Мой любимый учитель

Я, сильно хлопнув дверью по стене, ворвался в кабинет. А там этот Валера уже сидел на Александре Андреевиче, который лежал на полу возле стола. — Соколов… — изумленно прошептал учитель, Лера же только, откинув голову, громко надменно рассмеялся, похлеще злодеев из фильмов. — Ах, ты сучонок… — прошипел я, сжимая кулаки. — Теперь Александр Андреевич будет моим! – торжественно произнес он, наклоняясь к англичанину и проводя пальцем по его губам. – А ты с носом, Димочка… — Не позволю! – воинственно воскликнул я и неожиданно бросился вперед. Глаза Цветникова округлились – он не ожидал подобного, а я, воспользовавшись его замешательством, поднял этого мальчишку за шкирку, поволок к окну, раскрыл его и, запрыгнув на парту, выпиннул ненужный хлам наружу, который, удаляющимся голосом пропищал «Я тебе отомщу-у-у-у…», а потом мне осталось лишь закрыть окно. Я только вздохнул и покачал головой, посмотрев на Александра Андреевича. Тот всё ещё сидел на полу, недоуменно хлопая глазами. Я соскочил с парты и присел рядом с ним: — Ты как? — Н-нормально… — выдохнул учитель, благодарно улыбнувшись. – Спасибо тебе… — Не за что, любимый… — прошептал я ему в самые губы, увлекая в страстный поцелуй, показывая ему, что Я и только Я имею на Него право. Мы чуть отстранились друг от друга, и тоненькая ниточка слюны потянулась от наших ртов, а потом порвалась, соблазнительно оставаясь на подбородке англичанина. — Возь… ми… ме…н…ня… — сквозь прерывистое дыхание прошептал он. — Да… — согласился я, укладывая учителя прямо на полу, смотря на его раскрасневшееся лицо и покорные глаза. А потом… да какая разница, что было потом, всё равно такого быть не может… Удивительно, о чем я думал, пока бежал к школе. Впрочем, это было бы наилучшим вариантом развитий событий… хе-хе. Но, увы, невозможным. Я до самого конца желал этого, надеялся, а когда я в реальности дотронулся до ручки двери класса, моё сердце сильнее заколотилось, в момент, когда дверь открылась… Но нет. Всё было совсем по-другому и более спокойно. Александр Андреевич сидел за своим столом, Валера напротив него, на гррр, моём месте. — О, ты чего? – невинно спросил блондинчик, будто не он недавно говорил о непристойных вещах. Тем не менее, нужно было сохранять спокойствие и типа «я тут ни причем». — А я это… Тест должен переписать. Забыл. Вот, вернулся. Я, сняв куртку и повесив её на стул, сел за вторую парту среднего ряда, откуда обоих было лучше видно, и стал в упор смотреть на Цветникова. Тот тоже сначала недовольно на меня смотрел – всё-таки я прервал его, но потом премило улыбнулся: — А я, пожалуй, пойду. Мне уже пора, — он закинул на себя свою школьную сумку и подошел к учителю. — Всё же подумайте. – Сказал он, быстро наклонившись и… поцеловав того в самые губы! Он выпрямился и под наши удивленные взгляды спокойно вышел за дверь. Что-то сразу ударило в сердце. А потом пальцы, белея, сжались на столешнице, зубы сомкнулись, и захотелось… убить. Я вскочил с места, из класса, срываясь на бег. — Соколов!.. – крикнул мне вслед англичанин, тоже отошедший от шока, однако я не обратил на это внимания, желая догнать Валеру. Я повернул лишь один раз и увидел этого извращенца – тогда точка кипения была достигнута. В мгновение оказавшись у него, я схватил Цветникова за грудки, поднимая над полом и прижимая к стене. Он с ужасом смотрел на меня, казалось, что вот-вот разревелся бы. Естественно, ведь такого муравья даже я с легкостью прихлопнул бы. — Ты… — начал я, тяжело дыша от гнева, меня переполняющего. — Соколов! – я почувствовал, как меня буквально отлепляют от Леры, захватывая в объятия, чтобы я не вырвался. — Отпусти! Я… ! Я пытался вырваться, но Александр Андреевич был сильнее, и у него получалось сдерживать меня, а Валера, без опоры, сполз по стеночке, испуганно смотря на меня. — Да… х…ватит! – всё же с трудом выговаривал англичанин. – Не боись, Цветников, просто он «болеет» за мою… девушку. И не любит мужчин… нетрадиционной… ориентации. — Отпусти! Я сейчас ег… ааа! Александр Андреевич закинул меня на плечо, начав стремительно удаляться от всё ещё ошарашенного Валеры. А принес он меня, конечно, в свой кабинет, заперев дверь (ключ по привычке оставив в скважине) и посадив меня на свой стол. — Соколов… — серьезно сказал он. – Успокойся. — Что?! Да это… это ты виноват! Зачем позвонил мне?! — Ты сделал почти то же самое, — хмуро ответил он. — Не то же самое! И вообще… черт тебя дери! – выругался я за недостатком слов и аргументов. Я с шумом выдохнул, пытаясь успокоиться, хоть ярость ещё и клокотала во всем теле. И, похоже, англичанин решил утихомирить мою взбесившуюся душу – начал легко прикасаться губами к подбородку и щекам, руками поглаживая спину. — Знаешь… я по тебе соскучился… — прошептал он, прикусывая мочку левого уха. — Поздравляю, — буркнул я, понимая, какая конкретно его часть тела по мне «соскучилась». — Может, ко мне? — Что? — наигранно-удивленно спросил я. – Александр Андреевич, что Вы! У Вас работа! И вообще… — я выпутался из его объятий и слез со стола. – Не стоит Вам и рассчитывать на что-то от меня в ближайшее время. — Обиделся, — подытожил учитель, облокотившись на стол и сложив руки на груди. – Как маленький. — Вам полезно воздержание. А если невтерпеж – новичок-мазохист к Вашим услугам. — Соколов… — несколько расстроено протянул он. — Arrivederci! – я быстро махнул рукой и бросился бежать, пока англичанин не опомнился и не стал преследовать меня. Может, это и по-детски – обижаться. Но зато очень действенно. Я на сто процентов уверен, что Александр Андреевич мне не изменит, а вот без траха помучается. Хе-хе. И всё же… эх… Остановился я только, когда убежал уже довольно далеко от школы. Мне всё время казалось, что учитель таки станет меня преследовать, но нет. Его видно не было. Впрочем, думать о нём и не имело смысла, тем более, я оказался в оживленном районе с кинотеатром, с множеством магазинов, кафе, ресторанов, в общем, развлечься было можно, что я и хотел сделать, как я услышал голос: — О-па, Димка! Хоть звать могли и не меня, но я обернулся. Рядом со мной стояла девушка в черном коротком пуховичке и штанах, у неё были золотистые кудрявые волосы и зеленые глаза, очень похожие на учительские… — Катя! – воскликнул я, узнав сводную сестру англичанина. — Давно не виделись… с осени, когда на турбазе были. — Да-а… — протянула она, хихикнув. – Давай в кафе, поболтаем. Я оплачиваю. — Да у меня есть де… — Пошли! – она хлопнула меня по плечу. – Поговорить надо! Мне пришлось подчиниться её задору и просто непонимающе последовать за ней в одно из уютных кафе, выполненное в кремово-шоколадных тонах. Мы заняли один маленький круглый столик из нескольких почему-то свободных. Заказали, конечно, всё за меня, но выбором я был доволен, ибо всегда любил и капучино, и тортики. Но, естественно, пришли мы не кушать, а разговаривать, поэтому Катя просто вперилась в меня своим взглядом. — Ч-что?.. – поежился я. Неожиданно её лицо озарила наисчастливейшая улыбка: — Раска-а-азывай! — Чего? — Как «чего»? О… вас. Вы ведь уже-е-е… — она сделала паузу, выжидательно на меня смотря. — Чего «уже»? – я нахмурился. – Ты о ч… о-о-о-о… — снизошло на меня озарение, и я заалел как мак. — Хы-хы. Впрочем, я на сто процентов уверена, что - да. Братец бы не позволил бы тебе долго девственником ходить. Хы-ы-ы… -Ч-черт! Потише! – шикнул я, махая руками и опасливо оглядываясь. В моменты, когда говорят что-то секретное, всегда кажется, что говорят это непозволительно громко. — Да не боись, всё О’кей. Ня-я-я-я! – неожиданно заверещала она, подпрыгнув на стуле. Взрослый человек, о, Господи! – А, ну, так вот. Хы-ы-ы… — снова протянула она, как-то мечтательно подняв глаза и чуть ли не пустив слюну. – А, о. О чем это я? – вернулась в реальность она. – Ах, да! Так как у вас там? Можешь рассказать всё, не бойся. Ему-то я не скажу, а вот тебе я могу помочь~… — Чем это? – я недоверчиво прищурился, отпивая только принесенный капучино. — Ну, советом там, ещё чем… Вот что у вас сейчас интересного происходит? Происходит ведь? — Происходит… — тяжело вздохнул я, уже ковыряясь в тортике. – Друг друга ревнуем. Нет! Вернее, ревнует он, а потом заставляет и меня ревновать, потому что ему, видите ли, не хочется чувствовать себя ущемленным… Катя понимающе вздохнула: — Да, характер у него поганый. Совсем испортился… — задумчиво протянула она. – Не понимаю, как ты его любить можешь… Хотя! Хы-хы! Так даже интереснее! — Ага, безумно интереснее! – иронично воскликнул я. Она выдохнула: — Димк, не всегда, а точнее, почти никогда не бывает, что бы у пары было всё хорошо и совершенно гладко. У каждого человека свой характер, своё мировоззрение, часто не совпадающее с убеждениями другого человека. Поэтому зачастую ссоры могут возникнуть на пустом месте, из-за мелочи. Однако если люди всё же по каким-то причинам сильно любят друг друга, они всё равно помирятся. — Я и так это знаю, — я помахал вилкой. – Но, черт побери, это же так неприятно! — А что поделать, — она пожала плечами. – Хотя-я-я… хы-хы! — Ну что ещё? – я напрягся, ведь, похоже, от её «хы-хы» ничего хорошего ждать не приходится. — Понимаешь, вы же играете в кошки-мышки. — Э-э… причем здесь догонялки? Кошки-мышки – это ведь… догонялки, да? — Ну, да. И вы в них играете! – радостно заключила она. – Ну, и, конечно, тебе досталась роль… — … мышки. – Обреченно закончил я. — Так радуйся! — Радоваться?! – возмутился я. – В игре «Кошки-мышки» кошка догоняет мышку. Эта мышка – жертва! Она постоянно в страхе бежит от «вОды», не смея и на секунду остановиться, иначе всё для неё, конец. Проще говоря, роль преследуемого уж больно тягостна, — я только развел руками. — Так посмотри на это с другой стороны! – Катя хитро улыбнулась. Я же только склонил голову набок, пытаясь угадать, о чем же она говорит. — С какой? — С позитивной! – сестра учителя облокотилась о стол, приблизившись ко мне, и уже тише и таинственнее заговорила: — Да, мышке нелегко, ты правильно говоришь. Однако. Вот уж кто в этой игре зависим – так это кошка. Ведь сам подумай: куда побежит мышка, только туда и кошка. В общем, «жертва» крутит своим «хищником» как хочет. – Катя улыбнулась: — Проще говоря, маленькая, на первый взгляд, слабая мышка руководит всем процессом. Понимаешь, о чем я? Я сначала недоуменно хлопал глазами. Но потом что-то будто щёлкнуло, и на моём лице против воли медленно стала расползаться довольная и немного хитрая улыбка. — Кажется, да-а-а… — протянул я, уже строя планы в своей хитрожопой головушке. — Вот-вот! – поддержала Катя. – Он тебя сильнее, а ты будешь… м… хитрее. Надеюсь, мозгов-то хватит? — Вообще, в учебе я не особо хорош … Но уж сыграть невинность или обиду могу! Хе-хе-хе… — я потер ручки, злобно ухмыляясь. – Ну, Александр Андреевич, посмотрим, кто кого! Тут неожиданно Катя разразилась громким смехом на всё кафе, отчего мне захотелось вжаться в стул, чтобы меня с ней не видели: — Бва-ха-ха-ха-ха!!! Ты называешь его «Александром Андреевичем»?! Бва-ха-ха-ха-ха!!! – она долго смеялась. Непонятно, почему её это так развеселило, но на нас действительно странно косились и хихикали, перешептываясь. – Ай, черт побери… — уже тише сказала она, вытирая выступившие слёзы. — Это… чтоб не запутаться! – решил оправдаться я. — А, ладно… Эх… О, кстати, я хотела попросить, собственно, ради чего я и хотела с тобой поговорить, найти тебя… — она сложила руки в умоляющий жест. – Как бы тебе сказать… понимаешь… — она задумалась и потерла подбородок. – Я-я-я… немного вуайерист. Пауза. — Это-о-о… То есть ты любишь смотреть на занимающихся сексом? — О, да. Думаю, надо было видеть моё вытянувшееся и лицо и хитро-чеширскую лыбу Кати. — Пока. – Я схватил свою куртку и, оставив недоеденный тортик, бросился бежать к выходу. — Да погоди ты! – услышал я вслед, но не обернулся, а только быстрее побежал, натягивая куртку. Как бы ни была моя детская психика травмирована из-за сестры учителя, а сказала до своего признания она дело. В конце концов, не всё же мне подчиняться англичанину, пора бы действовать, показать кошке, что она не главная в игре. А ещё мне очень-очень хотелось посмотреть, насколько же он меня любит. И, будто специально, невдалеке я заметил знакомую Бугатти…