Youʼre the right kind of sinner To release my inner fantasies The invincible winner, And you know that you were born to be… Pat Benatar — Heartbreaker
Когда на долгое время задерживаешь дыхание, первый глоток воздуха он самый сладкий. В первые мгновения мозг, в который вновь начинает поступать кислород, порой подкидывает странные видения, и пытающийся отдышаться темноволосый с проседью мужчина это прекрасно знал. Джон помнил, что с ним было в Аду — каждая клеточка его тела в свое время испытала на себе, насколько Аластар искусен в своем ужасном ремесле. Помнил жар крючьев, на которых висел, чувствовал, как они раздирают плоть на куски подобно адским псам. А нос его, казалось, до сих пор обоняет запах крови, гнили и серы. Помнит пышущие жаром пол, стены и потолок тесной камеры, куда Джона бесцеремонно зашвыривали подручные палача, когда им надоедало его пытать; они были покрыты толстым слоем жирной сажи, что с жадностью оголодавшего вампира впитывала вытекающую из ран кровь. Годы, проведенные на дыбе, останутся с ним навсегда, по своему опыту ему было известно, что душу можно вытащить из Ада, но невозможно Ад вытащить из неё. Пребывание на Небесах запомнилось ему весьма смутно, лишь как череда светлых снов, в которых Джон живет в большом доме с красавицей Мэри и двумя очаровательными мальчуганами, знать не зная ни о каких сверхъестественных тварях и уж тем более об охоте. Если преисподняя — физическая пытка для души, то Рай — это плен, где каждый получает иллюзию того, чего при жизни жаждал больше всего на свете. Однако и та, и та организации схожи в одном — их шефы получают дивиденды от количества и длительности пребывания пациентов в их заведениях. …Джон осознал себя валяющимся где-то в лесу, посреди идеально ровного круга выжженной земли, обложенного поваленными деревьями. Земля под ним была холодной, на дворе — явно не лето, и Джон достаточно быстро продрог до самых костей. Он знал, что мертв и мертв уже довольно давно, но отчего-то оказался на земле, в мире для живых, где ему было совсем не место. О, этот ни с чем несравнимый запах прелых листьев и хвои смешанного леса охотник не спутал бы никогда, равно как и запах горящего дерева, что доносил до него ветер. Слишком реально и обыденно для того, чтобы быть просто вывертом воспаленного сознания. Костер — это люди, а присутствие людей означало наличие еды, питья и возможность связи с внешним миром. Ему нужно было узнать, какой сейчас год, связаться с Бобби и выяснить, во что уже опять умудрились вляпаться его оболтусы-сыновья.***
Телефон Сингера не отвечал — приятный женский голос равнодушно сообщил, что вызываемый абонент находится вне зоны действия сети. «Демоны его побери, да чем там занимается этот старый пропойца?» — возмутился про себя Джон, по памяти набирая первый, всплывший в его голове номер Бобби. Он хотел узнать, как там мальчики, до них он пытался дозвониться в первую очередь, однако ни один из известных ему номеров не работал. Не желая думать о самом худшем, Джон принялся названивать друзьям и знакомым, но и тут его поджидал неприятный сюрприз: большая часть из них была мертва, о чем ему сообщили их друзья или родственники. А оставшиеся в живых только при одном упоминании Винчестеров начинали браниться так, как не всякий портовый грузчик сумел бы. Что же произошло с этим миром за то время, что он был мертв? Добираться до лачуги Сингера через два штата автостопом, не имея при себе ни денег, ни оружия или документов — это не самая хорошая идея, но другого выхода у него не было. До ближайшей заначки ехать еще дальше, и ему ничего не оставалось, кроме как ловить попутку. Пожилая семейная пара, путешествующая на автомобиле по просторам их родины, с радостью довезла его до ближайшей заправки. Милейшие, но слегка двинутые старичок со старушкой, проникшись наспех придуманной жалостливой историей о нехороших людях, ограбивших и выкинувших в лесу несчастного «мистера Барнса», накормили его, дали немного денег на дорогу и укатили дальше. А Джону ничего другого не оставалось, как ограбить какого-то беднягу, лишив денег, телефона и ключей от старенького, дышащего на ладан рыдвана. Дальнейшее путешествие воскресшего из мертвых охотника пошло куда веселей. Тем не менее, при каждой возможности Джон пытался дозвониться до Бобби, но все было без толку. Отчаявшись, он даже позвонил на один из номеров с визиток, которые охотники, дают копам, когда выдают себя за федералов, чтобы получить доступ к делам и местам преступлений. Телефон был беспробудно занят, и это означало, что в лачуге Сингера в Литтл-Рок вовсю кипит работа. Он уже подъезжал к свалке подержанных автомобилей рядом с домом добровольного работника службы технической поддержки для охотников, когда ему удалось, наконец, дозвониться на постоянно занятый номер. — Агент Оттис на проводе, — прозвучал на другом конце приятный мужской баритон, чуть растягивающий гласные… увы, к голосу Бобби он не имел никакого отношения. — Простите, это номер агента Хьюза? — назвал Джон наобум один из псевдонимов старого друга. — Уже нет. Кертис Хьюз был переведен в другой отдел, теперь я занимаю эту должность, — с должной долей небрежности и равнодушия деловито сообщил собеседник. Джон вздрогнул: конечно, «переведен» могло означать что угодно, начиная от охоты и заканчивая отлёживанием в больнице после неё, но могло быть и тем самым, о чем он упорно старался не думать. — Чем могу быть полезен? Вместо ответа Джон резко захлопнул крышку старенькой раскладушки, несколько неуклюже паркуя угнанный пикап рядом с распахнутым настежь гаражом, в котором стоял потрепанный Понтиак с полуразобранным движком. Обойдя дом с другой стороны, Джон направился к двери — он явственно слышал какое-то шевеление за стенами лачуги. Неужели Бобби забросил охоту? Да быть такого не может! Скорее Ад замерзнет, а все демоны во главе с Аластаром и Лилит переквалифицируются в праведников, чем этот алкаш перестанет охотиться! — Я ничего не покупаю, — раздраженно бросил ему в лицо выглянувший на стук высокий небритый крепыш и попытался захлопнуть дверь. За его спиной где-то в доме отчаянно разрывались телефоны. — Ну, а я ничего и не продаю, — заверил Джон незнакомца, ловко просунув ногу между дверью и косяком. — Мне нужен Бобби Сингер. — Вы от шерифа Миллc? Или охотник? — уточнил непонятно что здесь делающий мужчина. — Второе, — признался Джон, с легким недоумением поглядывая за спину, открывшему дверь здоровяку, в любой момент, ожидая появления хозяина дома. Тот вновь распахнул дверь и посторонился, кивком головы предлагая войти, а потом пристально проследил за тем, как незваный гость без малейших для себя последствий наступает на скрытую ковром демонскую ловушку. Джон прекрасно знал об этой западне, он присутствовал, когда Бобби малевал ее, следуя рисунку в одной из своих древних книг. Вот только откуда этому, кто бы он ни был, о ней знать? — Ты, должно быть, меня еще не знаешь… Бенджамин Лаффит — теперь я оказываю техподдержку охотникам, — с ироничной усмешкой представился ему русоволосый крепыш. — Очень приятно, но мне нужен… — Бобби Сингер. Я услышал с первого раза, приятель, на слух не жалуюсь. Вот только, боюсь, ничем не могу тебе помочь — хозяин этого дома мертв уже больше года, — в голубых глазах Лаффита промелькнул намек на сочувствие. Все они были охотниками, а значит, бесславная кончина от клыков или когтей очередной сверхъестественной гадины где-нибудь в подворотне была известным финалом для них обоих — редко кто из их товарищей доживает до старости. Но тогда отчего же при известии о гибели этого старого пропойцы у него заслезились глаза, а в горле образовался мешающий дышать странный комок? Джон недоверчиво потряс головой, будто надеясь вытряхнуть из неё трагическую новость: «Как же так, Бобби? Ты же всегда обещал мне, что еще и моих мальчиков переживешь». — Как… как это случилось? — спросил он дрогнувшим голосом, на самом деле, будучи не слишком уверенным, что действительно хочет знать, какая именно мерзкая тварь оборвала жизнь Сингера. — Мне говорили, что это были левиафаны, — пожал плечами Бенджамин и тут же с едва слышным ругательством бросился к очередному зазвонившему телефону, оставив Джона переваривать полученную информацию. Что же это за твари такие «левиафаны»? В смысле, морские чудища из Ветхого Завета? Где же Бобби их умудрился найти, да еще и во множественном числе? Желая поподробнее расспросить о гибели друга и заодно узнать хоть какие-то новости о сыновьях, он прошел по коридору, связывающему гостиную и кухню. Рядом с ней на стене висели самые разнообразные телефоны с пометками, через которые Бобби мгновенно становился хоть директором ФБР, хоть самым главным пожарником. Джон успел услышать конец разговора, во время которого Бенджамин отдал кому-то на другом конце провода отеческое напутствие из разряда «окажите им всяческое содействие, и будет вам счастье». Джон ностальгически вздохнул: сколько раз он слышал нечто подобное и в таком же духе от Бобби… и вот теперь это же, почти такими же словами говорит совсем другой человек. И почти сразу зазвонил другой телефон. Краем уха прислушиваясь к очередному «да-да, мы посылали агента расследовать это дело», он бездумно шарил глазами по кухоньке, попутно отмечая, что та — редкое событие! — чисто прибрана. Вообще создавалось впечатление, будто тут давно уже никто и ничего не готовит. Шторы на окнах были плотно задернуты так, чтобы не пропускать солнечных лучей… Неожиданно вспомнилось, как радушный хозяин во время короткого разговора на пороге как-то странновато щурился на солнце, как и то, что в гостиной, через которую он проходил, царил приятный полумрак. Конечно, это могло означать все что угодно, но за долгие годы своего бытия охотником Джон усвоил, что вселенная ленива до совпадений, как и то, что выживают только параноики — в свое время он дорого заплатил за эти уроки. На цыпочках подойдя к холодильнику, Джон осторожно приоткрыл дверцу и выдохнул ругательство: на полках были аккуратно разложены продукты долгого хранения, а на дверце — пакеты с донорской кровью. Метнувшись к ящикам, он быстро выдвинул третий со стороны двери — там у Бобби всегда хранились совсем не относящиеся к столовой утвари серебряные ножи. — Джон Винчестер, — представился он закончившему разговор Лаффиту, протягивая руку для пожатия. Левую. Правой же сделал эффектный взмах, который должен был бы перерезать горло кровососущей твари. Должен был бы, но не получилось — в самый последний момент вампир откинулся назад, пропуская лезвие ножа, и удар пришелся в никуда, а затем ноги Джона потеряли сцепление с полом. Влетев спиной в ближайший от него стул, он попытался как можно быстрее встать на ноги, не желая давать Бенджамину ни малейшего шанса вновь отправить себя на тот свет. Однако вампир не спешил атаковать — сложив руки на груди, кровосос с видом человека, которого все давно и прочно задолбало, ожидал пока его, пока еще не состоявшийся убийца поднимется на ноги. Впрочем, неожиданное великодушие «жертвы» не спасло Джона от дальнейшего позора — Бенджамин без труда блокировал все попытки перерезать себе горло, словно танцор изящно уходя от всех его выпадов и уколов, не забывая отвешивать ему весьма увесистых тумаков. Но, тем не менее, не убивал, хотя, будем уж до конца честными, вполне мог бы. За дверью кухни прозвучала требовательная трель одного из висящих на стенке телефонов, и Бенджамин отвлекся. Лишь на долю секунды, пытаясь на слух идентифицировать, кем ему придется стать для собеседника, но этого мига было достаточно для опытного охотника, чтобы перегруппироваться и нанести единственно-верный удар, и он решил воспользоваться моментом. Не удачно. Не известно, что это было — скорость реакции или звериное чутье, но отбросивший всякую толерантность кровосос резким движением выбил у него из рук нож, двинул кулаком в челюсть, и в этот момент кто-то подло и без предупреждения выключил свет.