Победить меня... можешь только ты: Реванш

Медленно, с великим трудом открываю глаза. Судя по низкому солнцу, уже далеко за полдень. В горле полыхает раскаленная пустыня, голова побаливает, а желудок предательски скручивает, даже непонятно, от чего – от голода или нежелания принимать какую бы то ни было пищу. Еще имеется какое-то странное ощущение внизу живота. Но не это самое главное. Аккуратно, без резких движений закидываю голову вверх. Что-то подпрыгивает в груди, и снова тянет внизу живота. - … привет, - хрипло выдыхаю я, все еще с трудом веря в происходящее. - Как ты себя чувствуешь? - Нормально… вроде, - я принимаю исходное положение, удобнее устраиваясь щекой на груди Дайки. – Голова немного болит. - Немного? – усмехнулся парень. – Ну, после вчерашнего, я думаю, это очень даже хорошо. - Да? А что было вчера? – Я начала что-то смутно припоминать, но меня вдруг замутило. – Нет, мне лучше не знать. И тут до меня дошло. «Какого черта?! Какого черта я на нем разлеглась? Мы вроде как расстались. О, боги, я же работу проспала!..» Порывисто пытаюсь встать, но меня силой удерживают на месте. - Нет, ну и куда ты собралась? - Прости за вчерашнее… я плохо помню, но мне надо… это, идти! Господи, что я на работе скажу… - Расслабься, у тебя сегодня выходной. – Я непонимающе уставилась на парня. – Воскресенье же. - Аааа, - хрипло протянула я и улеглась обратно. – Но мне все равно надо домой. - Отклоняется, - Аомине слегка шлепнул меня по пятой точке, где до этого покоилась его широкая ладонь. «Погодите-ка…» Приподнимаю одеяло и вижу, что я – о, ужас! – голая. Ну, почти. Трусики не в счет. Поднимаю взгляд на посмеивающегося Аомине. - Что-то я не поняла… - Тебе было жарко и явно неудобно, вот я тебя и раздел. - Аааа, - протянула я и снова улеглась обратно. – Так мы что типа… снова вместе? – Я задала вопрос совершенно спокойно, но в груди все отчаянно забилось. - Ну да. - Или это опять ты все за всех решил? - Можно и так сказать, - усмехнулся Дайки, свободной рукой крепче прижимая меня к себе. – После того, что ты со мной вчера сделала, как добропорядочный гражданин ты просто обязана, как минимум,.. со мной встречаться. - Все так плохо? - Я думал, ты меня с потрохами сожрешь. - Ой, да прекрати! Тишина. И четкое ощущение, что я счастлива. Без каких бы то ни было «но». - Есть хочешь? – спросил Дайки, целуя меня в макушку. – На улицу не выйти, но в холодильнике должно было что-то остаться… - Как это – не выйти на улицу? - Ну, здравствуйте! Кто вчера ключ зафигачил в неизвестном направлении? - О, боги, я, что ли? - Ну не я же! - И… никто не нашел? - И никто не нашел. - Матерь божья… так это что, выходит… мы тут заперты? Вдвоем? - Ага. «Нет, ну и какого хрена у него такая улыбка-то довольная?! Что теперь делать?» Я смотрела в его глаза, и начала понимать, что мне, в сущности, все равно. Все равно, найдем ли мы этот чертов ключ. Все равно, прогуляю ли я из-за этого работу. Все равно, что дома меня, наверное, уже потеряли. И единственное, на что мне в данный момент не все равно, это… Аомине неожиданно перевернул меня на спину и навис сверху. Все так же пронзительно глядя мне в глаза, он начал склоняться, чтобы меня поцеловать. - Погоди, мне надо почистить зубы… - Помолчи, - выдохнул он мне в губы, прежде чем накрыть их своими. Счастье. Мое счастье – быть рядом с ним. Счастлива, когда он целует меня, тяжело дыша, буквально вдавливая мою голову в подушку. Счастлива, когда крепко прижимает меня за талию к себе горячими руками. Я счастлива, ощущая, что он меня хочет. И еще более счастлива от мысли, что я тоже очень, очень сильно его хочу. Он отрывается от меня, и я задыхаюсь – от недостатка воздуха и переполняющих меня чувств. - Ты как? В порядке? - Жарко, - сбившимся шепотом отвечаю я, стягивая с него футболку. - Жарко? Тебе сейчас будет не жарко, а горячо. Он плотоядно улыбается, и внутри все переворачивается вверх дном. Стягивает вниз мои трусики, избавляется от одежды сам, а я уже плавлюсь от желания. Тяну его за шею к себе, ощущаю, как он порывисто проникает внутрь. Из груди вырывается нечаянный стон, и я крепче прижимаюсь к нему бедрами, наслаждаясь позабытыми ощущениями. Он несдержанно толкается внутри и целует меня в шею, а я вдруг понимаю одну вещь. «Странно… мне совершенно нестрашно…» - Боже, детка, это невероятно, - хрипло шепчет он мне на ухо, тяжело дыша. Проникает еще глубже, буквально заполняя меня целиком. - Не… останавливайся, - еле поспевая за ним, так же шепотом выдыхаю ему в шею, цепляясь за нее пальцами. - Не буду, - заверяет меня Аомине, наращивая темп. Это слишком. Слишком много ощущений для позабывшего подобные радости тела. Его длинные пальцы скользят по моей покрытой испариной коже, сжимают запястья, хватают за лодыжки, трогают налившуюся от бурного слияния грудь, проводят по набухшим искусанным губам. Он переворачивает меня на живот, потом снова на спину, закидывает ноги себе на плечи, казалось бы, отпускает, но когда я лежу на боку, снова оказывается во мне. Я понимаю, что ему хочется наверстать упущенное за полгода – мне тоже, но мне кажется, что я сейчас просто не выдержу и взорвусь. Я падаю на спину, и смотрю на него, обессиленная, еле живая. И понимаю, что если попросит, я не смогу ему отказать. - Устала? – ласково спрашивает Дайки, проводя широкой смуглой ладонью по моей щеке. Я не знаю, что ответить, и просто отвожу взгляд. - Отвыкла от меня, - Аомине заваливается на спину и увлекает меня за собой, так что я снова оказываюсь лежащей на его груди. Мне почему-то хочется плакать, даже не знаю – почему. Все мои подозрения были глупыми и абсурдными. Наш с ним секс наполнен не меньшей любовью, чем все остальное. И насколько парадоксальным было пытаться как-то его отделить, выставить чем-то… непотребным, простым физическим удовольствием. - Дайки… - М? – Он поднял голову, и я приподнялась, чтобы взглянуть на него. - Я люблю тебя. - Девочка моя, - он притянул меня к себе, и я легла животом на его живот. – Знала бы ты, как я тебя люблю. Я подалась вперед, чтобы одарить его чувственным поцелуем. А когда снова съехала назад… - Боже, Дайки, дай мне передохнуть, - взмолилась я, сама отчего-то улыбаясь. - Детка, у тебя было полгода для передышки, не наглей. - Ладно-ладно, - проворчала я, целуя его в шею, потом в ключицу… потом ниже… и еще. - Айка, что ты… ох, детка, как я по тебе соскучился… *** - … и, прикинь, тут заходит учитель, этот болван стоит у доски, все смотрят… Мы проходили мимо огороженной сеткой баскетбольной площадки, где играли мальчишки из средней школы. Аомине внимательно проследил за чьими-то движениями, хмыкнул, едва заметно улыбаясь. - И что с ним дальше произошло? – с улыбкой глядя на его лицо, спросила я, беря его под руку. - А… да в обморок грохнулся. - Взрослый парень? - Представь себе, - Дайки снова обратил свое внимание на меня. – Ты чего улыбаешься? - Да так… Я крепче взяла его за руку, думая о своем. Не заметила, как подошли к его дому. Не заметила, как вошли внутрь квартиры. - Мне расскажешь, о чем так сильно задумалась? – спросил Аомине, аккуратно повернув мое лицо за подбородок к себе. Я нарезала салат и от неожиданности себе чуть палец не отрезала. Я застыла, загипнотизированная внимательным взглядом темно-синих глаз. – Ну? Выкладывай уже. - Дайки, чем ты… - я слегка тряхнула головой, пытаясь прогнать вгоняющий в ступор эффект, - чем ты собираешься заниматься дальше? - Дальше? – удивился Аомине. – Хотел фильм с тобой посмотреть. А что? Планы появились? - Да нет, я не об этом, - вздохнув, я убрала его руку от своего лица и сжала в своей. – Чем ты хочешь заниматься по жизни? Парень нахмурился и напряженно поджал губы. - Думаю, я вполне в состоянии устроиться на работу, так что, если ты беспокоишься о том, что я не смогу тебя обеспечивать, не переживай. - Да нет же! – я подскочила к нему, удивляясь, как подобный ход мыслей мог вообще прийти ему в голову. – Дайки, - я обхватила его лицо руками, - я имела в виду, что… не пора ли тебе вернуться в баскетбол? - Айка, я ведь тебе уже говорил… - Я понимаю, что мое мнение на этот счет не имеет значения, - Аомине нахмурился еще сильнее, и уже хотел что-то возразить, но я не дала ему сказать, продолжив, - но я хотела бы настоять. Потому что не верю, что ты можешь быть по-настоящему счастлив, не связав свою жизнь с баскетболом. А я больше всего на свете хочу, чтобы ты был счастливым. - Я счастлив с тобой, дурочка, - он прижал меня к своей мускулистой груди, так резко, что я чуть не задохнулась. - Я знаю, - я улыбнулась, обнимая его за талию. – Но это немного другое. Ты же не будешь питаться одним, пусть и любимым, блюдом всю свою жизнь. Надо чем-то разнообразить. - Айка, - он отстранился, разглядывая мое лицо. Вдруг вздохнул и покачал головой: - Философ из тебя так себе. - Ну, извините! – я отвернулась от него, обидевшись и скрестив руки на груди. И вдруг почувствовала его руки на своем животе, а подбородок его упирался в мое плечо. - И что от меня требуется? – Я замерла, не веря, что он так легко согласился. – Добавить шоколадное мороженое в банановое и перемешать? – «Че?» - Так и быть, если ты станешь чирлидершой, я подумаю о том, чтобы вернуться. - Чего?! – я в ужасе уставилась на его серьезно-задумчивое лицо. – Что за дурацкие шутки? - А я не шучу. Я уже взял от баскетбола все, что мог. И чего ради я должен снова испытывать скуку? Другое дело, если ты будешь скакать у меня перед носом в коротеньком топе и юбочке… - Я прямо видела, как он себе уже все живо представил. – Должен же быть у меня стимул какой-то! - Даже не мечтай! Я слишком стара для этого! И вообще… - Ну, тогда оставим все как есть. - Дайки! - Я сказал тебе свои условия… *** «И почему я вообще должна заниматься такой ерундой?» - поражалась я, разглядывая ультракороткий топик и такую же короткую юбчонку. Тяжело вздохнув, я попросила продавщицу запаковать вещи. - Я дома. Я встала с дивана, стыдливо опустив голову и разглядывая носки белоснежных гольф. Поправила хвостики, ожидая, когда Дайки зайдет в комнату. - Привет, детка, я принес… - он уже почти прошел на кухню, но, заметив меня боковым зрением, резко остановился. Пока я стояла красная как помидор, размышляя над тем, как низко пала в собственных глазах, Аомине буквально глаз оторвать не мог, разглядывая мой прикид. - Вот это даааа, - только и выдал он, кажется, оглядев меня со всех ракурсов. – А ты можешь повернуться? Мне просто интересно, докуда она сзади дохо… - Дурак! – решив, что унижений с меня сегодня достаточно, я предприняла неудачную попытку поспешно скрыться в коридоре. - Стоять! – Я была поймана за руку и возвращена на место. – Ты что, для меня так разоделась? – раздался у самого моего уха его мурлыкающе-хрипловатый голос, от чего по шее незамедлительно побежали мурашки. – Хм, пожалуй, она чересчур коротковата, даже трусики видны. – Я дернулась, ощутив, как его рука опустилась мне на бедро, а потом неспешно поползла вверх. – Не думаю, что разрешил бы тебе появляться в таком виде перед другими мужчинами. - Дайки… - Так и быть, считай, ты меня уговорила, - ухмыльнувшись, он развернул меня лицом к себе, взял под ноги и понес в сторону спальни. *** [четыре месяца спустя] - Итак, что мы празднуем сегодня? – отец оглядел всех нас, собравшихся за большим столом, и поднял бокал. - Возвращение непобедимого Аомине Дайки на баскетбольную сцену, а также матч-реванш с разгромным счетом 100:78! – громко возвестила я, еле сдерживая себя от того, чтобы не показать поникшему Кисё язык. Не знаю, как остальные, а я еще во время матча успела хлебнуть – сначала от нервов, а потом от радости. - Не переживай, сладкий, ты еще наверстаешь, - шепотом успокаивала своего парня Мако, поглаживая того по склонившейся к ее плечу голове. - Мако-чиииин, - захныкал парень, явно просто ради того, чтобы сестрица его пожалела. - Все равно для меня ты был сегодня самым лучшим, - тихо сказала она и невесомо чмокнула его в макушку. Рёта, мгновенно просияв и, кажется, тут же позабыв о проигрыше собственной команды, полез к ней обниматься. На самом деле, я действительно рада, что у них все хорошо. Я перевела взгляд на несколько скованного Аомине и погладила его по плечу. Он одарил меня теплой улыбкой, но, казалось, все также о чем-то напряженно думал. - Какие вы у меня хорошие, - мама ласково посмотрела сначала на Рёту с Мако, а потом на нас с Дайки, - даже не верится, как вспомню, с чего все начиналось. - А начиналось все с того, что в доме стояла одна лишь фраза: «Победить меня могу только я сам», - я уже хотела рассмеяться, как Аомине неожиданно резко встал. - Это… уже давно не так. – Я с некоторым испугом взирала на его высокую фигуру. «Что это с ним?» Руки в карманах, тяжелый взгляд, да и тон этот… - Я хотел сказать… Победить меня может только один человек. И это… - он прочистил горло и повернулся ко мне лицом, - это ты, Айка. Я не сразу понимаю, что происходит. Почему он при всех сказал эту фразу. Почему все так внимательно и молча смотрят на меня. Я смотрю на него, на его гипнотизирующие, подавляющие мою волю темно-синие глаза, а потому не замечаю ничего вокруг. Не замечаю, когда он успел вытащить руки из карманов. Не замечаю, что он что-то протягивает мне навстречу. Я не замечаю абсолютно ничего, кроме его серьезного красивого лица, и мне вдруг почему-то приходит в голову мысль, что я готова смотреть на него вечно. Вечность любить его, поддерживать во времена невзгод и радоваться достижениям, даже больше, чем своим, отдавать всю себя без остатка и принимать его таким, какой он есть, следовать за ним, куда бы он ни пошел… «Спасибо, что выбрал меня», - мелькает в сознании собственная фраза, и я, наконец, замечаю то, что он держит в руке. Эта маленькая бархатная коробочка повергает меня в самый настоящий шок, но… Надо ли говорить, что я ему ответила?