Я видел снег

      А в воскресенье наступила зима. Окончательно, уверенно и нагло она вступила в свои права. Утром Димка услышал, как Танечка восхищается в коридоре: «Ой, надо же, белым-бело. Красиво как. Наверное, снег уже лёг, больше не растает?»       Парень встал, подошёл к окну и, чуть приоткрыв его, провёл рукой по отвесу. Снега было неожиданно много, так что рука утонула. Он взял в ладонь пригоршню колючего мокрого холода и поднёс к лицу. Пахло улицей и железом. В груди неприятно саднило от того, что это первая зима, которую он не увидит.       Димка попытался вспомнить прошлогоднюю зиму. Она была тёплой, пасмурной, снег был грязным и каким-то жидким. Сжав комок подтаявшего снега, он выкинул его на улицу и закрыл окно.       Вспомнилась девушка, с которой он общался в клинике. Она была слепой с рождения, но надеялась, что ей возможно будет вернуть хотя бы частичное ощущение света и красок. Когда он как-то раз попытался пожалиться ей на судьбу, она просто сказала: «Зато ты видел снег. И ты знаешь, какой он белый. Ты знаешь, что значит белый. А я даже не понимаю смысла этого слова».       — Утро доброе! Завтракать идёшь? — голос сестры вырвал его из воспоминаний.       — Уже.       На кухне было шумно. Что-то шипело на плите, булькал чайник, чересчур громко разговаривали их гостьи. Димка прошёл к своему привычному месту, однако оно оказалось занято Алиной.       — Ой, извини, ты тут обычно сидишь? Присаживайся, — она взяла его за руку и попыталась помочь сесть. Парня передёрнуло. Как будто он сам уже даже сесть за стол не может.       Завтракал он в полном молчании, которое с лихвой компенсировала Алина.       — …а потом мы пойдём в торговый центр, там в кафе встречаемся с девочками из параллели, а вы уже будете из театра возвращаться. Доберётесь сами? Тань, запомнишь дорогу?       — Алин, Дима сам знает дорогу, они сориентируются. Не переживай ты за них так, большие уже.       — Да я и не переживаю, просто моя сестра не знает город, а твой брат… — она неловко замолчала, будто собиралась произнести что-то постыдное.       Таня сгладила неловкое молчание:       — Дим, тебе помочь выбрать костюм в театр? Начало в два, пора уже собираться, — она потянула его за руку в коридор. — Я так волнуюсь, я всего два раза была в театре: один раз в драматическом, второй — в оперном.       Она ещё что-то щебетала, пока они шли в его комнату. У порога Дима остановился и обернулся к девушке.       — Я, вообще-то, уже приготовил себе одежду, так что помощь мне не нужна, но всё равно спасибо, — он попытался вежливо улыбнуться, хотя и не знал, насколько искренней вышла улыбка.       — А, ну хорошо… пойду попрошу у твоей сестры утюг.       Она тихо ушла на кухню, и Димка заскочил в своё убежище, прикрыв за собой дверь. «Нет, в этом доме слишком много женщин, надо хоть иногда на передышку уходить к Жене».       Сразу ему вспомнился вчерашний поход по магазинам, автобус, Женина рука — он будто догадался, что Димка узнал голоса тех парней, что утащили его в лес. От этого стало как-то тепло на душе. Как они шутили, толкались в магазине. Сам того не замечая, Дима улыбался своим воспоминаниям.       От воспоминания, как Женя положил ему руку на грудь, сердце парня сладко сжалось. Хотелось позвонить ему, поехать с ним на дачу и есть там шашлыки на свежем воздухе, а не тащиться в этот театр.       «Два дня, потерпи ещё чуть-чуть», – уговаривал себя парень, шаря рукой по полке в поисках носков. Вдруг пальцы нащупали среди мягкости одежды что-то маленькое и шуршащее. Он вытянул с полки пакетик презерватива.       «Давненько я не убирался в комнате», – подумалось ему. Он валялся ещё с тех пор, как Дима встречался с девушкой, ещё с тех пор, когда он не был слепым. Димка знал эту марку и знал, что квадратик, который он сейчас не видит, с одной стороны синего цвета и вроде с оранжевой полосой.       «Так, отставить истерику. Зато я знаю, что значит синий». Он бездумно сунул пакетик в задний карман брюк и продолжил сборы на культурное мероприятие.       Танечка выглядела потрясающе. По крайней мере, именно этот термин использовали восторженно вздыхающие Алина и Катя.       — Ну-ка, а с каблуками как, приподнимись на цыпочки. О-ой, ну, невеста!       В коридоре сильно пахло духами и ещё чем-то неприятно сладким. Димка вышел из комнаты и скромно встал в углу, стараясь не привлекать к себе внимание.       — Ой, Димочка, какой нарядный. – Привлёк-таки. Он попытался скрыть раздражение за улыбкой. Здорово его напрягала эта Алина. — Как вы хорошо смотритесь вместе!       Восторженную Алину прервала Катя, выходящая из кухни с телефоном в руках:       — Народ, такси подъехало, одевайтесь.       Димка накинул куртку и присел на полку для обуви, натягивая ботинок.       — Стой, дай губы подкрашу. Не сутулься, платье весь вид так теряет. Вот, капюшон накинь, шапку на обратном пути наденешь, сейчас так, причёску береги.       Димке уже очень хотелось выйти, хотя бы просто отойти подальше от этого кудахтанья, поэтому он пробормотал, что подождёт в подъезде, и выскочил за дверь.       В подъезде пахло сырым бетоном — уборщица по воскресеньям мыла полы. Он вызвал лифт и прижался спиной к стене, раздражённо шаркая носком ботинка по полу.       — Ну что, день Хэ настал? — знакомый хриплый голос с усмешкой был приятной неожиданностью. — Здорово. Ну что, как сам?       — Привет. А ты разве не поехал на дачу, к друзьям?       — Да нет, погода все планы изменила. — Женя шумно выдохнул, и Димка ощутил запах сигаретного дыма. — Шикарно выглядишь. Ну как, девочка оценила?       — Угу. Мне кажется, ещё один день в этом женском коллективе, и я сойду с ума. — Димка повернул голову в ту сторону, где, по его предположению, стоял Женька.       Подъехал лифт, с шумом открылись двери.       — Ого, а как же твоя принципиальная позиция ходить пешком?       — А моя дама не согласится топать по лестнице на каблуках из-за моей принципиальной позиции.       — Всё-таки эта девочка положительно на тебя влияет, — Женька усмехнулся, снова шумно выдохнул.       — Дай закурить, — Димка протянул руку, ожидая получить пачку и зажигалку, но неожиданно к его губам прикоснулись жёсткие подушечки пальцев и тёплый фильтр сигареты.       От неожиданности он резко затянулся и на выдохе чуть закашлялся. Его легонько, чисто символически похлопали по спине.       Они так и стояли, курили одну на двоих, и Димка подумал, что неплохо бы вот так постоять ещё полчаса и никуда не ехать.       — А что с планами на вечер, после театра? — Женька говорил незнакомым голосом, с совершенно пошлыми интонациями.       Димка не успел ответить, позади них открылась дверь, и Женька совсем другим голосом произнёс:       — Добрый вечер, дамы!       «Дамы» радостно поприветствовали его, пощебетали о чём-то все вместе, а затем Димка почувствовал, как подошедшая к нему Таня взяла его за руку и потянула в лифт, но прежде чем они успели войти, тяжёлая ладонь легла ему на плечо, и Женя радостно произнёс:       – Ну, хорошего вечера! — А затем шепнул Димке прямо в ухо: — И жаркой ночи! — и ободряюще хлопнул по плечу.       И это маленькое напутствие словно подняло Димке настроение, и ему подумалось, что совсем и не отвратный это будет день, переживёт спектакль, погуляют по парку и вернутся домой, а на ужин можно будет пригласить Женю. Или самому к нему сходить, фильм «посмотреть». Так что в такси Димка садился уже окончательно повеселевшим. И даже Таня, державшая его за руку, не раздражала, так что он сжал её руку в ответ.       «Волшебная флейта» оказалась совсем не дурной. Таня молчала всё время. Музыка Моцарта ему нравилась, голоса певцов не раздражали, несколько арий даже показались ему знакомыми. А в антракте позвонил Женя, спросил, куда они поедут после, может, им стоило снять номер в гостинице. Димка отшучивался, надеясь, что Таня не обманула и действительно ушла в дамскую комнату, а не сидела рядом и подслушивала.       Но, несмотря на вполне приятное времяпрепровождение, Димка был рад, когда они наконец встали, ещё пару минут поаплодировали артистам и пошли к гардеробу, держась за руки.       Они так же за ручку спустились по ступеням театра, и Таня потянула его куда-то в сторону.       — Направо, идём, там наше такси.       Димка не сообразил сначала: они поедут гулять на такси? Словно угадав его мысли, Таня совершенно просто и спокойно сказала:       — Мы поедем домой. Ты ведь не хочешь гулять, да? Я заметила, тебе неприятно находиться в местах большого скопления людей.       Она открыла перед ним дверцу машины и положила на неё его руку:       — Вот так, садись, голову осторожнее.       Обойдя машину и сев рядом с ним на сидение, она назвала водителю адрес и продолжила:       — Наши сёстры будут гулять до позднего вечера, так что у нас свободный вечер. Твои предложения?       Димка растерялся. Он, конечно, планировал провести приятно остаток дня, но в его планах не было Тани. Хотя… она начинала ему нравиться: не глупая, не шумная, весёлая и в целом приятная… личность. Ну, и девушка тоже.       — Ну-у, можно кино посмотреть…       — Эмм, а ты… в смысле, как ты будешь смотреть?       Димка выдохнул и попытался объяснить:       — Ты будешь мне рассказывать и показывать руками, что видишь на экране. А если фильм какой-нибудь не новый, то я и так вспомню, мне хватит послушать.       — Ладно, фильм так фильм, — в голосе девушки прозвучало разочарование, хотя, может, Димке и показалось.       Большую часть пути они ехали молча, но уже ближе к дому Димка вдруг ощутил, как ему на колено легла ладонь. Он проигнорировал этот жест, равно как и позже, в лифте, не обратил внимания на пальцы, ласково поглаживающие его шею сзади.       — А ты голодный? Я бы перекусила. Может, бутерброды?       Таня уже по-хозяйски нырнула на кухню, пока Димка только разувался.       — Давай, и чаю горячего. Я замёрз, а ты? Ох ё.. — Димка споткнулся о Танину сумку, неудачно вписался в косяк, по пути стукнулся локтем об угол – в общем, едва выжил, пока добрался до кухни.       — Эй, ты в порядке?       — Я... да, всё норм.. да чтоб!..       Парень подумал, что это определённо не его день, когда мизинцем въехал по ножке стула. Он остановился и решил не торопиться. Аккуратно ощупывая мебель, он прошёл вдоль стола до любимого места и осторожно опустился на стул. Впервые за последнее время он ощущал себя дома так, как на улице, — постоянно опасаясь куда-то влететь и что-то уронить.       — Сильно ударился? Дай посмотрю, — прохладные девичьи пальцы аккуратно приподняли его лицо за скулы, хотя лицо во всех перипетиях совсем и не пострадало. Таня поворачивала его к свету, ощупывала лоб и брови. Предательский румянец покрывал лицо против воли его хозяина. Тем временем Димку погладили по щеке и наконец отпустили с миром. Парень прерывисто выдохнул.       — Пойдём в комнату, я возьму чай.       Осторожно, словно в чужом доме, Димка медленно пошёл в комнату. Таня маячила где-то справа и сзади, наверняка в полной готовности героически подхватить его на руки, если что.       — Ну вот, — девушка уселась рядом с ним на диван, прижавшись мягким боком, и включила телевизор. Пока она щёлкала каналы, Димка думал, стоит ли сейчас приобнять её или слишком рано. «Чёрт, все навыки подрастерял. И как без зрения можно понять её намеки, как далеко она согласна зайти… начни к ней щас приставать — а она в крик, что тогда?»       Пока парень терзался сомнениями, его спутница нашла какой-то «классный, такой классный, я сейчас тебе расскажу» фильм и сунула в Димкину руку бутерброд. И таки не обманула, начала рассказывать. Димка слушал вполуха и кивал в знак согласия.       — …и вот они, два брата, борются с нечистью там всякой. Дома у них нет, они ездят по стране. Ну, был там у них один друг, у него был дом. Но он умер. Ой, там долго рассказывать, уже десять сезонов прошло, но я тебе за рекламу расскажу. Правда, ты, наверное, не всё поймёшь, но я всё равно расскажу.       Димка пытался вслушиваться в диалог двух мужских голосов и припомнить, видел ли он этот сериал. Как, она сказала, он называется?       — Слышишь? Вот это младший брат, но он ростом выше. Ты, кстати, на этого актёра похож.       Ловкие пальцы бабочками неожиданно порхнули возле его лица и заправили за ухо торчащую прядь волос. «Лохмотушку», как её называла сестра. Женя тоже иногда поправлял эту прядь.       Ну вот теперь это точно знак. Димка чуть поёрзал на месте, пытаясь одновременно и сесть поудобнее, и прижаться поближе. Таня ничего не говорила. Её дыхание оставалось ровным, значит, она ничего не заметила. В тот момент, когда Дима уже закинул руку ей за спину и был готов по-хозяйски обхватить её за плечи, девушка вдруг быстро приблизилась лицом к его лицу и прошептала:       — Я уж думала, никогда не дождусь.       И довольно неумело поцеловала его. Почти попав, но чуть промазав мимо губ.       Димке вдруг стало смешно. Он тут сидит, не знает, как приобнять девчонку, она сама лезет к нему целоваться, может, второй раз в своей жизни. «Как подростки, чесслово! Женька бы поржал». Хотя, запоздало сообразил Димка, она и есть подросток. Малолетка совсем.       Тем временем малолетка времени даром не теряла. Она вовсю уже гладила Димкину спину, обхватывала за шею и прижималась лицом к плечу, как маленький ребёнок, ищущий защиты. Всё это, а равно и ощущение, что он пытается совратить ребёнка, сбило в парне весь настрой.       — Тань, слушай… Тань! Да остановись же ты… — Дима наощупь поймал её руки и чуть отпихнул девушку от себя. — Давай не будем, а? Зря это всё. И глупо. Мы хорошо провели день, отдохнули. С тобой было интересно, и мы обязательно будем общаться дальше. А сейчас мы всё испортим, если…       Димка многозначительно замолчал. Он пытался говорить ласково и добродушно улыбаться, но это ситуацию не спасло. Он слышал, как девушка обиженно пыхтит, и терпеливо ждал бури. Двадцать с лишним лет, прожитых в тесном контакте с сестрой, позволяли на раз считывать признаки скорейшего наступления женской истерики.       — И что тебя не устраивает? — тон был сердитый и немного капризный, а голос звенел от напряжения.       — Да всё устраивает, но…       — Тогда в чём дело, а? Ты меня даже не видишь. Как ты понял, что я тебе не нравлюсь? Или тебе каждый день девушки на шею вешаются?       Парень ощутил неприятный укол в душе от её резкой смены тона.       – Тань, не надо…       — Да пошёл ты!       Парень почувствовал, как она вскочила с дивана и побежала в сторону Катиной комнаты. Хлопнула дверь, и он остался один.