Бытовые драмы

Бальзак зашёл в комнату и широко зевнул. Кинув беглый взгляд на расправленный диван, он увидел, что Гамлет уже занял своё место и лежит, отвернувшись лицом к стене. Почесав затылок, Баль вздохнул и выключил свет, а потом увалился на своё практически уже законное место с краю. Чтобы отобрать кусок одеяла, которое у Гамлета было в единственном экземпляре, ему понадобилось минут пять. При этом Бальзак в очередной раз подумал, что надо уже принести сюда своё, потому что делить одно на двоих с этой форменной истеричкой было просто нереально. Но Бальзак знал, что в очередной раз забудет про это, и им снова придётся спать под одним одеялом. И он, как всегда, будет просыпаться посреди ночи от того, что чертовски замёрз. Пусть комнатка, которую снимал Гамлет, была не особо большой, но она почему-то очень хреново прогревалась. Поэтому каждый раз у них шла негласная война за кусок одеяла. Вообще-то, по большей части, холод не мешал Бальзаку спать, а вот от ёрзанья сбоку он просыпался стабильно. Порой ему казалось, что у Гамлета в жопе шило, так как тот никак не мог найти одно положение, в котором мог пролежать всю ночь. Он то скидывал с себя одеяло, потому что ему было жарко, то снова закутывался в него, превращаясь в куколку, потому что ему стало холодно. То жался к Бальзаку, сотрясаясь как какая-нибудь чихуахуа, пиная при этом самого Баля под пердак коленками и заставляя того скрипеть зубами от раздражения. Но Бальзак мужественно это терпел, хотя порой ему хотелось обмотать Гамлета скотчем, чтобы тот не вошкался, как уж на сковородке. Баль вообще не понимал, какого чёрта этому засранцу не спится в одном положении. Вот он, например, всегда спал на животе, уткнувшись лицом в подушку. И ему было удобно. Хотя, по словам Гамлета, это пугало. В первый раз их совместной ночёвки он даже разбудил Баля посреди ночи, из-за того что подумал, что тот помер. Бальзак тогда чуть не придушил его подушкой, потому что времени было три часа ночи, а вставать им надо было в семь. Так и жили. Бальзак вообще не понимал, какого хрена тащится ночевать к Гамлету, когда у него была своя уютная берлога в общаге. Где никто не забирал одеяло, не будил посреди ночи и уж точно не пинал под задницу, прижимаясь, чтобы согреться. Однако в эту ночь всё было, как ни странно, гладко. Гамлет не ныл сквозь сон, что он замёрз и не называл Бальзака узурпатором. Он просто мирно сопел под боком и не рыпался. Это показалось Балю странным, но все подозрения быстро вылетели из головы и он смог заснуть. А вот наутро его ждал «сюрприз». Стоило Бальзаку открыть глаза, как он тут же понял — что-то не так. Пошарив по дивану рукой и не найдя на положенном месте Гамлета, он напрягся. Даже простынь была уже холодной, что говорило о том, что Гамлет встал довольно давно. Баль быстро закутался в одеяло, притворяясь спящим, однако возмущённый чих, заставил его отлепиться от подушки. Обведя комнату мутным после сна взглядом, Бальзак обнаружил Гамлета, сидящим на стуле и закутанным в плед. Весь его оскорблённый и недовольный вид говорил о том, что Баль крупно встрял. Приготовившись стать без вины виноватым, Бальзак спустил ноги на холодный пол и поджал пальцы на ступнях. По телу тут же пробежалась стайка игривых мурашек. Пообвыкнув с неуютной утренней прохладой, Бальзак посмотрел на хозяина комнатушки и со вздохом поинтересовался: — Ну и что опять? Гамлет некоторое время молчал, а потом театрально всхлипнул. — Ты. Стянул. С Меня. Одеяло. Ночью. — И? — Что «и»? Меня продуло. И ты виноват в этом, — Гамлет прищурился и чихнул. Бальзак лишь закатил глаза и, встав с дивана, прошлёпал к холодильнику. — Переживёшь, — всё же ответил он, открывая дверцу и доставая бутылку с газировкой. — Ах вот как? Ты теперь должен за мной ухаживать и лечить! Супчик там в постель, чай мятный… — Супчик? Могу «доширак» в термосе заварить, — фыркнул Баль, делая глоток колы. Пузырьки газа приятно ударили в нос и Бальзак с довольной миной поморщился. А потом посмотрел на Гамлета и добавил, — А лучшее лекарство — это пиздюли. Хочешь? — Нет! — Пидора ответ.