Роксолана

POV Саша Я уже живу два года в специальной школе для наложниц. Моя мама стала за это время кем-то важном в этом гареме. Как мне объяснили на латыни то, нас готовят для гаремов. За два года я уже многому научилась. Знаю турецкий, латынь, арабский, немного итальянский. Нас учат философии, стихосложению, истории османов. Но не разрешают выходить на волю. Сегодня к нам пришел какой-то человек, он из гарема султана. Все девушки сразу стали шелковыми. Он взглянул на меня, я вскинула голову и посмотрела своими глазами в его. Наши взгляды встретились, и он поспешно перевёл взгляд на других девушек. Его глаза вновь пробежались по мне. — Та, - сказал на турецком он и указал своим корявым пальцем на меня. Я отрицательно помогала головой. — Нет, только с мамой, - ответила я на турецком. — Строптивая красавица, - прокомментировал мужчина. И сделал знак. Рослые мужчины, которые смешно семенили, словно им что-то мешало между их копытами, подходили ко мне. Я отступила вглубь комнаты. Они с силой вцепились мне в запястье. Я сглотнула и попыталась освободить кисти. Со всей силы упиралась, надеясь зацепиться хоть за что-то. Да даже бы ни за что не отпустила раскалённый предмет, который бы был здесь в комнате. Злые слёзы брызнули из моих глаз. Я слышала только крик мамуси: - Сашенька. Меня посадили в карету, безутешно всхлипывала и повторяла: - Мамуся. POV автор Сердце несчастной женщины обливались кровью, она бежала, бежала за каретой. Волосы вылезли из платка, слёзы затуманили взор. Она не видела ничего перед собой. Карета с её дочерью уехжала все дальше и дальше. Последний раз вскрикнув: "Сашенька", она споткнулась о лежащий впереди камень, и в этот момент сердце разорвалось. «Саша», — прошептала она… Её больше не стало. И не будет. Душа улетела куда-то вместе с дочерью, а сердце, сердце просто разорвалось на две половинки.