Мой любимый учитель

— Откроешь его, когда будешь дома. И когда рядом с тобой никого не будет… — таинственно протянул он, а в мою голову начали закрадываться подозрения: — Что там такого?! — Ну-у-у… — загадочно протянул учитель. — Александр Андреевич! – осуждающе выкрикнул я, отбросив коробку. — Да ладно, ничего там такого нет, не боись. Я просто пошутил. — А тогда зачем… такая конспирация?.. – я опасливо покосился на подарок. — Потому что я так сказал. Я уж очень сомнительно посмотрел на англичанина. — Ладно, давай не об этом, — отмахнулся учитель. – Чем хочешь заняться? — Узнать побольше о Вашем прошлом! – радостно воскликнул я. — Точно! Займемся английским! — Ёпть! – возмутился я. – Александр Андреевич… ! — Ладно, пошли в душ. — Вы первый… — недовольно пробурчал я, ложась и закутываясь в одеяло. Ну, полежать мне естественно не дали – нагло вырвали из-под одеяльца и потащили в душевую, в которой не дотрагивались, но бросали такие плотоядные взгляды, что я жался к стенке кабинки. — А твои родители знают, что ты не дома? – спросил Александр Андреевич, когда мы вышли из душа и почти оделись. — Черт… — процедил я сквозь зубы и полез в чемодан за сотовым. Дааа… 78 пропущенных от мамы не сулят ничего хорошего… Хотя, знаете, это ещё мало… — Дима! Ты где? Что случилось? Как ты? Почему трубку не брал? — Ну маааам… — я уселся на высокий барный стул, наблюдая за сидящим на кровати и вытирающим волосы учителем. — Что? И домашний ты не брал! — Я не дома. Я у… друга. – Англичанин на это беззвучно рассмеялся, лукаво на меня смотря. — Аа… Это хорошо! Значит, скучно не было! Чем занимались? И тут меня переклинило. Я не имел привычки врать родителям, а ещё затуманенный разум смешал в кашу все события, выдавая только те части, о которых лучше умалчивать. Александру Андреевичу, похоже, всё было слышно из-за громкой связи моего телефона, поскольку он начал смеяться ещё больше, даже прикрыв рот рукой, чтобы не заржать в голос. — Чего молчишь? — Да… ничего. Как папа? – машинально произнес я, что меня и спасло. — А, всё хорошо. Вот только кушает плохо, — недовольно сказала мама. — Да ничего не плохо! – послышался на заднем фоне голос отца. – Зачем мне набирать энергию, если я её всё равно не трачу, лежа на кровати?! Не обязательно всё мне съедать! — Да что ты говоришь!.. Я тихонько рассмеялся. Такие семейные сценки действительно греют душу. — А когда мне к вам можно приехать? – поинтересовался я. — Да зачем к нам? У нас ничего интересного, — беззаботно сказала мама. – Всё же хорошо. Отдыхай с другом. — Мам, — твердо начал я. – Знаешь, такие вот отговорки навевают отнюдь не радостные мысли. Обычно за такими вот отшучиваниями скрываются тяжелые осложнения! Вы что-то утаиваете от меня? Говори честно, я уже не маленький, в конце концов. — Да нет ничего, Дим, — уверен, мама пожала плечами. – Просто, зачем тебе в больнице-то сидеть? На каникулах, когда отдыхать должен. — Ты молодой, — поддержал папа, — ещё успеешь в больницах насидеться. — Ага, спасибо за радужный прогноз, пап. Мама засмеялась, а отец поспешил оправдаться: — Ну, я не это имел в виду! Я хотел сказать – отдыхай. Пока можешь. Теперь засмеялся и я, мы с мамой начали ухахатываться, а папа вновь оправдываться: — Да что ж такое! Вот видишь, лежу в этой белой палате, как в дурке, так мозги атрофировались! Ну, я же совсем не то имел в виду! Дима, забери меня отсюда! На моих глазах даже выступили слёзы. Не от смеха, а просто потому что всё хорошо. В такие спокойные моменты понимаешь, что всё в порядке. — Ладно, — наконец отсмеявшись, сказала мама. – Ну, приезжай тогда послезавтра, раз тебе не терпится, но только ненадолго. А пока дома будешь? Я посмотрел на Александра Андреевича, тот отрицательно покачал головой. Мои щеки залил легкий румянец, я ответил: — Нет… у друга поживу. — Хорошо. А у какого? — Аааээээ… Ну, ты его… не знаешь. Наверняка этот ответ маме не понравился: — Какого такого друга я не знаю? — Не, ты его знаешь, но, наверное… не помнишь. Ну, или вернее сказать… Ой, ладно, его мама зовет нас завтракать. Пока! Я отключился, а Александр Андреевич теперь вслух засмеялся. — Нехрен ржать. Лучше отвезите меня домой – мне надо разобрать чемодан и взять самое нужное. — А этого «самого нужного» нет здесь? — Ну, я попросил отвезти. Неужели так трудно? – я наигранно надулся и пилил взглядом учителя, пока тот не сдался: — Ладно, ладно. Но забрать я тебя смогу не раньше шести. — Сейчас даже одиннадцати нет. Что будете всё это время делать? — Как что? Работа, — он развел руками. – У учителей каникул нет. Есть, конечно, пара выходных по случаю Нового Года, но дел у меня столько, что воплотить отдых не сильно получится. — Ладно… Тогда заберете в шесть… — Если не позже. Я только пожал плечами и выдал: — Я голодный. Поем и можно ехать. Александр Андреевич тоже стал кушать оставшуюся со вчерашнего еду – салатики всякие, безумно вкусные. — Слушай…те, — решил начать разговор я. – Раз у Вас фетиш такой, на имя-отчество, можно я хотя бы буду обращаться на «ты»? – учитель недовольно на меня посмотрел. – Просто мне удобнее сказать «Александр Андреич, ТЫ извращенец», чем «Александр Андреевич, ВЫ извращенец», — я умоляюще на него посмотрел, англичанин выдохнул: — Можешь и на «ты» обращаться, у меня нет никакого фетиша. А сказал я себя так называть, чтобы ты не ошибся в школе. Представляешь, обратишься ко мне так, что подумают? Слухи-то быстро распространяются. Лично мне всё равно, что обо мне скажут, а вот тебе… — Даа… — протянул я. – Не хотелось бы, что бы меня связывали с учителем, тем более, что бы называли педиком… — я вздрогнул и чуть не свалился с высокого стула. – Ухтыжбля, я педик! Половина чая, который Александр Андреевич держал во рту, оказалась на столе, а сам учитель, опустив голову, чтоб я не видел его лица, затрясся в немом хохоте. — Ты виноват, между прочим… — я взял рядом лежащее полотенце и вытер им капельки чая на столе. — Много тебе времени понадобилось, чтобы это осмыслить… Я шутливо ударил учителя полотенцем: – А если нас вместе увидят? Может, нам конспирироваться получше? Если увидят, как я сюда, к тебе иду или как я к тебе в машину сажусь? — Нуу… скажешь, что в отеле живет твой приехавший дядя. А узнают, что этот дядя – я – не страшно. Подумаешь, у любимого маминого брата делаешь уроки и гуляешь с ним. — Почему маминого? У нас вообще родственников нет никаких. — Если б я был папиным братом – я был бы тоже Соколовым, не находишь? А я, хочу напомнить, Анисимов. А что до отсутствия родственников – кого это интересует в школе? — А, вариант… — я задумчиво отпил чай. – Ну, а что, хорошая конспирация! — А я о чем. Поел? — Ага, поехали. Когда оставшаяся со вчерашнего еда попала в мой желудок – мы оделись потеплее и пошли к лифту, спустились на стоянку. — А… где там мотоцикл был? – спросил я, оглядывая многие дорогущие иномарки других постояльцев. — На машине поедем. Или всё-таки предпочитаешь зад на мотоцикле морозить? — Нет, не собираюсь. А у Вас и машина есть? Хотя… наверное, не удивительно. И страшно было представить, какая же машина будет у учителя. Вряд ли она была бы менее роскошной, чем остальные. И когда он щелкнул сигнализацией у своей машины… — Ебать!!! Это Бугатти Вейрон?!?!?! — Ну, да. — Та-та-та-такая дорогая тачка-а-а!!! — Даа… недешевая машинка. Покупал из-за скорости. Она вроде как самая быстрая. — Куда тебе ТАКАЯ скорость?! – я обошел хромированную блестящую тачку черного цвета вокруг. – ТАКАЯ дорогая… — простонал я, восхищаясь машиной. — Да, да. — Послушай, откуда у тебя такие деньги?! – я подозрительно глянул на учителя. – Что-то у меня появились сомнения по поводу твоей судимости! — О, нет, что ты. Я вообще законопослушный гражданин. Разве что иногда скорость превышаю… Чуть-чуть совсем. — Он многозначительно повел плечом. Ага, с такой машиной «совсем чуть-чуть». – Но ты не боись, тебя повезу осторожно. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Откуда у тебя такие деньги? Если ты и работал отличным детективом в прошлом… Таких денег у тебя всё равно не могло быть! Или у тебя есть какие-то фирмы? Ну, или богатенький папаша? Или наследство такое получил? Может, клад какой нашел? Или периодически грабишь и убиваешь инкассаторов? — Неет… — широко и гадко ухмыльнулся англичанин. – Кого я и убиваю – так это хорошеньких мальчиков, которые задают много вопросов, — он щелкнул меня по носу и сел за руль. Я быстро устроился на соседнем сидении: — Александр Андреевич, ну, почему Вы мне не говорите? – обиженно спросил я. – Хотя, если предположить, что какой-то вариант оказался правильным – то не удивительно. Бывают же миллионеры. И миллиардеры. Хмм… наверное, я так удивился, потому что сначала узнал тебя как бедного учителя. Нет, ну, тогда зачем с таким состоянием работать каким-то учителем?! Можно весь день валяться на кровати и шпынять слуг туда-сюда. Англичанин покачал головой, трогаясь с места: — Соколов, я не хочу превратиться в жирного мерзкого старикана. Я сам ещё молодой и сам могу бегать туда-сюда. А учителем работаю… Ну, чтобы развеяться. — А почему именно учителем? А, ну, ты же у нас на маленьких мальчиков падок… — Неправда, — невозмутимо тряхнул головой англичанин. – Я вообще мальчиками не сильно увлекаюсь. — Я мальчик, между прочим, — угрожающе начал я – чтобы Александр Андреевич не начал подкалывать. — Редкое исключение. — Это комплимент? Александр Андреевич на это только хмыкнул, и мы выехали со стоянки. Но мне всё же было безумно интересно, какой из моих вариантов правилен. И я всё-таки планировал это выяснить… Я запряг Александра Андреевича тащить чемодан до квартиры (ну, не мне же этим заниматься), поэтому он поставил нелегкую, как я уже говорил, ношу, у меня в коридоре. Я стянул с себя шапку и положил её на тумбочку, развернулся, чтобы сказать учителю что-то, но тот резко прижал меня к себе одной рукой, а другой вцепился в волосы, отклоняя мою голову назад и страстно впиваясь в губы. Мои глаза поначалу распахнулись от неожиданного действия англичанина, но я прикрыл их от удовольствия, когда Он всасывал и кусал мои губы, сильнее меня к себе прижимал, страстно и напористо кружил мне голову дурманящим поцелуем. Неожиданно и так же резко Александр Андреевич отпустил меня, я, не ожидая, потерял равновесие и уселся на тумбочку, непонимающе хлопая глазами. Учитель тихо рассмеялся и, прошептав «До встречи», скрылся за дверью, прикрыв её. — Вот сволочь! – выдохнул я, чувствуя возбуждение внизу живота. Я разделся и поплелся в ванную – снять «напряжение». Когда дело было сделано, я довольный пошел разбирать чемодан. Открыв молнию, я замер: наверху лежала темно-синяя коробочка с золотым узором. Александр Андреевич положил? Когда успел? А, как он говорил? Когда никого не будет рядом? Хмм… подходящее время. Я, было, потянулся за сюрпризом, но осекся: что же там будет? Неужели что-то… извращенное?.. Ну, он сказал, что ничего такого… Ну, была ни была. Мне ж интересно. А разнос ему я всегда успею сделать. Я потянулся за голубой ленточкой, легко распустив её. Поднял крышку коробки: в темно-синей подкладке лежал… — Кинжал?! Я осторожно достал оружие, рассматривая его и вертя в руках: темно-синие с золотыми узорами ножны, как коробка, в котором он хранился. Янтарные сплетения линий обвивали верхнюю и нижнюю часть футляра, черен кинжала и ограничитель, посередине ножны и головка были красивого ультрамаринового цвета, по центру проходился ряд каких-то голубоватых камушков… вряд ли настоящих, но красиво смотревшихся. Хотя кто знает этого Александра Андреевича… Я медленно отсоединил кинжал от ножен, высвобождая блестящее серебряное лезвие. Даа… офигенно красивый кинжал, но… зачем он мне? Это такое украшение интерьера? Я глянул на коробку, где теперь заметил небольшую открытку, на которой был зимний пейзаж с блестящим снегом, еловым лесом с пушистыми елками, морозными узорами и розовым от заходящего солнца небом. «Всегда носи его с собой и не теряй. С Новым Годом)» — гласила надпись внутри открытки ровным почерком учителя. Где я его, мать твою, носить буду?! Нет, не спорю, кинжал просто поразил своей искусностью, мне он безумно понравился. Но зачем мне его везде таскать?! Именно в таком случае я его и потеряю! Ладно, приедет – выспрошу у него. Специально даже сунул в глубокий карман куртки, чтобы не забыть. Как я и думал, дома делать было нечего. Совсем. По телеку крутили всякую муру, пришлось залезть в Инет, но там, в общем-то, тоже не слишком весело было. А ещё, к моему ужасу, я скучал по Александру Андреевичу! Так хотелось его увидеть, поцеловать, прижаться к его широкой груди… И плевать, что звучало это… эм… по меньшей мере, странно. Хотелось ведь! И хотелось… да просто хотелось его, ну! Так, промучившись полдня, в половине шестого я позвонил ему, недовольно бурчав в телефон. А узнал я его номер, можно сказать, случайно – его знали все родители, как номер классного. Ну, и так узнал и я. Александр Андреевич ещё собирался проторчать там, заполняя бумажки, но всё же согласился приехать за мной. Победа, хехе. Заперев все двери, проверив всю технику, я вышел на улицу, чтобы потоптаться там и подышать относительно свежим воздухом. Шесть часов, а уже сильно потемнело, хрустящий под ногами снег под светом фонарей переливался, блестел, отливал фиолетовым. Изо рта вырывались дымки пара, холодок пробирался под одежду. Джемпера и куртки явно не хватало – надо потеплее одеваться, тем более, к вечеру. Тишину вечерней улицы прервал раздавшийся гогот со стороны. Компания подростков моего возраста, или чуть постарше шла по дороге, наверняка подтрунивая друг над другом. — Волк, ты видел! – послышался голос одного из них. Волк? Меня прошиб холодный пот… Я оглянулся по сторонам – никого кроме меня и этой компании не было. А это плохо. Скорее всего, этот Волк – тот самый Волк, главарь одной из местных «банд». Я с ними не особо знаком, как-то дрался, правда, но они меня, скорее всего, уже не помнят. Их главные «враги» — одиннадцатиклассники из нашей школы. Вот там настоящая война… Тем не менее, меня, одинокого человечка могла ждать не особо приятная процедура избиения и ограбления. Они на это способны и совесть грызть их не будет. А отобрать у меня много чего хорошего можно! Бежать смысла уже не было, нырнуть в подъезд – тоже. Я стоял от него далеко, да и ключи были далеко в собранной сумке. Я заметно занервничал. И зачем только вышел?! Не поймите меня неправильно. Я вовсе не трус и хоть и ходил с десяти до двенадцати лет на карате, сейчас я мало чего помню, да и против шестерых у меня и шанса нет. Ааа… Александр Андреевич, где тыыыы??? Тем не менее, учитель и мог стать моей защитой, даже не находясь поблизости. Я достал сотовый из кармана и набрал его номер, говоря негромко, но так, что бы меня услышали уже близко идущие парни: — О, ну, вы где, парни? – спросил я в трубку. — Чего? Лично я еду, еду. Пробки, знаешь ли… Иначе я бы уже давно был на месте. — А, ясно… Вы ведь скоро? – решил я потянуть время, тем более, часть «банды» Волка уже проходила совсем рядом, замолчав и смотря на меня. — Хм… да не знаю, я как бы… — А, ну, вы, парни, очень близко. Значит, я сейчас вас увижу. Я стал вглядываться в даль и начал махать рукой, будто кого-то узнав в темноте. Парни Волка резко сменили направление. Значит, точно шли ко мне. А с несколькими людьми они бы не стали связываться. Ноги одолела слабость, я еле стоял на них. Хорошо хоть, нежелательные знакомые довольно быстро прошли в темный переулок. — Ты о чем, Соколов? – послышался недоуменный голос англичанина. — Я жду тебя, давай быстрее, — тихо сказал я, отключившись от разговора. Фффухх, прям отпустило… И не знаю, что было бы, если б не догадался притвориться, что я не один. Как хорошо было почитать литературу о самообороне… Пригодилось же. Сердце вскоре успокоило свой взбесившийся ритм, слабость в ногах исчезла. Но осталось волнение: вдруг они всё-таки вернутся и, не увидев со мной никого… Эх, надеюсь этого не случится, надеюсь, этого не случится, надеюсь этого… — Ааа! Спасите!!! – послышался чей-то несильный крик, заставивший меня вздрогнуть. И послышался со стороны переулка, куда ушел Волк… Ох, чувствую, кто-то одинокий на него нарвался… Не повезло же ему или ей… Хотя, судя по голосу, всё-таки ей. Молоденькой. Черт, бедная девчонка… Почти точно могу сказать, что они изнасилуют её и побьют. У Волка ведь, как это принято главарям «банд», богатенький папаша, который всегда покрывает его хулиганства. Вот черт, что ж делать?.. Я оглянулся по сторонам: прохожих по-прежнему не было, Александра Андреевича тоже видно не было. А он точно с ними бы справился! Чееерт… Я стал озираться по сторонам, ища помощи, но… ёпть, конечно, её нигде не было! Но ведь что они могли сделать с девушкой… Аааа!!! Меня ведь потом совесть грызть будет! Что я знал, а не помог! Черт, мама, папа, ну, почему вы воспитали меня таким добрым человеком?! Я кинул свою сумку в кусты и понесся в сторону переулка…