Не так, как прежде

Солнце палило нещадно, но сократить путь или проложить его по-другому было невозможно - Суна находилась в центре пустыни. Наруто, привыкший к прохладе и тени деревьев с трудом переносил эту жару, но жаловаться он не привык, так что молча продолжал свой путь, мысленно обзывая Какаши не самыми хорошими словами. Ха! Как же, дипломатическая миссия – одно название, да и только. Фактически, его просто сплавили с рук на руки другому каге. Не то, чтобы Наруто был против, отнюдь, но можно было бы сделать это поделикатнее. На самом деле его роль была довольно простая: пожить несколько недель в Суне, пообщаться с местными жителями, может даже походить на миссии, помочь Казекаге, набраться опыта, увидеть, как живёт другой народ, сравнить с Конохой и куча прочего, Наруто даже запоминать не стал. Вкратце всё было так, как он думал: погостить, посмотреть, запомнить и сравнить. Ничего сложного. Но кроме этого ему поручили и серьезное дело: передать Суне, точнее Гааре свиток с предложением провести общий для всех стран экзамен на чунина. Так как Суна и Коноха уже имели опыт работы подобного рода, то решено было, что они будут исполнять львиную долю обязанностей. Нужно было сделать что-то такое, чего не было раньше: сложное, интересное, то, что поможет узнать каков шиноби на самом деле. У Наруто была парочка идей, но решение принимать не ему. Да и сомневался он, что его вообще будут слушать, поскольку ему предстоит этот самый экзамен сдавать. Солнце уже почти полностью скрылось за песчаными дюнами, когда Наруто решил остановиться на ночлег. Бросив рюкзак с вещами возле небольшой скалы, он достал оттуда бутылку с водой и сухой паёк, похвалив себя за предусмотрительность. В пустыне не насобираешь хвороста и не разведёшь костер без владения стихией огня, а тратить силы впустую было глупо. Покончив со своим скудным ужином, Наруто лёг спать. По привычке он заглянул к Кураме. После войны они только укрепили дружественные отношения, благоразумно решив, что им выгоднее сотрудничать, чем враждовать друг с другом. Кьюби поначалу ещё пытался протестовать, но примеры перед глазами, в первую очередь Гьюки – показывали те самые преимущества дружбы с джинчурики. Узумаки тоже не был дураком и давал Лису довольно много свободы: позволял иногда гулять в своей истинной форме, не держал постоянно в клетке или на цепи, порой даже разрешал поиграть с бомбой хвостатого, когда у Девятихвостого заканчивалось терпение. Вокруг Конохи теперь было немало глубоких котлованов и ям от таких игр. Какаши позволял это, решив, что если Лису предоставлять хоть малую толику свободы, то он не будет пытаться вырваться на свободу и разрушить деревню. Так сказать, решил обойтись малой кровью. Конечно, такие игры держались втайне от жителей и были под присмотром Анбу, но это лучше, чем ничего. «Опять весь день жарился в пустыне?» - лениво приоткрыв один глаз, и даже не подумав поднять голову со скрещенных лап, спросил Лис. «Да, но выбирать не приходиться. Зато тут нет Какаши и его вечных соглядатаев». «Раз такой случай, может выпустить меня? Хоть ненадолго, а?» - теперь на морде лиса было умильное выражение щенка, выпрашивающего ещё один кусочек мяса. «Ночь сегодня облачная, думаю, ничего страшного не случится. До Суны ещё далеко, вряд ли кто-то заметит тебя», - Наруто выпустил чакру на кончики пальцев, и приложил руку к проявившейся на животе печати и крутанул её. Пара мгновений и рядом с Узумаки стоил Лис во всей своей красе. Ликующий рык разноситься по пустыне и Лис срывается с места, устремляясь вглубь пустыни. Наруто в пару прыжков поднял на вершину скалы и сел на неё, издали наблюдая за игрой злого и страшного демона, который сейчас резвился, словно маленький щенок. Улыбнувшись, Наруто создал небольшой расен-сюрикен, сделав его с помощью чакры самого Кьюби, и запустил в противоположную от Лиса сторону. Яростный рык, и взмахнув девятью хвостами, демон устремляется следом. Пара огромных прыжков и пасть смыкается на сюрикене, поглощая его. Узумаки создал ещё несколько воздушных сюрикенов и пустил их в разные стороны. Как же хорошо, что здесь нет ворчуна Какаши и озабоченного его безопасностью и жизнью в целом Ямато, которые начали бы причитать, что глупо так открыто показывать себя, тратить чакру и тому подобные ограничения и запреты. Ками, ну кто в здравом уме решит тронуть его, Узумаки Наруто, одного из самых сильных и опасных шиноби во всё мире? Нет ещё таких глупцов. Внезапно Курама замер, резко пригнувшись к земле, готовый броситься на врага или добычу. Наруто подорвался с места и бросился к Лису. - Кто-то быстро приближается со стороны Суны. И я даже знаю кто, эту чакру я не спутаю ни с чьей другой. И оба замерли. Шорох песка, легкий свист ветра и перед Лисом и Наруто появляется песчаный вихрь, который вскоре превращается в Пятого Казекаге. - Гаара, - с легкой улыбкой поприветствовал друга Узумаки. - Наруто, - песчаник, сложив руки на груди и нахмурившись, смотрел на гостей. – Почему Девятихвостый на свободе? - Я выпустил его погулять. Он никому не навредит, не волнуйся. - Я тебе верю, но как ты будешь это объяснять моим людям, которые заметили вспышки чакры и техник и увидели силуэт твоего демона? - Как они могли это сделать? До деревни ещё полдня пути, они не могли заметить. - Мы создаём новый полигон вдали от деревни и поэтому здесь. Может, вернёшь Лиса обратно и пойдёшь со мной? Наш лагерь в паре километров отсюда. - Прости, Курама, - Узумаки посмотрел на лиса. Тот только фыркнул и отвернулся. Наруто снова повернул печать и биджу вернулся в его тело. – Нужно забрать вещи. Гаара и Наруто шли молча. Оба не знали, как начать разговор, а молчание было неловким, хотелось говорить, но было страшно, а вдруг вырвется какая-нибудь глупость? А вдруг скажет что-то неприятное или обидное? - А где накрашенный чудик и девчонка из группы поддержки? – не особо думая спросил Наруто, и лишь потом понял, что сморозил глупость. Едва заметная улыбка скользнула по лицу Казекаге. - В деревне, присматривают за всем, пока меня нет. И снова молчание. Оба были растеряны. - Давно не виделись, - тихо сказал Гаара. - Почти год. Вскоре после войны все вернулись в свои деревни, - в тон ему ответил Наруто. – У вас что-то изменилось? - Немного. Люди стали немного другими: начали больше ценить друг друга, близких, начали более серьезно относиться к тренировкам и искусству шиноби. Война показала, что шанс выжить больше у сильных, хитрых и умных ниндзя, а не у слабаков. - А Коноха не поменялась. Люди остались такими же, хотя… они стали терпимее, не такими легковерными и подверженными мнению других, не такими предубеждёнными против чего-то нового и не всегда понятного. - Война повлияла на каждую нацию, каждый из всего этого вынес свой урок. - Несомненно. Разговор велся на отвлеченные темы, лишь бы заполнить неловкую тишину. В лагере Гаара быстро успокоил людей словами, что Наруто просто тренировался перед сном со своими клонами. Шиноби хоть и не особо поверили в эти слова, но не стали возражать Казекаге. Посидев с остальными у костра, Гаара вскоре направился в свою палатку, предложив Наруто разместиться у него, места обоим хватит. Узумаки согласился. Ночью, лежа на постели рядом с Гаарой, Наруто смотрел в «потолок» палатки. Он был слишком напряжен, слишком много мыслей роилось в голове, чтобы спокойно уснуть. Парень перевернулся. Полежал пару минут, и снова перевернулся. - Почему не спишь? – хриплый шепот Сабаку но заставил его вздрогнуть. - Не могу, а ты? - Мне хватает трех-четырёх часов сна, чтобы отдохнуть и восстановится, могу несколько суток и совсем без него обходиться. Влияние Шукаку. - Как он кстати? После окончания войны, когда выяснилось, что биджу на свободе, было принято решение снова запечатать их. Гаара и сам Ичиби почти сразу согласись снова стать одним целым. По крайней мере, они знали, чего ожидать друг от друга. Кираби так и остался джинчурики Гьюки, а остальные биджу были разделены между деревнями в том же соотношении, что и до войны. И, к сожалению, отношение к джинчурики не смогла изменить даже война. Они – идеальное оружие и в случае необходимости ими пожертвуют. - Мы быстро привыкли друг к другу. Было время, когда я ненавидел его. Но из-за него я стал джинчурики и встретил тебя, Наруто. За это я всегда буду ему благодарен. После войны мы были на равных с ним. Но это только больше нагнетало обстановку в деревне. И до войны не многие были довольны тем, что я стал Казекаге. Не один раз меня пытались свергнуть и убить и если бы не моя абсолютная защита, им бы это удалось неоднократно. Даже сейчас, год спустя, далеко не все приняли меня как Казекаге. В мире я только второй джинчурики, которому удалось занять пост каге. Люди не доверяют мне и всё ещё боятся. - Я знаю как это. В Конохе ситуация не лучше. Пусть я спас деревню от Пейна, выиграл войну – меня боятся, ненавидят и не доверяют. Только немногие действительно приняли меня. Но я не унываю и не сдаюсь. Кто говорил, что стать Хокаге это легко? - Ты не меняешься. А как твои отношения с Курамой? Вроде вы ещё больше сдружились. - Знаешь, когда его извлекли из меня, я успел подумать, что теперь у меня всё будет по-другому, но потом понял, что без него уже будет не то. Он – часть моей жизни, меня самого. Мы – одно целое. Я не смог бы без него. Пусть это глупо, но в некоторой степени я даже полюбил этого демона. Он как семья: далеко не идеален, но он всегда есть и всегда рядом. Пусть ворчит, рычит, орёт и ругается, но я знаю, что тоже важен для него. Так что грех жаловаться. - Ясно, - и снова неловкая тишина. Наруто лежал на боку, пристально вглядываясь в профиль Гаары, который лежал с закрытыми глазами. Он смотрел на этого парня и не мог насмотреться. Пусть говорят, что их судьбы во многом похожи, но существует и много отличий. Он, Наруто, был сиротой, а Гааре пришлось расти сиротой при живом отце и рядом с братом и сестрой, которые если не ненавидели его, то не переносили на дух и хотели, чтобы его не было в их жизни. Это намного страшнее и неприятнее. Он, Наруто, не поймёт как это, не утешит, не найдёт подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. А когда чувства Гаары стали для него важны? В какой момент? Оба не раз спасали друг другу жизнь, не думая о себе, но когда стало понятно, что жизнь другого важнее собственной? Наруто вспомнил, что только после войны позволил себе подумать о своих проблемах, о своих чувствах, о своей жизни. Раньше было некогда, всегда приходилось думать о других, спасать их, волноваться и заботиться о них. Лишь после войны он получил шанс пожить немного для себя. Возможно, эта поездка в Суну – тот самый шанс. Чувства к Гааре никогда не были однозначными, но они были с самой первой их встречи. К нему тянуло непреодолимо, и как бы он не пытался сопротивляться, не получалось. Жизнь постоянно сталкивала их вместе. Они до ужаса разные, но как говорили, именно благодаря этому они гармонично смотрятся вместе и уравновешивают друг друга. - Ты счастлив? – на грани слышимости до ужаса серьезно спросил Наруто. Голос слегка дрожал, настолько сложно оказалось выдавить из себя два этих слова. - Смотря, что ты подразумеваешь под этим. В моём случае более уместным будет удовлетворён. Я не смею жаловаться. А ты счастлив, Узумаки Наруто? - Не знаю. Я не знаю, что значит быть счастливым. Когда вижу улыбки друзей, их радостные лица, на душе теплеет, но когда вижу слёзы и грусть на лицах сирот войны, то и речи о счастье быть не может. Для меня мало что изменилось. Как был один, так и остался: ни семьи, ни команды, ни напарника. Я одиночка. Ну, почти. Со мной всегда Курама, он то единственное живое существо, что всю мою жизнь было рядом, но и он не всегда понимает меня. Прости, я слишком много говорю, да? Едва слышный хмык был ему ответом. Но Узумаки понял Гаару, как и всегда. Слова были не нужны им двоим. На следующий день Наруто вызвался помочь песчаникам. Гаара, видя энтузиазм друга, только махнул рукой, хочет - пусть. Узумаки создал несколько десятков клонов, и к вечеру всё было закончено. То, на что должна была потрачена неделя, благодаря Наруто было сделало за три дня, точнее за третий день. Гаара когда не следил за шиноби, занимался бумагами, уделив внимание и тем, что принёс с собой Наруто. В Суну отряд вернулся поздно ночью. Постовые на входе узнали своего Казекаге и пропустили его, доложив, что всё спокойно и никаких прецедентов не было. Гаара повёл Наруто в свой дом, сообщив по дороге, что места много и он их не стеснит, Узумаки благоразумно не спорил. Ночью, лёжа на кровати в выделенной ему комнате, Наруто долго не мог уснуть, ворочаясь. С тех пор как он увидел Гаару, с его всегда спокойным выражением лица, уверенностью и мало эмоциональностью, он потерял покой. Поведение пустынника было привычным для него, но совершенно диким для Наруто, у которого каждая мысль, каждая эмоция были на лице написаны. Хотелось расшевелить его, неважно как – разозлив или рассмешив, хотелось увидеть какую-то искреннюю эмоцию на вечно равнодушном лице. Поворочавшись ещё час, Наруто плюнул и пошёл на кухню – одну из немногих комнат, расположение которых он знал. Поставив чайник на плиту, он подошёл к окну и выглянул на улицу. На небе была молодая луна, тысячи звёзд и ни одной тучи, не то, что в Конохе. Без труда Узумаки заметил двух Анбу, охраняющих дом Казекаге. Сделав себе чай, Наруто сел за стол, бездумно уставившись на стену напротив. С ним творилось что-то странное. В голове царил сумбур. - Почему не спишь? – Наруто подпрыгнул на стуле, услышав вопрос. Повернув голову, он увидел Гаару. – Почему встал так рано? Узумаки посмотрел в окно, где только-только занимался рассвет. Он и сам не заметил, что прошло столько времени. Давно остывший и нетронутый чай стоял перед ним. - Я не смог уснуть, спустился сюда и не заметил, как просидел до утра. - Ты какой-то странный в последнее время. Сам на себя не похож. Что происходит? - Сам не понимаю, - вздохнул блондин. - Эй, Гаара, мне показалось, что… - вошедшие в комнату сестра и брат Сабаку но застыли, недоуменно глядя на Наруто. - Какого Джуби? – воскликнули они в один голос. На лицах шок и ошарашенность. Наруто сдавленно засмеялся и было от чего. Одно выражение лица чего стоит, а уж внешний вид… У Темари симпатичная жутко короткая полупрозрачная бежевая ночнушка, а у Канкуро милые пижамные штаны с енотами. - Что ты тут делаешь? – неизвестно откуда у Темари в руках появился веер, и она поставила его перед собой. - Хокаге прислал его к нам с миссией на несколько недель, это время он поживёт у нас, вы не против? - Молчание было ему ответом. – Значит, не против. Приняв душ и приведя себя в нормальный вид, четверо шиноби снова собрались на кухне. Темари привычно занялась готовкой, так как оба её брата были далеки от этого, о Наруто и речи не было. После завтрака Гаара ушёл в резиденцию вместе с Канкуро, а Темари отправилась куда-то по своим делам. Наруто оказался предоставлен сам себе. Сначала он решил прогуляться по деревне и посмотреть что тут и как, но вскоре отказался от идеи. Его личность была известна и легко узнаваема, а ему не хотелось быть в центре внимания. Поэтому Узумаки отправился на поиски Темари. У него появилась идея. Блондинка обнаружилась на полигоне недалеко от деревни, где она тренировала очередную технику. Наруто в который раз поразился мастерству куноичи. Да, он был самым сильным шиноби с элементом ветра, но знал всего несколько техник с использованием этой чакры, в то время как Темари знала их с десяток. - Не помешаю? - Да нет в принципе. Тебе что-то нужно? - Что-то типа того. Я хочу выучить новые техники с использованием стихии ветра, а ты в этом деле лучшая. - Не подлизывайся, я живу с Канкуро, на мне это давно не срабатывает. Но я не против, тем более у меня есть время. Но ты научишь меня своей технике, хотя бы одной из них. - Без проблем. Теперь дни в Суне проходили веселее, по крайней мере, Наруто было почти некогда скучать. Тренироваться до полного изнеможения Наруто умел как никто другой и привык к этому – ему не хватало такой жизни. Утро стало любимым временем: за столом на кухне собиралась семья Сабаку но и сам Наруто, но здесь он не чувствовал себя чужим, лишним. Его приняли как родного, а за постоянными причитаниями и замечаниями Темари о том, что у неё вместо двух, теперь три отото, угадывалась искренняя забота и беспокойство. Канкуро совсем не изменился, был таким же открытым и дружелюбным как всегда и они быстро с Наруто нашли общий язык и стали настоящими друзьями. Узумаки умел находить подход к людям. Но не ко всем. Гаара почти всегда занят делами деревни, и Узумаки почти не видел его. Вскоре Наруто начал подозревать, что песчаник просто избегает его. С каждым новым днём это подозрение крепло, пока однажды Наруто не убедился, что был прав. Ему удалось незаметно подобраться к резиденции Казекаге, минуя Анбу и не важно, что для этого пришлось использовать сендзюцу и технику Бога грома, это ненужные мелочи. Он запрыгнул через окно и осмотрел кабинет Гаары. В углу неподалёку от стола стояла тыква с песком, на столе идеальный порядок, ни одной бумаги. Сам хозяин кабинета обнаружился лежащим на диване с закрытыми глазами, хотя согласно полученным сведениям в это время Гаара вроде как должен быть на очень важном совещании. - Ты избегаешь меня, - констатировал факт Наруто, запрыгивая в кабинет. - Заметил всё-таки, - не открывая глаз, ответил Гаара. - Почему? – молчание было ответом. – Что не так? - Всё не так, - посмотрев на блондина, соизволил ответить Сабаку но. – Всё очень сложно и непонятно. Ты словно камень упавший в воду. Вроде тот уже пошёл ко дну, а на поверхности до сих пор расходятся круги. Ты заставляешь меня испытывать новые непонятные мне эмоции, и я теряюсь, хотя ненавижу это. Ты вынудил меня измениться, и теперь я просто не знаю, что мне с этим делать и как дальше жить. - А я знаю? Я тоже растерян. Я уже давно не тот наивный парень, с которым ты познакомился много лет назад. - Знаю. Годы изменили нас обоих, нужно просто привыкнуть к этому. Давай постараемся сделать это вместе, а не поодиночке. Ведь, в конце концов, из нас получилась неплохая команда, не так ли? Гаара снова прикрыл глаза, соглашаясь. Кто знает, что из этой затеи получиться. С того дня Наруто всё свободное время проводил с Гаарой. Он помогал ему разбираться с бумагами, вникая в детали и нюансы должности каге. Он и не подозревал, что это так... проблематично. Как только бабуля и Какаши справлялись с этим? Ночами, когда Суна и её жители спали, Наруто переносил их с Гаарой техникой Бога грома далеко за пределы деревни, где Узумаки выпускал Кураму, а Сабаку но учился доверять Шукаку и хоть ненадолго давать ему свободу. Оба джинчурики давно приняли своих демонов, но с Гаарой и Ичиби всё было не так просто. Давние обиды иногда всё ещё всплывали на поверхность и заставляли постоянно оглядываться на прошлое. Но время лечит, и Гаара принял своего демона. Пока биджу наслаждались жизнью, шиноби просто лежали на песке и смотрели на звёзды. Гаара с удовольствием рассказывал Наруто о светилах, о созвездиях, что оказалось на удивление интересно. Узумаки с удивлением понял, что с тех пор, как он приехал в Суну он не скучал ни дня и почти не вспоминал о Конохе и друзьях. Неужели то, что он нашёл здесь дороже деревни и товарищей? Или же просто то, чего нет и не было у него там? Вернее, кого, а не чего. Семья Сабаку но. Гаара. Живя здесь, Узумаки узнал этого красноволосого шиноби с совершенно другой стороны. Он увидел настоящего Гаару, а не просто шиноби или джинчурики. Узнал того парня, которому удалось уговорить пять великих наций объединиться и пойти за ним, защищать джинчурики, принять их. Почему он сделал это? Ради чего? - Эти людишки такие глупые, - вздохнул Курама, лежа на песке, положив морду на скрещенные лапы. - И не говори, не замечают очевидного, - Шукаку сидел рядом, смотря на двух джинчурики