохнул и откинулся на подушки. — Ты так и не понял? Твой брат ради тебя стал соучастником убийства. В тот момент его меньше всего волновала карьера. Он рискнул ею, потому что чувствовал ту же боль и ярость, что и я. Так что, думаю, мы с Майкрофтом сможем договориться. — Лестрейд сказал мне, что Майкрофт оставит тебя на свободе, — сознался Шерлок. — Поскольку боится, что в противном случае я рано или поздно снова влипну, пытаясь тебя освободить. Но я не поверил. — Напрасно, — холодно заявил Джим. — Лестрейду он не сказал бы такое, не будь это правдой. Он хочет хорошо выглядеть в его глазах, а способен ли Лестрейд одобрить то, что я свободен и готов в любой момент приняться за старое? — И почему он просто не соврал ему, в таком случае? — детектив неопределенно хмыкнул. — Уж что-то, а ложь не вызывает у моего братца не малейших душевных терзаний. Джим усмехнулся. — Да потому что твой братец влюблен, как мальчишка. Я сам посоветовал ему всегда говорить Лестрейду только правду. Потому что ложь в глазах таких моралистов, как он — самый страшный грех. Все прочее инспектор Майкрофту простит рано или поздно. — То есть ты считаешь… — Шерлок осекся и нахмурился. — Что ты смело можешь отправлять Гривса в архив, — Джим рассмеялся и придвинулся ближе, позволяя себя обнять. * * * «Доброе утро, братец. SH» Майкрофт смотрел на экран своего телефона, не веря глазам. А потом поспешно набрал номер, отмечая, что руки слегка дрожат. — Шерлок? — А кого ты рассчитывал услышать? — фыркнул несносный мальчишка. — Королеву Английскую? — Означает ли твое сообщение, что ты больше не станешь угрожать мне оружием при каждой встрече? — ровным голосом поинтересовался политик. — Только в том случае, если ты сказал Лестрейду правду, — в голосе Шерлока проскользнули тревожные нотки. — Я много чего ему говорил, — сдержанно отозвался Майкрофт. — И не всегда это было правдой. Что именно ты имеешь ввиду? — Твои намерения в отношении Джима, — вот теперь напряжение в голосе младшего брата было совершенно явным. — Если ты попробуешь снова запереть его, я… — Ах, это… — старший горько усмехнулся. — Мне следовало догадаться, что твой обожаемый преступник — единственное, что тебя волнует. Можешь не переживать. Насчет него я Грегу не солгал. Судя по эху, ты включил громкую связь? — Да. — И Мориарти, полагаю, рядом. Что ж, это даже к лучшему. Джеймс, я вправе ли я надеяться на твое благоразумие? Постарайся не распространяться насчет «учреждения» и убийства Винса. Этим ты навредишь, в первую очередь, Шерлоку. — Не волнуйся, Холмс, — серьезно ответил Джим. — Ладно, братец, это все, что я хотел услышать. Можешь жить с ним, можешь расписаться с ним, можешь даже представить его родителям. Я вмешиваться не буду. — В таком случае, мы возвращаемся в Лондон, — заявил Шерлок. Майкрофт постарался сдержать облегченный вздох. По крайней мере, он будет перед глазами, а не удерет с Мориарти в неизвестном направлении. — А что ты намерен делать с домом в Истборне? Продашь? — Переведу на свое имя, — детектив усмехнулся. — Линда обещала за ним присматривать, и за ульями тоже. В обмен на мед. — Зачем тебе это? — искренне удивился политик. — Сам не знаю, — легкомысленно отозвался Шерлок. — В память о Роналде, наверное. Чтобы хоть одна его мечта сбылась. — Хорошо, — сказал Майкрофт. — Когда возвращаешься? — Мы возвращаемся, — поправил его детектив. — Дня через три. Хочешь, чтобы я что-нибудь предал Лестрейду? — Нет, — твердо отозвался Холмс-старший. — Ничего не надо. — Уверен? — Абсолютно, — Майкрофт подавил вздох. — Лучше просто помоги ему с этим вампиром. Младший Холмс засмеялся. — Ты отстал от жизни, братец. Я понимаю, что криминальную колонку в газетах ты не читаешь, но хоть заголовки проглядывал бы ради такого случая. Этот вампир уже неделю, как арестован. Твой дорогой инспектор завершает здесь последние дела, и, вероятно, вернется примерно в одно время с нами. — Он не мой, — поправил политик. — Но я рад, что расследование благополучно завершилось. Всего доброго, Шерлок. Прежде, чем нажать отбой, он успел услышать ответ брата. — Увидимся в Лондоне, Майкрофт. * * * Грег шел по тропинке к дому Роналда, мучительно размышляя над текстом заявления на имя комиссара. Дело завершено, а уехать из Истборна он по-прежнему не может. По крайней мере, до тех пор, пока Шерлок не придет в себя. Отношения Гривса и Мориарти стали совсем пугающими, и вернуться в Лондон, оставив их наедине… Лестрейд подумал, что не вправе так подвести Майкрофта. А значит, надо подавать прошение о переводе под начало Бисли еще хотя бы на пару месяцев. Инспектор собрался постучать — и замер с поднятой рукой. Потому что из глубины дома до него донеслись звуки скрипки. Грег поймал себя на том, что задержал дыхание. А потом горько усмехнулся — над самим собой. Роналд знает, что Шерлок был отменным скрипачом и вообще любил классическую музыку. Должно быть, просто запись поставил, а вовсе не… Убедив себя в этом, Лестрейд решительно постучал. Мелодия прервалась, и через минуту дверь открыл довольно улыбающийся Мориарти. — О, инспектор! Проходи, — как-то подозрительно радостно заявил он — и снова скрылся в доме, оставив Грега в прихожей одного. Тот поспешно повесил куртку и двинулся следом, на ходу нащупывая кобуру. С чего это Мориарти весь сияет? Не иначе, сделал что-то с Роналдом, и теперь наслаждается результатами своей работы под звуки скрипки. Войдя в гостиную, Лестрейд застыл на пороге. Потому что первый, кого он увидел, был… Роналд? Нет, очевидно, все-таки Шерлок. Ведь он держал в руках скрипку и смычок. — Привет, — бесстрастно поздоровался детектив. — Присаживайся. Я доиграю, не возражаешь? Джим не любит незаконченных произведений. — Лучше начни сначала, — попросил криминальный консультант. Шерлок кивнул, поднес свой инструмент к плечу и провел смычком по струнам. Мориарти слушал, закрыв глаза, с таким счастливым видом, как будто сбылись все его мечты одновременно. Мелодия, которую исполнял Холмс, была не слишком длинной, но настолько живой и вдохновляющей, что у Грега защипало в глазах. Когда отзвучала последняя нота, Мориарти зааплодировал. — Чудесно, — с чувством произнес он. — Откуда ты узнал, что Tosco Fantasy — мое любимое произведение Вивальди? Шерлок пожал плечами. — Ты — это я. А потом перевел взгляд на инспектора. — Что такое, Лестрейд? — с легкой усмешкой проговорил он. — Тебя парализовало? Помнится, когда я воскрес в прошлый раз, ты кинулся обниматься. — Пусть только попробует, — расслабленная поза Мориарти не вводила Грега в заблуждение. В его глазах мелькнула откровенная угроза. — Да брось, Джим, — Шерлок засмеялся и аккуратно уложил скрипку в футляр. — Мы с ним почти родственники. — Не смешно, Шерлок, — Грег пытался говорить холодно, но губы против воли расползлись в широкой улыбке. — Ах ты, негодяй! Как же я рад тебя видеть! Ну и напугал ты всех! Детектив ухмыльнулся и хлопнул его по плечу. — Сознайся лучше, что ты рад не столько мне, сколько тому, что теперь я раскрою все твои нераскрытые дела. — Вовсе нет, — серьезно возразил инспектор. — К тому же, ты, вроде как, отказался мне помогать. — Нет, ну вы посмотрите на него, — Мориарти хлопнул себя ладонями по коленям и расхохотался. — Никакого чувства юмора. Шерлок, как твой брат его терпит? — Спроси его, — Холмс тоже улыбался во весь рот. Но когда он перевел взгляд на Грега, лицо его сделалось серьезным. — Если ты попросишь помощи, я не откажу. — Спасибо, — с чувством проговорил Лестрейд. Он испытывал нечеловеческое облегчение, только теперь понимая, как же ему не хотелось зависнуть в Истборне на неопределенный срок. — Не мнись, спроси, — Шерлок ухмыльнулся. — Нет? Ладно, я сам скажу. Майкрофт уже в курсе. Мы разговаривали по телефону сегодня утром. — Я рад, — Грег отвел взгляд. — Скажи, ты ведь не объявишь ему снова бойкот? Детектив скорчил гримасу. — Причин нет, — ответил он. — Майкрофт не солгал тебе, Джим останется на свободе. — А ты, инспектор, помнится, обещал, ради спокойствия Шерлока, не пытаться арестовать меня чаще, чем раз в неделю, — Мориарти подмигнул. — Я ничего тебе не обещал, — фыркнул Грег. — Будет за что — обязательно арестую. Криминальный консультант снова рассмеялся, так, словно услышал отличную шутку. Секунду спустя к нему присоединился и младший Холмс. * * * [Примерно три недели спустя.] Шерлок поморщился и сбросил входящий вызов, не ответив. — Твоя мать тебе уже восьмой раз звонит, — с ухмылкой заметил Мориарти. — Может, проще было бы поговорить с ней? — Поговорю чуть позже. К тому же, и так знаю, что она скажет, — детектив мученически закатил глаза. И произнес, старательно имитируя тон строгой мамочки: — Не забудь поздравить своего брата с днем рождения! *[6] Надеюсь, ты поедешь к нему вечером, чтобы он не оставался в такой день один. Джим прыснул. — Боже, Шерлок, — с трудом выговорил он сквозь смех. — Надеюсь, ты не собираешься тратить вечер на своего отмороженного братца? Уверен, мы вдвоем могли бы придумать что-нибудь поинтереснее. — Неужели? — Холмс приподнял бровь, делая вид, что всерьез обдумывает это предложение. А потом с самым серьезным видом кивнул. — Пожалуй, ты прав. Но и сидеть одному я ему не позволю. С этими словами детектив поднялся и потянулся за пальто. Мориарти фыркнул. — Ты не видел меня неделю и хочешь вот так сразу сбежать к своему брату? Шерлок, уже взявшийся за ручку двери, снова вернулся к креслу в котором устроился его любовник, нагнулся и быстро поцеловал его в губы. — Не к брату, — на его лице появилась легкая усмешка. — Сегодня Майкрофт обойдется без моего общества. Но… я ему должен, в конце концов. Детектив погладил Джима по лицу и снова направился к двери. — Не скучай, я вернусь максимум через час. Можешь пока помечтать о том, что я с тобой после этого сделаю. — Наверное, будешь долго и нудно рассказывать, как именно догадался, что тот парень не травил своих партнеров по бизнесу? — Мориарти подмигнул. — Мне даже слегка обидно. Я так старался, чтобы все улики указывали именно на него… — Не сомневаюсь, — Шерлок хмыкнул. — Сознаюсь, мне пришлось поломать голову. Но если ты не хочешь, я не буду утомлять тебя ходом своих умозаключений. Лучше сразу трахну. — Сразу, конечно, лучше, — Джим мечтательно улыбнулся. — А потом можешь и поутомлять. Тебе же нравится доказывать мне, какой ты умный. — Тебе тоже это нравится, не притворяйся, — детектив засмеялся и скрылся за дверью. * * * — Как вы думаете, это просто слухи? — Донован задумчиво крутила в пальцах ручку. — Откуда мне знать? — Грег поморщился. Некоторое время назад по Ярду пронесся шепоток, что над комиссаром нависла угроза отставки. Под страшным секретом рассказывали, будто бы какая-то большая шишка в правительстве поставила вопрос об его несоответствии занимаемой должности. Лестрейду даже думать не хотелось, что это за «шишка». Потому что, как и все его подчиненные, он крепко подозревал, что знает ответ на этот вопрос. — Ему мало вашего повышения *[7] после возвращения из Истборна? — Салли закусила губу. — Вы ведь понимаете, что разговоры и так идут. Если этот Холмс еще и скинет комиссара только за то, что тот на полтора месяца отправил вас в ссылку… — Это пока только слухи, — Грег снова поморщился. — Поверь, я ни о чём таком его не просил. Мы вообще не виделись ни разу в тех пор, как Шерлок снова стал собой. И, скорее всего, больше никогда не увидимся. — Я знаю, — Донован вдруг стала грустной. — И ребята из нашего отдела это знают. Вы честно заслужили повышение, старший детектив-инспектор. И нам неприятно, что весь Ярд думает, будто один влиятельный засранец кинул его вам, как подачку, чтобы откупиться от вас. Прощальный подарок перед тем, как бросить. — Что, так и говорят? — в приоткрытую дверь проснулась кудрявая голова Шерлока. — А ваше собственное повышение, детектив-инспектор Донован, очевидно, объясняют тем, что вы со свечкой стояли? Шерлок зашел в кабинет, прикрыл за собой дверь и язвительно продолжил: — Неудивительно, что преступников здесь ловлю один я, раз остальные только и умеют, что обсуждать других. Странно, почему лишь вашего шефа хотят отправить в отставку? Я бы, на месте моего брата, половину Скотланд-Ярда разогнал. Ухмыльнувшись, он мстительно добавил: — Надо ему подкинуть эту идею. Сержант… о, простите, детектив-инспектор Донован, не могли бы вы заняться чем-нибудь более продуктивным, чем пересказ вашему начальству всех сплетен, которые вам удалось собрать с утра пораньше? Салли кинула на Шерлока откровенно недружелюбный взгляд и удалилась. Когда дверь хлопнула, из-за нее донесся раздраженный возглас: «Чертов фрик!» Холмс рассмеялся. — Как приятно, что некоторые вещи навсегда останутся неизменными. А потом резко стал серьезным. — Лестрейд, ты плохо знаешь моего брата, если считаешь, что он стал бы платить тебе за помощь, которую ты оказал мне, когда я был не в себе. Или, тем более, за… другие услуги. — Это ты его плохо знаешь, — раздраженно отозвался Грег. — Хотя должен бы на собственном опыте кое-что выучить. Майкрофт обожает вмешиваться в чужую жизнь и перекраивать ее по своему усмотрению. Меня не волнуют насмешки и сплетни, Шерлок. Я-то точно знаю, что твой брат больше не желает даже слышать обо мне. Зато я постоянно слышу о нем. Зачем он это делает, ты можешь объяснить? Детектив серьезно кивнул, и в этот момент у него зазвонил телефон. — Извини, — одними губами произнес он, даже не глядя на дисплей. — Мама. Надо ответить. — Да, знаю, что звонила, — несколько раздраженно продолжил Шерлок уже в трубку. — Не мог, потому что был занят. И почему ты решила, что я забыл? Да, конечно. Обещаю. Закончив разговор, Холмс вдруг изобразил извиняющуюся улыбку. И, вместо того, чтобы убрать телефон обратно в карман, принялся набирать номер. — Надо сделать, как она хочет, а то не отстанет, — объяснил он. И приложил телефон к уху. — Майкрофт? Мама требует, чтобы я непременно поздравил тебя с днем рождения. Сам знаешь, ей трудно отказать. Детектив с удовольствием отметил, как пальцы Лестрейда судорожно стиснули край стола, и искренне рассмеялся в ответ на недовольный тон брата. — Будем считать, что ты поздравил, — сухо проговорил тот. — Формальности соблюдены. Всего хорошего, Шерлок. — Судя по выражению лица, ты не знал, — Шерлок с сочувственной усмешкой посмотрел на инспектора. — С чего бы Майкрофту сообщать мне дату своего рождения? — Грег очень старался, чтобы голос его звучал предельно нейтрально, но Холмс всё равно уловил в его тоне плохо скрытую тоску. — С того, что вряд ли у него когда-нибудь был человек ближе, чем ты, — спокойно отозвался детектив. А потом раздраженно взмахнул рукой, пресекая возражения, готовые вырваться у полицейского. — Я знаю все, что ты скажешь, потому не трать мое время. Ты уже много раз повторял это — если не мне, то Гривсу. Но ты, кажется, задал вопрос: почему мой брат продолжает попытки контролировать твою жизнь, хотя и бросил? Я тебе отвечу. Точнее, дам почитать. Мне ты вряд ли поверишь, но, может, поверишь Роналду? С этими словами Шерлок достал из кармана очень узнаваемую тетрадь, открыл ее в месте, отмеченном закладкой, и протянул Лестрейду. Из дневника Роналда Гривса: «Общаться с Майкрофтом мне становится все сложнее. Это очень сдержанный человек, холодный, как ледышка, но со мной он старается быть максимально добрым и мягким. А я понимаю, что эта доброта не имеет ко мне лично никакого отношения. Майкрофт пытается загладить несуществующую вину перед братом. Он убедил себя, что сам стал причиной всего, что случилось с Шерлоком. Невыносимо видеть это внутреннее самобичевание, особенно потому, что для него нет причин. Ведь если я за это время хоть что-нибудь понял о человеке, который скрыт где-то внутри моей головы, так это факт, что он мастер сам влипать во все тяжкие. А хуже всего, что это чувство вины отравляет собственные отношения Майкрофта. Грегори сказал мне, что Майкрофт его выгнал как раз в тот день, когда узнал о смерти Шерлока. Замечательный, добрый, отзывчивый Грегори — и такой слепой! Неужели он не улавливает связи, которая прямо-таки бросается в глаза? Потеряв одного дорогого человека, Майкрофт всеми силами старается защитить второго. Величайшее самопожертвование, доступное только лучшим из нас: стремление спасти от самого себя того, кого он любит. Майкрофт отказался от Грега, пока его любовь не привела того к гибели. Когда Грегори рассказал мне, в какой именно момент Майкрофт прекратил их отношения, я дал слово перестать в это вмешиваться. Потому что ему и так сложно: одновременно сражаться с собственными чувствами и чувствами Грега. Лестрейд должен понять это сам. Никто не сумеет переубедить Майкрофта, кроме него. » Инспектор закрыл тетрадь и вернул ее Шерлоку. Он выглядел так, словно его оглушили. — Решай сам, как на это реагировать, — тихо проговорил детектив. — Мне хочется дать ему хорошего пинка, — голос Лестрейда звучал глухо. Как будто он разговаривал не с Шерлоком, а с самим собой. — Как он вообще додумался, что я нуждаюсь в такой защите? — Ты не тому брату задаешь этот вопрос, — с легкой усмешкой прокомментировал его слова Холмс. — Лучше адресуй его Майкрофту. — Как будто поговорить с ним так просто, — вздохнул Грег. — Особенно если он этого не хочет. Майкрофт отдал приказ меня и близко к себе не подпускать. Детектив покачал головой и извлек из кармана пластиковый ключ. — От квартиры моего брата, — спокойно пояснил Шерлок. — С его помощью ты сможешь попасть домой к Майкрофту, минуя все уровни охраны. А уж там только от тебя будет зависеть, вызовет он сразу службу безопасности, или всё же даст тебе высказаться. * * * Один из самых влиятельных людей Великобритании никогда не отмечал собственный день рождения. Даже в детстве его немало раздражала суета вокруг даты в календаре, которая ничем не отличается от всех остальных. Не исправляли ситуацию и подарки, на которые не скупились родители и их друзья. Потому что Майкрофту никогда не дарили ничего из того, что он действительно хотел бы. Лишь два из этих подарков он до сих пор хранил: самодельную открытку от четырехлетнего Шерлока и зонт, который незадолго до своей гибели прислал Шерринфорд. С издевательской запиской: мол, он такой же солидный, как ты. И столь же скучный. Сегодняшний звонок от Шерлока тоже изрядно смахивал на издевательство. Впрочем, такое поведение младшего брата было скорее нормой. И всё же, положив трубку, Майкрофт был слегка огорчен. Всего на минуту. Единственное послабление, которое мистер Британское правительство решил позволить себе в честь того, что стал еще на год старше, это уйти с работы почти на два часа раньше своего обычного времени. Можно было бы провести вечер в «Диогене», но полная тишина в последнее время перестала быть другом. Потому что не мешала думать о том, о чем даже единой мысли допускать не следовало. Точнее — о ком. Потому Майкрофт решил поехать домой. И порадовать себя чем-нибудь приятным и ненапряжным. Например, послушать классическую музыку. Рахманинов отлично подойдет. Его совершенно не огорчало, что никому и в голову не пришло устроить для него праздничную вечеринку. Друзей у старшего Холмса не было, а представить себе такое в исполнении коллег он не смог бы, даже если бы позволил себе употребить лишнего. Чего, впрочем, с ним ни разу в жизни не случалось. Например, членов кабинета министров в дурацких бумажных колпаках и Антею, вылезающую из огромного торта в одном белье. Политик поморщился. Нет уж, тихий вечер дома определенно предпочтительнее. Майкрофт открыл дверь, автоматическим движением отправил зонт в подставку, аккуратно повесил пальто и шагнул в гостиную. Щелкнул выключателем — и замер. В кресле, скрестив руки на груди, сидел Лестрейд. И смотрел на любовника очень суровым взглядом. — С днем рождения, Майкрофт, — холодно произнес он вместо приветствия. — Прости за вторжение, но нам нужно поговорить. — Даже спрашивать не буду, как ты сюда попал, — политик поджал губы, пообещав себе, что при случае устроит вредному младшему братцу хорошую взбучку. — Уходи, не вынуждай меня звать охрану. — Это лишнее, — Грег продолжал сверлить Холмса взглядом. — Просто дай мне пять минут. Я сам уйду, но сначала скажу то, что собирался. — У тебя есть две минуты, — политик прислонился к дверному косяку. Он запретил себе чувствовать, но это было всё равно, что запретить глазам смотреть, а сердцу биться. — После тебя выведут отсюда. — Тогда буду краток, — Лестрейд скорчил гримасу и стремительно поднялся, шагнув к Майкрофту. Подошел так близко, что Холмс почти испугался, что инспектор услышит его участившееся сердцебиение. — Я выбрал бы риск, — сухо сказал Грег. — Если бы ты дал мне право выбирать. — Что, прости? — ледяным тоном поинтересовался политик. — Ты бредишь? Лестрейд покачал головой. — Я не боюсь опасности, Майкрофт, — теперь его голос звучал устало. — А если бы боялся, избрал бы другую профессию. Риск — это то, с чем я живу каждый день. Привычное обстоятельство, постоянно существующий фактор. На любом задержании могу поймать шальную пулю или удар ножом. И, заметь, меня не пугает эта перспектива, я просто отдаю себе отчет, что она реальна. В лице Холмса ничего не дрогнуло, он продолжал всё так же холодно смотреть на Грега. Изо всех сил скрывая, как сильно подействовали на него эти слова. Лестрейд закатил глаза. — О, нет! — он горько рассмеялся. — Даже не думай. Не смей приставлять ко мне охрану! — Не льсти себе, — Майкрофт поморщился, потому что именно это желание у него и возникло секунду назад. — Неужели? — Грег стиснул его плечи. — Мои две минуты истекают. Потому я просто хочу донести до тебя такую мысль: гипотетическая опасность меня не испугала бы, потому что я ежедневно сталкиваюсь с реальной. И ты был не вправе, Майкрофт, лишать меня возможности сделать собственный выбор. Холмс скинул его руки и демонстративно посмотрел на часы. — Ты всегда решаешь за других, — с горечью проговорил Лестрейд. — И это самая отвратительная твоя черта. Хуже только то, что ты постоянно лжешь. Полицейский снова невесело рассмеялся и отошел от Майкрофта на пару шагов. Но взгляда так и не отвел. — Говоришь, не стал бы меня охранять? Тогда какого же хрена ты позволил себе защищать меня от того, чего могло и не случиться? Да еще такой ценой? — Как много слов, Грегори, — у Майкрофта отчаянно сосало под ложечкой, но на лице было откровенно скучающее выражение. — Не мог бы ты просто сказать, что тебя привело — и оставить меня в покое? Лестрейд глубоко вздохнул и стиснул кулаки, пытаясь унять внутреннее напряжение. — Сделай одолжение, Майкрофт, — глухо проговорил он. — Пожалуйста. Хоть раз в жизни будь со мной честным до конца. Я знаю, что ты лжешь мне только по одной причине — потому что хочешь уберечь от правды, которая, по твоему мнению, может быть для меня болезненной или опасной. Прошлой весной я не понимал разницы, зато теперь вижу ее совершенно четко. Но это ничего не меняет. Ложь, даже если она во спасение, остается ложью. А мне нужна правда. Холмс невольно сглотнул, чувствуя, как его напускное спокойствие трещит по швам. — И что же ты хочешь знать? — нарочито-равнодушно поинтересовался он? Грег на мгновение зажмурился, словно собираясь с силами. И снова решительно посмотрел Майкрофту в глаза. — Ты меня вообще любил когда-нибудь? — во взгляде его плескалась такая боль, что Холмс невольно содрогнулся. — Не сомневайся в этом, — спокойно ответил он. — Не сомневаться? — Лестрейд схватился за голову. — Ты никогда мне этого не говорил. Напрямую, я хочу сказать. Холмс лишь пожал плечами. Грег закусил губу, снова решительно шагнул к любовнику и сжал его плечи. — И когда же перестал любить, в таком случае? — сдавленно поинтересовался он. — Только правду, Майкрофт. Политик прикрыл глаза, набираясь мужества. — Разве ты не знаешь ответа на свой вопрос? — сдержанно проговорил он. — Не надо, — в тоне инспектора прозвучала безнадежная усталость. — Это мы с тобой тоже проходили. Ты отвечаешь вопросом на вопрос, предоставляя мне право делать собственные выводы. При этом виртуозно путаешь мои мысли, так что я даже близко не могу подойти к истине. Это меня тоже бесило, пока я не понял, что ты просто не умеешь иначе. Ты с юного возраста постиг искусство дипломатии, а говорить прямо и открыто не научился. Давай попробуем сейчас. Посмотри мне в глаза и просто ответь — когда? Пожалуйста. Майкрофту вдруг стало всё равно. Он понимал, что если найдет в себе сейчас силы соврать Грегу, тот поверит. И уйдет, прекращая этот мучительный разговор. Но сил не было. Потому он просто скинул его руки и отвернулся. — Никогда, — голос срывался, словно Майкрофт произносил эти слова против воли. — Я не прекращал тебя любить ни на минуту. Теперь ты доволен? Лестрейд судорожно выдохнул и обнял его за талию, прижимая спиной к своей груди. — Тогда какого ж хрена ты, долбаный интриган, творишь это с нами обоими? — яростно прошипел он политику в ухо. Холмс не сделал ни одного движения к нему, но и освободиться не пытался. — Если ты узнал все, что хотел узнать, то, может, оставишь меня одного? — он так и не сумел до конца взять голос под контроль. — Чёрта с два! — инспектор прижал его к себе крепче. — Повторю то, с чего начал наш разговор. Я выбрал бы риск, Майкрофт. Даже если он реален, как бы велик он ни был… Даже если бы точно знал, что за отношения с тобой заплачу своей жизнью. Потому что потерять тебя еще страшнее. — С чего ты взял, что меня устроит такой вариант? — сухо проговорил Холмс. — А ты с чего взял, что я позволю решать за себя? — в тон ему отозвался Грег. — Я похож на человека, который прячется за спины других? — Я этого не говорил. — Нет, — Лестрейд мягко пробежался по его шее губами, чувствуя, как тело Майкрофта отзывается невольной дрожью. — Но ты ведешь себя со мной так, словно я слабоумный и не способен сам контролировать свою жизнь. Позволь мне самому выбирать, Майкрофт. Холмс вздохнул и освободился из кольца его рук. Но даже не повернулся. Вместо этого он прошел на другой конец гостиной и устроился в кресле. Сложил ладони домиком у лица, чем изрядно напомнил Шерлока. И устало проговорил. — Да ты всегда выбирал сам, Грегори. С самого начала. Ты так и не понял? Я осознал свои чувства к тебе гораздо раньше, чем ты свои — и просто загнал их поглубже, посчитав неуместными. Они таковыми навсегда и остались бы, если бы ты не сделал первый шаг. К сексу я тебя тоже не вынуждал — это снова был твой выбор. Я тогда был готов на любые жертвы, чтобы сохранить тебя, но не смог — и это опять-таки было твое решение. В чем же ты сейчас обвиняешь меня? Грег покачал головой и снова подошел к нему. Опустился на корточки у его кресла, как много раз делал раньше, взял руки Холмса в свои и заглянул в его глаза снизу вверх. — В чем? — тихо проговорил он. — В том, что потеряв Шерлока, ты повел себя как последний идиот. Умнейший человек в мире, тебе нет равных — и тоже, оказывается, способен на глупости. Решил, что бросить меня тогда было проявлением любви. Что меня не постигнет участь твоего брата, если ты будешь держаться от меня подальше. И это вместо того, чтобы понять: я вовсе не желаю, чтобы ты держался подальше. Все, чего я хочу — это быть рядом. В горе и в радости. Хочу засыпать, обнимая тебя и начинать каждый новый день с твоей улыбки. Хочу видеть, как с тебя падает маска важной персоны из правительства — и ты превращаешься в мужчину, которого я люблю. И знать, что таким тебя вижу только я. Мне не по плечу ноша, что ты на себя взвалил, но зато я могу стать стеной, на которую ты обопрешься, если станет слишком тяжело. — Грег… — Майкрофт закрыл глаза, чувствуя, что больше не в силах контролировать бурю эмоций, вызванную его словами и его близостью. — Ты не понимаешь, на что подписываешься. — А если мне всё равно? — мягко спросил инспектор. — Если я готов заплатить любую цену? — Готов ли я? — безнадежно отозвался Холмс. — Потому что твоя жизнь… — Принадлежит мне, — прервал его Лестрейд. — И только я могу решать, что с ней делать, А ты… Просто позволь ей стать частью твоей. И все остальное будет неважно. Даже если опасность, которой ты боишься, реальна — мне ведь действительно не привыкать. Я не беспомощный младенец, прошел отличную подготовку и умею за себя постоять. Потому и жив до сих пор — несмотря на все опасности моей работы. — Неважно? — Майкрофт горько усмехнулся. — Даже то, что я далеко не всегда смогу быть с тобой откровенен? И что половина того, что является частью моей ежедневной работы, тебе глубоко противна? Грег вздохнул и посильнее сжал его руки. — Когда-то ты сказал мне, что мир не делится на черное и белое. И мне понадобился почти год, чтобы понять, что ты тогда имел ввиду — и чтобы научаться различать другие оттенки окружающей действительности. Ты сильно изменил меня, Майкрофт. — Как и ты меня, — Холмс закусил губу. — Но это лишь детали. В основе своей мы оба остались — и останемся — теми, кем были. Ты — принципиальным до мозга костей полицейским, а я — фальшивым и лицемерным политиком, который считает себя выше закона, потому что сам в какой-то степени является законом. Как мы сможем с этим жить? — С чем — этим? — Лестрейд приподнял бровь. — С разницей во взглядах на жизнь или с разницей в общественном положении? Майкрофт возмущенно фыркнул. — Вот уж второе меня точно никогда… Грег мягко приложил пальцы к его губам, призывая помолчать. — А меня — да. Всегда волновало, и мне понадобилось много времени, чтобы понять: ты для меня важнее, чем-то, что будут думать и говорить обо мне самом. На сплетни мне наплевать. Они и так ходят. Не далее как сегодня подчиненные рассказали, что в Ярде считают, будто мое повышение — результат твоей протекции. И что вероятная отставка комиссара — следствие моей ссылки в Истборн. — Это неправда, — Холмс поморщился. — То есть, не совсем правда. Комиссар нечист на руку. Он часто использует служебные средства в личных целях. И я давно это знаю, просто не считал существенным грехом. Я хочу сказать, его есть за что уволить. Но правда в том, что не начни он тебя травить, я не посчитал бы нужным лично разбираться с проблемой его злоупотреблений. Лестрейд только вздохнул. — Значит, все-таки правда. А ты понимаешь, в какое положение ставишь меня? — Итоги аудиторской проверки будут обнародованы, — спокойно отозвался политик. — А потом дело передадут в суд. Это будет выглядеть куда более весомо, чем твоя ссылка. Ни у кого не возникнет вопросов, почему комиссар был отправлен в отставку. — Если все как ты говоришь, то я рад, что его уволят, — Грег закусил губу. — Но мне категорически не нравятся причины, по которым ты занялся этим делом именно сейчас. — Я понимаю, — Майкрофт грустно улыбнулся. — И это возвращает нас к моему последнему вопросу: как мы собираемся быть с такими магистральными различиями в наших взглядах на жизнь? Грег скопировал его улыбку и потянулся ближе. Обнял Майкрофта за талию и уткнулся лицом в его колени. Политик запустил пальцы в его волосы прежде, чем успел остановить себя. Сопротивляться и дальше было выше его сил. — Будем искать компромиссы, — тихо проговорил Лестрейд. — В любых отношениях приходится это делать. И наши — не исключение. — Ты полностью уверен? — Майкрофт мягко поглаживал подушечками пальцев кожу его головы. — Подумай еще раз. — Весь прошедший год думал, — Лестрейд обреченно вздохнул. — Я хочу быть с тобой. Холмс надолго замолчал, продолжая гладить инспектора по голове. Тот замер, ожидая ответа Майкрофта. Оба чувствовали себя полностью опустошенными, словно тяжелый разговор вытянул все силы. — Говоришь, готов на любые жертвы? — наконец подал голос Холмс. Грег поднял голову и твердо посмотрел в его глаза. — Да, — в голосе его не было ни тени сомнения. — Что же… — Майкрофт покусал губу. — Тогда ты должен понять, что мы с тобой не в равном положении. Тебя, может, сплетни и не волнуют. Но зато они представляют серьезную опасность для меня. На лбу инспектора появилась складка. — Значит, постараемся, чтобы сплетен не было, — очень серьезно ответил он. — Будем встречаться тайно или… — Ты не понял, — ровным голосом перебил его Холмс. — Тайные встречи не гарантируют отсутствие сплетен. Мы и раньше старались скрываться, разве нет? И что из этого вышло? К тому же, как предложенный вариант вяжется с тем, что ты сказал раньше: о желании каждый вечер засыпать, обнимая меня? — Я говорил про идеальный вариант, — Лестрейд грустно вздохнул. — Но если это может тебе повредить… — Еще как может, — бесстрастно согласился Майкрофт. — И выход только один. — Согласен на любой, если только это не будет «расстаться навсегда», — уверенно проговорил Грег. Политик довольно улыбнулся. — Я не могу позволить себе связь с полицейским, — тихо проговорил он. — Но брак — могу. Как ты смотришь на то, чтобы оформить отношения официально? Лестрейд вытаращил на него глаза и, кажется, на время лишился дара речи. * * * Шерлок приподнялся на кровати и потянулся к телефону. А в ответ на вопросительный взгляд любовника, пояснил: — Раз Майкрофт еще не вломился сюда с парнями из спецслужб, значит мой подарок ему понравился. Сейчас почти полночь, пришло время поздравить его по-настоящему. Пока его день рождения еще не закончен. Он набрал СМС, нажал кнопку «отправить» и снова откинулся на подушку, задумчиво улыбаясь. — По-моему, ты сделал своему брату отменную гадость, — довольно заявил Джим, прижимаясь к боку любовника и гладя его по обнаженной груди. — Этот инспектор «все_должно_быть_по_закону» превратит его жизнь в ад. — Может и нет, — Холмс взъерошил и без того растрепанные волосы криминального консультанта и прижал его к себе покрепче. После того, как он несколько раз доказал Мориарти, что страшно соскучился, сил на разговоры практически не осталось. Но Джим обожал потрепаться на разные темы после секса, и поделать с этим было ничего нельзя. — Майкрофт нуждается именно в таком человеке, — пояснил свою мысль детектив. — Надежном, как скала. Лестрейд его не предаст и не подведет. А братцу придется научиться считаться с его принципами и соблюдать определенные правила — хотя бы с самим Грегом. — Я отлично позабавлюсь, наблюдая за этим, — Мориарти тихо рассмеялся. — Но, вообще-то, ты поступил правильно. Майкрофт в последнее время изрядно напоминал недоенную корову. Еще немного, и начал бы портить жизнь окружающим, так что… — Твои сравнения меня иногда повергают в ступор, — Шерлок хмыкнул. — Не все мыслят линейно, — злодей-консультант снова хихикнул. — К тому же, я регулярно пополняю твой словарный запас, разве нет? — Это уж точно, — детектив поцеловал Джима в лоб. * * * — Ну, и кто после этого не умеет давать прямые ответы на четко поставленные вопросы? — ухмыльнулся Майкрофт, как только сумел слегка отдышаться. — Послушать тебя, так только я всегда перевожу тему разговора и сбиваю тебя с мысли разными способами. Грег пробормотал что-то нечленораздельное и прижал его к себе крепче. Политик фыркнул. — Ты не мог не понимать, — ехидным тоном продолжил он, — что если полезешь с поцелуями, мне будет не до дальнейших разговоров. Но ты же не настолько наивен, чтобы думать, будто секс, каким бы великолепным он ни был, заставит меня забыть, что мы обсуждали до того, как… — Майкрофт… — инспектор перевернулся на спину и устроил его голову у себя на груди. — Ты не прав… Я вовсе не пытался тебя, как ты выразился, отвлечь. Просто не мог больше сдерживаться. — Тогда все-таки ответь на мой вопрос, — мягко попросил Холмс. — Да не знаю я, что тут можно ответить, — Грег вздохнул. — Я, вроде как, заранее согласился. Но мне и в голову не приходило, что ты такое предложишь… Это же… — Что не так? — политик приподнялся, опирая голову на локоть, и посмотрел Лестрейду в глаза. — Тебя пугает перспектива брака со мной? Грег болезненно поморщился. — Наверное, — сознался он. — Сам не знаю… Впрочем, ладно. Если ты считаешь, что так надо, давай распишемся. — Нет, дорогой инспектор, так дело не пойдет, — Майкрофт нахмурился. — Я же сказал, что не намерен ни к чему тебя принуждать. — Не обижайся, — Грег обнял его и легонько коснулся губами щеки. — Я не лгал тебе, когда сказал, что пойду на все. — Я не просил бы, если бы это не было важно, — Холмс закусил губу. — К тому же, речь не просто о регистрации брака. Я не могу позволить себе втайне от всех заключить брак. Придется устраивать прием. — О, нет… — Лестрейд в ужасе вытаращился на него. — Боюсь даже представить, кому ты отправишь приглашения. — Ее Величество, скорее всего, найдет предлог для отказа, — Майкрофт ухмыльнулся, наслаждаясь выражением его лица. — Но кто-то из членов королевской семьи появится обязательно. Члены кабинета министров и Палаты Лордов едва ли посмеют проигнорировать такое событие, каких бы взглядов на однополые браки они не придерживались, а еще… — Хватит! — Грег обреченно застонал. — Ты нарочно, да? Не смог избавиться от меня другими способами, и решил попробовать шантаж? Не надейся, я всё равно не передумаю. — Надеюсь на обратное, — Холмс хмыкнул. — К тому же, я давал тебе шанс передумать. Но ты им не воспользовался. — Твою мать! — с чувством проговорил Лестрейд. — Вот ее я бы предпочел не звать, — ухмыльнулся политик. — Но это совершенно невозможно. И именно ее присутствие станет самым тяжелым испытанием, причем, для нас обоих. Остается надеяться, что мне удастся отвлечь ее внимание на Шерлока. В конце концов, именно он это устроил — так пусть теперь и отдувается. В этот момент на телефон Майкрофта пришло сообщение. Скорчив гримасу, он взял мобильник с тумбочки — и брови его поползли вверх. «Как я и обещал: твоего мужчину в обмен на моего. С днем рождения, Майкрофт. SH» Тихо рассмеявшись, он снова лег на кровать и притянул Грега к себе. — Ты вроде обещал обнимать меня каждую ночь, старший детектив-инспектор, — с улыбкой проговорил он. — Можешь начинать. THE END [От автора: Получите свой хэппи-энд. Это был первый и последний раз, когда я пошел на поводу у читателей и взялся за такое неблагодарное дело. Больше — никогда!]