Когда сны становятся явью

…Неровное пламя расставленных по комнате свеч отражалось в синих глазах мужчины, околдовывая, завораживая, завладевая тем сокровенным, о чем дотоле не знал никто, включая ее саму. Лицо его находилось всего в нескольких миллиметрах от нее, и, не удержавшись, она провела языком по тонкой нижней губе, дрожа от желания, когда сильные руки уложили ее на подушки высокого ложа. Накрыв женщину своим телом, он исследовал ее рот с властностью, от которой сладко потягивало внизу живота, а сердце билось, словно заточенная в клетке птица. Она терялась в его губах, прохладных длинных пальцах, умело ласкавших объятое сумасшедшим жаром тело, таяла от одного взгляда в эти глаза цвета неба над бездной ада, а после падала, падала туда, где наслаждение достигало немыслимых высот, исторгаясь из груди хриплым стоном. И все начиналось сначала: гладкость обнаженной кожи, прерывистое горячее дыхание и страсть, от которой не скрыться… Подскочив на кровати, Реджина судорожно вздохнула и пощупала лоб. Тело горело, как в лихорадке, а шелковые простыни неприятно липли к покрывшейся испариной коже, все еще ощущавшей чужие прикосновения. Бросив взгляд на соседнюю подушку, женщина по обыкновению не обнаружила никого, что в данный момент несказанно обрадовало. Эротические сны время от времени досаждали обделенной мужским вниманием Королеве, но ни один из них не был так реален, как этот. Казалось, стоит закрыть глаза — и появятся свечи, на обитых тканью стенах запляшут тени, а низкий голос прошепчет на ухо нечто такое, от чего щеки вновь зальет краска смущения… Реджина попыталась заснуть, но взбудораженные сном нервы отказывались успокаиваться. Синеглазый искуситель не выходил из головы, и брюнетка мысленно перебирала все хранимые в памяти лица, пока не поняла, что мужчина ей незнаком. Тогда какого дьявола он делает в ее постели?! Может, он очередной колдун, пытающийся через сны установить связь с ее разумом и повлиять на него? По пути в ванную Королева не переставала размышлять, и эта мысль застала ее врасплох. Замерев на ступеньке, мэр заозиралась, готовясь метнуть магический снаряд в любую шевельнувшуюся тень, однако особняк хранил тишину, и понемногу женщина расслабилась. Это сон. Всего лишь сон, — убеждала она себя, открывая кран и позволяя халату соскользнуть на пол. Из зеркала на нее смотрело красивое тело с высокой, невзирая на возраст, упругой грудью, тонкой талией и округлыми бедрами — предел мечтания многих самцов Зачарованного Леса. Раньше у Реджины не было недостатка в любви, теперь же она с трудом могла припомнить, когда мужчина последний раз касался ее — немудрено, что при таких обстоятельствах фантазия выходит из-под контроля. Вздохнув, Ее Величество погрузилась в теплую воду, закрывая глаза и прогоняя остатки ночных образов. Предстоял тяжелый день, и требовалось подготовиться к нему.

***

Второй раз о странном сне Реджина вспомнила, когда мчалась на машине прочь от заброшенной фермы. Едва не подстреливший ее мужчина вначале показался тем самым незнакомцем, и сердце замерло в предвкушении скорой разгадки, но все оказалось намного хуже: у ночного гостя, по крайней мере, не скалился с запястья разъяренный лев. Истинная любовь… Кто мог подумать, что она окажется в Сторибруке, что она вообще существует? После той таверны Королева убедила себя в заблуждении и последующие годы почти не вспоминала о мельком увиденном парне с кружкой в руке, татуировкой которого мог быть любой символ — в полумраке паба, да еще через весь зал попробуй разгляди. Чем больше брюнетка об этом думала, тем тверже верила, что вовсе не покидала дворец в тот день, а все случившееся — дело рук магии. Время шло, и родственная душа не давала о себе знать, а теперь вдруг решила постучаться в давным-давно запертую дверь? Кто в это поверит! Уж точно не Ее Величество. Наивность — удел цветочных фей, — представив реакцию Тинкербелл, Реджина едва не застонала в голос и надавила сильнее на педаль газа, желая скорее оставить позади случайную встречу, грозящую в недалеком будущем обернуться серьезной проблемой. Сравнив Робина из Локсли с таинственным любовником, женщина покачала головой: сравнение было явно не в пользу первого. Стоило подумать об этом, как неожиданно сильная волна желания захлестнула ее, и, отвлекшись на миг от дороги, Реджина не заметила сменившегося цвета светофора. Удар в бок сотряс автомобиль, и лишь хорошая реакция спасла мэра от полета в кювет. Пылая от ярости, она выскочила наружу, заметив, как со всех концов площади собираются зеваки — аварии в Сторибруке случались нечасто. Судя по разбитой фаре и покореженному левому крылу, транспорта Королева лишилась на ближайшие пару недель так точно. Заметив приближающегося владельца белой «Тойоты», на которой почти не оказалось повреждений, Реджина набросилась на него: — У вас что, права купленные?! Вы водить вообще умеете, посмотрите, что вы сделали с моей машиной! — «Мерседес» и правда находился в плачевном состоянии, вот только виновата в этом была сама мадам мэр, чего, как и всегда, ей признавать не хотелось. Внезапно по виску заструилось что-то теплое, и, подняв руку к лицу, Реджина увидела кровь. Выругавшись, она зашарила по карманам в поисках платка, когда услышала глубокий приятный голос совсем рядом с собой. — Позвольте мне, — чьи-то прохладные пальцы подняли ее подбородок, в то время как ссадины над бровью коснулась мягкая ткань. Уже собираясь огрызнуться и оттолкнуть наглеца, женщина наконец взглянула на лицо собеседника, и у нее перехватило дыхание, а слова потерялись в синих глазах из сна. — Вы… — выдохнула она, и высокий мужчина в пальто дружелюбно кивнул: — Простите меня, Ваше Величество, я должен был смотреть на дорогу. Меня зовут Гай Гисборн, и больше всего на свете я хочу загладить свою вину. Примете ли Вы мои искренние извинения? — он запечатлел поцелуй на королевской руке, слегка сжимая ее и не отводя восхищенного взгляда от карих глаз затрепетавшей женщины. От места, которого коснулись губы Гисборна, по телу побежал ток, и хоть бы тысячи тинкербелл закружились сейчас вокруг Реджины, она бы не заметила их. Словно почувствовав это, мужчина усмехнулся той особенной усмешкой, что свела ее с ума еще ночью, и образ разбойника окончательно померк в памяти брюнетки. — Да, сэр Гай, я приму Ваши извинения, — она мягко опустила ресницы в ответ. — Но не думайте, что легко отделались. Вам придется постараться, чтобы убедить правосудие Сторибрука не лишать Вас прав. — Я приложу все усилия, моя Королева, — Гай выпрямился, и из-под густых бровей озорно сверкнул кусочек того самого неба, что отныне обещало стать явью.