Бытовые драмы

— Хуйня твой фильм, — изрёк Бальзак, когда по экрану побежали заключительные титры. Гамлет возмущённо посмотрел на него и фыркнул. — «Скотт Пилигрим» не хуйня! — Ой, да брось! Чего в этих соплях хорошего? Главный герой тупой, как пробка. Его подружка шалава. Единственный кто здесь нормальный — это Уоллес. Ну и Ким. А про спецэффекты я вообще промолчу! — отмахнулся Баль от Гамлета, как от надоедливого комара. После этого Бальзак сразу откинулся спиной на вечно расправленный диван и подложил руки под голову. — Ты просто ничего не понимаешь в искусстве! — заявил Гамлет, и Бальзак мог поклясться, что на этой фразе даже глаза закатил. В общем, всё было как всегда. — Можно подумать ты понимаешь. Называть такую пое… кхм… низкосортную чушь — искусством — верх идиотизма. — Да пошёл ты! — обижено отозвался Гамлет, слезая с дивана и демонстративно громко усаживаясь на стул. Тот натужно заскрипел, едва не сломавшись. Баль даже не удивился бы, если он всё же не выдержал бы этой напускной ярости и развалился на куски. Бальзак вообще боялся садиться на него, потому что эта недотабуретка едва дышала. Он уже давно пинал Гамлета, чтобы тот купил себе нормальный стул, а то до беды было недалеко. Особенно, если учесть то, что Гамлет был любителем попасть в опасную для жизни ситуацию. И ладно, если в этот момент будет рядом сам Бальзак, он хоть скорую вызовет… а, если его не окажется рядом? Что тогда? — Лучше бы ты стул новый купил, — буркнул Баль, переворачиваясь на бок и прикрывая глаза. Ему вдруг захотелось спать, нудный фильм его необычайно утомил. Хотя Гам вряд ли позволит ему это сделать… с его-то характером. — А ты тему-то не переводи! И я сам решу, когда мне купить новый стул! — огрызнулся Гамлет, яростно щёлкая кнопкой мыши. — Ага, понял. Тогда и завещание сам напиши. И мозги от пола свои тоже будешь сам отскребать, — лениво пробухтел Бальзак, зевая. — Фу, таким быть! Хотя, что ожидать от такого мужлана, как ты? Фильм ему не понравился, смотрите-ка. Да и вообще! У нас с тобой совершенно разные вкусы, и ты постоянно норовишь обосрать то, что нравится мне. Что я вообще в тебе нашёл? — Вот уж не знаю, — протянул Бальзак, совершенно не обидевшись. Это было каким-то своеобразным ритуалом в их странных и ненормальных отношениях. Они постоянно ругались по глупым причинам, и это приносило им какое-то иррациональное удовольствие. Хотя обычно возбухал Гамлет, а Баль просто молчаливо слушал, иногда вставляя едкие замечания, отчего Гам расходился еще сильнее. Не проходило и дня, чтобы они не закусились. Все их знакомые уже начинали на стены лезть, когда это происходило за пределами комнаты. Никто вокруг не понимал, как они ещё друг друга не убили. Хотя чаще всего вопрос «Как ты его вообще терпишь?» задавали Бальзаку. Но он лишь пожимал плечами и говорил, что ему это не мешает. — И я не знаю! Ты меня не ценишь! — Ой, всё. Заткнись. — Я ещё и «заткнись»! Ясно всё. Понятно. — Господи, да лучше бы мы с тобой порнуху посмотрели, честное слово, — не выдержал Бальзак. Гамлет сразу заткнулся и затих. Баль удовлетворённо хмыкнул и уже приготовился заснуть, как вдруг… — И то верно. Мне найти её? — Ищи.