В двух шагах от пропасти

Три месяца спустя. Ночь. Комната Беллы. - Обрати меня, - прошептала я, отрываясь от его губ. - Я не хочу губить твою душу. - Ты губишь меня, мне немного осталось. Эдвард сильнее сжал меня в своих объятиях. - Я найду лекарство, - в сотый раз повторил он. Три последних месяца Эдвард искал его. Карлайл же, как и я, видел единственное лекарство от моей болезни – это яд вампира. Но Эдвард не спешил. На каждую мою просьбу обратить меня он нес бред о моей душе. Зачем мне душа, если я получу возможность провести вечность с ним. Углубившись в раздумья, я не заметила, как уснула. Я бежала по темной улице, а вслед за мной шла девочка в белой ночной рубашке и повторяла лишь одно слово. - Ла мор. Эти звуки резали мне уши. Кровь маленькой струйкой из уха стекала по моему лицу. - Ла мор. Снова эти слова разрезали все внутри меня. Я упала на колени и схватилась за голову. Боль. Безумная боль не отпускала меня. - Ла мор, - снова повторила девочка. Резко дернувшись, я проснулась. Вокруг было темно. Видно было только обеспокоенные глаза Эдварда, нависшего надо мной. - Тебе плохо? - с беспокойством спросил он. - Нет, все хорошо просто плохой сон, - мой голос был хриплым, как карканье вороны. Эдвард нежно обнял меня, притянув к себе. - Ты не говорила, что знаешь французский. - Не говорила, потому что я его не знаю. - Ты повторяла слово «Ла мор». - Мне снилась девочка. В белой одежде она повторяла это слово. Эдвард долго молчал, а потом поднял на меня взгляд черных глаз и сказал, - Это слово означает «Смерть». Все утро и день я провела в кровати, отказываясь от еды под предлогом плохого самочувствия. Эдвард пытался поговорить со мной, но я упорно молчала. Я не хотела говорить. Лишь безвольно лежала в его объятиях. Из головы все не выходила девочка в белой ночной рубашке…. Одним словом, одна мысль о ней убивала меня. Вскоре Чарли вернулся с работы, и Эдварду пришлось уйти. - Привет, - сказала я, спустившись в гостиную к только, что вошедшему Чарли. - Привет. - Как день прошел? Извини пап, весь день было плохо, я не успела ничего приготовить. - Плохо? - Все в порядке, сейчас мне уже лучше, - улыбнувшись, проговорила я. - Ты уверена? - Да. Ты так и не ответил. - Да ничего особенного. Опять весь день с Джимом играли в карты. Перед глазами замелькали черные пятна, комната пошла кругом. Снова девочка в белом, но уже дальше, намного дальше от меня. Очнувшись, я первым делом решила встать, но меня тут же остановили холодные и сильные руки. - Где я? - не сразу поняв, кто это, спросила я. - Ты в больнице, когда ты упала в обморок Чарли вызвал скорую, - ответил до жути знакомый голос. Наконец, когда взгляд сфокусировался, я смогла увидеть своего собеседника. Это был Карлайл. - Что случилось? - Ты упала в обморок. У тебя ужасное истощение, Белла. Когда ты в последний раз ела? - Эм… точно не скажу, но вроде вчера утром. - И что это было? - Йогурт. - Ты понимаешь, что, не питаясь, ты сама себе сокращаешь жизнь? - Которая и так почти закончилась, - прошептала я сама себе. - Не надо отчаиваться. - Карлайл, давайте на чистоту, Эдвард не обратит меня, так как не захочет убивать мою душу. Лекарство он не найдет, так как его нет. Так что можно смело заявить, что я уже мертва. С грацией мешка с картошкой я встала с кушетки, и, пошатываясь, вышла из приёмного отделения. В коридоре на стульчике сидел папа. Заметив меня Чарли встал и обнял меня. - Я так испугался, - побормотал Чарли, крепче прижимая меня. - Не стоило, со мной все хорошо. Из отделения вышел Карлайл, и отец разомкнул объятия. - У нее истощение, проследи, что бы она нормально ела, или обмороки будут повторяться. - Да, конечно, - ответил Чарли, глянув на меня. Попрощавшись, Карлайл ушел. Вернувшись домой, Чарли с горем пополам приготовил лазанью, меня он к готовке не подпустил. И удостоверившись, что я съела все, он отпустил меня в комнату. Я зашла к себе в комнату и очутилась в царстве тьмы. Слепо шаря по стене в поисках выключателя, я успела проклясть этот чертов выключатель раз сто. Включив свет, я вскрикнула, так как прямо передо мной стоял Эдвард. - Отец сказал, тебя привозили в больницу. - Да, обычный обморок, ничего страшного. - Ничего страшного? - рыкнул Эдвард. - Ты не ела ничего два дня! - Не хотела. Утробный почти беззвучный рык доносился до меня. - Извини, - проговорила я, подходя к нему. Обвив его шею руками, я мягко поцеловала Эдварда. Ответил он не сразу, но со всей страстью, что довольно сильно удивило меня. Приподняв меня за талию, он положил меня на кровать, нависая сверху. Мой мозг медленно, но верно превращался в желе. Поцелуи становились все жарче, но стоило мне дотронуться языком до его губ, как он молниеносно оказался у стены. - Прости, твоя кровь все еще много значит для меня. - Не уходи, пожалуйста. - Не уйду, - проговорил он подходя к кровати.