Я видел снег

      Воскресенье. В принципе, день, ничем не отличающийся от других, просто чтобы оставаться в системе, поддерживать какой-то порядок в своей жизни и, в конце концов, разнообразить череду серых (одинаковых) дней.       Димка по воскресеньям гуляет, поэтому, проснувшись утром, он тихонько бежит на кухню, стараясь не разбудить сестру (в противном случае, она обязательно захочет пойти с ним или, того хуже, пойдёт потихоньку следом, чтоб проконтролировать, всё ли в порядке), торопливо выпивает чашку чая с печенькой и идёт на поиски куртки. Собравшись, он долго, медленно и максимально тихо открывает замок входной двери, который, несмотря на все его усилия, предательски щёлкает и скрипит.       Но когда сестры нет дома, ему незачем таиться, так что он спокойно, неспешно и намеренно шумно собрался, вышел в подъезд, вытащил из кармана складную трость и пошёл вниз по лестнице.       Железная дверь подъезда выпустила его в шумный мир ветра, машин, несущихся по дороге, детских криков вдалеке и ещё каких-то непонятных звуков. Он привычно свернул направо и пошёл вдоль стены до небольшого заборчика. Оттуда дорогу он знал наизусть: прямо до поребрика, вперёд по дорожке, пока не закончится асфальт и под ногами не зашуршат листья, затем направо, чуть вниз, по тропинке, и вот он, вход в парк, а точнее – в более-менее окультуренную фонарями и тропинками окраину огромного соснового бора.       Эта часть Димке хорошо знакома: основная тропинка одна, она петляет по лесу, словно лабиринт, и выводит к пруду. Обычно Димка доходит до пруда, долго сидит на скамье и слушает плеск воды, а Катя тем временем успевает переделать все домашние дела, доехать до парка автобусом, и уже вместе они возвращаются домой. Так происходило каждое воскресенье до этого.       Но в этот день всё пошло иначе. Сначала Димке показалось, что его позвал Женя: такой же голос с хрипотцой что-то крикнул ему в спину. Парень остановился. Сзади к нему приближались, судя по шагам, человек пять.       – Эй, спортсмен, куда бежишь так резво? – голос был молодой и явно пьяный. Парни окружили Димку, он почувствовал какое-то движение, словно кто-то водит у него перед носом ладонью.       – Да он слепой.       – Прикольно.       – А как он ходит тут один?..       – А ты без палки ходить вообще не можешь?       Со всех сторон сыпались вопросы, смешки, Димку пару раз толкнули с разных сторон.       – Эй, отстаньте.       Он попробовал прорваться сквозь толпу и уйти, но его грубо толкнули в спину, и он упал. Если до этого Димка просто хотел поскорее уйти от раздражающе пьяной компании, то теперь в нём вскипала злость.       Он встал и, ориентируясь на слух, замахнулся кулаком на того, кто стоял ближе. Попал удачно, но не очень сильно. Хоть в школе он и был драчуном, сейчас перевес сил был явно не в его пользу. Он почувствовал, как его резко схватили, отобрали трость и подхватили... на руки? Он не понимал, что происходит, только почувствовал, что его куда-то быстро несут, а сзади что-то выкрикивали и смеялись.       Несколько минут он безуспешно вырывался, но тут его схватил за ноги кто-то второй. Вдруг его резко бросили на землю.       – Посмотрим, насколько хорошо у тебя с ориентированием на местности, – пьяный смех, и удаляющиеся шаги растаяли в шуме ветра.       Сначала Димка резко вскочил на ноги, собираясь догнать обидчиков, но тут же споткнулся о корягу. Во второй раз он вставал неспешно, одновременно осознавая, что его утащили вглубь парка, далеко от тропинки, и у него нет трости. Стараясь не поддаваться панике, он неспешно пошёл в ту сторону, с которой, как ему казалось, его принесли.       Минут десять он брёл прямо, но до долгожданной твёрдой тропинки так и не дошёл. Он вздохнул и собрался позвонить сестре. Она, конечно, сначала будет охать и ахать, а потом, когда его кто-нибудь заберёт (только бы не Анна Константиновна!), она снова позвонит и будет долго ворчать и говорить, что она же говорила, что надо быть осторожнее, Дима, что в таком возрасте пора бы осознавать и не вести себя, как импульсивный подросток...       Прокручивая эту тираду в голове, он шарил по карманам. Неприятный липкий холодок страха вдруг пробежал по спине: телефона нигде не было. И тут, несмотря на все попытки противостояния, паника охватила Димку...       Он пробовал кричать, звать на помощь, шёл в противоположную сторону, бросал наугад в разные стороны камни, надеясь, что хоть один из них с громким стуком приземлится на вытоптанную тропинку. В этот момент Димка как никогда прежде ощутил своё одиночество. И снова этот страх перед темнотой. Казалось, что нет леса, нет листьев под ногами, неба над головой и даже ветра. Есть темнота, чёрный вакуум, и нет никакого выхода.       Он обессиленно опустился на землю, положил руки на колени и заплакал. Впервые с того дня, как окончательно ослеп. Во второй раз со дня смерти бабушки. Погружённый в себя, он не сразу расслышал голос. Хриплый голос, другой, знакомый, в эту минуту почти родной.       – Женька!       – Эй, ау, ты где? Чёрт, это не парк, а тайга какая-то...       Димка почувствовал, как начинается дождь, и испугался, что он совсем разойдётся и из-за него не будет слышно спасительного голоса.       – Жень, я здесь!       – Кричи давай, чтоб я шёл на звук!       – Что кричать?       – Стихи, блин, читай!       От счастья и облегчения Димке хотелось рассмеяться. Или расплакаться.       – Как живые изваянья в искрах лунного сиянья чуть трепещут... чёрт... очертанья сосен, елей и берёз! – Димка выкрикивал строки, задрав голову кверху. – Ты где, слышишь меня? Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет и роптанью ветра внемлет, весь исполнен...       – Тайных грёз, твою мать, как тебя угораздило? – Женин голос прозвучал прямо за спиной.       Димка резко развернулся и упал ему на грудь, судорожно обнимая, хватаясь за шею, словно боясь снова потеряться. Сосед лишь похлопал его по спине и повернул в сторону дороги.       – Бальмонта он наизусть знает, а того, что телефон с собой надо брать, не знает! – Женя ворчал прямо как сестра, пока тащил Димку под локоть. Тот не сопротивлялся.       – Как ты меня нашёл?       – Да не искал я тебя... сначала. Нашёл на дороге телефон, у тебя вроде такой же. Ну, набрал тебе, он зазвонил. А я пошёл на поиски. Ты говорил, что любишь тут один гулять. Что ж ты в такую глушь один без трости попёрся?       Димка напрягся. Не хотелось рассказывать о том, что произошло. И без того он для Жени наверняка неполноценный, инвалид, несамостоятельный. Хотелось, чтобы сосед относился к нему, как к равному.       – Увлёкся, вот и заплутал.       – Угу, бывает, – какая-то непонятная, неуловимая интонация проскользнула в Женином голосе. – Пойдём скорей, дождь усиливается.       Димка ощутил большую горячую ладонь на своём запястье и несмело, неспешно чуть повернул и подтянул руку так, чтоб своей ладонью обхватить Женину. Тот не напрягся и вообще никак не показал, что ему неприятно или странно. Димка надеялся, что в такую погоду никого на улице нет и никто не увидит, что они держатся за руки, а Женя не заметит, как он сильно покраснел.       Когда они добежали до подъезда, дождь уже бил месячную норму осадков. Женя вызвал лифт и удержал за руку Димку, потянувшегося к лестнице.       – Ты, пока дойдёшь до десятого этажа, пневмонию заработаешь. Поехали, на лифте покатаешься хоть.       От холода стучали зубы, так что возражать Дима не стал. Из лифта он буквально бегом рванул к своей двери. Руки дрожали, вставить ключ не получалось. Женя щёлкнул выключателем, и над дверью загорелась лампочка. Он забрал ключ, открыл замок и подтолкнул хозяина в квартиру. Тот сразу же в прихожей начал стягивать с себя мокрую одежду.       – Ээ... я, наверное, пойду к себе. Ты сам справишься?       – Да, конечно. Стой, погоди... слушай, спасибо тебе. Просто я...       – Не за что. Не смущайся, всё нормально.       Димка протянул вперёд руку, нащупал Женино плечо и резко потянул его на себя, неловко приобняв. Мокрая кожаная куртка к голой груди – не самое приятное ощущение. Но Димка думал о другом. О том, что этот человек ему ничего не должен, но заботится о нём, о том, как они шли, держась за руки, о том, как от Жени пахнет: кожаной курткой, терпким парфюмом и дымом.       Он отстранился чуть раньше, чем хотелось. Женя хлопнул его ладонью по предплечью, прочистил горло и хрипло попрощался. А Димка, погладив предплечье, пошёл в душ – греться.