Было бы неплохо...

Антуан смортрит на Шеннона. Нет. Не так. Антуан лежит, развалившись на огромной кровати, почесывая живот, еле забираясь ладонью под футболку, бесстыдно разглядывая при этом ничего не подозревающего ударника. Шеннон лишь улыбается, когда взгляд друга сползает с его глаз чуть ниже - на губы. Ох, если бы Шеннон только знал, какие у него губы! Но Шеннон не знал. И, кажется, совсем старался не замечать этих восхищенных взглядов с кровати и этих пошлых намеков вроде облизывания губ или их покусывания. Антуан по-прежнему смотрит на Шеннона, но теперь ему кажется, что если он, наконец, не поцелует его... то... Антуан не знал, что сделает с ним, с собой, со всеми! Но, ждать милости от ударника не приходится, поэтому он сам быстро вскакивает с такой огромной кровати и подходит к Шеннону. Лето не успевает опомниться, когда на него обрушивается тяжесть чужого тела, а чрезмерно мягкие губы сминают его собственные, принуждая к ответу. И Антуан чуть ли не стонет, когда язык Шенна врывается в мягкий бархат его собственного рта. Его ласкающие прикосновения расцениваются телом Антуана, как удар электрошокером - не меньше, заставляя его благоговейно подрагивать в его объятии. Ладони Шеннона обхватывают лицо друга, и они, наконец-то, находят приемлемую позу, чтобы продолжить целоваться. Антуан сходит с ума от одного вида этих губ, поэтому сложно сказать, что произошло с ним, когда он получил долгожданный поцелуй. Шеннон творил с ним все что хотел и вызывал невероятные чувства, развратно, как умеет только он, скользя языком по губам парня, чтобы затем снова хищно насиловать его губы, покусывать шаловливый язычок - Антуан не должен забывать, кто здесь хозяин положения, поэтому Шенн в очередной раз слишком сильно сминает ягодицы, и в этот момент громкий, не заглушенный поцелуями стон проносится по комнате и утопает где-то в глубине пошлого и приоткрытого рта. Бекс хочет.. нет, должен что-то сказать, но слова излишни - они превращаются в полнейший бред, скрываются за стенкой, оставляя только тихие, неприличные звуки, издаваемые парнем. Антуан чуть привстает и перехватывает инициативу. Он не ожидал, что ему это удастся, но ударник действительно позволял ему орудовать языком в этом похабном ротике. Его ладони продолжают исследовать такое незнакомое, но такое притягательное тело, забираясь под футболку, где минуту назад еще находились руки ди-джея. Стоны, казалось, не прекратятся никогда, поэтому, стоит Антуану оторваться от пухлых губ, Шенн не упускает момента, чтобы сказать: - Ты со всеми стонешь, как шлюха? - Бекс пропускает вопрос мимо ушей. Ударнику совсем не обязательно знать, что так он стонет только с ним, только от его прикосновений. И, кажется, что Шеннон сам понимает это, стягивая футболку и продолжая исследование губами. Первое время Антуан настолько ошеломлен, что не может сфокусировать свои ощущения на одном месте - они расплываются по его телу, расплавленным металлом забираясь под кожу. Слишком больно от ощущений - они переполняют его. Шеннон был везде, Шеннон обволакивал его со всех сторон. Шеннон - какая-то болезнь, сопровождающаяся постоянным стояком. - Господи, - стон превращается в определенное слово, когда губы ударника касаются уже затвердевшего соска Бекса, а язык начинает медленно играться с маленькой пуговкой, вылизывая ее. Шенн чуть отстраняется и мягко дует на влажную горошину. Антуан снова повторяется и теперь откидывает голову назад - стадо мурашек не унимается и приводит его тело в состояние оцепенения, бегая по спине. Губы Шеннона скользят по груди, шее, ключицам, игнорируя всякие просьбы Антуана остановиться и вернуться к его губам. Руки ударника удерживают его лицо на месте, и это позволяет ему исследовать шею и плечи в полной, извращенской мере. Антуану остается только несдержанно постанывать, чувствуя кожей движения мягкого языка, и подрагивать, пытаясь прижаться к Шеннону ближе всем телом. Шенн скользит языком чуть выше и засасывает кожу на шее, чуть прикусываяя ее своими белоснежными зубками. - Ну что ты... Можешь называть меня просто Шеннон, - он улыбается настолько обворожительно, настолько обоятельно, настолько сексуально и чертовски по-мальчишески, что Антуан резко обмякает всем телом и Шенну остается только терпеть весь его тяжелый вес на своих коленках. Поцелуи прекращаются, и они просто так сидят на этом чертовом стульчике - Шенн даже не думает продолжать, пока Антуан наслаждается его запахом, зарывает пальцы в короткий ежик волос, поглаживает, пощипывает, в общем, Шенн вполне доволен ситуацией. Так продолжается до тех пор, пока Шеннон не шлепает его по бедру. Антуан поднимается с колен своего друга и медленно бредет к кровати, намереваясь снова завалиться на нее, не смотря на мощный стояк. Может, он даже расстегнет свою ширинку, может позволит себе подрочить в присутсвии ударника... Но Антуан ничего такого не делает - просто нет возможности. Потому что уже теперь он оказывается прижатым к кровати мощным и сильным телом мужчины. Губы Шеннона так же чертовски медленно исследуют плечи, лопатки, пересчитывают позвонки... Бекс только ерзает под ним, пытаясь потерется членом о простынь, потому что терпеть уже нет сил - Шеннон опускает свои ладони на его ягодицы и сильно вжимает в кровать. Он совсем недоволен движениями, которые воспроизводил Антуан, и поэтому желает остановить его. Тело лежащего под ним мужчины (совсем молодого парня - по мнению Шенна) достаточно мягкое и совсем невинное, чтобы снести голову ударнику, но достаточно накаченное, чтобы не дать ему забыться. Антуан все еще ерзает под ним, и Шенн, наигравшись, позволяет ему перевернуться на спину, а сам усаживается ему на колени, чтобы не стеснять движений. Бекс порывается встать, но под стальным взглядом Шеннона ложится обратно. Его тело ноет, жаждет прикосновений ударника - Антуан чувствует себя так, словно подсел на наркотик. Ему хочется снова почувствовать эти губы... везде... О, он еще не представляет, на что они способны. Взгляд ударника опускается на топорщуюся ширинку Антуана, и он замечает слегка стыдливый взгляд своего друга. Шершавая ладонь медленно, чересчур медленно опускается на ширинку Антуану, и он стонет, почти с облегчением, сминая в руках и без того мятые простыни. Прикосновение слишком легкое, Бекс пытается изменить это, с силой толкнувшись ударнику в ладонь. Это было грубой ошибкой - рука возвращается на место. Шеннон чуть приподнимается и умещается между ног своего друга, чье сердце в этот момент заколотилось в три раза быстрее, а возбуждение подкатило к горлу, заставляя тихо простонать. Антуан медленно сходит с ума от ощущения неправильности - он, полураздетый, с раздвинутыми ногами, раскрасневшийся и стонущий, лежит под любимым(?) ударником, не смея просить большего. Возбуждение слишком сильное и поэтому, Антуан все же не может удержаться и пытается незаметно проскользить ладонью к своей ширинке и расстегнуть ее, чтобы уменьшить давление. Естественно, дело этим не кончается. Парень стонет, поглаживая себя между ног, стонет имя Шеннона, бесстыдно пялясь ему в глаза и даже не пытается остановиться. Ширинка расстегнута, пуговица была оторвана еще неделю назад, поэтому Шенн не отказывает себе в удовольствии стянуть с Антуана джинсы. Его взгляд смеется над партнером. - Серьезно? Ты бреешь ноги? - он мягко проводит ладонью по щиколоткам Антуана, по бедрам и наконец вжимается рукой в ткань трусов, не смея отрывать друга от его занятия. Весьма большое пятнышко на трусах выглядит многообещающе. Шеннон приподнимает резинку трусов - ладонь ди-джея тут же проскальзывает под нее. Комната наполняется хнычущими стонами. Движения его ладони неторопливы - Бекс все еще надеется, что Шенн присоединится к нему, но он лишь мелкими поцелуями покрывает его тело, а грубая ткань его футболки жестко трется об обнаженное тело парня. Это просто сумасшествие. Горячий язык обводит каждую мышцу в отдельности, чуть сбитое дыхание заставляет тело гореть, как только оно чуть касается определенных мест. Губы скользят к резинке трусов, из под которых уже выскользнула мокрая ладошка. Ткань боксеров мгновенно оказывается где-то на полу, а зубы ударника чуть ли не вгрызаются в нежную кожу вокруг члена. Бедра Антуана взметаются вверх, член касается шеи Шеннона и от этого хочется выть настолько громко, чтобы все слышали, сквозь звуконепроницаемые стены. Ударник лишь ухмыляется. Ладонь медленно поглаживает возбужденный член парня сильными и отточеными движениями, что в груди Бекса зарождается глупая ревность, которая несомненно проходит, стоит Шеннону коснуться местечка у основания раскрасневшейся головки. Остренький язычок не оставляет без внимания и эту часть тела. Шенн и сам готов застонать подобно партнеру, слушая его нервные всхлипы, когда его язык слизывает капельку смазки с самого отверстия. Безупречный вкус, такой знакомый ударнику, но он не хочет об этом говорить, чтобы еще больше не смущать знакомого. - Черт... Шеннон... - на мгновение Шеннону кажется, что он ничего не слышит и не чувствует кроме сиплых стонов и чуть солоноватого привкуса на губах. Бедра Антуана дергаются вверх, желая усилить мимолетные прикосновения, но Шенн поспешно отклоняется, надежно фиксируя тело друга на месте. Он ждет еще ровно секунду, размышляя над чем-то, а потом чертовски медленно склоняет голову ниже, и Бекс удивленно смотрит, как головка члена медленно скрывается в глубине рта ударника, как его пухлые губы теплым колечком обхватывают ствол у основания и снова возвращаются обратно, чуть задерживаясь на уздечке. Антуан не чувствует больше ничего, он не верит в то что происходит, не верит в то, что продержался так долго, что не кончил в первую же секунду. А Шенн лишь хищно ухмыляется, наблюдая за реакцией друга и вновь насаживаясь похабным ротиком на стоящий колом член. Раскаленный язык плавно скользил по всей длине ствола, покорно следуя за мягкими губами, вылизывая венки. Ударник прикрыл глаза, наслаждаясь происходящим, но пытаясь по-прежнему контролировать ситуацию, а точнее Антуана и его действия. Порой, когда ударник вбирал член глубоко в горло, пальцы Бекса норовили вырвать клок волос у него на затылке. Шенн в который раз чуть отстранился от пульсирующего члена, но движения ладонью не остановил. Его мысли прерывали только тихие всхлипы Антуана. Задумчиво, ударник провел ладонью чуть ниже, а Бекс в это время еще шире раздвинул свои ноги в стороны, невербально приглашая Шеннона к действию. Его взгляд стремительно уставился на краснеющего парня. Легкая улыбка тронула его пухлые, чуть влажные из-за смазки, губы. - Маленькая шлюшка, - хмыкнул Шенн, оставляя кроваво-багряный засос на внутренней стороне бедра Бекса. Антуан тихо всхлипнул, чувствуя, как облизанные ранее пальцы ударника начинают мягко растирать колечко мышц ануса. Антуан был достаточно готов принять член Шенна и без подготовки, но ударник медлил, он даже не потрудился снять с себя одежду, так и оставшись сидеть в майке и штанах. Бекс попытался снова двинуть бедрами, насаживаясь на пальцы ударника, но тот, словно поддразнивая его, нарочно убрал их, скользя ладонью по члену. - Шенн, хватит уже, пож.. аа... - Антуан зажмурился, словно от яркого света, сминая в руках простыни, которые были немного промокшими, а Шенн лишь улыбался, продолжая медленно водить пальцами внутри своего друга. Бедра парня постоянно подавались вперед, усиливая прикосновения к простате, и в этот раз Шеннон не собирался останавливаться, свободной рукой лаская себя между ног, но пока не снимая их. Антуан завороженно следил за его пальчиками, которые обводили член, проступающий сквозь тонкую хлопковую ткань штанов. Ему захотелось прикоснуться к нему, ощутить жар его тела, но ударник лишь шлепнул его по ладони, стоило ему потянуться к ширинке Шеннона. - Сними... С себя чертову одежду, - не прекращая насаживаться, простонал Бекс. - И трахни меня уже наконец, - он задышал намного чаще, и с громким стоном излился себе на живот. Шеннон поднялся с кровати и стал медленно раздеваться, педантично складывая все вещи на стульчик в правильном порядке. Антуан пошло закусил губу, бесстыдно пялясь на возбужденный член Шеннона. Не прошло и пол минуты, как он потянулся рукой к своей заднице и уже его смазанные пальцы начали подготавливать анус для члена ударника. Шенн задержал свой взгляд на этом, а потом отделался от своих трусов и медленно подошел к кровати. Антуан не дал ему забраться на нее, останавливая за бедра. Он не хотел упускать открывшуюся ему возможность, а поэтому приняв сидячее положение, придвинул к себе ударника за ягодицы и, взяв его эрегированный член в ладонь, начал рвано и достаточно быстро посасывать сначала головку, а потом уже и глубоко заглатывать в горло, по привычке подавляя рвотный рефлекс. Руки Шеннона опустились ему на затылок, и Лето продолжил трахать Бекса в рот, покусывая губы от наслаждения, которое заставило его на полминуты отвлечься от главной цели. С громким чпоком, Антуан отодвинулся от объекта вожделения, но только для того, чтобы притянуть его к себе за шею для поцелуя. Бекс откинулся на спину, ожидая очередной порции ласк, но ничего не происходило, Шеннон нависал над ним, но не смел двинуться, шаря взглядом по всем частям тела, задерживаясь на алой головке. Антуан закусил губу и шире раздвинул в стороны ноги, тихо постанывая просьбы Шеннону о том, чтобы тот не смел прекращать. Ударник наклонился к шее своего друга и влажно провел языком по выступающим линиям хрящиков, покусывая их своими зубками, до тех пор пока он не остановился поцелуем на маленькой впадине между ключицами. Бекс несдержанно захныкал, приподнимая бедра, чтобы потереться членом о тело Шенна, но он во время сообразил в чем дело и отстранился. Бедный парень уже сходил с ума от возбуждения, от боли, которую оно ему дарило, но Антуан готов был поклясться, что это была самая приятная боль в его жизни. Шеннон потянул бедра друга на себя, приставляя головку члена к отверстию. Это было чертовски медленно, поэтому Бекс, не теряя времени подался вперед, насаживаясь на член с громким стоном облегчения, который тут же сменился стоном разочарования. - Детка, покажи, как ты меня хочешь, - прохрипел ударник, сглатывая слюну - это было ошибкой, Антуан мгновенно понял, что ему стоит делать, поэтому в следующее же мгновение Шеннон оказался лежащим на спине, придавленным тяжестью тела. Бекс чуть привстал и, направляя ладонью член Шеннона, насадился на него с тихим шипением, сдерживая крик, который так хотелось услышать Шенну. Решив отомстить, он вскинул свои бедра вверх, проникая в тело парня на всю длину своего члена, наконец, добиваясь долгожданной награды. Антуан наклонился к его лицу, собираясь поцеловать, но вдруг сменил свое решение и, разведя похотливые руки Шенна в стороны, стал оставлять следы зубов и засосы на теле Шеннона. Ударник несколько раз несдержанно вскрикнул, стоило Бексу сомкнуть зубки на сосках Шенна, чем он, несомненно воспользовался, медленно начиная двигать бедрами, желая сильнее прочувствовать в себе член своего знакомого. - Ты сводишь меня с ума, - тихо прошептал Антуан, начиная ускорять движения, заставляя Шенна наслаждаться громкими пошлыми хлопками, которые образовывались всякий раз, стоило Бексу насадиться на ствол очередной раз. Шеннон вскинул бедра, чуть поменяв наклон угла, точно вколачиваясь так, чтобы касаться простаты парня. - Черт, быстрее, - Шенн вцепился пальцами в ягодицы Антуана, резко насаживая его на свой член, безуспешно пытаясь ускорить и так сумасшедший ритм хаотичных движений. Но и этого хватило для того, что бы Бекс с громким, черезчур громким стоном излился, спермой запачкав свой и живот Шенна. Он даже не стал возмущаться, октидываясь рядом на спину, чувствуя как все еще горячая сперма ударника толчками выходит из его сокращавщегося ануса. Глупая улыбка витала на его довольном лице, пока он продолжал пялиться на ударника. Да, пожалуй, это было бы неплохо. Но ничего этого на самом деле не происходит. И Антуан тупо продолжает смотреть на Шеннона, сидящего в углу комнаты.