***
Дверь комнаты с тихими скрипом открылась, и в проёме появился силуэт девушки, которая несмело, как можно незаметнее, будто боясь кого-то побеспокоить, прошла к кровати, на которой неподвижно лежал Нацу. Он внимательно изучал потолок, редко моргал и не шевелился. — Меня бросили не просто так, а из-за моего низкого предательства. Думаю, потеря зрения — отличная расплата за все мои безответственные поступки. Не трать на меня ни силы, ни время, я хочу умереть. — Она смотрела в его пустые глаза и поражалась, как он дошёл до такого состояния. Как он, постоянный лидер, мальчишка, подбивающий её в прошлом на всякие дурацкие поступки, опустил руки и не видит смысла держаться за свою жизнь. Плачет и сам не понимает этого, не ощущает, что слёзы текут по щекам. Не осознаёт, что она сейчас рядом, сидит с ним, но всё равно продолжает лепетать что-то про своих дорогих сердцу людей. Страшная мысль о том, что он не переживёт эту ночь, заставила Люси схватить за руку ослабшего Драгнила и сжать её со всей силы, чтобы он понял, что она здесь, что она до последнего не оставит его. Но он никак не отреагировал. От собственного бессилия заклинательница хотела плакать навзрыд, как делала это в детстве, а Нацу в такие моменты всегда находил её даже в самых дальних комнатах дома и успокаивал, нежно обнимал, прижимал к тёплой груди и гладил по волосам. Она часто вспоминала эти моменты после переезда, молилась, лишь бы это снова повторилось однажды. Даже тогда она уже знала, что любит его. Она обязана была всегда быть рядом, тогда он бы не испытывал этой боли, он бы не выглядел так жалко. Девушка в беспамятстве просила прощения, снова и снова шептала о своей вине, в сотый раз молила дьявола забрать её душу, только пусть вернётся прежний Нацу. Хотела повернуть время вспять, хотя бы на день, лишь бы всё рассказать Драгнилу. Она ведь обещала этой колючке, она дала слово, что всё обязательно будет хорошо. Все заклинания, которые она знала, не работали, а печати ломались одна за другой. — Зачем же продавать душу дьяволам, когда у тебя есть я? — Люси повернула голову и заплаканными глазами разглядела, как рядом с убийцей драконов на другой стороне кровати восседает девушка в белоснежном платье и двумя огромными золотистыми крыльями за спиной. Создавалось впечатление, что это отражение её самой: черты лица и поза в точности повторялись. — И заметь, в отличие от дьявола я тебя точно не обману. Давай условимся так, — незваная гостья нагло проигнорировала вопрос Сердоболии о том, кто же она, и продолжила: — я спасаю ему жизнь, а ты заключаешь со мной договор. — Ангел с какой-то странной улыбкой на устах начала перебирать пряди юноши, равнодушно наблюдая, как тот закрывает глаза. — Видишь ли, ты, прямо как твоя бабушка, до жути упряма, и вас приходится загонять в такие ситуации, когда не остаётся выхода, а страдают из-за этого невинные люди. — Все возмущения и вопросы блондинки прервала всего одна фраза: «Он такой холодный, а сердце его бьётся всё медленнее». — Помоги ему. — Вверив спасение друга своему предку, Люси отпустила ладонь Нацу с пониманием, что даже малейшей надежды на будущее она лишилась в эту секунду, когда душа прикоснулась к груди Драгнила и достала из неё маленького израненного дракончика, перевязанного святящейся верёвочкой. Язычки пламени скользили по его чешуе, тут же пропадая. Гордое существо пыталось встать на лапы, но падало, а ниточка перетягивала тело ещё сильнее, от чего дракон издавал слабое рычание. Уместив его в одну руку, ангел лёгким движением разорвала сдерживающую дракона магию. А тот, когда понял, что он больше не связан, не медля ни мгновения, спешно покрыл тело ярким пламенем и вернулся в тело юноши. За какие-то ничтожные пару минут она сделала то, к чему Люси стремилась больше года. — Мы поговорим в более удобном месте позже. О присутствии в комнате души напоминали лишь золотые песчинки, медленно растворяющиеся в воздухе. Окружённая ночной темнотой, девушка упала на колени и зарыдала в очередной раз.***
— Нацу! Нацу! Смотри, твой огонь не обжигает меня! — Маленькая девчушка радостно носилась по комнате, держа в руках полыхающее пламя. Подставляла его под лучи солнца и всматривалась, как крохотные искры скрываются среди яркого света. — Конечно, Люси, ни один огонь теперь не посмеет тебя тронуть. — Мужчина заботливо потрепал золотистые волосы девочки и засмеялся, когда она обиженно надула губы, недовольная быстро испарившейся магией. — А почему, пап? — Мальчик на вид лет шести зажег свой кулачок и с улыбкой наблюдал, как неугомонное чудо неотрывно смотрит за волшебством. — Потому что она — твой самый любимый друг, — отец ответил так, будто это было очевидно. Парнишка явно засмущался, стал отнекиваться, мол, она его давно достала. — Люси, ты сегодня не хотела бы спать с Греем? Ну, ты ведь боишься одна засыпать, а Нацу жалуется слишком много, — на немой вопрос в глазах девочки Игнил постарался ответить максимально подробно. — Не так уж она и надоела мне, чтоб её сразу к этому генералу труселей отправлять. — Юный дракон не дал ответить своей подруге, что рассматривала с таким любопытством его слегка покрасневшее лицо. — Игнил, а мама ведь Ваш самый любимый друг? Просто её тоже огонь не обижает. — Н-нет, Люси, просто твоя мама очень могущественная волшебница…***
Юноша одиноко сидел на ковре посреди комнаты, с печалью перебирая каждый исписанный красивым почерком листочек, иногда вчитывался в предложения, мял бумагу, но в тот же миг старался максимально распрямить все образовавшиеся складки, только вот не получалось ничего. Это заставляло его задуматься в очередной раз: сделанного не воротишь. А ему так хотелось. Хотелось снова очутиться в том месте, изображённом на фотографии, ощутить те эмоции, когда он веселился с давней подругой детства. После того, как его драконьи инстинкты были освобождены, Нацу всё больше понимал, что безумно соскучился по неизвестной особе, что готов простить ей всё: переезд, запечатывание памяти, исчезновение, что он чуть не умер, лишь бы и она простила его предательство. — Нацу, может, хватит? — Блондинка второпях собрала старые письма с фотографиями против воли парня и села напротив, стараясь привлечь к себе хоть каплю внимания. — Да! Ты был ей нужен лет десять назад, но всё это в прошлом! В очень далёком прошлом, которое пора забыть! Их вообще сжечь надо! — Не в силах больше выдерживать тишину дома, Люси схватила стопку хлама, однако была остановлена владельцем «барахла». — Да что ты можешь понимать?! — волшебник выхватил послания и прижал к себе, скалясь и рыча на напуганную девушку, из глаз которой лились слёзы. Спустя пару секунд до него дошло, что он явно перегнул палку. — Люси, извини, я… — Действительно, что такая идиотка, как я, может вообще понять? — Сердоболия перебила извинения розововолосого едва дрожащим голосом. — Только вот не для того я тебя лечила, чтобы ты в прошлом копался. Игнил мечтал, что ты всегда будешь идти вперёд… Почему ты не похож на него? — Сколько можно твердить о моём отце? Игнил то, Игнил это… — Драгнил спрятал письма в шкаф, при этом громко хлопнув дверцей. — Бесишь! И эта девчонка бесит! На каждом листочке писала о своей любви, а теперь исчезла! Даже вчера, когда я умирал, она не появилась, хотя наверняка обо всём знала. Может, ей всё равно на меня, но я хочу её найти… Мне без неё ужасно плохо. У старика никогда не было таких проблем, как у меня! — Возможно, ты прав, — Люси обняла юношу со спины, не желая дальше продолжать спор. Хоть она и искупила грех ценой собственной жизни, но прямо посмотреть в глаза до сих пор не могла, ведь от этого на душе сразу скребут кошки, а сердце болезненно сжимается в груди. Видеть, как он хранит эти клочки бумаги, на которых она с трепетом выводила каждую букву, как не даёт уничтожить связывающее их прошлое. От этого очень больно. Нацу же, ощущая быстрое сердцебиение девушки, к своему удивлению, очень скоро успокоился. Она переживает за него, а он так отвратительно себя ведёт. Прямо как при первой встрече. Ничего не меняется. — У вас схожая судьба: обоим не суждено быть с теми, кого выбрало ваше сердце, — заклинательница сказала это шёпотом с надеждой, что друг её не услышит, однако драконий слух его не подвёл. — Пошли есть, ведь не каждый день на твоей кухне готовит сама Люси Сердоболия. — С натянутой на лицо улыбкой она выпустила из своих объятий мага и скрылась в коридорах дома. — Что ты имела ввиду? — Убийца драконов пристально наблюдал какое-то время за движениями девушки, не решаясь задать волнующий его вопрос. — Люси, — от столь настойчивого тона рука блондинки дрогнула, но она стойко сохраняла молчание, что категорически не устраивало парня, терпение которого закончилось через пару минут. — Нацу, отпусти. — Барышня и понять не успела, как он так быстро оказался рядом с ней, но в мгновение она с силой оказалась прижата к тёплой груди и с трудом набирала в лёгкие свежий воздух. — Это очень компрометирующая ситуация. Прошу, пусти. — Люси совсем недавно сама обнимала меня, а теперь моя очередь. — Ты — капризный ребёнок! — И что? Всё равно не пущу, мне так спокойнее. — Грандина — преданный друг Игнила, — поняв, что другого выхода у неё нет, «пленница» дракона решилась открыть давний секрет его отца. — Человеческие чувства крайне изменчивы, в отличие от ваших. Та женщина, которую на самом деле он любит, вышла замуж за другого человека и давно умерла, — сказать самого главного заклинательница не смогла, да и, кажется, Драгнила не очень интересовала таинственная личность. Люси мысленно корила себя за свою слабость и трусость, однако такого родного тепла она давно не ощущала. Хотелось уткнуться носом в футболку, вдохнуть давно забытый запах и постоять так ещё хоть пару минут в тишине. А ещё хотелось увидеть его реакцию на короткий рассказ или прочитать мысли, которые так увлекли юношу, что он даже ослабил хватку. — Ты тоже предана моему отцу. Почему? — Нацу слегка отстранился от подруги, чтобы заглянуть в глаза. Он давно заметил, что, когда она врёт, то всегда отводит взгляд, а ему хотелось знать правду. — Ну, он добр; всегда рядом, когда нужен; внимательно слушает, если у меня что-то случилось… — А если я буду добрым, внимательно слушать и всегда рядом, когда нужен, то ты останешься со мной? — Он нежно провёл рукой по краснеющей щеке, бережно убрал мешающую прядь волос за ухо и внимательно всматривался в каждую черту лица. Эти зелёные глаза так пленяли принцессу, что та даже не сразу поняла: он узнал её. Нацу её ещё не вспомнил, а вот дракон внутри него давно признал свою избранницу. — Послушай, тут такое дело… — Не хотелось бы вас прерывать, но, Люси, нам пора возвращаться. — Из ниоткуда появился Змееносец и разрушил столь романтичную обстановку на кухне, а заодно испортил настроение огненному волшебнику на весь оставшийся день. — Видишь ли, я завтра забираю документы из «Хвоста феи», — хозяйка звёздного духа тяжело выдохнула, отстраняясь от Драгнила, — и уезжаю домой, поэтому не смогу быть рядом с тобой, извини. — Девушка взяла за руку Василиска, чем вызвала недовольное рычание юноши. — Хочу сказать на прощание: спасибо за всё. В золотом сиянии растворялась молодая леди с радостной улыбкой на устах, но Нацу в этот момент видел плачущую девчушку с яркими, словно солнце, волосами и карими заплаканными глазами, которая через всхлипы и слёзы кричала ему слова благодарности. Он вспомнил, как клялся писать ей письма и звонить каждый день, чтобы она не забыла его, но из-за собственной лени и нежелания учиться не сдержал обещания. Как каждый раз слушал заводную песню, которую она напевала ему, лишь бы он не дрался с Греем. Как тайком пытался увезти её к себе в гости, а потом выслушивал лекции от перепуганных пропажей девочки взрослых. Он вспомнил, как не приехал на похороны её матери, а после этого перестал получать письма. Он, наконец, вспомнил Люси, которой причинил немало боли.