Eriol

Hans Zimmer - Morituri ____________________________________________________       Горячка боя отпустила беспокойное сердце, ревность вперемешку с обидой перестала слепить. Леголас поспешно спускается с Вороньей высоты, легко перепрыгивая с камня на камень и тревожно вглядываясь в развалины Дейла. До того подавляемое вспыльчивостью и непокорностью, его накрывает раскаяние. И осознание верности каждого поступка отца, пусть и прикрытого надменностью и неуступчивостью. Это не вина лесного короля, в них его слова заковали высокий трон Лихолесья и истерзанное сердце, скрытое подо льдом.       И еще становится очевидной ослепленная влюбленностью глупость даже не просьбы, нет, требования Тауриэль.       Отправить целый эльфийский отряд, чтобы защитить четверых гномов?! Воспоминание о собственных резких словах и разочарованном лице отца, опускающего голову, заставляет принца зажмуриться от стыда. И ускорить шаг настолько, насколько это возможно. - Что ты знаешь о любви? Ничего!       Он тогда не обратил внимание на эти слова отца, слишком был занят клинком у шеи рыжей эльфийки. А следовало бы.       Только сейчас принц понимает, как много прозвучало в той фразе. И смотреть нужно было совсем не на забрызганную черной кровью сталь у тонкой шеи Тауриэль. А в ледяные глаза отца, в которых полыхнула давняя, затаенная боль, до сих пор вгрызающаяся в сердце лесного короля.       Он знал об этой тайной муке лучше, чем кто-либо другой, он, единственный сын - все, что у Трандуила осталось. Единственный, кому эльфийский король доверял, несмотря на тяжелый нрав и невыносимую скрытность. А он променял это доверие на помощь Тауриэль, и с какой целью? Чтобы спасти гнома, в которого она влюбилась?!       В сознании принца болезненными вспышками мелькают воспоминания. Как отец вскинул на него взгляд и тут же опустил его, горестно сдвинув густые брови. Как беззвучно шевелились тонкие губы.       Что рыжая эльфийка сказала ему до этого, раз он так вспылил? Что он хотел сказать своему сыну?       В ту минуту Леголасу было все равно. Он по-настоящему наслаждался произведенным эффектом, победивший в этой нечестной и нелепой схватке, почти не взглянув в бледное лицо короля, даже не обернувшись, уходя, когда тот застыл, низко опустив гордую голову.       Наследник эльфийского престола встряхивает светлыми волосами и переходит на бег.

***

      Дейл завален трупами, его улицы, подходы к нему, вся пустошь перед воротами в Эребор. Эльфы, орки, гномы, люди лежат вперемешку, и зрелище это поистине ужасает. Но Леголас не замечает никого, кроме мертвых воинов из своего народа.       Изломанные, искалеченные, они никогда больше не наполнят древний лес своими песнями. Золотистые доспехи искорежены и залиты их собственной кровью, бронзовые волосы разлились безжизненными озерами, прекрасные лица спокойны и безучастны. Как их много...       И было бы еще больше, пошли Трандуил отряд на Воронью высоту.       Где же он сам? Из жалких укрытий начинают выползать уцелевшие беженцы, и пробираться по улицам, и без того заваленным камнями и мертвыми телами, становится все труднее. Но, на счастье Леголаса, в одном из переулков он нос к носу сталкивается с командиром первого отряда. Тем самым, с которым он не вернулся домой, узнав, что Тауриэль изгнана. - Ваше Высочество, мы... - коротко склонив голову, бледный, перепачканный черной кровью, он начинает говорить. - Где владыка? - принц прерывает эльфа совершенно бесцеремонно, но сейчас ему нет до этого ни малейшего дела. Слишком тревожно на душе, слишком сильная вина гложет сердце, упрямо оплетает его жгуче-ледяной паутиной страх за отца. - Мы не хотели сражаться, но когда подошла вторая армия орков, отступать стало некуда. Я видел, как его оттеснил один из отрядов в сторону главной площади, меня отбросило в другую. Я не знаю, где владыка, мой принц, я пытаюсь разыскать его... Ваше Высочество!       Леголас, не дослушав, срывается с места, бросаясь вглубь города под сумасшедшую дробь собственного сердца. Где эта проклятая площадь?!       Но площадь находится довольно скоро, и у Леголаса перехватывает дыхание от количества мертвых орков на ней. Не зря его отец слывет одним из величайших воинов Средиземья.       Но медленно ступая по ней, он замечает одну нехорошую странность: вокруг только трупы орков. Ни одного людского, ни одного эльфийского. И последнее не только удивляло, но и радовало бы принца, если бы в голове не созревала страшная догадка.       Отец бился здесь один.       Но где он? Даже он не смог бы выстоять против целого отряда. Может, отступил дальше, ушел? Но надежда на это тает вместе с медленными шагами на негнущихся ногах в направлении неестественно большой груды отвратительных зловонных тел в одном из дальних углов площади. Сердце ухает куда-то вниз.       На несколько мгновений Леголас замирает перед ней, не в силах пошевелиться. А потом кидается вперед, судорожно отбрасывая серые туши со своего пути. Слепая паника, охватившая все существо, мешает соображать, но наконец сознав бесполезность своих отчаянных движений, он перелетает в прыжке через взгромоздившиеся друг на друга тела и видит, что около стены они образуют неровный полукруг.       В котором неподвижно лежит его отец.       Один. Как и всегда.