***
Марлин МакКиннон от души хохотала, сидя с подругами воскресным утром у камина в общей гостиной Гриффиндора. Гермиона только что поведала ей историю о том, как они с Ремусом на протяжении нескольких недель одурачивали друзей, и теперь сидела, скрестив руки на груди, и осуждающе смотрела на Марлин, утирающую слёзы, выступившие на глазах от безудержного смеха. — Смотри не лопни, — закатила глаза Гермиона и обернулась к Лили, которая сосредоточено думала о чём-то, устремив глаза на потрескивавшие в камине поленья, — а ты что скажешь? По-видимому, от МакКиннон я сегодня ничего не добьюсь, она слишком… — Угомонись, подруга, — произнесла Марлин, всё ещё посмеиваясь и хитро глядя на недовольное лицо Гермионы, — в чём, собственно, проблема? — увидев расширенные глаза Грэйнджер и предугадывая возможную гневную тираду, девушка поспешила добавить: — Ты же любишь его. Гермиона разочарованно хмыкнула. — Ладно! — воскликнула неугомонная Марлин, — выкладывай давай, Грэйнджер, в чём дело? — девушка понизила голос, чтобы её не слышал никто, кроме подруг, — только честно. — Мне нельзя его любить! — в сердцах прошептала Гермиона, ударяя ладошкой по колену. — Понимаете, так не должно быть. — А ты откуда знаешь? — Марлин мгновенно посерьёзнела. — Ты же не видишь будущее… — заметив, как Грэйнджер потупила глаза, МакКиннон ахнула. — Так вот, почему ты так странно себя ведёшь! — Ты же не можешь знать, чем всё закончится, — серьёзно сказала Лили, устремив взгляд ярких зелёных глаз на новую подругу. — Наша судьба зависит только от нас самих. Всё можно изменить, если очень захочешь, — встретив хмурый взгляд Гермионы, Лили поспешно добавила, — даже будущее. Не накручивай себя раньше времени! — Эванс ободряюще улыбнулась. Гермиона одарила подругу ответной улыбкой, но её сомнения никуда не исчезли. Нужно было решать появившуюся проблему — и решать как можно скорее. Пока не произошла непоправимая катастрофа. — Привет, девчонки, как дела? — рядом с подругами неожиданно материализовался Джеймс, в компании лучших друзей. Гермиона старательно избегала взгляда Ремуса. Она вновь пожалела о своём поспешном решении, как и о том, что столь быстро и глупо поддалась собственным чувствам, не задумываясь о том, что этот долгожданный поцелуй может кардинально изменить будущее. — Гермиона, — решительно позвал девушку Люпин, которому игры в догонялки и прятки начали порядком надоедать. — Нужно поговорить. Грэйнджер нерешительно подняла глаза на парня. Сидевшая рядом с ней Лили настойчиво пихнула подругу локтём в бок, как бы подталкивая к окончательному решению. И Гермиона снова сдалась. — Пойдём, — прошептала она, вставая с дивана. Казалось, Марлин от счастья готова была в ладоши хлопать. Джеймс и Сириус просияли. И у всех в голове появилась одна и та же мысль: «Наконец-то!»***
— Ну, Лунатик, как всё прошло? Джеймс Поттер плюхнулся на кровать рядом с проснувшимся другом. Он знал, что Грэйнджер найдёт Ремуса и поговорит с ним — Джеймс понимал, что девушка далеко не дура. А если судить по светящимся глазам Люпина — разговор прошёл именно так, как Поттер и рассчитывал. Когда Ремус вернулся в спальню мальчиков, ребята уже спали, и Джеймс изнывал от любопытства, с трудом дождавшись пробуждения лучшего друга. — Вы вместе? — не выдержал Сириус, видя, что Ремус не торопится отвечать. — Да, кстати, надеюсь, что на этот раз всё серьёзно, а не для того, чтобы нас подурачить, — усмехнулся Джеймс, хлопая друга по плечу. — Рем? — Пока нет, — ответил Люпин, поднимая взгляд на друзей. — Но я планирую с ней поговорить… Прямо сейчас, — решительно заявил он, вставая с постели.***
Медленно-медленно отступала ночь, унося с собой душистую тишину. Свист и трели просыпающихся птиц наполняли землю какой-то звенящей невидимой жизнью. На востоке солнце всё выше выплывало из-под земли, окрашивая Хогвартс и его окрестности в радостный рыжий цвет. От прикосновения солнечных лучей пробудилась природа: весело защебетали птицы, листва разворачивала к солнцу свои ладони, радостно порхали яркие бабочки… Солнечные лучи гуляли по лицам идущих рядом ребят — кудрявой девушки и светловолосого парня. Оба были погружены в собственные мысли, не решаясь заговорить друг с другом. Парень думал о том, как сказать ей, что без неё он не сможет спокойно жить, а девушка — что ответить ему. Они дошли до Чёрного озера. Водная гладь была абсолютно спокойной и напоминала зеркало, отражающее яркое утреннее солнце и лёгкие пушистые облака. Сердце Гермионы сделало предательский кувырок — девушка вспомнила, как гуляла здесь с Джинни, обсуждая всё на свете — Гарри, учёбу, предстоящие каникулы, которые подруги проведут в Норе. А теперь Джинни, её маленькая рыжая Джинни, убивается из-за гибели лучшей подруги, обнимая безутешного брата и пытаясь успокоить Героя Второй магической войны. Гермиона тихо всхлипнула, обхватив себя руками. Неужели она снова не сможет стать счастливой, неужели смысл её существования в этом мире заключается в том, чтобы постоянно помогать друзьям в борьбе с опаснейшим волшебником, заработать репутацию самой умной ученицы Хогвартса и умереть от Авады, пущенной в неё той, что всем сердцем ненавидела маглорождённых? Ремус внимательно смотрел на Гермиону. Он давно уже всё для себя решил, надеясь, что хотя бы эта кудрявая девушка сможет сделать его счастливее. Он так устал… Ему всегда было интересно, найдут ли способ избавить оборотней от ликантропии и перестанет ли магическое общество страдать от собственных предрассудков? Ему стало казаться, что магический мир не развивается и стоит на месте. Ремус прекрасно понимал, что быт его родителей практически не изменился со времён их молодости, не появилось никаких новых разработок в области зельеварения или чар. — Знаешь, Гермиона, — тихо начал Ремус, не отводя взгляда от девушки. — Возможно, я пессимист, но мне слабо верится, что в будущем для меня может что-то измениться. Скорее всего, несмотря на отличное образование, придётся бедствовать и перебиваться спонтанными заработками… — парень усмехнулся, стараясь отогнать неприятные мысли. — Но сейчас я счастлив. У меня есть трое прекрасных друзей, которые делают для меня не меньше моих родителей. Сложно поверить, что кто-то способен искренне желать добра такому, как я… Гермиона посмотрела на Ремуса. Ей снова стало очень стыдно, она вспомнила, как сказала этому чудесному доброму парню, что не может быть с ним, потому что он оборотень. Выкрикнула эти слова, как обвинение. Будто он в чём-то виноват. А ему, возможно, намного тяжелее, чем ей… — Для меня абсолютно неважно, какой ты, — прошептала Гермиона. По щекам покатились слёзы. — Ты очень хороший. И ты… Ты мне очень нравишься, — прошептала девушка, делая шаг к внимательно смотрящему на неё парню. — Я — просто идиотка, я очень виновата перед тобой… — Мы вместе? — улыбнулся Ремус, обрывая речь Гермионы, не желая слушать то, как она винит во всём себя. Он понимал её сомнения и был благодарен за то, что она очень добра к нему, даже зная его страшную тайну. — Вместе, — решительно прошептала Гермиона, смущённо отводя взгляд. — Я понимаю, что это может быть опасно, но я хочу пройти с тобой твой нелёгкий путь. Я не боюсь идти по волчьей тропе, — девушка неуверенно улыбнулась, но, встретив ласковый взгляд Ремуса, продолжила: — И я всегда буду поддерживать тебя, что бы ни случилось. — Спасибо, — услышала Гермиона тихий голос прямо рядом со своим ухом перед тем, как чужие губы коснулись её щеки. От Люпина веяло чем-то тёплым, похожим на солнечное лето и запах молочного шоколада, а Гермиона чувствовала, как горит кожа в том месте, где сухие горячие губы прикоснулись к её щеке. — Всё будет хорошо, — зачем-то шепчет Гермиона, обнимая Ремуса, прижимая ближе. Парень согласно качает головой, плавно соскальзывая пальцами на девичью щеку, а затем на шею. Гермиона поворачивается, нежно целует его губы и улыбается. Ремус чувствует себя очень счастливым. Раньше он и думать не мог о том, что кто-то сможет влюбиться в оборотня. А нежная улыбка, тронувшая губы Гермионы — лучшая награда за все его душевные муки.